Свой путь

На следующий день выяснилось, что быть Нюниусом тот ещё труд. Да хуже того — карма. Сириус убил целый час, пытаясь трансфигурировать рубашку брата в некое подобие чёрного сюртука с закрытым горлом. Наколдовал. Но как в этом ходить представлял смутно. Узкий сюртук жал во всех возможных местах, а объёмистая мантия при ходьбе цеплялась за каждый выступ. Но поскольку ничего другого профессор не носил, то и выбора не было. Ближе к вечеру ему удалось подкараулить Снейпа возле кабинета и притянуть к волшебной палочке его волос, но на этом везение закончилось. Всю остальную часть операции Блэк бесславно провалил. Живоглот встретил его около туалетной кабинки, и, рассмотрев поближе новый облик старого приятеля, издал глубокомысленное: «Мм-мммм…» — Что, плохо выгляжу? — спросил Сириус. Кот промычал: «Мм-ммм…», на этот раз мрачно и уклончиво. — Ну да, вчера я был моложе… — отозвался Сириус. Живоглот ничего не сказал, но приложил лапу к морде, давая понять, что улыбочку с физиономии следует стереть. Сириус стёр, но кот не одобрил, и вместо хвалебного возгласа зарычал грубо и требовательно: — Мррр? — В библиотеку. — Мррррр? — ещё строже повторил Живоглот. — Не паникуй! — осадил Сириус. — Метла у меня с собой. Заявление несколько успокоило кота, и он занялся приглаживанием собственной шёрстки. Дальше пошло туго. Из мародёрской четверки завсегдатаем книжного хранилища был Люпин, он и доставлял необходимую литературу. Блэк и Поттер появлялись в библиотеке ненадолго и в крайней нужде. Имея смутные представления о том, где что искать, Сириус решил положиться на мадам Пинс. В целом, не ошибся: книгу ему принесли. Библиотекарша явно силилась что-то спросить, но Сириус скорчил злобную мину, и мадам решила, что к профессору лучше не приставать. И вообще, спасибо Нюниусу: с появлением «грозы подземелий» в помещении воцарилась мёртвая тишина. Обошлось без вопросов, но ещё минут пятнадцать ложный Снейп чувствовал на себе её хищный взгляд. И не только её. Приближалось время ужина, читателей в зале было немного (кому оно надо — портить себе аппетит перед едой?), но все, кому не лень, украдкой косились на профессора. Потом длинный крючковатый нос библиотекарши куда-то исчез, и Сириус вздохнул свободнее. Книга разочаровала по полной. Он быстро нашёл «Проклятие девяти капель», но там было то же, что в материном свитке: руна к руне. И никакого намёка ни на какое противоядие. Сириус поднялся из-за стола и, вздохнув, поплёлся к стеллажам. Но темные корочки фолиантов не давали подсказок, и он поминутно кидал взгляд на дверь, ожидая возвращения мадам Пинс. Вскоре одна из дверных створок приоткрылась, но вместо библиотекарши в помещение просочился Живоглот. Он двигался быстро и бесшумно, с предельно деловым видом. Нюхом почуяв провал, лже-Снейп отступил за книжные полки и почти на автомате наложил на себя Маскировочные чары. Пробегая мимо, кот сердито фыркнул и нырнул под стеллаж. Сириус понял, что пора сматываться. Стекло незаметно для всех испарилось из оконной рамы, пока он преодолевал путь от стеллажа до подоконника. На ходу выудил метлу из футляра (того самого, от подаренных матерью часов — сегодня утром он хорошенько над ним поколдовал). Когда в библиотеку, перепугав читателей, ворвался настоящий Снейп, его двойник был уже вне стен замка. Сириус долго не решался свернуть к пещере; кружил над лесом, над горами, высматривая, нет ли погони. И только удостоверившись, что всё чисто, смог перевести дух. Чудом улизнул, и только благодаря тому, что всё удалось проделать без шума. Мысленно он поздравил себя с ещё одним удачным побегом. Интересно, как быстро обнаружат пропажу стекла? Счастье, что на улице полный штиль, и обошлось без сквозняка. Но мадам Пинс, эта старая карга, она-то как догадалась?! Что такого странного он делал, что, поглазев на него четверть часа, крючконосая стервятница решилась поднять тревогу? Нервничал немного — было, но это понятно. Мотнул головой пару… несколько раз, потому что сальные патлы Снейпа всё время лезли в глаза. А руками к ним прикасаться — б-ррр… А ещё дурацкий сюртук душил под горло. Ну, не выдержал, расстегнул одну пуговицу. Так жарко же, дышать нечем! Откинулся на спинку стула, чтоб немного расслабиться. Потому что карга сверлила взглядом, хотелось быть хоть на фут подальше от её любопытного носа. И зубы ей оскалил напоследок, после чего она и побежала ябедничать. Неужто Нюниус никогда не скалит зубы? Видимо, скалит, потому что мадам потрусила не куда-нибудь, а в кабинет Снейпа. Сомневалась, значит. Это хорошо. А плохо то, что теперь в библиотеку путь заказан. Завтра карга побежит не к Снейпу, а прямиком к директору, от которого на метле не смоешься. Будет великой удачей, если Дамблдор прямо сейчас не заподозрит в происшедшем Блэка. В принципе, не должен: у Блэка ничего нет, кроме собачьей шкуры и подштанников. Если, конечно, Грюм не смотрел в Карту мародеров. Но это маловероятно. С чего ему вдруг пялиться на читальный зал? Нет, Блэка можно поймать только с поличным. С Оборотным зельем, например. Вчера ему хватило ума не оставлять ворованное в пещере. Как только стемнело, Сириус нашёл укромное местечко в нескольких десятках футов от расщелины и вырезал в скале небольшой тайничок. Увеличив чарами внутреннее пространство кошелька, он погрузил туда бутылки с зельем и спрятал кошелек в тайнике. Он оставил при себе немного золота, отсыпав его в носок. Ещё в кармане лежал пузырек из-под Молодящего зелья, в котором сейчас плескалось Оборотное. Вроде всё… «Капут драконис… — Сириус вспомнил, что оставил под камнем отцовскую мантию, прикрыв ворохом старых газет. А в ней лекарства и противоядия… Если что, где взял? На что купил? — Так, срочно прятать улики!» Сириус бросил на виду только ту кожаную сумку, которую Дамблдор уже видел. Всё остальное: одежду Регулуса, пузырьки из «Лавки целителя» и даже часы переправил на площадь Гриммо. Себе оставил метлу и волшебную палочку. Они прекрасно помещались в маленьком футляре, который Сириус сделал невидимым и запихнул в пустую бутылку от выпитой наливки. Сириус даже себе боялся признаться в том, что после прочитанной в газете статьи ждёт от Дамблдора всего, чего угодно, только не помощи. Если совсем конкретно, то всяческих козней. Поздним вечером Живоглот нашёл Бродягу в лесу, застав его за раздумьями. Клювик, как обычно, копался в земле, а Нюхалз наблюдал за мелким темно-серым псом — час назад он превратил в собаку пойманную крысу. — Хвост у неё по земле волочится, и глазки туда-сюда бегают, — брезгливо заметил кот, взглянув на псевдопсину. — Вижу, — гавкнул Нюхалз. — Какие планы на завтра? — с ходу спросил кот. — Никаких, — признался Сириус. — Неужели? — мяукнул Живоглот, покосившись на зачарованную крысу. — К сожалению. А с этой, — он повёл мордой в сторону наколдованной собаки, — просто развлекаюсь. — Это радует, — жестко высказал кот. — И мой тебе совет, Бродяга: держи лапы подальше от замка. — Я в долгу перед тобой, Живоглот! — На третий раз и меня заподозрят, — намекнул кот. — Мне-то чихать, а вот наша с тобой дружба для кое-кого не тайна. И для Снейпа тоже, — со значением добавил он. — Какие новости? — спросил Нюхалз, заподозрив худшее. — Пока ничего особенного, — кот выдержал паузу, — но отныне всех сов будут тщательно проверять. — А чего искать собираются? — пёс навострил уши, но, глядя на саркастическую улыбочку кота, уточнил: — Или следует говорить — кого? — Злоумышленников, — со злостью прошипел кот, — Догадываешься, почему? — Догадываюсь, — Нюхалз поскрёб лапой землю. — Многовато, конечно, для двух дней: кража со взломом, подлог, Нюниуса обидел… — В совятнике переполох устроил… — Это что, тоже на меня? — собачий хвост возмущенно дернулся. — Тоже на злоумышленников, — Живоглот сердито поплевал на собственную лапу. — Тогда переживём, — отмахнулся Нюхалз. — Всё инкогнито, — Живоглот, не торопясь, провёл лапой по усам. — Сам понимаешь: иностранные школы, международные дела… — …несправедливо обиженный Нюниус. — Я бы сказал: смертельно обиженный, — заметил кот. — Северус Снейп не забудет об этом до гробовой доски. Или кто-то усомнился? — Может, человеку тяжело? — «посочувствовал» Нюхалз. — Как сказать… — задумчиво мяукнул Живоглот. — Носатый профессор брюзжал громче всех. А вот безносый, как ни странно, помалкивал. Хотя всем известно, что вокруг Грозного Глаза злоумышленников больше, чем в Хогвартсе учеников. — Тебя тоже будут проверять? — спросил Нюхалз, вспомнив о совах. — А я похож на филина? — переспросил кот. — Нет, но… — Пока сделал вид, что меня это не касается. Кстати, тебе письмо. От хозяйки, — уточнил кот. — Загляни под ремешок на моей шее, — добавил он таким тоном, точно на его шее висела фунтовая гиря. — Да будет тебе ворчать, — беззлобно одёрнул Сириус, превращаясь в человека. — Мяяяяууу! — с вызовом ответил кот, что наверняка означало: «Некоторые не терпят на своём горле не только ошейников, но даже тугих воротничков!» Письмо было написано старательным убористым почерком и занимало без малого четыре тетрадных листа. «Дорогой Бродяга! Я хотела написать вечером, но неожиданно появилось свободное время: у нас отменили занятия по ЗоТИ. Профессор Грюм серьёзно заболел. Надо же, в первый день лета! Нам сказали, что он покинул школу, потому что не доверяет никому, кроме своего целителя. Мы с Гарри и Роном очень надеемся, что к следующему четвергу Грозный Глаз поправится. О письме, как ты просил, я никому не говорила. Даже Гарри ничего не знает. Боюсь, что мне попадёт от него: он слышать ничего не хочет о том, чтобы, так или иначе, обеспокоить крёстного своими проблемами. Он очень боится за тебя. Еле уговорила Гарри написать крестному, когда его имя оказалось в Кубке. Но я думаю, что ты прав: крёстный отец должен быть в курсе всех дел. Тем более, что в моих сведениях нет никаких особых секретов, и всё это — старые новости». До этого момента письмо читалось относительно спокойно. Но дальше началось такое, что Сириус с трудом удерживал на языке крепкие словечки. «В самом начале года, сразу после нашего распределения, профессор Дамблдор объявил, что «в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью». Мы, правда-правда, не собирались ходить в этот несчастный коридор». Верится. Ходить по запретным коридорам — это глупо. Только бегом: взглянуть одним глазком и по-быстрому назад. «Мы вчетвером — я, Гарри, Рон и Невилл — оказались там чисто случайно, после полуночи». С отработки, что ль, шли? Правильно, хорошая дружба начинается с совместной отработки. Интересно, за что загребли первоклашек, причём сразу четверых? «Пытаясь спрятаться от Филча, мы открыли дверь «Алохоморой». А ключ в замке не торчал? Странно… Зря они с Джеймсом смеялись: как-никак, оборотень был закрыт на сучок, который не враз найдёшь. «Потом мы, конечно, узнали, что его зовут Пушок, и что он очень любит музыку». — Лунатик, а рояль-то тебе зачем? — Не знаю. Дамблдор сказал родителям, что он нужен. — Это для конспирации, Сохатый! Какой умник, глядя на музыкальный инструмент, заподозрит, что в хижине обитает оборотень? «А через два месяца в этот коридор зачем-то полез профессор Снейп». Да… Тёмные искусства разнообразны и изменчивы, но Нюниус, вкупе со своим сопливым носом, вечен. «Гарри сам видел изуродованную ногу, всю в крови…» А нос, значит, не укоротили. Жаль. «…и слышал, как Снейп ругался: сначала на Пушка, потом на Поттера (он никогда не называет Гарри по имени)». Как я понимаю тебя, Нюниус! Жизнь без врагов скучна и однообразна. «Вот мы и решили, что профессор хочет украсть то, что охраняет Пушок». Ух, ты! Какой размах! А Бродяга, было, подумал, что Нюниус просто так вынюхивает, из чистого любопытства. «Сначала Хагрид проговорился насчет того, что Дамблдор поручил ему забрать важную вещь из банка, потом про Николаса Фламеля». Простите сердечно, Дамблдор. Идиот Бродяга всегда считал вас предельно скрытным человеком, из которого лишнего слова не вытянешь. Разве мог он подумать, что недоумку Хагриду вы доверяете, как самому себе! С Годриковой Лощины началось? «Таким образом, мы узнали про философский камень и догадались, что Пушок охраняет именно его». Везёт же вам, господин директор, на умненьких деток! Сочувствую. — Как вы с Джеймсом догадались отключить иву, Блэк? — Подсмотрели за мадам Помфри, сэр… — И, разумеется, решили попробовать? — Ну… Да, сэр… Безмятежный голос Дамблдора ввергал его, безмозглого пятнадцатилетнего хулигана, в ступор. Он чуть было не выкрикнул: «Так ведь интересно же! Неужели непонятно?», но недетский страх перед большим разоблачением заставлял тупо смотреть в пол и отвечать односложно. А потом, когда злосчастный случай с «покушением на убийство Нюниуса» и тяжёлый разговор с директором были позади, когда приближалось новое полнолуние. Люпин всеми силами старался подавлять нарастающую агрессивность, но нервничал больше обычного. Он забрал с отработки каких-то первоклашек и, видимо решив, что отчитал их чересчур строго, быстро покинул гостиную. Трое друзей, не сговариваясь, последовали за ним. — Спать собираешься? — спросил Джеймс, глядя, как Люпин расстилает кровать. — Да. Так будет лучше для всех. — А куда тебя теперь… запрут, Рем? — Сириус озвучил то, что уже четыре недели волновало всех. — Не знаю. Правда, — Римус смотрел на друзей виновато и потеряно, нервозно теребя пальцами край подушки. — В подвал, наверное, — подал голос Питер. — В клетку. — Наверное, — угрюмо буркнул Лунатик, зарываясь с головой под одеяло. — Хвост, пожалуйста, будь другом, задёрни шторы. Через три дня страшно осунувшийся, больше обычного потрепанный Лунатик доложил, что ничего не изменилось. — Я думал, — глазки Питера недоуменно перебегали с Люпина на Поттера и Блэка, — что тоннель под ивой точно запечатают. — А как бы тогда я попал в Визжащую хижину? — Через дверь можно, — пробормотал Джеймс, — со стороны Хогсмида. — Парни! — не выдержал Сириус. — Директор просто кретин? Или он вправду рассчитывает на нашу сознательность? — На сознательность? — Люпин с видимым усилием оторвал глаза от исцарапанных рук. — Он что, так и сказал? — Угу, — хмуро подтвердил Сириус, — Ещё выразил надежду, что этот безрассудный поступок заставит, наконец, всех нас повзрослеть. — Ну, эти ожидания старика мы оправдаем, — Джеймс привычным движением взъерошил на себе волосы и подмигнул остальным. — Клянусь рогами и копытами! — Зуб даю, — осклабился Сириус. — Вы что не понимаете?! — Люпин задёрнул рукав мантии и вскочил с кровати. — Я же могу опять кого-нибудь… Я же ничего не соображаю! — Успокойся, Лунатик! — бросил Джеймс, осаживая оборотня и присаживаясь напротив. — Во-первых, таких пытливых баранов, как Нюниус, ещё поискать. Во-вторых, мы втроём проследим, чтобы ты никого не покусал. Бродяга, Хвост, что скажете? — Сохатый прав, Рем, — отозвался Сириус. — Нельзя тебя оставлять одного. Лунатик, явно не находя слов для возражения, смотрел на него, как побитый щенок. Хвост промолчал. Воспоминания унеслись прочь, и Сириус вновь поднёс к глазам письмо. «Потом нас с Гарри застукали на Астрономической башне. После полуночи. Невилла тоже загребли». Ну, что сказать? Достойная смена растёт. Грех жаловаться. Он слабо усмехнулся, но следующий абзац быстро согнал улыбку с лица. «На следующее утро мы — все трое — получили записки от профессора МакГонагалл: она назначила отбытие наказания на одиннадцать часов вечера. Хагрид объяснил, что мы должны разыскать в Запретном лесу раненого кем-то единорога — уже второго за неделю. Ну, мы и пошли. На опушке Хагрид нас разделил: сам остался со мной и Невиллом, а Гарри отправил в лес с Клыком и Малфоем». О событиях в лесу Сириус перечитывал несколько раз, всё не мог поверить, что это правда. Как это, вообще, возможно? В лесу ходит трижды проклятый убийца, которому уже нечего терять, а они — Хагрид, МакГонагалл, Дамблдор! — отправляют туда малолеток. «Гарри с Малфоем набрели на след раненого единорога. Они видели, как преступник пил кровь раненого зверя, а потом направился к мальчикам». А это как понимать? Там что, Волдеморт был? «Трус Малфой сбежал, а Гарри не смог, потому что у него внезапно заболел шрам. Боль была такой сильной, что он чуть не ослеп. Он упал на колени и минуты две ничего не соображал». То есть, подходи и отделяй голову мальчишки от туловища? Директор, вы по ночам хорошо спите? «Боль прошла, и, открыв глаза, Гарри увидел кентавра. Его звали Флоренц, он и вывез Гарри из леса на своей спине». Сириус вздохнул. Спасибо, нашёлся добрый неравнодушный человек, ну, или не совсем человек. «Когда мы поняли, что Хагрид разболтал одному подозрительному незнакомцу, как обойти Пушка, Гарри совсем потерял покой. Ещё он жаловался, что боль в шраме почти не проходит». Так… Опять Хагрид виноват! А вы, господин директор, чем занимались? Ах, извините, дальше как раз про вас. «В последний день экзаменов Дамблдор — задолго до ужина — улетел в Министерство магии. В общем, нам стало понятно, что в эту ночь либо Снейп, либо Вы-Знаете-Кто, либо оба вместе попытаются завладеть камнем. И мы, во что бы то ни стало, решили их остановить. Когда все легли спать, мы втроём под мантией-невидимкой отправились к люку. Да, совсем забыла: Гарри оставил мантию на Астрономической башне, когда мы переправляли Норберта, но Дамблдор вернул её «на всякий случай». Вот случай и наступил». Это, вообще, что? Это он специально, что ли? Чтобы деток позабавить? Да тут прямо так и написано: «Препятствия, о которых вы спрашиваете, были несложные». Дамблдор от кого охранял камень? От деток или от Волдеморта? «Они скрутили Гарри веревками и, несомненно, прикончили бы его, если бы не спрятанный в зеркале Еиналеж философский камень. Квиррелл не мог его достать, и Вы-Знаете-Кто приказал ему воспользоваться мальчишкой. У Гарри всё получилось, потому что он хотел просто найти камень, а не использовать его (потом Дамблдор объяснил это именно так, но всё равно странно, да?). В общем, каким-то непостижимым образом артефакт оказался у Гарри в кармане (может, там где-то был портал?). Разумеется, Вы-Знаете-Кто это заметил. Он приказал убить мальчишку, но Гарри успел рвануться вперед и ударил Квиррелла по лицу, метя в глаза. Тут и случилась удивительная вещь: лицо нападавшего покрылось глубокими ожогами. Тогда Гарри, невзирая на дикую боль в шраме, решил не выпускать Квиррелла из рук. Только он быстро потерял сознание от боли, и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не появился Дамблдор. Он и стащил злодея с Гарри. Квиррелл умер от ожогов, а Гарри пролежал без сознания три дня. Я, честно, ожидала самого худшего. Когда обнимала его перед стеной огня, думала, что не увижу больше… Дамблдор сам признался, что схватка отняла у Гарри все силы, и он чудом остался жив». Так и не дождавшись от себя цензурного комментария, Сириус продолжил читать. «Бродяга! Дописываю письмо вечером. Только что перечитала всё, что написала, и не могу отделаться от ощущения, что писала не я, а какая-то глупая восторженная первоклашка. На самом деле это ведь ужасно — всё, что случилось тогда. Представь: Дамблдор всё знал! Встретив нас с Роном, он просто спросил: — Гарри пошёл за ним, да? — и полетел на третий этаж, к люку. Поговорив, мы втроём пришли к выводу, что Дамблдор специально так всё подстроил. И мантию-невидимку прислал, и всё остальное… Зачем, к примеру, нужны были флакончики с зельями, да ещё и записка с подсказкой, какое зелье пить? А Квирреллу, судя по всему, зелья вовсе не понадобились. Сейчас, уже зная о порталах и трансгрессии, не понимаю, почему Дамблдор так много времени потратил на дорогу в Лондон? Ведь он улетел ещё днём, и, по его же словам, как только он прибыл в Министерство, сразу стало очевидно, что он должен находиться в Хогвартсе. Гарри даже показалось, что Дамблдор сам подталкивал его к активным действиям. Например, объяснил, как действует зеркало Еиналеж. Видимо, директор сразу раскусил, что мы что-то замышляем, но не стал нас останавливать. Он как будто решал для себя, есть ли у Мальчика-Который-Выжил право встретиться один на один с Вы-Знаете-Кем. Ну, Гарри и доказал, что готов… Только — честно! — лучше бы им никогда больше не встречаться. Гарри едва не погиб, а Вы-Знаете-Кому, похоже, даже смерть Квиррелла никак не повредила. И куда он потом исчез — непонятно. Пока вроде всё, только мне всё кажется, что я что-то забыла. Вот это, к примеру. На первом же матче по квиддичу кто-то попытался сбросить Гарри с метлы. Я была уверена, что это Снейп, потому что он так сосредоточенно колдовал, просто глаз не сводил с Гарри. Он ни разу не моргнул, я видела в бинокль. Но оказалось, что это был Квиррелл и Вы-Знаете-Кто на его затылке. А я, глупая, со всех ног бросилась поджигать Снейпу мантию, чтобы разорвать зрительный контакт. Но к счастью, по дороге столкнулась с Квирреллом, и Гарри выиграл матч! С любовью, Гермиона. P.S. После уроков мы с мальчиками «случайно» заговорили о Вы-Знаете-Ком. Куда он улетучился после того, как не смог завладеть философским камнем? И тут Гарри кое-что вспомнил. Думаю, это важно. Речь зашла о том, что представлял собой три года назад Вы-Знаете-Кто. Так вот: в подвале он сам признался Гарри, что стал лишь тенью, химерой… Якобы он обретает форму, только вселяясь в чужое тело, и всегда находятся те, кто готов впустить его в свою голову. Дамблдор, разговаривая с Гарри в больничном крыле, тоже подтвердил, что Вы-Знаете-Кого нельзя убить, потому что он не является живым существом в полном смысле этого слова. Ещё Дамблдор сказал тогда, что, возможно, он ищет новое тело, в которое мог бы вселиться. Боюсь, что уже нашёл, ведь у Гарри болит шрам, когда Вы-Знаете-Кто становится сильнее. Нет-нет, кроме двух случаев — прошлым летом и совсем недавнего — Гарри на боль в шраме не жаловался. Но он так не любит привлекать к себе внимание, что… Словом, я уже ни в чём не уверена. P.P.S. Бродяга! Должна честно признаться, что не хотела отправлять это письмо. Несколько раз откладывала под предлогом того, что, возможно, вспомню ещё что-нибудь важное. Хотя, на самом деле, я и так уже написала слишком много. Гарри прибьёт меня, когда узнает. Но сегодня вечером, перед ужином, в библиотеке случилось странное: некто неизвестный разгуливал там под видом профессора Снейпа. Естественно, под Оборотным зельем, но даже Виктор — он плохо знает Снейпа — сказал, что это мало ему помогало. Наверное, кто-то из старшекурсников просто прикалывался. Но Снейп, конечно, в бешенстве. А поскольку профессора зельеварения здесь очень-очень «любят», то все, кто был в читальном зале, дружно заявили, что ничего подозрительного не заметили. Жаль, мы втроём пропустили зрелище. Но если это не было чьей-то шуткой, то даже не знаю, что думать? Письмо всё же решила послать. Чувствую себя жуткой ябедой. Сказала Рону, что делюсь с мамой женскими секретами, но он, похоже, не очень поверил. Господи! Мои родители не знают и половины того, о чем здесь написано. Да они бы с ума сошли, узнав такое! Отправляю письмо с Глотиком. Он весь вечер не сводит с меня глаз. Думаю, Нюхалз будет рад встрече со старым другом. Ещё раз пока. Гермиона». Пальцы нервно сжались в кулак, смяв исписанные листки. Не хотелось ни о чём думать, хотелось постучаться головой обо что-нибудь… потверже. Точно в полусне, Сириус шагнул к ближайшему дереву. Господи! Он… Всерьёз… Полагал… Что… в Хогвартсе… под защитой Дамблдора… Гарри ничего… не грозит… — Мяау? — Живоглот мурлыкнул сочувственно: «Полегчало?» — А должно было? — Сириус потрогал лоб рукой. Не, плохо колотился: не болит почти. — Мур-мур… — прошелестел кот: «Некоторым, говорят, помогает…» — Ну да. Одного такого сам знаю… Господи, впервые в жизни жалею, что не родился домовым эльфом! — Мур-мур… — повторил кот, но, кажется, теперь это означало не что иное, как: «Не знаю, не знаю… Сейчас, по крайней мере, очень похож». — Да уж! — усмехнулся Сириус. — Видел бы меня Кричер! Живоглот ухмыльнулся, но ничего не сказал. Подойдя к дереву, он стал тереться о ствол толстым боком, тихо урча от удовольствия. Понаблюдав за ним пару минут, Сириус обернулся собакой, и покатился по траве. Совершив несколько кувырков, он замер, лёжа на спине и глядя на усыпанное звёздами небо. В какой-то момент в голову пришла новая идея. — Слушай, Глотик, — тявкнул он, поднимаясь на лапы. — Ты не мог бы попросить Буклю навестить Бродягу? — Ммм… могу, — мяукнул кот. — А «ммм…» почему? — Потому что, я, кажется, — Живоглот развернул морду к стволу и принялся подтачивать когти на передних лапах, — прозрачно намекнул, что не стоит посылать в замок сов. — Не, это не в замок, — Нюхалз замотал головой. — Хочу написать Андромеде, своей кузине. Кот, сердито зарычав, содрал с дерева кусок коры. — Не бойся! — ответил Нюхалз, отряхиваясь от прилипших былинок. — Свою любимую кузину я хорошо знаю. Помочь, может и не сможет, но дементорам, как Крауч своего сына, никогда не сдаст. — А что за помощь нужна? — полюбопытствовал кот, разглядывая подточенные когти. — Муж у неё в «Мунго» работает. Целитель. Наверняка ему известно о «Проклятии девяти капель». В библиотеке я это самое и разыскивал. — Так что ж ты… сразу-то? — рассердился Живоглот. — Что-что? Не сообразил, — гавкнул Нюхалз, почёсывая лапой за ухом.