Свой путь

Кошмары не отпускали всю ночь. Он бежал по темному лабиринту, за ним гнались по пятам шесть разъярённых соплохвостов и один василиск, и эта изнурительная гонка продолжалась с двенадцати ночи до шести утра. В конце коридора блеснул огонёк, но, выбежав на свет, Сириус затормозил перед шестью Волдемортами. Они зачем-то отвесили друг другу поклоны, потом повязали на шеи слюнявчики, дружно щёлкнули пальцами, и Кубок Огня, стоящий неподалёку на возвышении, разделился на шесть маленьких бокалов. — Хвост, наливай! — выкрикнул главный Волдеморт, почему-то самый мелкий, но и самый злобный. Бокалы, выстроившись в линию, поплыли по воздуху. Проследив за ними взглядом, Сириус с ужасом рассмотрел своего крестника, привязанного к тому самому камню, на котором только что стоял Кубок Огня. Питер вскрыл мальчишке вену. Кровь полилась живой струёй, один за другим наполняя бокалы. — Этому наливать? — спросил Хвост, указывая пальцем на Сириуса. — Обойдется! — утробно зарычал предводитель шестёрки. — Нам тут самим мало. Его враг — Крауч, пусть его и пожирает. — А нам что делать, повелитель? — хором заквакали Волдеморты. — Пожирать смерть… — затянул их мелкий шеф замогильным голосом. — Тёмный Лорд будет стряпать… «Схожу с ума…» — подумал Сириус сквозь сон и затряс головой, пытаясь проснуться. С трудом, но все-таки удалось разлепить веки. Он осмотрелся. Вместе с белесой дымкой тумана в грот просочился рассвет. По влажному холодному воздуху и серовато-белому контуру расщелины чувствовалось раннее утро. Потревоженный шумом Клювик, лениво зевнув, засовывал голову под крыло. У Сириуса гудело в висках, а тело точно онемело. Усталость, скопившаяся за последние дни, нахлынула как-то разом, сковала по рукам и ногам. Мышцы отказывались шевелиться, каждая косточка взывала к отдыху, в животе угрожающе урчало от голода. Некоторое время он продолжал сидеть неподвижно, будучи не в силах на чем-то сосредоточиться. Тупо вспоминал, когда он перекусывал последний раз. Вроде вчера. Кажется, прилетал Сычик, посылка была крошечная. Он спешил и, почти не глядя, запихал в себя бутерброд с котлетой. «Нужно нормально поесть, — подумал Сириус, облизывая пересохшие губы. — Горячего. Супу, похлёбки, чего-нибудь… Иначе ноги протянешь. Пожиратель — это не шик, а…» …а почему они называют себя Пожирателями смерти? Может, у них есть какой-нибудь особенный тёмный ритуал? Вроде этой… метки? Совсем недавно он где-то об этом читал… Покопавшись в памяти, Сириус вспомнил о дурацком журнале. «Придира», кажется… Там, где чёрный маг Блэк Крауча пожирал. Совершенно бредовая статья. Но, с другой стороны, можно ли что-то утверждать наверняка, когда имеешь дело с тёмной магией? Дамблдор что вещал? Нам приходится вести битву с непостоянным и неуловимым противником, вечно меняющим обличия… Тёмные искусства многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны… Усилием воли стряхнув с себя усталость, Сириус направился в угол пещеры — вытаскивать из вороха газет злополучный журнал. Он не спрашивал себя — зачем? Просто надо убить время. Не стоит спускаться в Хогсмид ни свет, ни заря: ранний посетитель вызовет излишний интерес. А заниматься чем-то серьёзным под голодное урчание желудка он не в состоянии. Пока шуршал газетами, мелькнула слабенькая мысль, что, может быть, следует разыскать этого Лавгуда и расспросить подробнее? Но всё быстро ушло: абсурд полный. Право, ради этого стоило вновь открыть статью и перечитать первый абзац. Сам стиль — несерьёзный, навязчивый, развязно-рекламный — не оставлял сомнений. «Чёрный маг Блэк делится рецептом: «Сочное бедро Крауча с паприкой и чесноком». Набор приправ и зачарованный пакет можно приобрести по адресу… Запекание в волшебном пакете позволит мясу цыплёнка остаться нежным и сочным…» От удивления глаза тихо полезли на лоб. Что за ерунда?.. Откуда взялся цыплёнок? Раньше был только Крауч. Один, без пакета и курятины. Такой прикол Сириус вряд ли бы пропустил. Заподозрив неладное, он продолжил чтение. Но дальше, похоже, ничего не поменялось. Успев почувствовать нечто похожее на разочарование, Сириус перевернул страницу. И остолбенел. Чёрный квадрат, так поразивший его разум несколько дней назад, куда-то исчез. Не бесследно. Сейчас на этом месте красовался движущийся рисунок: общипанный цыпленок посыпал себя приправой и сам залезал в чудо-пакет. Но рваные остатки тёмного ободка по краям напоминали, что совсем недавно вся поверхность квадрата была залита непроницаемо-чёрной краской. И там, белым по чёрному, как мелом по грифельной доске, кто-то написал правду об аресте Блэка. Чистую правду — теперь в этом сомневаться не приходилось. Что может означать послание? Ему, Сириусу, предупреждение? Похоже. Но от кого? Кто заколдовал журнал и подсунул его чёрному псу? Сириус теребил журнал в задумчивости. Исподволь воспоминания привели к «Кабаньей голове». Да, возле этого, пропахшего козлами заведения, он наткнулся на обложку со своей фотографией. И не впервые. Под облезлой, скрипящей на ветру вывеской стояла полуразвалившаяся урна, откуда частенько удавалось выудить свежую газету. В голову закралось сомнение. Он вдруг вспомнил, как однажды хозяин трактира наблюдал за чёрным кобелём: лениво прислонившись к дверному косяку, разглядывая псину почти в упор. А потом вынес миску мясных косточек и вытряхнул их на разложенный в сторонке последний номер «Пророка». Болван Блэк кости сгрыз, но и газету, не устоял, прихватил с собой. Неужели Аберфорт уже тогда — дело было в апреле — заподозрил, что перед ним анимаг? А почему бы и нет? По идее, интерес животных к прессе кого угодно должен настораживать. Но почему он молчит? Мог бы накапать в Министерство, намекнуть, шантажировать… Хотя, что взять с бродячего пса? А братцу своему, возможно, давно всё рассказал. Сириус немного успокоился, вспомнив, что Аберфорт был членом Ордена Феникса. Пусть формально, но всё-таки. И потом, Дамблдор говорил, что брат работает на Орден, а как — не ваших зелёных умов дело. Но это предупреждение, свидетельствующее, скорее, против старшего брата… И тот боггарт… Неспроста. Машинально нащупав в кармане зеркальце и палочку, Сириус шагнул к выходу. Плевать на осторожность: «блондину» всё равно пора уступить место какому-нибудь шатену. Сегодня он встретится с Аберфортом, и чем раньше, тем лучше. Он просто не вынесет ещё одной неопределённости — итак голова кругом. Пусть это будет последний безрассудный поступок в его жизни. Ну, предпоследний… Туман ещё не рассеялся, а усатый «блондин» с журналом в руке уже миновал перелаз. Заглянув в какой-то магазинчик, он купил пинту тыквенного сока и осушил бутылку, едва захлопнув за собой дверь. Ещё четверть часа ходьбы по Главной улице, и Сириус переступил порог почты. Докричаться до служащего удалось не сразу. Им оказался долговязый юнец — лохматый и взъерошенный — словно только что слез с насеста. — Что так рано, сэр? — Графство Суррей. Сову отправлю сам, — сказал Сириус, не обращая внимания на вопрос. — Сколько с меня? — Два сикля, сэр, — ответил мальчишка, прикрыв ладонью зевок. — Вот и славно, — сказал Сириус, доставая мелочь. Записка Тонксам была короткой. «Ни о чем не волнуйтесь, на данный момент ваш родственник вполне обеспеченный человек. Директору уже известно о проклятии. Правда, не от меня, и я к этому левым боком, но необходимые меры уже приняты. Спасибо за всё. Бродяга». Вчера Сириус пожалел Буклю. До Америки путь не близкий, сердце щемило, когда привязывал письма к её лапе (Люпину тоже полезно знать, что творится в Хогвартсе). Он наложил на птицу маскировочные чары и посоветовал отдыхать на паромах, курсирующих между Новым и Старым светом. Смышлёная Букля восприняла его слова с пониманием. Проводив взглядом улетающую сипуху, Сириус завернул в затянутый туманом переулок. Здесь он остановился, быстро снял с себя всю маскировку и, став собой, надвинул капюшон чуть ли не до кончика носа. Спрятав палочку в футляр, он направился в конец улочки, где стоял трактирчик Аберфорта. Свои действия Сириус продумал заранее. Кто знает, что за отношения между братьями? Не исключено, что к вечеру Аберфорт доложит о его визите старшему брату. Очередное безрассудство Дамблдор пропустит мимо пальцев. Ну, поворчит… немного. Ладно, много поворчит, но на этом дело и кончится. А вот о наличии у Блэка волшебной палочки Дамблдору лучше не знать. Дверь «Кабаньей головы» отворилась с ржавым скрипом, в нос ударил острый козлиный запах. Осторожно приподняв капюшон, Сириус оглядел убогую комнатушку. Над деревянными столами царил полумрак, из расставленных на столах огарков, видимо в целях экономии, горел один. Трактир пустовал. Не удивительно: порядочные посетители никогда не жаловали сомнительное заведение, а жулики, верно, отсыпались после ночных трудов. Что здесь делать ранним утром, да ещё в субботу? Хозяин тоже отсутствовал. Устав ждать, Сириус громко постучал костяшками пальцев по ближайшей столешнице. Несколько минут спустя дверь, расположенная за стойкой бара, отворилась, и оттуда выполз высокий худой старик с длинными седыми волосами и бородой. Вид у него был недовольный. — Ну? — буркнул он подошедшему к стойке клиенту. — Сливочное пиво, — отозвался Сириус из-под капюшона, — пожалуйста, — добавил он на всякий случай. Голова бармена исчезла, внизу загремели бутылки. За это время Сириус успел раскрыть «Придиру» на той странице, где раньше красовался чёрный квадрат, и положить журнал на стойку бара. Когда старик выпрямился, страница с рекламным роликом оказалась прямо перед его носом. Глаза бармена скользнули по нарисованному цыплёнку и задержались на чёрной обводке. Ничего не сказав, он опустил пыльную бутылку прямо на журнал. Не убирая руки с горлышка бутылки, Аберфорт смотрел на посетителя. Сириус нетерпеливо постучал кулаком по стойке. — Два сикля, — проскрипел старик. — Денег нет, — соврал Сириус. — Беру в долг. Шепните брату. Уверен, он не пожалеет двух сиклей ради бывшего соратника по Ордену. В крайнем случае, отправьте сову Гарри Поттеру. Он-то расплатится за своего крестного. Некоторое время оба молчали. Старик, не шевелясь, пожирал его глазами, но не выпроваживал прочь и, к счастью, не принимал его слова за хамскую шутку. Потом он, будто опомнившись, сунул руку куда-то вниз, под стойку, и выложил рядом с бутылкой серый лоскут ткани. — Ваше? — грубо спросил Аберфорт. — Моё, — ответил Сириус, не видя смысла запираться. — Так… — хмуро и неопределённо протянул Аберфорт. — Поговорим? — спросил Сириус, одной рукой слегка приподнимая капюшон. — Закройте дверь на засов, — приказал трактирщик, знаком показав, что открывать лицо не следует. И, чуть помедлив, предложил не то, шутя, не то всерьёз: — У вас есть ещё возможность уйти, молодой человек. Нечто смутно знакомое проскользнуло в его обращении. Задвигая засов, Сириус подумал, что именно таким небрежно-заботливым тоном директор произносит своё «мальчик мой». — Бежать, значит, раздумали? — тихо спросил трактирщик, когда нежданный посетитель вернулся к стойке. — И не собирался, — честно признался Сириус. — Я думал, что пришёл к союзнику. — Что ж… Голова старика опять исчезла, послышался звон переставляемых бутылок и слова очищающего заклинания. Высунувшаяся рука поставила на стойку на удивление чистый стаканчик. Следом вынырнул сам Аберфорт и, выставив на стол початую бутылку с какой-то жидкостью, открыл пробку и осторожно наполнил стаканчик. По густой консистенции и глинистому оттенку Сириус узнал Оборотное зелье. Сам собой открылся ящик деревянной кассы, пальцы старика нырнули в одно из отделений и достали чей-то седой волос. Он опустил его в стаканчик, и зелье окрасилось в желто-серый цвет. — Пейте, — потребовал Аберфорт. — Не бойтесь, не отравлю. Сириус не стал спорить, но зелье оказалось настолько мерзким, что одолевать стаканчик пришлось в три захода. — Смахивает на вкус ушной серы, — сочувственно выдавил трактирщик. — Да, не самый приятный человек… Болезненная трансформация закончилась. Пока Сириус осматривал себя (судя по отросшей бороде, он превратился в какого-то старика), Аберфорт поколдовал над его мантией и кое-что начертал в воздухе. — Всё, — сказал он, протягивая Сириусу знакомые очки-половинки. — Теперь вы — мой брат. Надеюсь, этого хватит, но постарайтесь не глазеть по сторонам. С меня можете глаз не сводить. Трактирщик указал рукой на дверь за стойкой бара и, пропустив гостя вперед, запер её за собой на замок. Потом они поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице и оказались в небольшой гостиной. Над камином висел портрет светловолосой девочки, внизу, на потертом ковре мурлыкала аккуратная трёхцветная кошечка. Девочка, присев на корточки, тихо беседовала с кошкой, и лишь мельком покосилась на двух вошедших стариков. — Присаживайтесь, — сказал Аберфорт, указав на столик у камина. — Я постою. Сириус придвинул стул. Сел. Уставился на собеседника, сосредоточив взгляд на ярко-синих глазах за помутневшими линзами очков. Он не понимал, зачем весь этот маскарад, но решил про себя, что из-за девочки на портрете. И ошибся.