Свой путь

— То, что было внизу, я сегодня же вытащу из памяти, — тихо начал Аберфорт. — А вот нашу с вами беседу удалять не хочу. Альбус — очень хороший легилимент. Хотелось бы, чтобы, проникнув в моё сознание, он увидел только меня и себя. Вам понятно? — Вы настолько боитесь своего брата? — не сдержался Сириус. — А вы ещё нет? — ответил Аберфорт вопросом на вопрос и, не дождавшись отклика, сказал, внезапно переходя на «ты»: — Мой тебе совет, парень: если есть, что скрывать, держись от него подальше. — Ну, я кое-чему научился… — начал Сириус, но, заметив, с каким пренебрежением фыркнул его собеседник, спросил прямо: — Не станет же он лезть напролом? — Во-первых, станет, — жестко сказал Аберфорт и, выждав паузу, добавил: — Если сочтет нужным держать ситуацию под особым контролем. Во-вторых, — ещё жестче проговорил он, — мой брат очень не любит тех, кого подозревает в неискренности. Кто, к примеру, имеет наглость закрывать от него своё сознание. Потом, по странному стечению обстоятельств, эти люди плохо кончают. — Вы так говорите, — Сириус позволил себе слегка усмехнуться, но уничижительный взгляд старика заставил сжать губы, — словно речь идёт об убийце. — Ну, что вы! — воскликнул Аберфорт, тряхнув клочковатой бородой. — Мой брат никогда не станет марать собственные ручки. К несчастью для своих жертв, он умеет обстряпывать такие дела незаметно и бесшумно, и даже «ради всеобщего блага». — Это как? — не понял Сириус. — Как на войне, — спокойно ответил Аберфорт. — К примеру, нужно сделать карьеру своему человеку в стане врага… — Внедрить агента? — переспросил Сириус. — Я сказал: сделать карьеру, — невозмутимо повторил Аберфорт. — От мелкой мошки и навар невелик. А сделать из мухи слона можно только одним способом: сдавать своих людей. По одному. Угадай, кто пойдет в расход первым? Сириус промолчал. Он вдруг вспомнил негодующий голос Снейпа, его обещание вытрясти душу из Блэка, разговор о «храбром человеке», упоминание об окклюменции, и как-то исподволь, расставив всё по порядку, понял, кто в партии Дамблдора проходная пешка, а кто — жертвенная. — Ты читал «Ежедневный пророк» от третьего ноября восемьдесят первого? — резко спросил Аберфорт. — Вечерний выпуск? — Д-да, — слегка заикнувшись, ответил Сириус, поздно сообразив, что лучше было бы соврать. Тем более, за делами он так и не дочитал признание Дамблдора. — Где? — быстро спросил Аберфорт. — В библиотеке, — машинально ответил Сириус. Аберфорт с досадой сплюнул на камин. — Вот что я тебе скажу, парень, — выдавил он сочувственно. — Ты врёшь, потому что в хогвартской подшивке этого номера нет. Как и многих других номеров. Мне-то всё равно. Это я тебя так, на всякий случай… просвещаю. — А что случилось с газетами? — спросил Сириус, от изумления приподнявшись со стула. — Их украли злоумышленники, — прошипел Аберфорт, сдержанной иронией неумолимо напомнив кота Живоглота, — которых очень трудно поймать за руку… на лжи. Некоторое время безмолвие гостиной нарушались мирным урчанием кошки, но и оно быстро стихло. Комнату накрыла мёртвая тишина, в которой голос хозяина дома зазвучал почти зловеще. — Записка Джеймса Поттера, которую Дамблдор представил Министру в качестве свидетельства, она ведь подлинная? — Да, но… — Сириус выбирал слова, чтобы объясниться покороче. — Я уговорил своих друзей в самый последний момент, уже после того, как Поттеры уведомили Дамблдора о своём выборе. Но Джеймс оповестил Дамблдора о перемене решения. Да я сам, в своих руках, держал его письмо! — В представленной записке сказано совершенно чётко: «Нашим Хранителем будет Сириус Блэк. Решение окончательное», — проговорил Аберфорт спокойно и размеренно, точно следователь, ведущий допрос. — Теперь о письмах. У Поттеров была сова? — Конечно. Её звали Важенка, — старик удивлённо приподнял брови, и Сириус пояснил: — Лили шутила, что в доме нужна хотя бы ещё одна самочка… оленя. Но сова пропала незадолго до… — Точнее, за две недели до трагедии, — грубо вставил Аберфорт, пока Сириус собирался выдавить из себя подробности «гибели друзей». — А ещё точнее, с той самой запиской, отправленной руководителю Ордена, которая потом оказалась в руках Министра магии. — Выходит, сову он всё-таки получил… — пробормотал Сириус, чувствуя, что говорит глупость. — А Поттеры наверняка подумали, что её перехватили? Верно? Подняв глаза, Сириус наткнулся на пронизывающий взгляд. — А что ещё было думать? Всё уже было решено, большая часть работы проделана. И вдруг на стол шлёпается пергамент. Ну, знаете, с пером из хвоста Фоукса… Сириус замялся, раздумывая, стоит ли объяснять, что Дамблдор крайне редко использовал такой способ связи. Только в экстренных случаях. — С которыми фениксы расстаются весьма неохотно, — подтвердил Аберфорт. — Что было в той записке? — На грани истерики. «Немедленно сообщите о своём ОКОНЧАТЕЛЬНОМ решении! Я беспокоюсь». Сириус невольно ухмыльнулся, подумав о том, что Дамблдор ни словом не обмолвился о Важенке. Долетела до него сова, не долетела? Выходит, долетела… — Вы не понимаете! — зарычал он, почему-то больше не надеясь на силу убеждения. — Нужно было срочно что-то решать. Мы ждали нападения с минуты на минуту! Вам не хуже меня известны их методы! Если Важенку действительно перехватили, и имя предполагаемого Хранителя им уже известно, то кнат цена заклятию Доверия. — И ты предложил друзьям свой хитрый план с Питером и подставным Хранителем? — уточнил Аберфорт. — На тот момент решение показалось мне единственно верным, — устало проговорил Сириус. — Письмо в Хогвартс — с уведомлением о перемене Хранителя — должен был доставить Хвост. — Почему Хвост? — А вы предлагаете сходить на почту, послать ещё одну сову?.. — с сарказмом переспросил Сириус. — Мне пришлось срочно куда-то отлучиться, Грюм забрал меня прямо у калитки. Так что в Хогвартс направился Хвост. Вместе с письмом Джеймса и запиской, написанной своей рукой. Поскольку Хагриду удалось разыскать Гарри среди развалин, то записку Хранителя Дамблдор получил. — А письмо Джеймса не получил… — многозначительно протянул Аберфорт. — Наверное… — Сириус чертыхнулся про себя, сообразив, что крысюк перехитрил всех. — Куда там вашему Хвосту до моего брата! — выговорил Аберфорт с презрением, словно прочитав мысли собеседника. — Я хорошо его знаю. Все его великие планы построены на подставах, утайках и недомолвках, да так, что надо иметь семь пядей во лбу, чтобы уличить его во лжи. — Но вы же как-то догадались? — Я хорошо знаю родного брата, — с нажимом повторил Аберфорт. — К тому же, он сам мне рассказал большую часть всего. — Не может быть! Зачем? — Сириус в недоумении уставился на трактирщика. — Видимо посчитал, что это уже не тайна. Да, я думаю, ты тоже скоро многое от него услышишь. Если в ближайшем будущем Блэку придётся общаться с людьми, то глупо скрывать от него информацию. Свидетельство профессора Дамблдора Министру магии было чересчур громким, — внушительно добавил Аберфорт. — Но перед вами-то зачем было раскалываться? — Видите ли, Блэк, — Аберфорт начал подчёркнуто наставительно. — В играх моего братца есть одно слабое место. Его интриги опираются на человеческое доверие, которым он безмерно дорожит. Если люди — ближайшие соратники особенно — вдруг перестанут ему доверять, то водить их за нос будет весьма и весьма проблематично. К крайним средствам Альбус прибегает очень неохотно, в сугубо исключительных случаях. «Конфундусом» всех не огреешь, память всем не поменяешь… Правда может всплыть невзначай: из разговоров, ненароком оброненных слов, случайных встреч. Волшебный мир тесен. — Ваши слова никак не объясняют внезапного доверия к вам, — сказал Сириус, только сейчас подумав, что Аберфорт знает очень много. Пожалуй, даже слишком. Трактирщик придвинул к себе стул. Сел. Кошка запрыгнула к нему на колени. — Иногда на меня находит странное желание: проветриться, — начал говорить Аберфорт, поглаживая кошку. — Нечто подобное случилось в одну из мартовских суббот. После долгой зимы и непогоды солнце вдруг так расщедрилось, что мои немногочисленные постояльцы выползли на улицу. Я закрыл пустой трактир и отправился в «Шапку-невидимку», решил на первое апреля — шутки ради — послать брату пару шерстяных носков. Он как-то намекал. Там и встретил золотую троицу в полном составе. Они покупали носки для Добби — есть в Хогвартсе такой эльф-чудик. Поскольку в последнее время вокруг неспокойно, то я, на всякий случай, решил проводить детишек. Незаметно для них, разумеется. Четверть часа сторожил под дверями магазина, а потом тихо пошёл следом. Компания привела меня к перелазу, где их поджидал тощий пёс с газетой в зубах. Поттер поприветствовал его словами: «Здравствуй, Сириус». Аберфорт внимательно посмотрел на гостя, спрашивая, стоит ли рассказывать дальше? Блэк махнул рукой. — Да, редкое имя даже в волшебном мире, — Аберфорт незаметно усмехнулся. — Одним словом, в тот день я узнал, кто скрывается под шкурой чёрного пса. И даже больше. Пришлось признать очевидное: Блэк для Поттера не опасен. Такая вот странная встреча, и всё благодаря хорошей погоде. — Дамблдор знает об этом? — Брату я долго ничего не говорил. Мы не часто видимся, и я не видел в этом надобности. Альбус заглянул в «Кабанью голову» после исчезновения Крауча, поинтересовался, не завели ли на меня дело? — На вас? — переспросил Сириус. — Он пошутил, — ответил Аберфорт, однако, без должной иронии в голосе. — Крауч исчез при странных обстоятельствах, в моём трактире тасуется всякий сброд… А потом брат спросил, не заметил ли я ничего подозрительного? Ну, я и рассказал о встрече с Блэком. — И что Дамблдор? — Ругался, — коротко сказал Аберфорт, — Костерил простосердечными словами хреновых конспираторов. Но быстро отошёл, сказав, что сейчас до Блэка никому нет дела. Так что, пусть побегает, пока… — Что «пока»? — переспросил Сириус. — Не знаю. На этом месте брат замолчал. Видите ли, молодой человек, — пальцы трактирщика замерли за кошачьим ухом, — это второе слабое место в его тактике. Он так часто разыгрывает из себя чудаковатого, слегка рассеянного старичка, что волей-неволей входит в роль. Ну и, бывает, проговаривается. — Но вы-то его спросили? — Да, — ответил Аберфорт и, опережая новый вопрос, добавил: — Он сказал: «…пока всё тихо». Разумеется, это не значит, что произнесенные слова изначально были на его языке. Однако, согласитесь, тоже красноречиво. — То есть скоро ухнет? — Сириус легонько постучал костяшками пальцев по столу. — Ты не поверишь! — Аберфорт грузно опустил ладонь на крышку стола. — Я задал ему вопрос теми же словами. — И? — Парень, — Аберфорт обратился к Сириусу почти снисходительно, — ты будто не знаешь своего шефа? Разумеется, ничего конкретного я не услышал, кроме того, что «чует его сердце: скоро будем воевать…» Судя по газетам, чует не он один, так что не было смысла спорить. Но я не отказал себе в удовольствии немного съязвить. Намекнул на то, что доходяга Блэк с голодухи много не навоюет. На что мне ответили, что от беглого узника многого не ждут. — Значит, за малым доходяга Блэк всё-таки нужен? — Ну, примерно так я и спросил, — Аберфорт ещё раз припечатал ладонью по столу. — И?! — с нетерпением воскликнул Сириус. — Он рассчитывает на родовой дом Блэков. Там, по его словам, будет Штаб-квартира нового Ордена Феникса. Надеется, что ради общего дела и… — Мерлин знает, что ещё на уме у моего братца! — Сириус сам предложит свой дом. Блэк оправдает ожидания шефа? — неожиданно резко спросил Аберфорт. — Наверное… — промямлил Сириус, не зная, что ответить. Он как-то не задумывался о том, что Ордену совсем скоро понадобится Штаб-квартира. — Надо же… — старик не скрывал своего разочарования. — А я-то позволил себе сильно усомниться в лояльности Блэка. Любовь к крестнику — одно, а верность начальнику, по сути, предавшему… — несколько другое. — А что директор? — Сириус дернул себя за бороду, почему-то надеясь причинить боль Дамблдору. — Вот тут брат начал распинаться о совах и письмах, о том, что получал, что не получал, на основании чего «свидетельствовал». Напоследок сказал, что Сириус «поймёт и простит», потому что верный пёс. — Аберфорт невесело усмехнулся. — Но, согласись, парень: придраться особо не к чему. — Может всё это ненароком? — с надеждой предположил Сириус. — Я бы так и подумал, — жестко бросил Аберфорт, наградив гостя пасмурным взглядом, — Если бы твой шеф снизошёл до разговора с бывшим членом Ордена, преданным бойцом и прочее. Прости, парень, но я догадываюсь, откуда бралась информация, позволившая предотвратить не один теракт. Сотни магглов обязаны жизнью тебе. Как можно было так просто поверить в массовое убийство? Сириус промолчал, ему было слишком не по себе, чтобы сотрясать словами воздух. К тому же он почувствовал, как давят на нос очки-половинки. Неумело приподняв очки, Сириус почесал нос рукой. Аберфорт мрачно хмыкнул. — В общем, — не снижая голоса, он заговорил тоном человека, от которого ничего не зависит, — я мог бы справиться о том, что делал руководитель Ордена, когда Поттеры управлялись с «Фиделиусом», почему не искал предателя, о том, что он делал двенадцать лет, пока Блэк обнимался с дементорами, но не стал. Обычно в подобных случаях мой брат резко вспоминает про дела и сматывается. Опустив на пол кошку, Аберфорт поднялся со стула и дальше продолжал стоя. — Но, не сдержавшись, я всё-таки позволил себе намекнуть, что верного пса не худо бы подкармливать, если хочешь, чтобы собака не скалила зубы. — В каком смысле? — хмуро спросил Сириус, раздумывая больше о том, догадывался ли Дамблдор о предательстве Хвоста хоть краем мозга, или всё дело в роковых случайностях. — В прямом. Сугубо житейском, — грубовато ответил Аберфорт. — Я хорошо помню, как из рюкзака Поттера несло курятиной, и как трепетали ноздри голодного пса. — Директору оно не солидно, — пошутил Сириус, зримо представив, как Дамблдор тайком — собственноручно! — таскает со стола куриные ножки и прячет в пакет, а потом пробирается в совятник. — Меня Гарри подкармливает. — Директору подчиняется весь замок, от первого портрета до последнего эльфа, — сердито проговорил Аберфорт. — О чём я брату и сказал. На что, к моему изумлению, Альбус мгновенно сделался рассеянным старичком, обещал «подумать» и, сразу вспомнив про дела, изволил распрощаться. — И что это значит? — не понял Сириус. — Дамблдор, по-вашему, обязан был распорядиться, чтобы сов из Хогвартса отправляли эльфы? Аберфорт не спешил отвечать. Он как-то странно улыбался, теребил свою бородку, не стесняясь, пронизывал взглядом своего собеседника. В какой-то момент стариковские глаза под толстыми линзами очков лукаво прищурились. — Вот что, молодой человек, — размеренно и слегка насмешливо проговорил трактирщик минуты три спустя. — Пожалуй, я возьму на вооружение золотое правило моего брата: человек до всего должен доходить сам. Поэтому сегодня, вместо того, чтобы ловить крыс в лесу и ждать харч от крестника, смотайтесь-ка в свой дом. Может, где-нибудь в кладовке завалялся эльф? — Я там был три дня назад, — серьёзно ответил Сириус. — Эльф есть, зовут Кричер. Дамблдор был очень недоволен, но это мягко сказано. — Даже так? — Аберфорт в задумчивости скрестил пальцы перед собой. — Не ожидал… — От меня? — Сириус на секунду стянул с носа очки. — Или от Дамблдора? — От обоих. Брат опасался, что Блэка придётся долго уговаривать переступить порог родового дома. Даже пошутил: де со Штаб-квартирой проще решить вопрос. Чем же, в таком случае, он был недоволен? — Моим безрассудным поведением, — спокойно ответил Сириус, поправляя на носу очки. — Вот что я тебе скажу, парень, — Аберфорт резко опустил руки, а его лицо вдруг сделалось мертвецки-непроницаемым, страшным. — Я хорошо знаю своего брата. Твоё безрассудство ему до… в общем, примерно там же, где и «общее благо». Он бы пальцем не пошевелил ради тебя. Он уже пренебрёг тобой один раз, как пренебрёг Поттерами, как… Неважно! Единственное, что заставляет его отрывать зад от кресла — это опасение, что кто-либо или что-либо может нарушить его планы. Великие, великие — можешь не сомневаться! — он жестом остановил Блэка, пытавшегося вставить слово. — Никак не меньше тех, что некогда проворачивал его закадычный дружок! Аберфорт вдруг резко замолчал, точно весь выговорился. — Вы о ком? — осторожно спросил Сириус через полминуты, когда молчание стало тяготить. — Да так, дружил он в юности с одним… хлыщом, — нехотя ответил трактирщик. — Но это дело прошлое. Он перевёл взгляд на портрет. Девочка сидела, прислонившись к раме, поджав под себя ноги, и внимательно вслушивалась в разговор. Губы Аберфорта тронула слабая улыбка. Девочка светло улыбнулась в ответ. — Не волнуйся, — тихо и миролюбиво произнёс он, словно смягчившись от безмолвного диалога с девочкой. — Брат никогда не разговаривает с нашей сестрёнкой. Давая понять, что тема закрыта, Аберфорт резко отвернулся от портрета. — Как, по-вашему, я могу помешать Дамблдору? — спросил Сириус с надеждой на подсказку. — К сожалению, я не знаю, что затеял мой брат на этот раз, — сказал Аберфорт предельно серьёзно, так что Сириус не смог сдержать разочарованного вздоха. — Могу высказать только одно, весьма зыбкое предположение: это как-то связано с магией домовиков. Третье слабое место в его тактике: отмалчиваться, исчезать, лишь бы не давать конкретного ответа. Слишком уж ретиво братец вспомнил о делах, когда речь зашла о хогвартских эльфах. Ведь я всего-то уронил полушутя: «Альбус, неужели тебе жаль казённых харчей? Да и официанты у тебя даровые». — А конкретнее нельзя? — спросил Сириус, задумчиво накручивая на палец кончик бороды. Он в принципе не мог взять в толк, к чему приложить домовиков, если соплохвост будет сидеть в лабиринте. — Да, можно: вреда не будет. Если бы к Блэку в пещеру каждый день, из Хогвартса, — подчеркнул Аберфорт, — трансгрессировал эльф… Он сделал паузу и кинул на Блэка испытывающий взгляд. — Из Хогвартса нельзя трансгрессировать, — буркнул Сириус, ожидавший услышать в качестве проверки на вшивость что-нибудь посущественнее. — Так и знал! — воскликнул Аберфорт со странной смесью досады и удовлетворения. — Так вот: если бы в пещеру — из хогвартской кухни — с полным подносом в руке трансгрессировал эльф, то даже непроходимый болван — где-нибудь через месяц… — задумался бы, как домовик это проделывает? — То есть… — от волнения Сириус схватился за бороду обеими руками. — Вы хотите сказать, что эльфы могут трансгрессировать из Хогвартса? — И в Хогвартс тоже. А также в самом Хогвартсе, — немного подумав, Аберфорт добавил: — И антиаппарационные чары им не помеха. Пока Сириус обдумывал услышанное, трактирщик взглянул на часы и, обнаружив, что время истекает, нахмурился. — У нас двадцать минут, — доложил он и, будто спохватившись, перешел на обходительный тон. — Хотите ещё что-то спросить? — Почему вы решились на этот разговор? — Сириус спросил о том, что не давало покоя с самого начала беседы. — А вы? — грубовато наехал Аберфорт. — Вам, полагаю, сложнее было решиться? — Ну… — Сириус не сразу нашёл весомый аргумент. — Я закончил Гриффиндор. — Я тоже. — Но… ваш боггарт! «И этот маскарад», — добавил Сириус про себя. — Сам не ожидал, — на удивление спокойно отозвался Аберфорт. — Он вдруг вскочил, надвинулся на меня, зашипел, как уж: «Ты… хочешь помешать моим планам!.. Кем ты себя вообразил? Да я тебя, морщерогий козёл, насквозь вижу!» В первую минуту, признаться, опешил. Накануне, действительно, кое-что предпринял. Видимо, подсознательно ждал сюрпризов. — Морщерогий козёл? — переспросил Сириус. — Так это вы написали статью в «Придиру»? — Это было не сложно. Тамошний редактор готов публиковать любую чушь, лишь бы денег за это не просили. Фотография у меня была. Приобрёл давно, у одного хлыща… Думаю, он обшарил развалины дома в Годриковой Лощине, — добавил Аберфорт виновато. — На неё и клюнул, — успокоил Сириус. — На то и было рассчитано. — А ещё на что? — Сириус прищурился, пытаясь разглядеть выражение глаз за линзами очков. — Что подвигло вас заколдовать чёрный квадрат? Какой вы ждали реакции? — А вот это объяснить сложнее. Слегка вздохнув, Аберфорт обвёл взглядом гостиную, задержал взор на портрете девочки и, наверное, что-то постановив для себя, вновь обратил внимание на гостя. Его глаза сверкнули яркой синевой из-под мутных линз, из-под насупленных бровей, и Сириус кожей почувствовал исходящую от старика решимость. Откашлявшись, Аберфорт заговорил одновременно жёстко и насмешливо. — Я знаю своего брата сто с лишним лет, — он ухмыльнулся, в который раз повторив свои слова. — У Альбуса просто талант окружать себя надежными людьми, которые смотрят ему в рот. Дож, его школьный приятель, верно, до сих пор верит, что мой братец лучится светом. Семейка Уизли, небось, второй год даёт директору обеты верности за великую милость. Заметив недоумённый взгляд Сириуса, Аберфорт пояснил:  — Их дочь оставили в школе, хотя в Хогвартсе весь год творились такие тёмные дела, что их обсуждал весь Хогсмид. Хагрида за то же самое, по ошибке, упекли на два месяца в Азкабан. О самом Хагриде я помолчу: просто патологический случай преданности. Ну да ему простительно: мозгами обделили при рождении. Но вы, Сириус! Вы же умный человек! Альбус говорил о «верном псе», а я никак не мог представить вас безмозглым лапшеедом. Нельзя живого человека, как вышедшую из моды мантию, засунуть в шкаф на двенадцать лет, а потом вытащить, стряхнуть пыль и вновь пустить в дело. Да ладно бы стряхнуть, потому что под этим я понимаю: обуть, одеть, накормить. Человек вынужден жрать крыс, а моему братцу влом пошевелить пальцем. Человек второй год ходит в тюремной робе, а у моего братца планы на его дом! О которых, заметьте, он говорит не вам, а мне. — Кстати, почему? — не удержался Сириус. — Почему вы в неведении? — уточнил Аберфорт. — Время не пришло. — А вам тогда зачем рассказывал? — Откровенничал, — выплюнул Аберфорт с сарказмом. — То бишь, обрабатывал, подталкивал к сотрудничеству, закидывал удочки, наблюдал, как я это восприму. Давал понять, что со мной он более откровенен, чем с кем-либо. Ещё бы! Знает, что я нем, как рыба, и ни с кем особо не общаюсь. От меня не уплывёт, короче. — Приглашал в Орден? — А то! — Аберфорт громко фыркнул. — На что я солидно заявил, что готов. Причём прямо щас, немедленно. И как ты думаешь, что получил в ответ? — Не время пока, — размеренно проговорил Сириус, разглаживая бороду. — Потом, позднее. — Точно! — обрадовался Аберфорт. — Понимай так: всё должно идти согласно плану, а ты тут лезешь поперёк стратегии. — Но, тем не менее, он рассчитывает на вас, — сказал Сириус, на что младший Дамблдор разразился громкой тирадой. — Будь спокоен, парень: у Альбуса есть план и на меня, и на тебя, на твоего крестника, твоего эльфа, и даже на твоего гиппогрифа. Великие планы во благо всех волшебников! Я вот так, — Аберфорт провел ребром ладони по горлу, — наслушался этой галиматьи еще будучи подростком. — Зачем ему это? — спросил Сириус, не в силах поверить словам трактирщика. Ему всегда казалось, что Дамблдор доволен своей должностью, а Орден Феникса — это не прихоть, а суровая необходимость. — Скучно жить, — Аберфорт хмуро сплюнул в камин. — Одаренный во всех смыслах человек должен заниматься интересными вещами, а не тупой и нудной организацией учебного процесса. — Вы так говорите… — оторопело начал Сириус, приподнимаясь со стула. — Не обращай внимания, — быстро ответил Аберфорт, жестом осаждая гостя. — Когда-нибудь, лет через восемьдесят, поймёшь. Трактирщик снова замолчал, опять взглянул на часы, покачал головой и заговорил быстрее. — Словом, когда брат смотался, меня разобрало зло. Не помню, когда последний раз я был настолько сердит. Он ведь был уверен, что я не побегу сводить с Блэком «контакты»: все последние годы, после суда за противозаконное использование магии, я сидел тихо. Взгляды собеседников встретились, несколько секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Потом Аберфорт отвел глаза. Сириус не решился расспросить подробности уголовного дела, но уяснил для себя, что младший Дамблдор знает о дементорах не только из школьных пособий. — А что до войны, — продолжил Аберфорт, — то он сам мог бы предложить «снять маски» и своё посредничество, как настоящий глава Ордена, которому надо собрать и сплотить людей. Если война не за горами, то чего тянуть? Почему двум честным людям и будущим сподвижникам нельзя узнать друг друга поближе? — говорящий с вызовом посмотрел на Блэка и, не найдя ответа в его глазах, махнул рукой. — Орден якобы новый, руководитель — докси ему в бороду! — старый. И методы те же. Вечно какие-то недомолвки, какие-то утайки, какие-то интриги… — раздражённо проворчал Аберфорт. — Знайте, молодой человек: если Блэк бегает вокруг Хогсмида — голодный, холодный, без палочки и в серой тюремной робе — то это так задумано. Часть плана. Чтобы был занят заботами о своей шкуре, а не путался под ногами. В Азкабан-то второй раз не засунешь, чего доброго, лишишься доверия. Я был бы последним идиотом, если бы сразу рванул в горы. С ходу убедить беглого узника в дружеских намерениях, да ещё под пристальным оком братца… ХА! Словом, решил подсунуть журнал, посеять семена сомнения. Думал: если человек умный — сам придёт, а дураку моя помощь без надобности. Аберфорт опять бросил взгляд на часы и, обойдя вокруг стола, подошёл к старому креслу. Он быстро откинул сиденье и вытащил наружу тугой сверток. — Я не трус. Я в три с лишним раза старше тебя, парень. Столько не живут, так что чего мне боятся? Этот маскарад, — дернув себя за бороду, трактирщик окинул гостя извиняющимся взглядом, — не ради меня, а ради тебя. Пусть лучше мой братец пребывает в неведении, тебе же будет проще. Глубоко он не полезет, а вскользь не разберет. И это тебе, — он протянул сверток Сириусу. — Там мантия-невидимка. Постарайся раздобыть себе палочку. — Где? — спросил Сириус из чистого любопытства. — Укради, — просто сказал Аберфорт и, не дав возразить, продолжил: — Если в доме есть ценное барахло, приноси. Я выручу за него деньги, они тебе пригодятся. — Мантия-невидимка тоже стоит денег… — Вот фамильным барахлом и расплатишься, — отрезал Аберфорт и, судя по повышенному тону, решил дать последние наставления. — Далее. Если почувствуешь, что директор всерьёз насторожился, сваливай из пещеры. Сошлись на меня. Де, ходят тут всякие, почуял слежку, туда-сюда… Выиграешь время. — Вы так говорите, словно уже планируете боевую операцию, — вставил Сириус, покачав головой. — А я с трудом представляю, с чего начать. — Думай! — рявкнул Аберфорт. — Да пойми же, парень: мой брат ничего не делает просто так! Двенадцать лет Азкабана — это слишком много. Ему надо прощение вымаливать, а он держит тебя в чёрном теле. Но при этом рассчитывает заполучить твой дом, причем, заметь: за твоей спиной! Ты хоть понимаешь, что это — ни в какие ворота? Это не порядочно, в конце концов. Сто человек из ста плюнули бы ему в бороду. Думаешь, мой братец этого не понимает? А раз понимает и гнёт своё, значит, считает, что так вернее. — Палочку он мне обещал… Сириус осекся под презрительным взглядом трактирщика. — Когда обещал? — язвительно спросил Аберфорт, посмотрев на Блэка, как на душевнобольного. — Два месяца назад? Или в прошлом году? Тогда я тоже кое-что посулю: месяца через… полтора ты всё получишь. То есть, когда придёт время. Но, ни днём раньше. Палочка точно тебе понадобится: будешь серу из ушей выковыривать. От частого общения с моим братцем быстро скапливается, — с ухмылкой добавил он, обходя вокруг стола и направляясь к двери.