«Вижу в лучах зари: Набок склонились фиалки... Это работа крота» Бонтё
Зуко спал, крепко прижимая к себе Катару. Даже сквозь сон он чувствовал тепло и мягкость ее тела, чувствовал, как она прижимается к нему, теплая, нежная, чувствовал ее ногу, по-детски закинутую ему на бедро, и щекотное, жаркое дыхание, обжигающее сквозь ткань одежды: они оба спали в ней. Иногда у Зуко мелькала шальная мысль, что они оба могли бы и раздеться, ведь он — маг огня, и смог бы ее согреть даже сейчас, зимой... Но юноша тут же, смущаясь и немного сердясь на себя, отгонял обжигающие образы. Он помнил об обещании, данном Катаре в Омашу, и знал, что если почувствует ее в своих объятиях обнаженной — и без того не слишком-то сильная выдержка мгновенно ему откажет. Обычно, чувствуя под своими руками тепло и мягкость тела любимой девушки, ощущая аромат ее волос, окутывающий его, словно нежный кокон, Зуко спал спокойно и крепко. Но сегодня он то и дело вздрагивал во сне, стискивая Катару сильнее, и по лицу его пробегали болезненные судороги. Принцу огня снился кошмар. Дворец. Темно. Почему-то Зуко никогда не вспоминал светлые места здесь, хотя они, конечно, были: дворец демонстрировал все богатство и роскошь, которую только могли себе позволить правители огненной империи, но во снах и воспоминаниях Зуко он неизменно представал мрачным местом. Густая тьма, негостеприимные, высокие, мраморные залы, холод, колючие огоньки рубиновых глаз золотых драконов, глядящих на него из мрака, неизменно — пустота, хотя Зуко знал, помнил, что дворец всегда наполняли люди... Но в его снах здесь всегда было пусто и гулко. Эхо разносилось по пустым залам от каждого шага. Эхо доносило до него гул человеческих голосов. — Долой Лорда Зуко! Зуко вздрогнул и вцепился в балконные перила. Как это часто бывает во сне, его разум не зафиксировал, как он оказался на балконе. Землю перед дворцом, всю, до самого горизонта, покрывала толпа из сотен, десятков сотен людей. Оборванные, голодные, нищие, они яростно вскидывали вверх сжатые кулаки: — Долой Лорда Зуко! Ему было холодно под многослойным царственным одеянием, и волнами накатывал липкий, холодный страх. Не перед революцией, нет, он не боялся потерять власть и остаться в нищете — он уже такое пережил. Другой страх заполнял его сердце. — Долой Лорда Зуко! Это все — его рук дело?.. Зуко сильно закусил губу. Боль сжимала голову, от напряжения слишком долго сведенных бровей — кажется, в этой жуткой реальности он вовсе не улыбается — ныл лоб и виски. «Но ведь я же не тиран, — в растерянности говорил юноша себе, — я старался делать все хорошо, правильно... Я правда старался быть хорошим правителем!» Ужас пронзил его ледяной иглой, когда снизу, из толпы, но так четко и ясно, словно кричащий стоял на расстоянии вытянутой руки от него, раздалось яростное: — Да здравствует Король-Феникс! Да здравствует Хозяйка Огня Азула! Зуко отшатнулся от перил с негромким, болезненным возгласом и буквально ввалился в зал аудиенций, хотя точно помнил, что от него до балкона не меньше десяти минут хода. Здесь тоже было пусто и холодно. Зуко почувствовал себя болезненно одиноким под этими гигантскими сводами: откуда-то он знал, что здесь, в этой жуткой реальности-нереальности, он совсем один, и нет никого, кому он мог бы довериться. Катара ушла, разочаровавшись в нем, не пожелав быть больше его супругой... Даже сейчас эта мысль отдалась в голове принца — нет, Лорда, здесь он Лорд; должно быть, худший Лорд в истории своей страны — острой, пронзительной болью. Друзья разлетелись по всему миру и позабыли о нем. Может, они продолжали дружить между собой, но его, Зуко, выкинули за порог, ведь он так долго причинял им вред и боль, а приняли они его — здесь, во сне, Зуко казалось, что иначе и быть не может, и он был глуп, как пробка, если когда-то позволял себе думать иначе — только из деловых соображений, а дядя... Дядя! Зуко радостно улыбнулся было, увидев знакомую фигуру. Он знал, что дядя-то точно его не оставит, дядя всегда будет рядом, дядя — это аксиома, он никогда не уйдет... Но сейчас на его лице — печать холодного презрения, заставляющая ясно вспомнить, что дядя — брат его отца. — Ты разочаровал меня, Зуко, — холодно проговорил Айро. Сейчас он казался выше, чем на самом деле, хотя Зуко точно помнил, что невысокий и плотный дядя едва достает ему до плеча. Высокий, холодный, отстраненный, незнакомый, словно вовсе не его всегда любящий, всегда готовый принять и простить дядюшка Айро... Зуко лихорадочно провел рукой по лицу, пытаясь стряхнуть наваждение. Он боялся, что дядя не простил его за все те ужасные вещи, которые он ему говорил. Выходит, это правда? И все это время дядя лгал? — Ты разочаровал меня... — повторил он, подтверждая мысли племянника. Голос разносился эхом по залу, давил на разум, порождая желание с криком зажать уши, лишь бы не слышать повторяющееся, жуткое... — Ты разочаровал меня, принц Зуко. — Дядя всегда называл его «племянник», «принц Зуко» — только когда они были в ссоре, или он на него сердился. — Ты оказался не готов. Ты подвел меня, ты подвел все, ради чего мы сражались... — Но я старался, дядя! — крикнул Зуко. — Я правда старался! Я... — Я верил тебе. Верил в тебя... — Дядя опечаленно наклонил голову, вновь становясь похожим на того Айро, которого всегда знал Зуко. В его глазах теперь отражалось не презрение, а скорбь и грустное недоумение, будто он спрашивал самого себя «Как я мог так ошибиться?» — Раньше. Но теперь — нет. Прощайте, Лорд Огня Зуко. — Дядя! — крикнул тот, но фигура Айро растворилась в темноте, и Зуко остался в ней один. Один. Совсем один. Зуко вовсе не нуждался в толпах обожателей вокруг. Но теперь... нет — раньше у него была семья, хоть и состоящая из одного человека, но настоящая, любящая его и любимая им в ответ семья; были друзья, Зуко нравилось трепетное, горячее, чуть смущенное ощущение в груди, когда они все вместе сидели возле костра, и он чувствовал мимолетные прикосновения их рук; была любимая девушка, самая прекрасная девушка на свете, с самыми нежными пальцами и поцелуями, но теперь... Они все ненавидят его. И его народ ненавидит его. Его страна ненавидит его, весь мир, ожидавший от него так многого, ненавидит его! И он один на один с этой ненавистью... Один?.. Зуко судорожно сглотнул. Драконьи глаза во тьме горели так ярко... Юноша не закричал, когда прямо перед ним появилась морда синего дракона Шо, уже являвшегося в его сны когда-то давно в Ба Синг Се. Тогда он сладко шептал, что ему нужно поспать, а теперь... — Зу-у-уко... — почти нежное шипение и яростно пылающие во тьме глаза цвета расплавленного золота. — Зу-у-уко... ты ничтожество, Зуко... Зуко... Зуко... Огромные острые клыки, алая, раззявленная, непомерно огромная пасть, и она несется прямо на него, чтобы проглотить заживо. — Зуко! — что-то ткнуло его в грудь. — Зуко, да проснись же ты, сколько можно дрыхнуть! Подъем, Ваше Высочество, время натирать пяточки розовой водой! Зуко резко распахнул глаза и хотел было вскочить на ноги, но вовремя сообразил, что в его объятиях все еще сладко дремлет Катара, и ее нельзя будить. Катара — у него на груди, а ее брат, умудряющийся орать на него шепотом — над ним. — Чего?! — Чего-чего, подъем, говорю! Проведя рукой по лицу, словно пытаясь снять с себя липкую паутину кошмара, Зуко вскинул на Сокку недоуменный и напряженный взгляд. — Что?! На нас напали? — Нет! Катара чуть вздохнула и завозилась во сне. Оба молодых человека замерли, выжидая: проснется или нет? Но девушка только прижалась к Зуко сильнее, сонно, по-кошачьи, проводя кончиком носа по его ключице. Зуко захотелось блаженно вздохнуть, несмотря на то, что буравящий его взглядом Сокка не располагал к блаженству. — Тихо ты! Ты чуть ее не разбудил! — Что?! — шепотом возмутился принц. — Это ты на меня... — Тшшш! — сделав страшные глаза, Сокка кивнул в сторону выхода. — Выходи, у нас срочное собрание. — Это касается того, что нам делать дальше? — кажется, Зуко еще не совсем отошел от сна: голос звучал хрипло. И выбираться из пут тонких, нежных рук, похожих на лианы какого-нибудь дерева, одурманивающего своим ароматом, совсем не хотелось — хотелось уткнуться в ее волосы и снова забыться сном без сновидений. Или поцеловать ее губы... — Нет! Но это тоже очень важно и касается Катары! — Зуко резко вскинул голову, пронзая Сокку взглядом, из которого мгновенно ушел любой намек на сонное оцепенение. — Ждем тебя снаружи, и не вздумай разбудить мою сестру, ты все испортишь! Шикнув напоследок, Сокка скрылся из виду. Пару секунд Зуко ошеломленно моргал, недоумевая, что это вообще только что было, но... Сокка говорил, что это очень важно, и о Катаре... Юноша осторожно выбрался из ее объятий. Почувствовав, что его нет рядом, девушка сонно завозилась, нахмурилась, вслепую потянулась за ним... Внутри у Зуко что-то вздрогнуло. Осторожно подсунув ей под руки свою подушку (Агни, здесь у них были подушки! Зуко, последний год использующий вместо них собственные руки, не знал, что еще нужно для счастья), юноша еще пару секунд полюбовался очертаниями нежного, ужасно милого лица — чуть вздернутый кончик носа, пухлые, мягкие губы, длинные ресницы, скрывающие самые красивые на свете глаза... — и, сделав над собой последнее усилие, бесшумно выскользнул наружу. Там действительно собрались все его друзья. Сонные, помятые... Агни, что на голове у Тоф?! Издали в темноте раннего зимнего утра ее можно было принять за какого-то всклоченного монстра. Аанг, кажется, дремал, опираясь на свой посох, Суюки честно пыталась сделать вид, что она — просто воплощение бодрости... — Ну? — мрачно поинтересовался Зуко, скрещивая руки на груди. Сокка поманил всех, чтобы они собрались в кружок, и окинул всех серьезным взглядом. — Ребята... Завтра — день рождения Катары. — Что?! Громче всего это вырвалось у Зуко. — Правда?! — он изумленно обернулся к палатке, где спала его девушка. — Ты почему раньше не сказал?! — он даже наступил на Сокку, словно собираясь схватить его за грудки. — Потому что тогда ты бы испортил весь сюрприз! — шикнул на него Сокка. — Катара бы не сказала вам сама... она считает, что сейчас не время для праздников, но... — юноша негромко вздохнул. — Она его заслуживает! Давайте устроим для нее сюрприз? Если будем следовать моему плану, то к вечеру все уже будет готово! Глаза юноши загорелись огоньком. — Мы готовы, — разом за всех решительно откликнулся Аанг. — Спасибо, что сказал об этом. Правда, ребята, Катара заслужила праздник! Она постоянно о нас заботится, поэтому мы просто обязаны устроить для нее сюрприз. — Итак, что мы должны сделать, великий комбинатор? — весело улыбнулась Суюки. — Значит, так. Тоф и Суюки, вы устройте в лагере что-нибудь красивое... — Что? — подала голос Тоф. — Я не знаю. Что-нибудь, вы же девочки! Суюки и Тоф синхронно закатили глаза. Сокка неисправим. — А мы с Зуко и Аангом отправимся на рынок за подарками. Зуко растерянно моргнул. Подарки? А что он может ей подарить? С деньгами проблемы едва ли возникнут: у дяди или Линга наверняка найдется немного лишнего золотишка, но на что его потратить? В голову ничего не лезло, словно Зуко в один момент забыл все, что знал о своей девушке. А если подарок ей не понравится?! А Тоф тем временем произнесла очень проникновенным голосом: — Сокка... — Дорогой... — подхватила Суюки. — ...наш друг... — поддержал Аанг. И все хором, включая очнувшегося Зуко, прошипели: — Рынок откроется только через три часа!!! — А в темноте украсить ничего не получится! Пару секунд Сокка растерянно моргал. Потом расплылся в широкой улыбке, пытаясь вымолить прощение у не выспавшихся друзей своей милой мордашкой. Потом смущенно почесал затылок. — Эм... ну... как-то неловко получилось... Ай! Тоф топнула ногой, и земля под Соккой ощутимо толкнула его в пятки. — По кроватям, ребята, — девочка мрачно скрестила руки на груди. — Через три часа снова собираемся и действуем по плану «великого комбинатора». Уже удаляясь, Суюки на ходу нежно поцеловала пристыженного «комбинатора» в щеку, ободряюще ему улыбаясь: ведь он просто хотел поскорее устроить сюрприз для своей сестры. Довольно скоро Катара проснулась: она всегда просыпалась рано, ей, матери многодетного семейства, некогда было разлеживаться. Сегодня ее разбудил холод: рядом не было чего-то очень теплого и важного... Не было Зуко. Катара недовольно надула губы: куда он от нее сбежал?! Так, минуточку, а если она храпит во сне? Или пускает слюни? И Зуко просто не выдержал? Катара помотала головой: что за глупые мысли, она спит, как любая нормальная девушка! ...девушка, которой сегодня исполнилось шестнадцать лет... Маг воды печально вздохнула. Грустно пропускать свой день рождения, но, правда, какие праздники в разгар войны, перед самым решающим штурмом? Всем явно не до нее. Ничего, она не в обиде. Было бы здорово только найти сегодня минутку, чтобы перехватить что-нибудь сладкое между бытовыми делами и тренировками. А еще нужно зашить носок Сокке, он вчера его порвал... и еще... За мыслями Катара машинально привела себя в порядок (в отличие от Тоф, она никогда не показывалась друзьям растрепанной) и вышла на улицу. Однако — девушка бросила изумленный взгляд вокруг — все палатки в лагере «команды аватар» (они, конечно, поставили палатки рядом друг к другу, даже не сговариваясь) пустовали. Куда все девались? Только возле кострища, где они обычно собирались для завтрака, девушка заметила накрытый крышкой котелок, горку персиков рядом на каком-то куске ткани и записку. Почерком Сокки значились: «Мы все ушли на рыбалку. А это тебе завтрак. Люблю. Сокка». У Катары непроизвольно вырвался радостный писк, и она по-детски подпрыгнула на носочках. Ей решили устроить сюрприз! Это так мило, она так и знала, что Сокка все-таки им все расскажет, ну какой же он (самый-самый!) дурачок! Что-то напевая от радости, Катара сунула было нос в котелок... подавилась воздухом и поспешно захлопнула его обратно. Кажется, Сокка вбухал в это мес... в эту похлебку (свинокурица с овощами) все специи, какие только сумел раздобыть. Лучше не рисковать и позавтракать персиками. Но это все равно ужасно мило!***
По городскому рынку вышагивали три молодых человека с видом людей, готовых захватить мир и подарки для любимой девушки, сестры и подруги. — Итак, — начал молодой человек с дурацким хвостиком, — нам нужно найти подарок для Катары. Серьезный синхронный кивок. — А Катара... Она... Девушка. — Да ты что?! — изумленно распахнул глаза Аанг. — Правда? Серьезно? В жизни бы не догадался! Сокка фыркнул и пихнул приятеля в плечо. — Она девушка. А девушки, они... ну, они любят всякие штучки, чтобы быть красивыми. Правильно? — А что ты на меня смотришь? — весело усмехнулся Аанг. — Я монах, мне с девочками вообще не везет. Зуко спрашивай, он у нас ловелас. Сокка выразительно посмотрел на огненного принца и ткнул двумя пальцами сначала на свои глаза, а потом на него: мол, «я за тобой слежу, можешь притворяться славным парнем, сколько хочешь, меня все равно не проведешь, только попробуй обидеть мою сестру». — Я не ловелас, — нахмурился Зуко. Почему Сокка все еще не может понять, что он, скорее, отрежет себе руку, чем обидит его сестру? Наверное, в нормальных семьях братья всегда так переживают за сестер... Самому Зуко это было незнакомо. Даже если бы их с Азулой связывали нормальные родственные отношения, Зуко подозревал, что опасаться больше следовало бы за парня Азулы, чем за нее саму. — Зато меня девочки обожают, — весело задрал нос Сокка. — Была бы здесь Суюки... — хихикнул в кулачок аватар. Кажется, общение с Тоф дурно на него влияет. — Эй, не вздумай ей сказать! Ну так вот, я в девчонках разбираюсь получше вашего, и вообще, Катара моя сестра, и я знаю ее лучше вас обоих, — продолжал хорохориться Сокка, — поэтому давайте купим ей что-нибудь красивое. Ей понравится. Она даже когда мы поехали спасать одного лысого парня от другого почти-лысого парня, который тогда был чокнутым, и я сейчас ни на кого конкретно не намекаю, взяла из дома мазь для рук, чтобы они оставались мягкими. — «Это так мило», — слабо улыбнулся Зуко, даже не обратив внимание на то, что его в очередной раз поддразнили. — Так что для нее это важно. Ну, она же девчонка. Поэтому... — Я могу сплести для нее браслет, — предложил Аанг. — В прошлый раз с ожерельем ей понравилось. «Аанг дарил ей ожерелья?» — нахмурился Зуко, подозрительно глядя на аватара, но тот уже обернулся к нему с совершенно обезоруживающей улыбкой человека, на которого невозможно было долго сердиться: — Зуко, а ты? Ты ведь ее парень, наверное, придумаешь что-то особенное? — Я не знаю... — задумчиво откликнулся принц. — Я плохо разбираюсь в таких штучках... Может быть, гребень? У моей матери было много красивых резных гребней. — Я думаю, ей понравится, — ободряюще улыбнулся Аанг. — А ты, Сокка? Парень неожиданно посерьезнел. — Катаре исполняется шестнадцать. Это важный возраст для племени воды: в шестнадцать лет девушка вступает в брачный возраст... — Зуко немного покраснел. — Поэтому на шестнадцатилетие дарят особенные подарки... Так, нам нужны ракушки! Много ракушек! Ракушки, бусины, красивые камушки и еще некоторые вещи, очевидно, нужные для того, чтобы соединить все это воедино, парни нашли и купили достаточно быстро. Немного дольше провозился Аанг, выбирая разной формы бусины и нитки для браслета и еще кое-какие вещи для себя. Дольше всех перед прилавком с гребнями торчал Зуко, сосредоточенно пытаясь понять, что может понравиться Катаре. Сложность состояла в том, что у девушки — Зуко это понимал — не было возможности выбирать одежду, которая правда ей нравится: с самого отъезда из Омашу в поисках Храма Четырех Стихий она не меняла одежду, да и тогда просто приняла то, что подарил ей царь Буми, как и все остальные ребята. С украшениями дело обстояло еще хуже: она вовсе их не носила, кроме маминого ожерелья, а волосы — Зуко однажды случайно увидел — расчесывала самым простым гребнем явно сделанным кем-то из ее племени. Так что же ей понравится? Что-то яркое, как вот этот гребень с алым цветком? Что-то нежное, как этот, зеленый, с белой лилией? Что-то нейтральное? Какие цветы и цвета ей нравятся? Какой, наконец, формы должен быть этот несчастный гребень? Мысль о том, что подарок ей не понравится, всерьез пугала юношу. Он знал, что Катара наверняка ласково улыбнется ему и скажет, что подарок чудесный, даже если он подарит полную чушь, и это усиливало страх: разве он может ее, такую добрую и нежную, подвести?.. Зуко глубоко вздохнул, пытаясь справиться с волнением. Он сможет что-нибудь выбрать, в конце концов, это же не задача мирового уровня. Нужно просто подумать о Катаре — может, тогда решение придет само? Катара — какая она? Она добрая. Самая добрая девушка из всех, кого только встречал Зуко. Она всегда поддержит и утешит, даже если сама только что едва не отправилась в мир духов. Она любит своих друзей, и кажется — любит и его тоже. Она часто проводит по его щеке тоненькой ладонью и зарывается пальцами в его волосы, ее губы нежны и мягки под его губами, и, кажется, ей нравится с ним целоваться... Она отзывчивая. Отзывчивая в жизни, она никогда никому не отказывала в помощи, наоборот, постоянно рискует собой, стремясь помочь всем и каждому. И еще, когда он касается ее... она отзывается на каждое его прикосновение. Прерывистым вздохом, тихим стоном, всхлипом, закушенной нижней губой, затуманенным взглядом, темным румянцем на смуглых щеках. Зуко жарко, когда он думает об этом. Она милая. Очень милая. Зуко встречал милых девушек, как Тай Ли, но Тай Ли постоянно казалась ему какой-то неискренней, даже немного пугающей, и, к тому же, ее поведение явно было рассчитано на то, чтобы очаровать как можно больше парней, а Катара всегда вела себя очень скромно, но иногда в ее поведении проскальзывало что-то очаровательно ребяческое: когда она радостно подпрыгивала на месте, хлопала в ладоши, по-детски заливисто смеялась... Она храбрая. Зуко знал ее как недруга, знал как друга, как возлюбленную. Он видел, что Катаре бывает страшно, но ни разу не видел, чтобы она трусила и забивалась в угол. Наоборот, иногда она чересчур рисковала, и иногда Зуко хотелось поймать ее и запереть в самой высокой башне, где ей бы никогда ничего не угрожало. Тот момент, когда его девушка, его Катара выгибалась, терзаемая разрядом молнии, будет вечно сниться ему в кошмарах и еще больше усиливать это желание. Она эмоциональная. После пускай странных и недолгих, но отношений с Мэй Зуко ощущал это особенно остро. Катара улыбалась ему, смеялась над его неловкими шутками (и Зуко хотелось шутить лучше всех на свете, чтобы слышать ее звонкий смех), она тянулась к нему и заботилась о нем, и это было безумно приятно — видеть ее искреннюю, нежную улыбку и то, как сияют ее глаза, как она смущается и радуется, если он говорит ей что-то приятное или что-нибудь дарит (Зуко старался находить возможности подарить ей хоть что-то даже в походных условиях), чувствовать ласковое касание к щеке или то, как девушка прижимается к нему сильнее, или... Зуко не думал, что может быть так счастлив в отношениях с кем-то, что может постоянно хотеть что-нибудь делать для кого-то — просто чтобы снова увидеть, как она улыбается. Она... Зуко мог долго перечислять. Она решительная и сильная, она нежная и любящая, она веселая и забавная, она заботливая и серьезная, она чувственная и... Ох, об этом лучше не думать. Он обещал... Принц немного растерянно взъерошил себе волосы, в очередной раз обводя взглядом ряды гребней и других украшений на прилавке. Наверное, он выберет вот этот, с белой лилией на темно-зеленых листах, с капельками росы на белых лепестках. Да, наверное, это ей понравится... Уже расплатившись, аккуратно завернув гребень и положив его за пазуху, Зуко вдруг услышал шум позади. Резко обернулся... Сокка и Аанг ждали его поодаль от прилавка и, скучая, болтали обо всяких пустяках. Сокка рассмешил Аанга шуткой — тот отступил назад, смеясь, случайно задел кого-то посохом... «Смотри, куда прешь!» — гаркнули на него и, не успел Аанг пробормотать извинения, толкнули в ответ так, что мальчишка налетел на какую-то тележку с овощами. Та соскочила с подножки, и... Аанг проводил ее растерянным взглядом, пока тележка катилась по круто уходящей вниз улице, а затем жалобно сморщил мордашку, когда снизу послышался грохот, и тележка разбилась вдребезги. Смущенного Аанга можно было ставить иллюстрацией в словаре к слову «Упс». Тут над улицей разнесся одновременно отчаянный и яростный вопль: — Моя капуста-а-а!!! Обернувшись, Аанг, Сокка и подошедший к ним Зуко увидели перед собой... того самого продавца капусты из Омашу! Который отошел на обеденный перерыв чтобы насладиться любимой лапшой со свиноовцой, но теперь от злости так сильно сжал кулаки, что с треском переломил в них палочки для еды, а потом со страшными глазами ткнул в ребят пальцем. — Ты!!! И ты-ы-ы!!! Опять... уничтожили... мою капусту!!! Будь он магом огня, то наверняка изверг бы столб пламени до самых небес. — Вы мне за все-е-е заплатите... — надвигаясь на них, клокотал от ярости старик. — И даже не думайте убежать! Подоспевший к ребятам Зуко недоуменно уставился на разъяренного продавца, чей вид не предвещал ничего хорошего. — А что случилось? Сокка немного нервно икнул. — Ничего... это... просто один сумасшедший капустник который нас преследует... — Я вас всех тут порешу! В руках капустника оказалась верная тяпка, которую он, судя по всему, стал предусмотрительно носить с собой. — Но не время сейчас разбираться, бежим! И ребята дружно бросились наутек. А то солдаты огня — это, конечно, жутковато... Чи Дан — тоже нагоняет страху, да и Азула явно не лучшее впечатление в их жизни... Но с этими бешеными глазами ничто не сравнится. Парни бежали сквозь город, сломя голову, причем Аанг старался предусмотрительно ничего не опрокидывать, но вскоре вылетели на одну из улиц — и остановились, не зная, куда бежать дальше: похоже, не контролируя свои перемещения, они заблудились. А сзади надвигался капустник, размахивая тяпкой и извергая проклятия... — И куда нам бежать теперь?! — выдохнул Сокка, прижимая к груди сверток с ракушками. — Я не хочу терять время из-за этого сумасшедшего! А капустник, убедившись, что ребята не знают, куда бежать, безумно рассмеялся, неторопливо закатывая рукава бедной одежки. — Ну, вот я вас и поймал... теперь вы никуда от меня не денетесь... теперь я учел все свои ошибки... — хрипло после беготни выдохнул продавец, поднимая руку... чтобы оглушительно засвистеть. Из разных углов, из-за домов, заборов, столбов, словно бы появившись из ниоткуда, появлялись... продавцы овощей и фруктов. Здоровенный бугай, с угрожающим видом раздавивший в кулаке имбирный корень. Тощий мужик лет тридцати, размахивающий двумя бананами, как кинжалами. Старичок с сеткой для овощей. Еще один здоровенный бугай, явно способный без проблем раздавить арбуз. У кого-то в руке тяпка, у кого-то лоток с помидорами и кабачками, третий вращает безумными глазами... «Уф. Кажется, эти парни настроены действительно серьезно, — подумал про себя Аанг, нервно переводя дыхание. — Но чего мы постоянно убегаем?! Это всего лишь старики, даже не покорители, а я — аватар, Зуко — принц огня, а Сокка... ну, Сокка тоже отличный парень! Нужно попытаться решить вопрос мирным путем, в конце концов, это же моя работа. Если я с парой продавцов не смогу договориться, то как я буду улаживать конфликты между людьми и духами?» — Спокойно, ребята, — шепнул он друзьям, — я все решу. Подросток вышел вперед, растянув губы в вежливой улыбке. Поднял руки вверх, демонстрируя свои всецело мирные намерения, и громко произнес: — Уважаемые господа! Послушайте, мы же все тут цивилизованные люди, мы можем решить проблему мир... Тюк по миролюбивой головушке! Глаза Аанга закатились, рот приоткрылся в донельзя нелепой гримасе — и он бессильной тушкой обмяк на руках бугая номер два, с арбузами и разбойной рожей. Тот проворчал, небрежно закидывая на плечо тощее тельце: — Миром он проблему решать собрался, ага... эй, держите их! На Сокку и Зуко навалились всем скопом. Те рванулись от чокнутых продавцов, что есть сил, воплями пытаясь привлечь к себе внимание прохожих, но их удивительно ловко скрутили сеточками для овощей и фруктов, и вскоре парни повисли на плечах у второго бугая с крайне кислым видом. — Ну и что делать? — мрачно поинтересовался Зуко. — Давай, придумывай, ты же у нас великий комбинатор. — А я откуда знаю? Ты же у нас великий покоритель! — передразнил Сокка. — Да, давай я сожгу их всех, пепла не оставлю, буду прям как моя сестра! — Ух ты, Зуко умеет шутить! — восхитился Сокка. — Ну, теперь тебе осталось только научиться улыбаться, и будешь почти как нормальный человек. Давай, попробуй. Смотри: ыыыы! — Сокка расплылся в улыбке от уха до уха, демонстрируя великолепный набор зубов. Зуко ощерился, всем своим видом показывая, какого нелестного мнения он о словах Сокки, самом Сокке, плане Сокки и вообще о ситуации. Даже болтаясь на плече у бугая с имбирем, он продолжал придерживать сверток с гребнем за пазухой: не дай Агни — вывалится! Хоть бы успеть сделать все до вечера, он просто не может не поздравить свою любимую девушку с днем рождения... Парни мрачно пытались придумать, что же делать, как вдруг навстречу им вместе с бандой овощных мстителей попался... Дядюшка Айро. Никогда в жизни Зуко не был так рад его пристрастию к базарам. Видимо, дядя решил, что ему просто жизненно необходимы какие-нибудь дудочки, или ваза, или резная шкатулка, или шарик со снегом, или статуэтка, или еще какая-нибудь совершенно ненужная ерунда, и теперь шел по базару, жизнерадостно насвистывая, с полными сумками покупок, как вдруг увидел своего родного и любимого племянника вместе с парой друзей в престранном положении. Удивившись, старик направился наперерез банде продавцов. — Достопочтенные! — дядя расплылся в лучезарной улыбке. — Расскажите мне, будьте так добры, что происходит, и чем провинились эти... приятные молодые люди? На лицах юношей, включая очнувшегося Аанга, отображался весь спектр их актерских способностей: от «Мы так рады вас видеть!» до «Вы наша единственная надежда». Айро понял, как не понять. — Настал час мести! — провозгласил капустник. — Пусть они молят духов о спасении, ибо возмездие неминуемо! — Эммм, хорошо... А мести за что, позвольте поинтересоваться? — осторожненько уточнил Айро. — Мы будем судить их! — воинственно взмахнул кулаком капустник. — Как злостных мародеров! — Неправда! Мы ничего не сделали! — возмутился Зуко, попытавшись высвободиться из объятий бугая и мгновенно получив кулаком под ребра. — Ничего не сделали?! — Капустник был готов задохнуться от возмущения. — Вы разрушили мою тележку! Мою капусту! Мою жизнь! Пару секунд после драматичного вопля царило неловкое молчание, в течение которого Айро деловито соображал. Если они дойдут до стражи — ребят, конечно, освободят: вся стража в городе с легкостью признает в них аватара и его друзей, слишком уж узнаваемая у них внешность; но вряд ли эти... борцы за права угнетенных овощей на том успокоятся. Они могут начать преследовать ребят, и вообще выглядят социально опасными. Значит, нужно взять ситуацию в свои руки. С самым серьезным видом (сумасшедшим надо подыгрывать, кому, как не Айро, это знать) старик кивнул, почесывая бороду: — Это очень серьезное обвинение, которое требует внимательного рассмотрения. Как правая рука полковника Линга, я лично займусь этим. — Сокка лихорадочно забарабанил пальцами по запястью. — Сейчас же. — Да! Иначе я дойду до самого царя Земли, у меня связи! — потрясал кулаками капустник. Зуко провел с дядей бок о бок несколько лет, и он видел, что, несмотря на то, что лицо Айро оставалось предельно серьезным — только глаза весело вспыхнули — он едва-едва сдерживается, чтобы не сползти на землю, заходясь в хохоте. И вообще, явно хочет, чтобы здесь был Буми. Почему он не пошел с ним по магазинам?! Пропустить такое веселье! Спустя некоторое время собравшаяся компания отыскала место, где провести суд. Айро, как полагается судье, забрался на большой валун, остальные устроились по разные стороны от него: справа обвинители, слева обвиняемые. — Кхм-кхм... попрошу внимания к суду! Итак, истец. Каковы ваши обвинения? — с самым серьезным видом Айро почесал бороду. — Господин судья... Капустник снял с головы шапочку и сжал ее в нервных пальцах. — Я обвиняю эту шайку в неоднократных актах вандализма! И порчи моего имущества! — Голос продавца сорвался на высокий ломкий крик. — Они целенаправленно меня выслеживают!!! И подрывают всю торговлю в Царстве Земли!!! — Эй! — Возмущенный, Сокка дернулся было к капустнику, но его остановила тяжелая ладонь продавца имбиря, сжавшая его плечо. — Именно так!!! У меня есть все доказательства! — вскипел капустник. — И что же это за доказательства? — поинтересовался Айро вкрадчивым ласковым тоном опытного врачевателя душ. — Да, да, конечно! — охотно закивал продавец капусты. — Я все скажу! Но чтобы вы поняли всю картину событий, я начну с небольшого отступления... Кхм-кхм... Когда-то у моего прадедушки была всего лишь горсточка бобовых зерен за пазухой... Айро, мысленно ругая себя нехорошими словами, подпер щеку рукой. Сокка застонал и с силой приложился ладонью о лоб, оставив там красный след. Зуко приглушенно зарычал. Коллеги несчастного продавца достали носовые платочки. Капустник принялся подробно и тщательно рассказывать о своей семье едва ли не с самого начала времен. Как его предки сначала разбили огород. Как долго и тщательно они выращивали всевозможные овощи, как вставали по ночам к рассаде, словно к маленьким детям, как в их доме только и звучало разговоров, что о заморозках, новых семенах и трогательной красоте первых нежных росточков. О преданности детей делу их родителей: не было для них большей радости, чем побатрачить на огороде, подставив ласковому солнышку натруженные спины, а потом... — А можно покороче?! — не вытерпел кипящий чайничек по имени Зузу. — Мы так на целую вечность здесь застрянем! — Не перебивай меня, хулиганье! — потрясая кулаком, воскликнул продавец, а потом обернулся к Айро. — Ну так о чем это я... эээ... так... про великую засуху после кометы Созина я уже говорил... и... я сбился. Айро обеспокоенно покосился на Зуко, который выглядел так, будто готов был перейти от легкого хулиганства и воровства к куда более тяжким преступлениям и даже дышал паром и поочередно убивал взглядом то дядю, спровоцировавшего этот словесный поток, то самого капустника. Айро смущенно улыбался юноше — правда неловко получилось — и думал, как же ему все-таки повезло, что у него такой понимающий племянник: он даже не пытался никого сжечь, как поступила бы подавляющая часть их веселого семейства. Капустник продолжал вещать. Аанг и Сокка мирно посапывали, опираясь на посох Аанга. Айро им нещадно завидовал. Заседание суда окутывало сонным маревом. Тишину нарушал лишь вдохновенный голос капустника и растроганные вздохи его товарищей. — ...и вот, мои родители стали готовиться к моему рождению! Все вздрогнули, просыпаясь. — Ну так вот, вы не один тут родились! У нас нет времени слушать историю вашей жизни! Нам надо... - начал было Сокка, и вновь оказался перебит: — Нет, ну просто беспросветное хулиганье! - возмутился продавец овощей. — Итак, я родился в светлый и солнечный день, когда постепенно наливалась соками капуста... Сокка бессильно застонал, а Аанг снова повесил голову и задремал на посохе. Теперь капустник вдохновенно рассказывал о себе. Как с самого детства его тянуло к земле и к овощам, как чутко он воспринимал красоту совершенных форм капустных кочанов, как сладок был ему вкус белой, твердой кочерыжки... как он проводил дни и ночи, восхищенно наблюдая за рассадой, и как мучительно длилась каждая зима в ожидании, когда же снова растает снег, и можно будет выращивать любимые овощи. В юности он влюбился в женщину, продающую картошку на базаре. Он увидел, как нежно она поглаживает клубни, и понял, что это судьба. К несчастью, потом он овдовел, не осталось и детей — только его бедные, нежные капустные кочаны. После смерти жены он решил приехать в Омашу... — Я прошу максимального внимания! — возопил капустник. Ребята снова вынырнули из дремоты, даже Айро перестал тихонько похрапывать в кулачок, и осоловело заморгали глазами на продавца овощей. — Это был ужасный день... — скорбно начал продавец, едва сдерживая слезы. — При входе в Омашу стража выбросила одну из моих тележек! Все мои старания, то, что я выращивал несколько месяцев, они просто швырнули в пропасть! Но... я тогда еще не понял что это на самом деле был знак судьбы! Я не должен был идти в этот город! Но... позже у меня получилось это сделать... Я помню это как вчера... Я любовно раскладывал овощи, кочан к кочану, любуясь их нежным изумрудным сиянием, и вдруг... страшный грохот пронесся по всей улице! Земля задрожала у меня под ногами! А потом я увидел их!!! - Капустник ткнул дрожащим пальцем в Сокку и Аанга. — Они были верхом на тележке, а вместе с ними была еще девчонка! Ее глаза были налиты кровью, а рот был искажен в зловещей ухмылке! Я, кажется, слышал, как она кричала «у-бей! у-бей! У-бей!!!» — Эй! — хором возмутились Сокка, Аанг и Зуко. — А этот лысый ею управлял! Он был с бородой, стараясь скрыть свою гнусную личину, но я все равно его узнал! А этот, с дурацкой косичкой... — Это... волчий... хвост... воина... — прорычал Сокка. — Он улюлюкал и размахивая мечом из человеческих костей! Я увидел ярость в их глазах, а потом... Я едва успел увернуться! А они рухнули на этой плите прямо на мою тележку с капустой!!! Был страшный грохот... Подоспела стража... Они повязали их и потащили во дворец, но... — капустник жалобно всхлипнул. — Они не вернут мне ее... Мою капусту... Они ушли, а мне осталась только расколотая плита... обломки тележки... и на много метров вокруг — ошметки моей капусты... Продавец имбиря надрывно всхлипнул. — Что за чушь вы несете?! — возмущенно всплеснул руками Сокка. — Такого не было! Мы не нарочно это сделали! — Да, мы просто катались на горках в Омашу! Это была моя идея, я виноват, но мы не хотели никому причинить вреда! — подхватил Аанг. — Почему вы выставляете нас монстрами?! — Вы и есть монстры! — заорал продавец овощей. — Монстры, уничтожающие мою жизнь! Атмосфера накалялась, ребята явно намеревались защищать свою честь, особенно кипящий чайничком Зуко... Айро снова внушительно кашлянул и постучал кулаком по камню. — Прошу тишины! Мы здесь не для того, чтобы выяснять отношения, а чтобы разобраться в ситуации, как цивилизованные люди. Прошу, истец, продолжайте. — Х... хорошо... — утер скупую мужскую слезу продавец овощей. — Тогда я решил, что сама судьба не хочет, чтобы я торговал в Омашу. И я решил отправиться в какой-нибудь тихий портовый городок, чтобы залечить раны... Вы только подумайте, труд стольких месяцев был просто раскидан по улице сотнями кровавых ошметков! — У капусты нет крови, — буркнул Сокка. — Бесчувственное чудовище! — возопил истец. — Нет, серьезно. Я вегетарианец, но такая привязанность к овощам... — Вы слышали?! Слышали?! — тыкал пальцем в Аанга капустник. — Это чудовище еще и вегетарианец! То есть, он попирает ногой то, чем питается! В прямом смысле! Послушайте, что случилось, господин судья. Терзаемый ужасающими страданиями и болью, я нашел тихий портовый городок, где смог бы забыться, любуясь морскими волнами, напоминающими своим цветом особый сорт капусты... Но однажды я вновь увидел это лицо!!! — дрожащий палец ткнул в Аанга. — Он снова несся прямо на меня, зловеще хохоча! А следом за ним неслись его сообщники — пираты! Они безо всякой жалости, с гнусным хохотом растоптали мои бедные, нежные, зеленые кочаны! Они плакали под их вонючими сапогами, я клянусь! Их жалобный хруст до сих пор снится мне по ночам! У Сокки и Аанга вырвался возмущенный вопль. — Пираты уж точно сотрудничали не с нами! — выпалил Сокка сгоряча, выразительно глядя на Зуко. Тот побагровел. — Ага! Ага! — торжествовал капустник. — То есть, вы признаете, что это сообщники вашего приятеля! Ваша честь, я требую, чтобы это запротоко... запрот... — Я вас понял. Продолжайте, истец. Ребята со стоном впечатали ладони в лица. Похоже, они сами себя хоронят. Ну черт! — И тогда... — продавец овощей нервно мял в пальцах шапочку, стараясь успокоиться. — Я решил, что мне необходимо более безопасное место. Место, в которое точно не проникнут эти изверги! И я решил поехать в Ба Синг Се. По дороге я познакомился со всеми этими добрыми людьми, — он обвел рукой своих приятелей, — которые тоже пострадали от этих гнусных злодеев. Я приехал в Ба Синг Се... И казалось, что мои злоключения закончились, но... — голос сорвался от слез. — Но и там они настигли меня! Однажды я просто вез свою тележку... Вы знаете, как трудно купить хорошую тележку?! Для бедного продавца она стоит целое состояние! Так вот, я вез свою тележку, и вдруг... земля опять задрожала под моими ногами! Я уже предчувствовал недоброе, и колени у меня подкосились... и тогда... неожиданно... Аанг покраснел и закрыл лицо рукой, уже догадавшись, о чем пойдет речь. — Целые толпы, стаи, стада животных неслись по улицам! Они чуть было не загрызли меня и, я уверен, многих других добрых жителей! Дикие, не прирученные животные, этот гнусный диверсант разорил зоопарк Ба Синг Се! Айро удивленно покосился на Аанга. То событие обсуждал весь город. Неужели это сделал аватар? Мальчик, поймав на себе его взгляд, смутился еще больше. — Послушайте, мне жаль, правда, я не подумал... Но это не повод нас тут задерживать на весь день! — Да! — Сегодня день рождения у моей любимой девушки, и я тебе голову оторву, если мы опоздаем! — Вы слышали, слышали?! Они уже угрожают мне убийством! Господин судья, я прошу строжайшего приговора для этих ужасных людей! Они его заслуживают! — Послушайте, — мягко начал Айро. — Все эти события можно объяснить обыкновенными несчастными случаями. Пираты преследовали мальчика, он спасал свою жизнь. На тележке они катались, это административное правонарушение, но не покушение на ваше имущество. То же самое с зоопарком... — Его владелец мне разрешил, — вставил Аанг. — Это было с его согласия! — Тем более. Вы — невинно пострадавший, это несомненно, но поверьте... — Айро мягко улыбнулся. — Эти молодые люди не желали вам ничего плохого. — Сначала я тоже так думал... но потом... — капустник таинственно понизил голос. — Омашу... тот портовый городишка... Ба Синг Се... — голос упал до шипения. — А теперь они тут... Вы чувствуете, чувствуете?! Связь! — Глаза продавца заблестели маниакальным огоньком. — Я провел собственное расследование, и это — не совпадение! Охххх... Айро почувствовал, как зудят мозги, и флегматично подпер щеку рукой. — Не совпадение. И что же это тогда? — Сокка, слышал? — шепнул Аанг вполголоса, ткнув друга локтем. — Заговоры еще какие-то, работа для великого детектива! Сокка? — А? Что? — парень поднял голову. — Ааа... — и снова ее повесил. Ему уже порядком надоело слушать все эти бредни, поэтому он деловито и ловко сооружал из купленного на базаре хлама какой-то предмет. Аанг присмотрелся... — Это что, амулет? Или кулон? — Да... не смотри, он еще не готов! — парень поспешно прикрыл работу ладонями. — Да, прости-прости... — Аанг быстро вытянул из-за пазухи мешочек с бусинами. Пожалуй, и ему лучше заняться полезным делом, чем слушать весь этот бред. Цветные бусины, вьющаяся между пальцев основа... Вскоре мальчик увлеченно погрузился в работу. Зуко и Айро мрачно переглянулись. Похоже, они (и другие продавцы овощей, как завороженные, слушающие своего лидера) оставались единственными слушателями этого вдохновенного оратора. Тот вещал: — Я понял, в чем тут дело! Эти мошенники, называющие себя «командой аватар», на самом деле являются самой настоящей бандой! Ее организовал сам Лорд Огня. Не могут же они просто так постоянно разрушать именно рынки? Именно торговые площади? Дааа, это не просто так! — его глаза маниакально блестели. — Это все продумано Лордом Огня, чтобы не дать распространить продовольствие по Царству Земли! Ведь люди на рынках покупают продукты, а эти, они гнусные диверсанты, диссиденты, дивергенты... Айро подавил желание хлопнуть себя по лбу. Похоже, бедолага нахватался где-то умных слов и толком не понимает, что они означают. — ...разрушают их! Тем самым, провоцируя голод в Царстве Земли!!! Ооо, они очень хорошо все продумали! Голодные люди не могут сопротивляться! Таким образом, Лорд Огня, — титул он произносил с почти мистическим ужасом, — хочет добить остатки сопротивления! И даже здесь, здесь, в его центре, они продолжают свою гнусную деятельность! Господин судья... — капустник порывисто подбежал к Айро и зашептал ему на ухо: — Вы не задумывались, почему здесь оказался сам принц Страны Огня? Именно здесь? В армии сопротивления? Перед самой битвой? И почему они пошли на рынок?! Айро склонился к нему с величайшим интересом. Действительно, почему? Старика забавляло, что продавец его, похоже, не узнавал: своего имени он не называл, в лицо его знали не все... Интересно, какое место сам Айро занял бы в его теории? Скупает сувениры, тем самым лишая жителей Царства Земли радости и культурного наследия? — Они хотят ослабить армию перед решающей битвой! Голодные солдаты хуже сражаются! Поэтому принц огня так глубоко внедрился к врагам его страны, да, именно поэтому! Он командует этой группой! Таких групп много, много, но этой командует он! Это заговор... — его глаза лихорадочно блестели. — Мы все под колпаком... Айро даже захотел сочувственно похлопать бедного продавца по плечу. Похоже, он искренне в это верил, и его товарищи, интенсивно кивающие на каждое его слово, тоже... Мда. Наверное, Озай бы посмеялся и сказал, что далеко не так хитер, но идея хорошая. — Допустим... — «С сумасшедшими лучше не спорить». — А как вы объясните присутствие в, как вы говорите, преступной группировке аватара? — Очень просто! — торжествующе провозгласил капустник. — Дело в том, что этот план придумал не нынешний Лорд Огня, нет... Это был Созин! Айро в очередной раз подпер голову рукой, глядя на «истца» взглядом, исполненным вселенского терпения. За спиной капустника Зуко со стоном впечатался лбом в ладонь и выпустил из носа две струйки горячего пара. Айро мысленно искренне его пожалел. Забавно, будь на месте Зуко Азула или Озай — жалеть бы пришлось не их, а окружающих. — Да-да, Созин! Он понимал, что ему нужно ослабить страну, которая занимает такую огромную территорию, и еще сто лет назад... Вы никогда не задумывались, почему аватар пропал на сто лет?! — снова зашептал он на ухо. — Это тоже была часть его плана!!! Аанг тяжело вздохнул и напомнил себе о смирении, сострадании и почтении к старшим. И вернулся к плетению браслета. Он уже понял, что возмущения тут не помогут. Отдышавшись, продавец овощей неожиданно твердо вымолвил: — На основании всех вышеизложенных фактов, я требую справедливого наказания... — и тут его голос снова сорвался на вопль. — Снять с них кожу и сварить в кипящем масле!!! Но сначала пусть возместят ущерб! Парни осоловело моргали на него глазами. Сокка нервно икнул. Аанг тоненько хихикнул. У Зуко от удивления расширился даже травмированный глаз. — А он еще в Омашу хотел нам головы срубить... — нервно пробормотал Аанг. — Ага. По одной за каждый кочан, — соответственно, икнул Сокка. Айро погрузился в глубочайшие и серьезнейшие раздумья. Мысленно досчитал до десяти, прикинул, сколько потребуется денег на «возмещение ущерба», задумался, что подарить Катаре — он, конечно, поставил галочку в мыслях, когда Зуко обмолвился об этом — и, наконец, серьезно кивнул истцу: — Да, конечно, мы возместим вам ущерб. Вам лишь нужно назвать сумму. — Я готов провести экспертизу каждого кочана! — с энтузиазмом откликнулся капустник. — Не нужно, — мягко улыбнулся Айро. — Также мы подарим вам новую крепкую тележку. И ее уже никто... — он выразительно посмотрел на ребят, и те тут же активно закивали, что есть сил. — Никто не разобьет, мы вам обещаем. — Спасибо! Спасибо, наконец-то справедливость восторжествует! — капустник так искренне радовался, что Айро даже немного умилился. — А что с этими гнусными диссидентами? — он снова ткнул в них пальцем. — Я требую высшей степени наказания! Его товарищи откликнулись одобрительным ревом. Айро заговорил, аккуратно подбирая слова и чувствуя себя врачом в желтом доме. — М-м-м... Дело в том, господин истец, что... Это очень серьезное и важное дело. Я не могу разрешить его прямо здесь, на месте, у меня нет таких полномочий. Поэтому я направлю его в вышестоящие инстанции, — Айро многозначительно ткнул пальцем в небо, — а пока... — и строго посмотрел на ребят, но Зуко заметил смешинки, таящиеся за строгостью. — Я арестовываю этих преступников и беру под стражу. — Да! Теперь вы получите по заслугам! — торжествующе взмахнул кулаком капустник. Он с товарищами искренне благодарил Айро — тот кивал, со сдержанной вежливостью принимая благодарственные слова, и мягко улыбался. Да-да, не стоит благодарности, не за что, конечно, нет, спасибо, не нужно так много овощей, вы можете отдать их на провиант нашей армии, это будет очень хорошо... Наконец, продавцы овощей ушли, а Айро, негромко смеясь, подошел к ребятам и приобнял их за плечи. — Ну что, господа диссиденты, дивергенты и диверсанты... — Почему так долго?! — возмутился Зуко. — Мы весь день тут проторчали! — Племянник... — внушительно кашлянул Айро. — Если бы не я, вас бы сварили в кипящем масле! Сокка и Аанг переглянулись и нервно хихикнули, вспомнив, как Аанга действительно однажды хотели сварить в кипящем масле. — Это не смешно! — нахмурился и скрестил руки на груди вспыльчивый принц. — Хорошо-хорошо, — старик примирительно улыбнулся. — Ты говорил, что у Катары день рождения? Бегом в лагерь! Я тоже там буду, как только соображу, что ей подарить. Бегом! И парни действительно припустили, что есть духу. Едва они, запыхавшись, ворвались в лагерь, как на них набросились девчонки. — Где вы были?! — Тоф возмущенно ударила Сокку поддых так, что тот согнулся пополам, исторгая мученический вопль. — Мы уже не можем ее отвлекать! — Да там... — Аанг беспомощно взмахнул руками. — Как обычно, в общем, у нас же без проблем не бывает. Ну что... — он жизнерадостно хлопнул в ладоши и широко улыбнулся, серые глаза сверкнули азартным весельем. — Время устраивать сюрприз! Вскоре на пороге палатки Катары появилась Суюки с чертовски заговорщицким и таинственным видом. Катара меланхолично подперла щеку ладошкой, вопросительно глядя на подругу: ну, и по какой причине мне теперь нельзя выходить из палатки?.. Но Суюки весело улыбнулась: — Прости за все это, — прозвучало искренне, но в то же время весело. — Просто наши мальчики... Ну, ты знаешь, с ними все время что-нибудь не так. Пойдем! Тебя уже все ждут. С радостной улыбкой Катара поднялась на ноги. Что же для нее приготовили? «Надеюсь, Сокка — ничего, а то у меня до сих пор в носу свербит от утреннего завтрака...» Хихикнув про себя, девушка позволила Суюки закрыть себе глаза ладонями и повести куда-то. Послушно шагая, Катара машинально дотрагивалась до теплых ладоней подруги на своем лице и улыбалась заранее немного смущенной, но искренней и теплой улыбкой. Шаги, еще шаги, еще... Случайно споткнулась о ветку, ойкнула, но тут же продолжила путь... — Сюрпри-и-из! — послышался громовой вопль сразу во множество голосов, и тут же ладони Суюки соскользнули с ее лица. Катара пораженно вскрикнула и восхищенно, изумленно зажала ладонями рот. Духи, сколько народу! Все ее друзья (Зуко, наконец-то, она так скучала все это время!), и все племя воды — даже Пакку, с привычно скрещенными на груди руками, но теплым блеском в глазах — и какие-то еще, совершенно незнакомые ей люди, которые смотрели на нее с восхищением, и даже, что уж совсем неожиданно, полковник Линг, смешливый мальчишка Зэн, все время вертящийся где-то с ним рядом, Буми и другие из Ордена. И все они наперебой что-то говорили: «С днем рождения!», «Поздравляем!», «Всего тебе самого лучшего!», «Ты очень красивая!», «Ты невероятно храбрая!», «Спасибо тебе за все!», «Можно автограф?». Катара залилась краской и растерянно обвела взглядом всю эту толпу, пытаясь отыскать кого-то знакомого. К ней тут же подскочил Сокка и первым крепко стиснул в объятиях. — С днем рождения, сестренка! — Сокка... — девушка машинально приобняла его в ответ. — Что происходит? Откуда все эти... — Это мы организовали! — парень улыбнулся от уха до уха, но тут же немного сник и насторожился: — Тебе не нравится? — Мне... что ты! Очень, очень нравится! — Катара порывисто обняла брата в ответ и оставила на его щеке поцелуй. — Просто это так... Девушка потрясенно развела руками. Так... Так!.. Так никогда не было в ее жизни! В детстве на ее дни рождения собиралась только семья и Бато, давно уже считающийся ее полноправным членом на правах любимого дяди, а когда они с отцом и всеми мужчинами племени уплыли — сделалось и вовсе не до праздников, праздничные ужины можно было назвать так только с натяжкой (еду нужно было экономить, и важнее было накормить детей, чем устроить праздник Катаре). Конечно, ее поздравляли, Сокка всегда дарил что-нибудь нелепое, но ужасно милое и пытался освободить ее от домашней работы (в итоге делал все настолько сикось-накось, что Катаре приходилось еще и переделывать), но никогда не было на ее днях рождения такого огромного количества веселых, улыбающихся, поздравляющих ее людей, которые глядели на нее так ласково. Даже эти незнакомые люди... — А кто это? — Катара робко показала взглядом на них, смущенно спрятавшись за брата. — Ээ, я сам не знаю... Суюки? — Прости, Катара, — смутилась девушка, — они очень хотели на тебя посмотреть. Они тобой восхищаются. — Фанаты! — подскочив к подруге, Аанг крепко стиснул ее в объятиях. — Теперь они у тебя тоже есть, поздравляю. Могучая Катара! — рассмеявшись, мальчишка весело подмигнул зардевшейся подруге. Та, смущаясь, но радуясь, помахала незнакомцам рукой и, бросив извиняющийся взгляд в сторону друзей и семьи, сначала подошла к ним, чувствуя себя просто обязанной уделить им внимание. Надо же, совсем незнакомые люди... Признаться, самолюбие девушки раздулось, как воздушный шарик. Но со всеми этими незнакомцами она общалась смущенно, с искренней улыбкой, стараясь сказать хоть пару слов каждому, никого не обделив вниманием. Автограф? Ну что вы, я же просто девушка, зачем вам... Ну хорошо, если вы настаиваете... Вскоре Катара плюхнулась рядом с отцом и, дико смущаясь, уткнулась ему в плечо пылающей мордашкой. — Это так странно... — Молодежь, — хохотнул Хакода. — Меня благодарили как-то без автографов. — Да? А когда в тот раз тебя попросили оставить что-нибудь на память? — встрял Бато. — Катара, твоего отца едва не разорвали на сувениры! Катара искренне рассмеялась. Сейчас все обиды на папу казались такими глупыми и несущественными... Она порывисто обняла Хакоду и чмокнула его в щеку. — Правильно, потому что папа — великий герой! Хакода раздулся от удовольствия. Вскоре веселая суматоха, с которой всегда начинаются такие сюрпризы, немного утихла, и начался праздник самолюбия: Катару решительно усадили в центр общего круга на невесть откуда взявшуюся подушку и объявили, что пришло время вручать подарки. — Я первый, я, я, я! — едва ли не прыгал на месте Сокка. — Катара... — он резко посерьезнел и осторожно взял тонкие руки сестры в свои. — Катара, я... Я не умею хорошо говорить, но... В общем, шестнадцать лет — это очень важный возраст для девушки. Катара смущенно опустила глаза и бросила быстрый взгляд из-под ресниц на Зуко. Да... С этого возраста девушка может выйти замуж... Она чуть прикусила губу, опуская голову ниже. Зуко сегодня был таким красивым... Он всегда был безумно красивым. Оранжевые блики от большого костра скользили по четким очертаниям его кадыка и подбородка, путались в густых черных волосах, в которых сама Катара любила путаться пальцами... Девушка безумно скучала по нему весь день и сейчас так и ждала момента, чтобы хоть на секундочку к нему прижаться. — Ты знаешь, что на шестнадцатилетие дарят особенные подарки... И, в общем, вот, — в пальцах Катары оказалось что-то маленькое и твердое. — Это я сам сделал. Прости, что криво. Катара тихонько, восхищенно ахнула и вскинула на брата растроганный, радостный взгляд. Это был маленький деревянный кулон — традиционный амулет племени воды в виде собако-медведя с цветными камушками вместо глаз и носа и «ошейником» из мелких кусочков ракушек на плечах — там у живых собако-медведей действительно обычно был белый «воротник» из шерсти. Считалось, что такие амулеты приносят мир и спокойствие в семье и хранят ее от всех бед. Амулет действительно был выполнен кривовато, но ради всех духов — какое это вообще имеет значение?! Катара порывисто обняла брата за шею и снова поцеловала в щеку. — Спасибо! Ее глаза сияли, и продолжали сиять, когда к ней шагнул Хакода. Тот улыбался немного смущенно и пропускал сквозь пальцы тонкий поясок из коричневой ткани, расшитый затейливым узором из треугольников и ромбов. У Катары на мгновение перехватило дыхание. — Это еще один ритуальный подарок, — серьезно, но с теплотой и улыбкой в глазах начал Хакода. — Этот пояс сплел я сам. Поэтому пусть он привязывает к тебе счастье и спокойствие, даже если меня не будет рядом. Катара серьезно кивнула и позволила отцу осторожно обвязать пояском свою талию. Пальцы машинально пробежались по жестковатой ткани, наткнулись на неровные стежки... Девушка умиленно улыбнулась и порывисто обняла и папу тоже, тепло шепнув на ухо искреннее «Спасибо...» В этот момент все обиды, вся горечь, связанная с Хакодой, растворилась в теплом ощущении его бережных, грубоватых рук, касающихся ее с такой отеческой заботой, в его теплых глазах и чуточку неловкой — наверное, каждому отцу было бы чуть неловко на шестнадцатом дне рождении своей дочери, осознавая, что она уже совсем-совсем взрослая — улыбке. Катара порывисто обняла его еще раз, и Хакода не стал выпускать ее из объятий. — Катара, — начал он снова, одновременно и тепло, и серьезно глядя ей в глаза. — Сейчас тебе должна была что-нибудь подарить твоя мать, но... Девушка молча опустила глаза. Мама... Все это время ей так хотелось, чтобы она была рядом. Особенно в такие моменты, как день рождения. Чтобы мама обнимала ее и говорила что-нибудь ласковое, Катара не знала, что именно — наверное, то, что всегда матери говорят своим взрослым дочерям. Сейчас они были бы подругами и, наверное, были бы похожи, как две капли воды — Катара и ее мать. — Ты знаешь. Но, Катара, я знаю абсолютно точно... — Девушка вскинула на отца пристальный, чуточку тяжелый от этой пристальности, взгляд. — Если бы Кая сейчас была жива, она бы очень тобою гордилась. Девушка чуть опустила голову, не зная, что сказать. Гордилась... Да, наверное, она бы гордилась ею. Тем, что она делает: помогает Аангу во всем, сражается против ужасного захватчика, который завоевал весь мир, стремится помочь каждому, кого встретит. Как защищает своих друзей и заботится о них. Как старается быть доброй и сильной... Такой же, как она была. Катара машинально подняла руку, чтобы дотронуться до ожерелья привычным жестом, безмолвно ищущим поддержки... Но почему-то остановилась. Нет. Такой, какая она есть сама по себе. Едва заметно улыбнувшись, девушка опустила руку и серьезно взглянула в глаза отцу. — Да. Я знаю. После к ней — наконец-то! — подошел Зуко. Он выглядел немного смущенным, но в уголках его губ играла легкая улыбка, делающая его таким красивым. Катара вскинула на него сияющий взгляд. Самый красивый парень на свете. Высокий и крепкий, с утонченными чертами лица и легкой улыбкой, делающей его еще краше. Самый красивый, самый отважный и благородный, и так смотрит на нее, что хочется жмуриться, как довольный кролекот. Взгляд Катары без слов говорил о том, как сильно она по нему скучала. — У меня не ритуальный подарок, — тихо сказал Зуко, осторожно разворачивая небольшой сверток — и Катара восхищенно распахнула глаза. Это был не гребень, а настоящее произведение искусства. Изящный, украшенный белыми лилиями с капельками росы, прямо как у настоящей принцессы... — Зуко... — прошептала девушка, и в этом шепоте в единое целое слилась благодарность, восхищение, нежность, безмолвное признание в любви... Взгляд принца внезапно потяжелел. Шагнув вперед, он обхватил ладонями тонкие кисти, бережно держащие его подарок, притянул Катару к себе, крепко обнял... Горячая ладонь легла на заднюю сторону шеи, жадно нырнула в волосы — и влажные, жаркие губы жадно дотронулись до ее рта. Катара, кажется, тихо охнула прямо в поцелуй. Еще ни разу Зуко не целовал ее так откровенно, при всех, словно всему миру заявляя, что она — его... его девушка, просто его... Какая-то часть Катары захотела в смущении и возмущении оттолкнуть молодого человека, но порыв тут же погас, сменившись другим: донельзя смущенная, Катара все-таки обхватила Зуко за шею и жарко, нежно ответила на поцелуй. Он длился совсем недолго, хотя Катара с удовольствием целовалась бы еще и еще, позволив смущению потонуть в удовольствии, но вскоре Зуко отстранился и серьезным взглядом коснулся ее лица. Под ладонью Катары на его груди жарко и стремительно колотилось сердце. Приподнявшись на цыпочки, Катара мягко дотронулась легким поцелуем до его горячего, чуть влажного рта. — Спасибо. Сказать это оказалось так легко... Тихим-тихим шепотом, чтобы услышал только Зуко: — Я люблю тебя. После были и другие подарки: Катара с радостной улыбкой приняла браслет Аанга, переливающийся всеми цветами четырех стихий в знак того, что они все — едины, как едина и команда аватар, состоящая из представителей всех четырех элементов; Суюки и Тоф подарили ей кучу сладостей и масел для тела («Это Суюки выбирала, я не разбираюсь во всей этой чепухе!» — задрала нос маленькая БейФонг), а потом пришел Айро и наговорил Катаре столько комплиментов, что девушка готова была сгореть заживо от смущения. Кажется, в молодости он был еще тем ловеласом! А потом он вызвался исполнить песню специально для именинницы, а потом — по просьбе Катары — еще одну, и еще (уже по просьбе Тоф), и еще, и еще — его все время кто-то спросил сыграть, и никак не удавалось передохнуть, пока Линг решительно не отнял у друга сямисэн и не объявил, что он слишком безотказный, поэтому пусть хотя бы передает кому-то эстафету — и так получился своеобразный концерт. Как это всегда бывает на таких праздниках, когда улеглась суматоха с подарками и все немного расслабились, большая компания распалась на несколько маленьких. Что-то обсуждали между собой Буми, Айро, Линг и Пакку, веселились мужчины из племени воды, к которым вскоре отошел и Хакода, понимая, что будет, скорее, мешать детям и их друзьям (хотя он все же присматривал за ними краем глаза), а мальчики из команды аватар рассказывали своим девочкам о том, что с ними случилось. Девочки хохотали до слез, причем Тоф, конечно, называла мальчишек придурками. Катаре давно не было так хорошо и расслабленно. Костер запускал в небо снопы ярких искр, оберегая друзей от холода зимней ночи — зима уже подходила к концу, скоро должна была начаться весна, Катара чувствовала ее близость, наполняющую воздух особым, волнующим ароматом приближающихся перемен, и хотелось верить, что перемены будут непременно к лучшему. Сейчас все страхи казались несущественными, ведь рядом были ее друзья — веселые, смеющиеся, шутящие — рядом был Зуко, крепко обнимающий ее со спины, и разве существовало в этом мире хоть что-то, с чем они не сумели бы справиться? Зуко слабо улыбался, уткнувшись лицом в волосы своей девушки. Он и не знал, что праздники могут быть такими. Что на них может быть тепло и радостно, может звучать веселая музыка, и он сам на них может смеяться, и не чувствовать себя скованно и неуютно и не желать поскорее сбежать оттуда. И в его объятиях — самая удивительная девушка на свете... Зуко был так поглощен непривычными ощущениями, что даже вздрогнул, когда неожиданно услышал веселый голос дяди: — Племянник! Подойди-ка сюда, будь добр. И Аанг вместе с тобой. Парни переглянулись. Аанг недоуменно поднял бровь, Зуко нахмурился и перевел взгляд на дядю, без слов спрашивая: «Это обязательно?» — и вдруг натолкнулся на неожиданно жесткое, темное, требовательное выражение в его глазах. Юноша тут же оказался на ногах, нехотя выпустив из объятий Катару. — Мы скоро, — слабо улыбнулся он на ее протестующий взгляд. Уже приближаясь к дяде, он заметил, что они с Лингом стоят чуть поодаль от остальной компании из Ордена, а рядом с ними — какой-то мужчина с остановившимся взглядом и трясущимися руками в потрепанной одежде и стоптанных сапогах. Разведчик? Сердце внутри екнуло. Парень снова бросил взгляд на Аанга, и аватар ответил ему таким же обеспокоенным, настороженным взглядом. Черт. — Что случилось? Линг и Айро тяжело смотрели на них. Полковник чуть кивнул Айро: скажи ты. — Зуко... — сорвалось с его губ тяжким вздохом. — Только что поступили сведения от разведки. Король-Феникс Озай мертв. Зуко подавился воздухом. — Я уверен, что это сделала Азула. Сейчас она заняла место отца и обвиняет в убийстве меня и моих людей. — И это не самая худшая из наших проблем, — продолжил Линг. На лбу у него образовалась глубокая морщина. — Что еще? — Аанг до белых костяшек сжал пальцы на посохе. — Теперь у нее есть драконы.