«Что глупей темноты! Хотел светлячка поймать я — И напоролся на шип». Мацуо Басё
Несмотря на то, что путешествие до царства Земли прошло на удивление спокойно, Сокку и Тоф никак не покидало какое-то внутреннее напряжение: Сокка не убирал ладони с бумеранга, ожидая засады от каждого куста, а Тоф беспокоил каждый, по ее мнению, подозрительный звук, и даже Аппа, которому предстоял долгий перелет через море, был менее флегматичен, чем обычно. Напряжение пропало только тогда, когда за спинами ребят остались корабли блокады. В царство Земли они вылетели на рассвете — и на рассвете же, но следующего дня, достигли своей цели. Измотанные долгим перелетом, они сразу же легли спать, не разбивая лагеря. В отличие от ночей, проведенных в стране Огня, сегодня ребята спали относительно спокойно, хотя Тоф машинально прижимала к голой земле раскрытую ладонь, пусть сквозь сон, но прислушиваясь к глубинным внутренним вибрациям, а Сокка машинально лег так, чтобы в любую секунду можно было дотянуться до оружия. К счастью, днем оружие ему не понадобилось, а вот по пробуждению пришлось браться за клинок… Но не боевой, а всего лишь кухонный. Великий воин племени воды взялся готовить завтрак (который на самом деле был ужином), поскольку проснулся раньше Тоф от бурчания в желудке и желания запечь одну из шести лап Аппы и плотно ею перекусить. Однако бизон им еще мог пригодиться, поэтому Сокка сжалился над несчастной животинкой и лениво побрел в сторону ближайших кустарников — ломать хворост. Шагать в сгущающуюся темноту было немного жутковато, и юноша решил отвлечься фантазиями о самолично приготовленном плотном ужине. Это будет сочное, сладкое мясо, облитое жиром и посыпанное в меру пряными и острыми специями, а к ним — вкусный горячий чай, немного овощей и орехов… Кхм, что, простите? Это будет его первый опыт готовки? Ну и что?! После весьма реалистичных фантазий Сокку скрутило голодом еще сильнее, и он принялся быстрее работать руками. Ломая хворост, парень посадил себе несколько заноз и, жалобно замычав, сунул палец в рот, чтобы обсосать и смягчить ощущения, но вскоре устыдился своего порыва: он же воин, а волнуется из-за ничтожной царапинки! С другой стороны: а если именно на этой занозе будет какая-то страшная зараза? Едва ли Тоф сумеет раздобыть где-то замороженных лягушек… Мотнув всклоченной головой, словно стремясь вытряхнуть из нее плохие мысли, Сокка решительно развернулся на пятках и направился обратно к Аппе. Развести костер не составило труда, правда Сокка то и дело оборачивался и проверял, не проснулась ли Тоф: он знал, как тяжело девочка переносит длительные полеты, и не хотел ее будить. Однако нет, маленький маг земли сладко спала и тихонько сопела во сне, трогательно обнимая… Камень. Ну, что ж, у каждого свои мягкие игрушки. Немного погревшись у костра, парень решительно встал на ноги. Пора было начинать создание великого кулинарного шедевра имени Сокки, но… С чего начать? «Наверное, лучше начать с гарнира... Или...» Сокка взглянул на мешок с провизией. В животе что-то заурчало, намекая воину племени воды, что определяться нужно поскорее, пока желудок не начал переваривать сам себя. «Нет, начну с рыбы, я слишком голоден». Кивнув самому себе, Сокка, вспоминая действия Катары, вооружился небольшим котелком и на пару с Момо, которого юный воин племени воды не захотел оставлять с Катарой и Зуко, отправился на поиски ближайшего водоема. Лемура, конечно, можно было бы оставить в лагере, он бы не убежал, но Сокка успел к нему привязаться… Да и протестировать свой будущий кулинарный шедевр на зверьке было куда безопаснее, чем на той же Тоф. Найдя, наконец, небольшую речушку, Сокка набрал воды, вернулся в лагерь и поставил котелок на огонь. Позже в воду полетела рыба, которую парень решил не резать, а отправить в воду прямо так — целиком, кусочки овощей, что нашлись в мешке, и даже пара фруктов, для придания блюду особой пикантности. Перемешав получившееся варево, Сокка накрыл его крышкой и уселся неподалеку от костерка, смотря на огонь и ожидая от своего блюда каких-либо признаков того, что оно приготовилось: бульканья, шипения, или чего-то еще… «Как только девчонки это понимают? А, впрочем, неважно. Давай, готовься скорее, я голоден!» Сглотнув, парень уставился на костер, будто надеясь, что под его пристальным, голодным взглядом рыба приготовится быстрее. Увлекшись созерцанием загадочного котелка, Сокка даже не сразу услышал подозрительную возню за своей спиной, и потому едва не подпрыгнул на месте, услышав не по-девичьи сиплое: — Сокка? Обернувшись, юноша увидел крошечное всклоченное существо с забавными пухлыми коленками. Штанины и без того коротких и порядком измятых брючек на существе немного закатались, обнажая белые ноги, да и вообще одежда сидела немного неправильно, волосы были растрепаны и всклочены, а на лице явственно была написана ненависть ко всему живому. Пару секунд Тоф (а в существе с некоторым трудом можно было признать именно ее) сверлила парня отсутствующим взглядом, а потом моргнула и широким жестом стряхнула с себя некоторую часть пыли. Не посчитав нужным приводить себя в порядок, девочка села рядом с Соккой и нашла его руку на земле. — Что происходит? Я чувствую какой-то странный… Запах… На бледном лице юного мага земли, когда она подозрительно потянула носом в сторону костра, отразилось недоумение, смешанное с чуть брезгливым любопытством. — Я готовлю нам… Завтрак… Или ужин… По времени — ужин. Рыбная похлебка. Должно получиться вкусно, я старался, — Сокка с какой-то отеческой нежностью взглянул на котелок с варевом и гордо вздернул нос: — Я добавил туда секретный ингредиент для особого вкуса. Тоф внутренне пугливо вздрогнула. Она всегда подозрительно относилась ко всему новому, и тем более она сомневалась в кулинарных способностях Сокки. Девочка ни разу не замечала, чтобы молодой воин не то, что готовил — хотя бы чистил картошку или рыбу, так что была вполне высокая вероятность, что обозначенную рыбу Сокка по наивности душевной бросил в котелок как есть, в чешуе. Тоф уже собиралась сказать, что не собирается это есть, и что ей еще дорог свой желудок, но потом прислушалась к голосу Сокки: парень говорил с такой искренней гордостью и надеждой… Тоф обреченно вздохнула и наградила своего спутника слабой улыбкой. — Ну… Если ты готовил, то, наверное, это вкусно. Момо тем временем сунул свой любопытный нос в котелок и сразу же со звоном захлопнул крышку, и Тоф его прекрасно понимала: аромат оттуда доносился весьма специфичный. На лице девочки ничего не отразилось, но внутренне она съежилась от ужаса: что успел намешать начинающий кулинар-алхимик-экспериментатор? Тоф ощущала себя приговорённой к смертной казни, но, как истинный маг земли, она шла на нее без малейшей трусости — и потому, когда похлебка была готова, вполне решительно зачерпнула немного «ароматного» варева ложкой. Веко, скрытое тяжелыми черными волосами, опасно задергалось, а Сокка… А что Сокка… — Ну, как… Тебе нравится? В его голосе прозвучала искренняя надежда. — Ну… — Тоф замялась, нервно сжимая пальцами ложку. — Эм… Довольно… Своеобразно. Момо тем временем, жалобно пища, счищал с языка «своеобразное» кушанье, и Тоф тайком хотелось сделать то же самое, а вот Сокка, кажется, был искренне счастлив. Он широко улыбнулся: — Правда? А ты знаешь, что придает ему такой восхитительный вкус? Сквозь судорогу проглотив ложку похлебки, Тоф промычала что-то, что при должном воображении и желании можно было принять за «Что?». — Папайя! Давай-ка сюда… Зачерпнув добрую часть похлебки, Сокка попробовал свое творение… А в следующий момент выплюнул все это, кашляя и кривя лицо. Однако юный воин (и ужасный кулинар по совместительству) быстро опомнился и, хмыкнув, поерошил себе волосы: — Ну… Не идеально, конечно. Тоф сдавленно хихикнула, но это был смешок приближающейся истерики. — Но это был только первый опыт! — тут же возмутился Сокка. Девочка беззвучно засмеялась, прикрывая рот ладонью. Отчего-то, когда она слышала голос Сокки, такой выразительный и вместе с тем мужественный и приятный, на нее накатывали волны необъяснимой нежности — и необъяснимой тактичности. Поставив миску на землю, Тоф усмехнулась: — Ты уже чувствуешь, как нам не хватает Катары? Девочка не могла видеть, но Сокка нахмурился и едва слышно пробурчал: — Да уж… Его вдруг охватило раздражение, но оно было направлено в сторону того, кто был сейчас далеко. Того, кто сейчас наверняка питается мясом, прожаренным с двух сторон, со всякими травами и другими девчачьими штучками, которые делают еду — настоящую еду! — такой божественно вкусной… Вспыхнувшая было злость тут же сменилась тоскливым урчанием в желудке, но Сокка не желал поддаваться отчаянию. Вскочив на ноги, он взял в руки мешок с провизией… — Ничего! У нас еще полно… Момо залез в мешок и робко протянул несколько крошек на крошечной белой лапке. Лемур выглядел виноватым, будто это он, а не Сокка изничтожил все запасы продуктов. — …еды. Тоф, я… — Сокка неловко усмехнулся. — Кажется, я все истратил на похлебку. Если бы маг земли обладала характером его сестрицы… От Сокки осталась бы лишь жалобно торчащая из земли головушка, оставленная на съедение стервятникам, поскольку «фуфу-веселые-пупсы» в этих краях почти не водились. Но Тоф — это была Тоф. Она лишь подняла вверх два больших пальца и воскликнула: — Молодец, Сокка! Браво! Может, теперь ты предложишь, что нам теперь делать, а? — девочка скрестила руки на груди и почти жалобно протянула: — Я есть хочу… Сокка встал с места и несколько раз быстро прошелся мимо Тоф, погрузившись в размышления. — Ничего, мы что-нибудь придумаем… О! Мы можем поискать что-то здесь, в лесу. Ягоды, орехи или грибы… Ты можешь их чувствовать? А потом сделаем из этого… Что-нибудь. Сокка несколько беспомощно взглянул на мага земли. Та явно не была уверена в успехе предстоящего им дела. — Тоф… — А? — А ты умеешь готовить? Над поляной повисла зловещая тишина.* * *
Отправиться блуждать в лес вечером оказалось не самой лучшей идеей. Сокка то и дело натыкался на какие-то корни, торчащие из земли, и тихо ругался себе под нос. Чтобы не заблудиться, ребята держались неподалеку от дороги, но легче от этого не становилось: коварные кусты и корни будто специально лезли им под ноги. Благо, что Тоф, чувствуя грибницы, говорила ему, в каком месте нужно искать съестное, вот только девочка не могла сказать Сокке, что из этого съедобно, а что нет. Поэтому, прежде чем отправиться в мешок, грибы проходили тестирование у Момо, что удобно устроился на плече у Сокки. Правда, попробовав пару грибов, лемур отказался от дальнейших дегустаций, а потом и вовсе вдруг окосел, принялся странно урчать и вращать глазными яблоками во все стороны. После двадцати минут поисков грибов и другого подножного корма, Сокка утомленно прижался лопатками к стволу дерева, переводя дыхание… А потом вдруг напрягся, и схватил Тоф за руку. Девочка вздрогнула всем телом, и грубоватая, хоть и обладающая аристократичной белизной ладошка податливо обмякла в руках Сокки на мгновение — а затем вцепилась ему в пальцы изо всех сил. Впрочем, это можно было списать на страх, ведь Сокка прошептал: — Тшш! Слышишь? На лесной дороге послышался скрип колес и чьи-то негромкие голоса. — Это люди огня... — прошипел парень, прижимая Тоф к дереву и загораживая ее рукой. — Сможешь почувствовать, сколько их там? Девочка отчего-то помедлила с ответом. Вместо того чтобы прислушиваться к земным вибрациям, она схватила руку Сокки и «испуганно» сжала ладонь. — Там... Сейчас... «Сосредоточься!» От Сокки пахло морским побережьем. И злосчастной похлебкой. Но побережьем больше. — Три повозки, четыре или пять человек. Они пританцовывают, мне сложно определить. — Пританцовывают? — Сокка недоуменно изогнул брови, но тут же нахмурился снова. — Неважно. У них наверняка есть еда и оружие, нам это пригодится. Юноша привычно потянулся к ножнам, где покоился бумеранг, и деловито прошептал: — Подпустим их поближе, а потом нападем. С этими словами он затих, напряженно прислушиваясь к звукам на дороге. Скрип колес становился все отчетливее… Тоф, до этого стоявшая неподвижно, мягко высвободилась из-под руки Сокки и едва слышно прошептала: — Я остановлю повозку, а ты нападешь. Нас могут задавить в движении, в повозку запряжено какое-то большое животное. Молодой воин кивнул, надеясь, что Тоф почувствует это своими всевидящими ногами, и постарался встать как можно устойчивее: магия земли непроизвольно задевала почти всех, кто был вокруг. Тоф медленно подняла руки — по земле прошла дрожь, похожая на пугливую дрожь позвоночника — и из-за деревьев послышался сначала какой-то странный стук, затем звон, затем храп животного и испуганное: «Ой, моя мандолина!». Причем последнее говорила явно женщина… «Они наверняка держат ее в плену!» — решил Сокка и, не медля больше ни секунды, отважно выпрыгнул на дорогу… Чтобы увидеть там следующее. Посреди нее стояли в ряд две повозки и один фургон, укрытый сверху какой-то плотной темной тканью. Он, очевидно, служил своеобразным домом на колесах, но сейчас необычное жилище было прижато с двух сторон земляными стенками, что создала Тоф. Внутри фургона сидели люди, двое мужчин и две женщины, и по их одежде было явно видно что... — Так вы путешественники? — растерянно протянул Сокка. Рука с оружием сама собой опустилась, парень, захваченный любопытством, принялся разглядывать пленников земляной ловушки, и лишь спустя несколько минут вспомнил, что не помешало бы показать их и той, кто создала эту западню. Обернувшись к дереву, за которым ребята прятались раньше, Сокка позвал: — Тоф! Это не маги огня! И почти одновременно с ним один из мужчин радостно провозгласил: — Это не разбойники! Мы в безопасности! — Я бы на вашем месте так не говорила. Должно быть, невысокая растрепанная девочка с угрюмо сложенными на груди руками выглядела довольно забавно, говоря эту фразу, да и не сочетался этот властный тон с ее мягким, хоть и нарочно занижаемым голосом и внешне хрупким обликом. Путешественники наградили Тоф изумленными взглядами, но им девочка больше ничего не сказала. Она подошла к Сокке и положила руку ему на плечо: — Что нам с ними делать? Ты сказал, нам нужна еда и оружие. — Так вы голодны! — как-то слишком уж радостно воскликнула одна из двух женщин. — Мы можем вам помочь! — Погодите! — Сокка поднял вверх раскрытую ладонь, призывая к тишине. — Вы не люди огня, допустим, что я вам верю. Но кто вы такие? Мужчина, управляющий фургоном и, очевидно, являющийся лидером этой компании переглянулся с остальными. — Мы предпочитаем называть себя вольными торговцами… — взгляд путешественника затуманился мечтательностью, свойственной поэтам. — Путешествуем от города к городу на ярмарки. А вы кто такие, если не разбойники? В его приятном, неплохо поставленном голосе послышались чуть дразнящие нотки, но Сокка, на мгновение растерявшийся от столь прямого вопроса, не заметил этого. — Мы… Путники. Идем в сторону ближайшего города и немного сбились с пути, — нахмурившись, парень вновь наградил «вольных торговцев» подозрительным взглядом. Они мало походили на представителей названных ими профессий, куда больше они смахивали на простых бардов… «Можно ли им верить?» — вновь и вновь задавал себе вопрос Сокка, но вот Тоф уже откинула в сторону лишние сомнения: — А что вы там говорили про еду? — спросила она, жадно подавшись вперед. — Мы очень голодны! Один… Ммм… Волкомедведь съел все наши запасы, и теперь нам совсем нечего есть. Тоф жалобно шмыгнула носом: сосущее чувство пустого желудка заставляло голову кружиться, а настроение неумолимо ползло вниз, хотя изначально Тоф была очень рада путешествию в родное царство Земли наедине с Соккой… Однако есть мелочи, которые всегда все портят, и сейчас обычно безучастное лицо мага земли без слов выражало, как девчонке худо. Неудивительно, что одна из женщин — черноокая, в цветастом платье с бусинами в густых волнистых волосах — окинула их сочувственным взглядом: — Бедные дети! Без еды, одни в лесу… Идемте с нами, мы вас накормим! — она располагающе улыбнулась и ласково поманила ребят рукой (второй она трепетно прижимала к себе мандолину). Тоф уже готова была доверчиво шагнуть на глубокий грудной голос, но Сокка поймал ее за локоть и, нахмурившись, окинул незнакомцев изучающим взглядом. — Мне кажется, им не стоит верить, Тоф, — тихо произнес он. — Они подозрительно выглядят, а тех грибов, что мы собрали, вполне хватит на ужин. В ответ на еще один изучающий взгляд вся пестрая компания путешественников расцвела лучезарными улыбками, так и говорящими: «Мы не представляем никакой опасности». — Неужели? — фыркнула Тоф, высвобождаясь из-под его руки. — Ты забыл, что пять минут назад творилось с Момо? — Момо? — удивился один из мужчин… Хотя его, скорее, можно было назвать юношей: около двадцати пяти лет, гибкий, как хлыст, с растрепанными густыми волосами и по-кошачьи наглой, но удивительно располагающей улыбкой. Именно такой он наградил Сокку, подходя к нему ближе с вопросом: — Что за Момо? Лемур, услышав свою кличку, тут же выпрыгнул из-за спины воина племени воды и с любопытством уставился на молодого путешественника огромными зелеными глазищами. Тот быстро переглянулся со своими товарищами и осторожно протянул к зверьку руки — Момо, привыкший, что от людей не нужно ждать чего-то плохого, охотно понюхал узкие, грубоватые ладони, а в следующую секунду уже сидел на плече у юноши и с любопытством перебирал лапками его густые темные волосы и принюхивался к аромату костра и дыма, что исходил от молодого человека. — Видишь, даже Момо он понравился! — сказала Тоф, указывая на эту сладкую парочку. — Момо предатель… — пробурчал Сокка в ответ и, еще немного помедлив, вздохнул: — Ну, хорошо. Пойдемте. Таким образом, ребята присоединились к странствующей компании «вольных торговцев». После недолгих поисков они нашли подходящее место: поляну, достаточно просторную, чтобы вместить в себя и фургончик с двумя тележками (одна из них была гружена капустой, а вторая различными товарами, в числе которых Сокка заметил даже оружие людей огня), и Аппу. Последнего торговцы явно побаивались, да и бизон косился на них подозрительно, поэтому вся честная компания решила разжечь костер подальше от огромного зверя. Обе девушки занялись приготовлением ужина, и вскоре по поляне распространился манящий аромат мясной похлебки с травами, а мужчины, закончив привычно, быстро и сноровисто обустраивать лагерь, вскоре устроились возле костра, поджидая свой законный ужин. Один из них — поджарый, длинноволосый мужчина, явно потрепанный жизнью, очевидно, был предводителем этой небольшой группы (хотя Сокке так и хотелось сказать — шайки), и он решил рассказать новоприбывшим свою историю: — Я понимаю вашу недоверчивость. Мы и правда не похожи на благополучных граждан… Дело в том, что у нас нет дома, мы кочуем с места на место, но… — он негромко вздохнул. — Так было не всегда. Нашу деревню сожгли люди огня. С тех пор мы колесим по Царству Земли, занимаемся торговлей, выступаем на ярмарках. Второй парень, тот, который заинтересовался Момо, радостно улыбнулся: — Кстати, с помощью вашего зверька можно было бы заработать немало! Он очень забавный. — Йонк, не сейчас, — предводитель странно прищурился, но тут же наградил ребят мягкой улыбкой: — Например, моя жена, Сацу, прекрасная певунья и неплохой кулинар, она и сейчас готовит нам свой очередной шедевр, правда, милая? Та самая женщина, что манила подростков к себе, обещая ужин, ласково улыбнулась мужу и, проходя мимо него с пучками каких-то кореньев в руках, чмокнула его в висок… А вот Сокка получил под ребра толчок локтем от своей куда менее нежной и ласковой спутницы. Весь вид девочки так и говорил: «Ну вот, а ты не хотел идти!». — Сацу, Йонк и Чио, — еще одна женщина, чуть помоложе Сацу, улыбчивая и круглолицая, помахала подросткам рукой, — вот и все что осталась от нашей деревни. Ну и, конечно, я — ваш покорный слуга. Меня зовут Джей. Встав со своего места, Джей шутливо раскланялся — и тут же получил в руки деревянную миску с похлебкой. Сацу улыбнулась: — Хватит вежливостей, налетайте! В мгновение ока были полны и остальные миски. На несколько минут над поляной повисла тишина, нарушаемая лишь стуком ложек о дерево и изредка — довольными вздохами: похлебка получилась невероятно вкусной, тем более что Сокка и Тоф уже потихоньку сходили с ума от голода. Они выпустили ложки из рук только когда выскребли из мисок все, что смогли. Тоф, отставив свою посудину в сторону, блаженно вздохнула и растянулась на земле, опираясь лопатками на какой-то булыжник. Когда девочка потягивалась, то случайно натолкнулась пальцами на что-то теплое, деревянное и округлое. Поначалу маленький маг земли испуганно отдернула ладонь, но затем осторожно взяла странный предмет в руки. Округлые формы, какая-то длинная палка, что-то тонкое и металлическое… — Это лютня? — спросила Тоф, протягивая инструмент куда-то в пустоту. — Да, — ласково отозвался голос Сацу, бережно принявший его у девочки. Охваченная любопытством, Тоф спросила: — А какие песни вы поете? В ответ женщина перебрала струны худощавыми, огрубевшими пальцами и мечтательно улыбнулась. — Какие? О, самые разные… Бойкие и веселые песни о путешествиях в дальние края, печальные баллады о войне, повествования о надежде… — И, конечно, о любви! — с улыбкой закончил Йонк, который, как чертик из табакерки, вырос за спиной Сацу с ее мандолиной в руках. — Эй, Сацу, может, споем им? Женщина охотно кивнула, а парень, обаятельно улыбаясь, взглянул на Тоф. Его пальцы ловко перебирали струны, рождая незамысловатый, но бойкий мотивчик, а голос звучал весело и искристо: — Например, эта песня будет о любви к самым красивым девушкам во всем мире, и она посвящается нашей юной гостье. «Юная гостья» едва не подпрыгнула на месте: ей показалось, что земля под ней вспыхнула, но заполыхали только ее щеки. Изумленно расширившиеся глаза (если бы они что-то выражали, они бы радостно блестели) и приоткрытый рот без слов спрашивали: «Мне?!», но Тоф вскоре взяла себя в руки и — скрестила их на груди. «Подумаешь, мне! — фыркнула она. — Он, небось, каждой встречной девчонке так говорит! — нахмурившись, маленький маг земли прикусила губу. — А если… Если нет? Если я ему правда нравлюсь? Тогда Сокка может приревновать. А что, если…» Краснея, Тоф подняла голову и повернула лицо туда, где, по ее мнению, находился Йонк. — Мне будет приятно послушать, — улыбнувшись, тихо сказала она и опустила ресницы так, как учила ее мама во время «уроков женской дурости», как называла это Тоф. Переглянувшись между собой, Сацу и Йонк будто по невидимому сигналу устроились поудобнее и начали играть, резво перебирая струны пальцами, настраивая всех вокруг на веселый, какой-то разудалой и лихой лад. Парень запел хорошо поставленным, пусть и немного хрипловатым голосом: — Я красавиц повидал немало, Да и что об этом говорить! Менестрелей любят в мире дамы, Ну, а мы умеем мед им в уши лить. — Пфф... Кто б сомневался... — негромко проворчал Сокка, но тут же получил еще один толчок в ребра от Тоф: — Тихо! — шикнула она и, широко улыбаясь, повернула голову в сторону музыкантов: песня ей явно начинала нравиться. — Я красавиц повидал немало, Во всем мире девчонки хороши. Но везде и всюду мне всегда казалось: Что-то в них не так, как будто без души. Я красавиц повидал немало, Бывал повсюду — и в стране огня. Хорошо меня по миру помотало… И вот теперь — послушайте меня. Звонкие звуки лютни и мандолины, отблески разгорающегося, жаркого костра, Джей, пригласивший на танец Чио, Тоф, постукивающая пальцами в ритм песне... Сокка и сам не заметил, как начал притопывать ногой, подхваченный всеобщим весельем, которое пока что только зарождалось. — Ох, красивы синеглазые дикарки, Дерзкие девчонки из страны сугробов... Вздрогнув, Сокка навострил уши — в куплете упоминалось о девушках племени воды. — Плечами поведет — ох, ребята, жарко! А характер бурный, что речной порог. Взглядом — жидкий лёд. Душою — буйный жар. А в касаньях — мёд. А признанье — дар. «Хорошо, что тут нет Катары, — Сокка недовольно нахмурился, представив, что кто-то поет это его сестре. — Она бы это явно не оценила». — Как танцуют — чудо! Как поют — до дрожи! А в глазищах мудрость Древнего народа... Ох, красивы синеглазые дикарки — Увидишь, влюбишься, пропадешь — и всё. Но вот, что скажу я вам, ребятки… Всех красивей девчонки из Ба Синг Се! В ответ на это лихое заявление послышался радостный смех Тоф. Когда Сокка обернулся, девочка уже стояла на ногах — и так сияла, что, казалось, сейчас захлопает в ладоши. Но вместо оваций юному певцу она потянула парня за одежду, заставляя встать, и схватила его за руку: — Пойдем танцевать! Сокка недовольно уперся, пытаясь вырвать руку, даже прошипел: «Не хочу я танцевать! Я не умею!», — но маленький маг земли безбашенно бросила: — Ну и что? Многие не умеют, и им это не мешает! — и почти силой потянула его к костру, более не слыша и не желая слышать никаких возражений. Поскольку девочка обладала упорством небольшого, но решительного тарана, а Сокка, честно говоря, и сам уже начинал тихонько подпевать отдельным фразам, парню ничего не осталось, как сдаться, и покорно пойти следом за магом земли. — Я красавиц повидал немало, Да и что об этом говорить! Менестрелей любят в мире дамы, Ну, а мы умеем мед им в уши лить! Ах, красивы жаркие девчонки, Из страны огня пришли они. Руки, ножки да ресницы тонки, А посмотрит — без ожога опалит! А Тоф тем временем, не боясь ожечься по-настоящему, приплясывала возле самого костра. На ее лице сияла широкая улыбка, на щеках дрожали красноватые отблески — должно быть, от огня, что разгорался все ярче и ярче — или это уже самому Сокке стало жарко от быстрого, диковатого танца? А, впрочем… Какая разница? Ни Тоф, ни Сокка не умели танцевать. Ни Тоф, ни Сокке это не мешало. Они прыгали у костра, как два маленьких счастливых дикаря, держались за руки, то приближаясь друг к другу все ближе, то отдаляясь на расстояние вытянутых рук. Хвост Сокки растрепался, длинные волосы Тоф едва-едва держались в прическе, уже готовые рассыпаться по плечам, девочка улыбалась и сладко вздрагивала каждый раз, когда молодой воин племени воды притягивал ее к себе, а Сокка… Сокка жалел, что отблески яркого пламени играют не на каштановых волосах Суюки, отражаются не в ее глазах, что не она улыбается песне красивыми пухлыми губами (хотя он бы все равно не позволил петь такую пошлятину в присутствии своей девушки!). Ему было стыдно за это, но глядеть в слепые глаза Тоф было жутковато. Впрочем, какая сейчас разница? Сейчас, когда земля горит под ногами от быстрых шагов, сердце бьется внутри, а в ушах отдается бойкий голос Йонка: — Алое ципао тело облегает, Кожа — мягче шелка, взгляд — острей клинка. А как любит страстно энтая девчонка, Так, что даже страшно мне порой слегка! Послышался звонкий, какой-то ведьминский хохот Чио, которую кружил в быстром танце Джей — он то и дело отрывал девушку от земли, оглашая все вокруг громким хрипловатым смехом, полным, казалось бы, искреннего счастья. Даже Сацу, увлеченная песней, то и дело ревниво на них посматривала. — Нежные красотки — бушующее пламя, Кожа — белый снег, необоримый шарм. И сорву я ночью страстно покрывало, В губы поцелую, ну, а дальше — ша! Где-то на фоне костра мелькнули фигуры Джея и Чио: мужчина положил было руку ей на бедро, но та, смеясь, стряхнула смуглую ладонь и погрозила «шалуну» пальцем. — Ах, как манят плечи из-под их халатов, Сердце замирает, раз-два-три — и всё. Но все ж я прямо вам скажу, ребята: Всех красивей девчонки из Ба Синг Се! А потому что, други, я оттуда родом, Там я целовался когда-то в первый раз. И потому, гуляя по миру год за годом, Девчонки Ба Синг Се — я вечно помню вас! Девчонки Ба Синг Се — я вечно помню вас! Сокка, заметив, что они с Тоф вот-вот могут наступить на горячие угли, на мгновение подхватил девочку за пояс, прижимая к себе и уводя на более безопасное расстояние. Кажется, юный маг земли при этом покраснела. Или Сокке показалось? Скорее всего, показалось — с чего бы ей краснеть? Это же Тоф. — Я красавиц повидал немало И впредь ещё увижу, слышите вы все? Но всегда и всюду, что б со мной ни стало, Буду помнить вечно девчонок Ба Синг Се! Но всегда и всюду, что б со мной ни стало, Буду помнить вечно девчонок Ба Синг Се! Прозвучали последние бойкие аккорды, и Тоф, задыхаясь, плюхнулась на землю рядом с Сацу. Женщина, рассмеявшись, легонько толкнула ее в плечо: — Устала, красавица? — с улыбкой поинтересовалась она. У Тоф было слишком сухо в горле, чтобы что-то отвечать, и потому она лишь беспомощно кивнула и, думая, что никто не видит, сердито потерла костяшками пальцев свои щеки: на них все еще горел румянец, а кожа под грубой дорожной одеждой все еще горела от случайного прикосновения молодого воина. Последний тоже опустился на землю рядом с ней и с трудом перевел дыхание. — Есть что-нибудь попить? — хрипло пробормотал он. — Мы так наплясались, что я готов выпить океан. Снова послышался смех Чио. Она подошла к ребятам, держа в руках небольшой поднос с остатками искусственной позолоты. На нем стояла пара жестяных кружек со странно пахнущим коричневым напитком, а девушка лукаво и весело улыбалась чуть красноватыми губами — кажется, Джей все-таки урвал в танце несколько поцелуев. — Океан не потребуется, — произнесла она, протягивая кружку Сокке. — Вот, возьмите чаю, прекрасно утоляет жажду. — Чай? — тяжело дыша, Сокка кивнул, схватил кружку, жадно отпил оттуда, а потом облизнул губы, будто стараясь подробнее распробовать вкус. — Какой привкус... Необычный, — юноша вопросительно посмотрел на Чио, но та лишь угодливо кивнула головой: — Верно. Потому что это особый чай, такой готовим только мы. — Надеюсь там нет сока папайи? — хмыкнула Тоф, уже опорожнившая свою чашку наполовину. — Зато я подхожу к приготовлению блюд творчески, — парировал Сокка, допивая все, что там осталось. Отставив ее куда-то в сторону, юноша поджал колени к груди и оперся на них подбородком, глядя на яркие языки горящего костра. Где-то за его спиной по-прежнему звучали лютня и мандолина, наполняя пространство своей тихой, убаюкивающий мелодией, что-то на пару с Йонком напевала Сацу, за костром иногда мелькал Джей, который зачем-то быстро расхаживал по лагерю, будто что-то искал, но молодому воину вдруг стало поразительно все равно. Его охватила какая-то непонятная слабость, все вокруг он воспринимал словно сквозь завесу плотного, тяжелого тумана, даже фигура Тоф, что сидела рядом с Соккой, выглядела немного расплывчато и будто бы куда-то ускользала. — Тоф? — негромко позвал юноша, пытаясь поймать ее за плечо. — Ты здесь? — Здесь... — его руки коснулись чужие пальцы. Тоф подсела ближе и неуверенно провела по его руке до плеча, одновременно слабо мотая головой. Обычно уверенное и цепкое, сейчас ее прикосновение было удивительно слабым, а обычно теплая ладошка похолодела и увлажнилась, на лбу у нее тоже выступил пот. — Я себя как-то странно чувствую... — Ммм... — Сокка провел ладонью по лицу. — Не отходи далеко. Огонь перед глазами продолжил расплываться, а потом Сокка почувствовал, как заваливается набок — и провалился в темноту.* * *
Воин племени воды проснулся от утреннего холодка, что неприятно щекотал тело. Поежившись, Сокка открыл глаза и с тихим стоном прижал ладони к вискам — они слабо ныли. Юноша лениво и кукольно-неловко сел, протер глаза... И обнаружил, что вчерашняя компания куда-то подевалась: повозки и фургон исчезли со своих мест, голосов Джея, Йонка, Сацу или Чио не было слышно. Пожав плечами, мол, накормили и ладно, Сокка потянулся, разминая мышцы, а потом заметил одну странную вещь: на нем не было верхней одежды. Вот почему он так замерз: парень был в одном нижнем белье. — Что за… — тихо пробормотал Сокка. Мгновенно очнувшись, парень вскочил на ноги и огляделся: его сумка с вещами и деньгами также пропала, но самое главное… — Бумеранг! Они украли мой бумеранг! Схватившись за голову, парень горестно что-то простонал, а потом бросился к безмятежно спящему магу земли, с которой стащили ее ободок, и теперь длинные, тяжелые волосы неопрятно, но не без изящества разметались по худым плечам. — Тоф! Просыпайся! Нас ограбили! — закричал Сокка, тряся Тоф за плечи. Девочка, обычно сонливая и мало что соображающая с утра, мгновенно подскочила, да так, что подпрыгнул выше Аппы ближайший булыжник величиной с голову Сокки. — Что? Как ограбили? Кто?! Судя по плотно сжатым в кулаки рукам и гневной гримасе на лице, этих самоубийц не ждало ничего хорошего. — Эти вчерашние проходимцы. Ааа, я же говорил, не нужно с ними связываться! Пнув ближайший камень, Сокка тихо взвыл — на нем не было еще и ботинок. — Все стащили! — возмущенно воскликнул он и принялся перечислять, загибая пальцы: — Деньги, вещи, одежду... Оглянувшись в сторону бизона, парень страдальчески закатил глаза. — Даже седло у Аппы. Зверь недовольно заворчал, словно подтверждая его слова, и Сокка, будто ободренный его одобрительным рычанием, продолжил с новой волной возмущения: — И что-то я не вижу тут Момо! Это все тот, твой певун, как его, Йонк! А самое главное... Они забрали мой бумеранг! — парень схватил Тоф за плечи и несильно встряхнул, с яростным возмущением вглядываясь в ее привычно безучастное лицо. — Его подарил мне мой отец... А они его украли. Последнюю фразу он чуть ли не прорычал, находясь под влиянием эмоций… А Тоф стояла с непроницаемым видом, и это еще сильнее его распаляло. Все дело было в том, что девочка еще не до конца осознала, что происходит, однако паникующий Сокка уже начал ее раздражать. Тоф, конечно, понимала: ситуация аховая, но... — Да замолчи ты! — рыкнула девочка, ударяя Сокку под дых. — Паникой не поможешь! Оттолкнув задохнувшегося уже в прямом смысле паренька с дороги, она медленно прошла вперед, с сосредоточенным, задумчивым видом прислушиваясь к земным вибрациям. В траве прыгали кузнечики, под землей рыли свои ходы несколько кротов и дождевые черви... Обычно Тоф нравилось прислушиваться к этой недоступной остальным людям жизни, но сейчас ей нужно было другое. «Вольные торговцы», а если попроще, то обыкновенные разбойники, приехали на повозках... Тоф резко села на колени и прижала ладонь к земле. — Вот оно! Колея, по которой они уехали! — Отлично! По ней мы их и найдем! — решительно заявил Сокка и тут же тихо и зло фыркнул: — Вернем наши вещи… «И мой бумеранг!» — И покажем им, что с нами лучше не связываться! — парень расправил плечи и воздел палец к небу, однако мгновение спустя как-то бессильно ссутулился и тихо, смущенно выдохнул: — Но сначала мне нужно чем-нибудь прикрыться. Лицо бесстрашного, наглого и никогда не теряющего присутствие духа Слепого бандита исказил непритворный ужас… А затем ее белые щеки залил свекольный румянец. В панике отпрыгнув от Сокки на несколько шагов, она вскричала: — Ты голый?! — и, вздрагивая, отвернулась и закрыла лицо руками. Из-за согбенной спины послышался ее срывающийся голос: — Н-нужно найти тебе какие-нибудь листья... Святая Киоши, ты голый... Сокка мгновенно взорвался: — Я не голый! Просто немного не одетый… — он покраснел не хуже самой Тоф и, зябко поежившись, отмахнулся: — Ай, неважно. Нужно перехватить их, пока не успели что-нибудь продать. Вперед! Некоторое время спустя на дороге, ведущей к ближайшему городу, можно было наблюдать следующую картину: лениво шагающий бизон, который явно не выспался и потому не желал взлетать, девочка двенадцати лет с настолько растрепанными волосами, что они отдаленно напоминали копну сена, и парень лет шестнадцати, неодетый, ворчащий себе под нос какие-то ругательства и пытающийся прикрыться двумя большими листьями, чтобы хоть как-то спастись от утреннего холодка. Судя по зябким мурашкам на его плечах, листья ему совершенно не помогали. Вскоре их фигуры стали маленькими, а потом и вовсе растворились в рассветных лучах.