«Вспышка молнии Ночь пронзила раскатом. Выкрик кваквы.» Мацуо Басё
Сумерки крались по земле. Наступали из-за деревьев, смеялись шорохом листьев на ветру, горели в полумраке редкими, чахлыми светлячками. Тени танцевали по земле свои жутковатые, мистические танцы, облизывали ступни… Казалось, шагнешь чуть дальше, чуть неосмотрительней, чуть неосторожней — и все. Затянут, схватят тонкими, цепкими пальцами, не дадут вырваться. И что ждет тебя в холодном царстве теней? Сумеешь ли ты в нем выжить? Вернешься ли назад? Катара знала ответы на эти вопросы. На все. Кроме последнего. Она давно уже жила в царстве теней. Тени были похожи на те, что мучали ее в кошмарах, но теперь они стали реальностью, и рассветные лучи, касающиеся лица, не спасали от них, а лишь делали четче и осязаемей. И Катара сражалась с ними почти ежедневно, а парой дней раньше — плечом к плечу с одной из этих теней. Единичный случай, когда жуткая тень, желающая ей смерти, сделалась человеком. Но сможет ли она защитить от тех, кто человеком едва ли когда-нибудь сделается? Катара не очень-то хотела знать ответ на этот вопрос. И приближаться к Зуко сейчас тоже не хотела: ее одолевало странное, тревожное ощущение чего-то плохого, что должно было случиться именно с ней, поэтому девушка бессознательно сторонилась его: вдруг то, что случится с ней, заденет и его? В этот вечер она вообще многое делала бессознательно. Наверное, любой человек, долго живший (или выживавший) на лоне природы постепенно приобретает инстинкты зверя. Катара не стала исключением: сегодня она старалась все делать как можно тише. Ни одного лишнего звука. Ее поступь была тихой, осторожной, почти беззвучной и мягкой. Взгляд, которым Катара окидывала все, что ее окружало, нервно блестел, девушка подсознательно ждала нападения, хоть и не желала признавать этого. Тихие, медленные движения. Почти беззвучное дыхание, и дышать отчего-то сложно… Только сердцебиение выдавало ее с головой. Слишком громкое, отрывистое, частое… Катара списывала это на раздражение, разбирающее ее. В голове что-то зудело раздосадованным роем пчел, какая-то смутная мысль, но девушка никак не могла ее поймать. Мысль ускользала легким облаком, дразнилась, как глупая девчонка: поймай меня, поймай, поймай! — а Катара не могла. Только бессильно сжимала руки и глубоко вздыхала, пытаясь преодолеть иррациональное раздражение. Занятая всем этим, девушка даже вздрогнула, услышав в воздухе громкие хлопки крыльев. — Ястри? — ахнула она с удивлением и тут же вскочила на ноги. — Зуко! Посмотри, это Ястри! — Какой еще Ястри? — принц, машинально приближающийся к ней широкими шагами, удивленно вздернул брови. — Кто это? — Ястреб Сокки! — Катара осторожно подставила птице свое запястье. — Он прислал нам письмо! Зуко невольно улыбнулся, глядя в сияющие искренней радостью глаза девушки, и кивнул, безмолвно прося ее прочитать вслух. Катаре было немного сложно разбирать корявый почерк, поэтому читала она медленно. «Привет, Катара и Зуко! Я и Тоф абсолютно без каких-либо происшествий добрались до стоянки Ордена Белого Лотоса. Но тут есть не все, только учитель Пиандао, Джонг-Джонг и Айро. Остальные живы, но вынуждены скрываться. Они не смогли удержать Ба Синг Се. Сейчас там находится Озай и его шайка. Пиандао сильно ранен. С дядей Зуко все в порядке, по крайней мере, он так говорит.» Зуко с облегчением вздохнул: он волновался за дядю. «Он дал нам с Тоф наводку на какое-то подпольное сопротивление полковника Линга. Хоть он из народа огня, я думаю, что он хороший парень!» Нахмурившись, Катара подняла голову и взглянула на опального принца. — Зуко, ты знаешь что-нибудь о нем? — Н-нет… — нахмурившись, юноша покачал головой. — Я мало знаю знакомых дяди. «Но обычно все они хотят его убить», — осталось звенеть в голове Зуко, не решившегося это озвучить. — Но если он сказал о нем, значит, ему стоит верить. Дядя не стал бы врать или предлагать непроверенных людей. — Хорошо… — то ли с облегчением, то ли задумчиво вздохнув, Катара стала читать дальше. «На другой стороне письма я начертил для вас с Зуко карту. Как только найдете Аанга — направляйтесь по ней. Мы встретимся у Линга. Я о тебе беспокоюсь и скучаю. Береги себя. Сокка.» Улыбнувшись, Катара мягко прижала письмо юноши к груди на несколько мгновений. Глаза ее затуманились некоторой мечтательностью, будто она представила брата рядом… Но вскоре девушка тряхнула волосами и вновь пробежалась глазами по письму. — Тут есть приписка снизу, наверное, от твоего дяди. «Позволю себе вставить слова леди Бейфонг. Она сомневается в способностях Сокки в области картографии и потому попросила меня так же выслать вам карту с маршрутом. P.S. Не сочтите за дерзость и неуважение к Вам, как к целителю, Катара, но после удара молнией могут быть симптомы внутреннего кровотечения и повреждения внутренних органов, что поначалу почти незаметно. Я прошу Вас обратить на это внимание. Зуко, прошу тебя, будь осторожнее. Не стоит отвергать чужую помощь. Особенно если ее предлагает хорошенькая девушка. Айро.» Мгновенно вспыхнув до корней волос, Катара и Зуко одновременно отодвинулись друг от друга. Опальный принц машинально взъерошил себе волосы и немного невнятно пробубнил: — Эээ… Не обращай внимание на моего дядю, он… Эм… «Глупый, глупый, глупый старик! Тьфу ты, не говори так о нем, это плохая привычка! Но, Агни, зачем он это написал?!» Юноша тихонько выдохнул. — Ему это свойственно, вот. Катара немного нервно хихикнула и потеребила длинные волосы, машинально пройдясь кисточкой из кончиков прядок по своему запястью. — Да, я... Я так и подумала, — хмыкнула она вполголоса и с внутренним ужасом, который, как она надеялась, не отражался на лице, осознала, что… Заливается краской. Что за глупый повод?! Просто шутка милого забавного старичка, Зуко же сказал, ему это свойственно! А она тут... Как наливное яблочко. Смотреть тошно. Фыркнув, девушка решительно тряхнула головой и, шагнув к Зуко ближе, коснулась ладонью его лба. — Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила она. — Ничего не болит, рана не беспокоит? Зуко машинально прикрыл глаза и слабо покачал головой. — Нет. Все в порядке. Подспудно хотелось, чтобы Катара оставила руку на его лице, коснулась пальцами висков (почему-то Зуко казалось, что девушка непременно должна уметь делать массаж головы, хотя откуда бы ей этому научиться?) убирая головную боль и тяжелые мысли. Убирая, но не забирая себе. Сваливать свою тьму на узкие девичьи плечи было бы подло. Но касание продлилось совсем недолго, и потому опальный принц поспешил собраться и попытаться решить, что же им делать дальше. — Давай посмотрим, что прислал Сокка. Повернув письмо обратной стороной... Юноша наткнулся взглядом на какие-то расплывчатые пятна и криво нарисованные стрелочки. Повернув карту два или три раза, парень беспомощно взглянул на Катару и вновь отдал ей письмо: — Нет, я не могу. Давай ты. Однако даже сестра этого великого картографа сомневалась, что сможет разобрать сбивчиво нарисованные каракули. Больше всего они напоминали рисунки ребенка эдак шести-семи лет. Впрочем, порой Катаре казалось, что глубоко в душе Сокка и остался таким ребенком… Или не очень глубоко. Однако попытаться все-таки стоило. Девушка осторожно взяла карту и приблизила ее к глазам, вглядываясь в броские, яркие пятна и жирно нарисованные кривоватые стрелочки. — Эмм... Ну, вот это, наверное, острова Страны Огня... А это Ба Синг Се, вот он, обведен двумя линиями, это стены! А это... Эмм, ну... — тяжело вздохнув, Катара покачала головой и подняла голову, чтобы взглянуть на Зуко и с робкой надеждой поинтересоваться: — Эм... Может, твой дядя лучше рисует карты, а? — Сейчас проверим. Отвязав от другой лапы ястреба еще один листок бумаги, Зуко развернул его и с облегчением вздохнул: у дяди рисовать карты получалось гораздо лучше. — Вот тут смотри. Север Царства Земли. Тут и все обозначения написаны. — Ага... Вот город, куда мы должны прийти… Ой, прости! — прижавшись к Зуко, чтобы удобнее было рассматривать карту, Катара нечаянно коснулась щекой обнаженной части его ключиц, но сейчас же отдернула голову, надеясь, что на этот раз у нее покраснели только уши, скрытые волосами. Глубоко вздохнув, девушка постаралась сосредоточить внимание на карте. Она в них не особенно разбиралась, конечно (если честно, то маг воды видела только карты, нарисованные рукой ее брата, или купленные у профессионалов), но линии были аккуратными и точными, все города и реки были тщательно подписаны, между ними виднелись символы, рассказывающие о ландшафте и животных, населяющих его, а внизу листка был небольшой список условных обозначений. Было видно, что карту нарисовал опытный в этом деле человек. Но самым удивительным был... — Такой красивый почерк, — с удивлением протянула Катара, поворачивая лицо в сторону Зуко. — Я никогда такого не видела. Девушка чуть конфузливо потеребила кончики волос. Ей почему-то вдруг показалось, что этой фразой она выставила себя в глазах Зуко какой-то «простушкой с гор», которая никогда не видела ни красивого почерка, ни изящных манер, ничего такого, к чему наверняка привык бывший наследник Огненной Нации. «Наверняка он надо мной смеется, просто не говорит этого! — раздосадованно подумала Катара и отступила от Зуко на несколько шагов, бессознательно принимая закрытую позу. — Глупый мальчишка!» — Это каллиграфия. Всех членов царской семьи учат ей с детства... «Эй, что произошло?» Подняв голову, Зуко с удивлением заметил, что девушка вдруг отодвинулась от него, скрестив руки на груди. «Я что-то не так сказал? Опять?» Прокрутив свои недавние реплики в голове, парень так и не нашел в них ничего, что бы могло вызвать обиду или отторжение. Не став мудрствовать лукаво, юноша осторожно спросил: — Катара? Что-то случилось? Ты будто обиделась. — Н-нет, нет, ничего! — быстро ответила Катара, но тут же стушевалась и со смущением опустила голову. — Хотя... Я просто... Не знаю. Я ощущаю себя как-то... Глупо, наверное. В моем племени никогда не было такого, чтобы кто-то выделялся из общей массы. Я — дочь вождя, но я так же работала, как и все остальные, играла с другими детьми. Не было никакой... Статусности. Элитности. А теперь я внезапно начинаю общаться с принцем! — Катара немного нервно рассмеялась. — И чувствую себя как простушка. Ты, конечно, не чопорный аристократ вроде тех, что мы видели в Царстве Земли, но вот хотя бы эта каллиграфия... Я впервые слышу это слово. И писать так красиво тоже не умею... — вздохнув, Катара осторожно погладила очередной изящный иероглиф на карте кончиками пальцев, и губ ее коснулась легкая, мягкая улыбка: девушке стало легче, когда она поделилась, правда теперь она ощущала себя очень уж открытой и уязвимой. Ей даже на какое-то мгновение стало холодно, будто сквозняк коснулся нежного, привыкшего к теплому, уютному панцирю, мягкого тела. А Зуко… Зуко, слушая это, невольно улыбнулся. Нет-нет, совсем не насмешливо, а просто... Катара показалась ему... Милой. Да, милой, и ему даже захотелось протянуть руку и поерошить девушке волосы, но та могла и впрямь обидеться на такой жест, поэтому юноша, немного помедлив, решился предложить следующее: — Если ты хочешь, я могу тебя научить. Мне кажется, у тебя получится. Он продолжил улыбаться, подспудно ощущая себя немного глупо, но это ощущение вскоре испарилось, сменившись теплотой и какой-то странной внутренней мягкостью, ведь в ответ на парня воззрились два изумленно распахнутых и — радостно сияющих глаза. — Правда? Ты серьезно? Спасибо! — подпрыгнув на месте, как маленькая девочка, Катара порывисто схватила Зуко за плечи и, казалось, вот-вот была готова поцеловать его в щеку... Но вместо этого крепко обняла, на секунду ткнувшись носом в волосы, и тут же с пылающими щеками отстранилась и повторила уже намного спокойнее: — Да, спасибо большое, я буду рада у тебя учиться. Только вот... — нахмурившись, девушка поджала губу. — Для этого нужны деньги. На чернила, бумагу... Когда Сокка учился у Пиандао, он рассказывал, что одна только бумага у него стоит десять золотых монет. И на дорогу до Царства Земли тоже нужны деньги, а у нас и двух не наскребется... Если точнее, то денег у подростков не было вообще, и воспоминание об этом заставило Катару встревоженно посмотреть на Зуко и вопросительно поднять бровь, безмолвно спрашивая, есть ли у него варианты дальнейших действий. — Ты права... Нам нужны деньги. И одежда тоже не помешает. Можно попробовать выйти в деревню или город... — юноша усмехнулся. — Но, скорее, нас сразу сдадут в руки солдат, чем найдут работу. «Снова воровать? — опальный принц Страны Огня покачал головой. — Дяде это не понравилось бы... Но другого выхода у нас нет.» — Получается, нам придется добыть все это нечестным путем. И подожди... А как же Аанг? Стоило Катаре услышать это, как лицо ее, до того выразительное и мягкое, в один миг ожесточилось. Сжав кулаки, она с явным усилием произнесла: — Аанг... Да, жаль, что мы так и не нашли его. Очень жаль. Но... Если мы останемся, мы можем искать его хоть пять лет, можем погибнуть здесь и... И все. А там, — Катара неопределенно махнула рукой в сторону, где должно было находиться Царство Земли, — мы нужнее. Сжав губы, маг воды опустила голову и зябко обхватила себя руками. «Но я все равно чувствую себя предательницей», — подумала она с тоской, но так и не сказала вслух. Зуко, слушая это, замер в изумлении. Неужели это сказала Катара? Но, если отбросить эмоции (а именно это, очевидно, хоть с усилием, но сделала его собеседница), то... Девушка была права. Все места они не успеют обойти, Аанга могут держать и вовсе на другом острове, а вдвоем против Азулы и ее солдат им не выстоять... Вот только маг воды, высказав все это, выглядела совсем какой-то потерянной. И Зуко ее понимал. От складывающийся ситуации на душе становилось ужасно гадко. Встряхнувшись, молодой человек решительно заявил: — Мы еще вернемся сюда. С новыми силами. А пока давай решим вопрос со средствами. Я думаю, нам придется воровать. Я знаю, тебе не понравится эта идея, но открыться мы не можем. Это не Царство Земли, где мы сможем скрыться у тех, кто не признает политику Азулы. — Если это необходимо... — с явным усилием выдавила из себя Катара. — То хорошо. Ей вдруг вспомнился Джет: широкая улыбка, белые зубы, прикусывающие травинку, растрепанная шевелюра... Меловая бледность смуглой кожи и вымученная улыбка напоследок. Он (так почему-то казалось Катаре) смог бы преподать необходимость украсть как акт благородства, пусть и «с кулаками», или как нечто веселое и интересное, как своеобразную игру. И Катара, может быть, даже улыбалась в ответ на предложение: «А давай своруем яблоко у той толстухи?» и ощущала бы себя беззаботным ребенком... Но рядом был не Джет, а Зуко. Серьезный, непривычно внимательный Зуко. Катара чуть-чуть заметно улыбнулась ему и тихонько, почти незаметно шмыгнула носом. Оставлять Царство Огня с пустыми руками (как в прямом, так и в переносном смысле) было действительно... Гаже не придумаешь. Вздохнув, Катара поволокла ноги в пещеру. Уже у самого входа она обернулась: — Ты идешь? Уже очень поздно, а нам завтра трогаться в путь. Пойдем спать. «И зачем я это говорю? Могла бы пойти спать одна... Какое мне дело до Зуко?» Девушка пропустила принца вперед себя, и лишь убедившись, что он шмыгнул на свое место, тихонько легла сама.***
В укрытии Зуко и Катары всегда было несколько прохладно, и магу огня было там немного неуютно: пока бывший принц засыпал, то успевал ощутить все «прелести» зябких мурашек, временами блуждающих по спине. Обычно на сне это не отражалось, Зуко спал крепко, как младенец. Но не этой ночью. Он вдруг проснулся от какого-то мерного топота множества ног и тихого лязга лат. До боли знакомого. «Солдаты...» Затаив дыхание, маг огня прислушался: в ночном воздухе звуки разносились особенно далеко, и сейчас опальный принц готов был от всей души поблагодарить эту причуду природы. Судя по звукам шагов, там было несколько человек, скорее всего, небольшой отряд. Нахмурившись, юноша обернулся в ту сторону, где уютным клубком, словно большая кошка, свернулась маг воды. Она сладко спала, ее даже жалко было будить, и у Зуко мелькнула глупая мысль вынести ее из пещеры прямо так, спящую, и удирать с ней на руках… Но вместо этого парень принялся активно тормошить Катару за плечо. Когда она открыла глаза, то маг огня тут же прижал к ее губам пальцы, призывая к молчанию. — Тшшш... Снаружи где-то недалеко есть солдаты. Они ищут нас. — Ч-что? — прозвучал в тишине хриплый шепот Катары, еще не до конца соображающей, что здесь происходит. Она машинально отпрянула от Зуко, увидев его так близко, но сейчас уже успела забыть об этом. Вскочив на ноги, девушка порывисто схватила было вещевой мешок, хотела закинуть его себе за спину, но в этот момент ее ушей достиг громкий, отчетливый лязг меча, ударившегося о закованное в латы бедро. Побледнев, маг воды выронила мешок и испуганно обернулась к Зуко. Сердце ее бешено колотилось и хотелось вцепиться в руку опального принца — Катара не спешила задавать себе вопрос «почему». Скорее всего, потому, что рядом не было большого и надежного Аппы и Сокки, который всегда знал, что нужно делать в таких ситуациях (или умело делал вид, что знал). Рядом был только Зуко, и сейчас к нему был обращен взгляд полный одновременно почти животного ужаса — и животного доверия. — Нам лучше идти налегке? — тихо прошептала Катара. — Где они? Как далеко? В мыслях девушка потребовала от себя спокойствия и сосредоточенности. Мелькнула даже какая-то горько-шальная мысль, мол, подумаешь, солдаты! Сколько раз мы от них уходили! ...только они ведь так близко... И они с Зуко - вдвоем против, кажется, целого мира. — Не очень далеко. С вещами сейчас разберусь. «Только придумаю, как…» Быстро оглядевшись, Зуко наткнулся взглядом на один из камней, что лежали у стены, и торопливо спрятал туда всю их поклажу кроме своего оружия, палашей, бурдюка Катары и плащей. — Надевай и пошли. Тихо проговорил он и машинально взял девушку за руку, чтобы вывести из убежища. Катара против воли вздрогнула от холода, оказавшись за пределами пещеры. Обжитая, практически уютная, она казалась ей родной и безопасной, а теперь они покидали ее… Возможно, что навсегда. И как назло этой ночью было ужасно холодно: приближалась осень, повсюду слышались ее уверенные шаги, ощущалось морозное дыхание, пахнущее сыростью, сверкали ее глаза желтыми и оранжевыми листьями в темной зелени деревьев. Иногда лунный или звездный луч выхватывал из мглы яркий оранжевый отблеск, и если бы не высота, на которой он мерцал обычно, любой листок Катара принимала бы за пламя в чужих руках. Увы, сейчас им нельзя было зажигать огонь. Девушка это понимала. Солдаты могли быть где угодно, они могли накинуться из любой тени, схватить, обездвижить, поймать, увести, убить! Каждый шаг Катары сопровождался тихим вздохом облегчения: пронесло… Пронесло… Пронесло… Самое тошное было в том, что ни Зуко, ни его спутница не знали толком, откуда ждать опасности — и потому ждали ее отовсюду. Судорожно сжав руку юноши в своей, маг воды прошептала: — Давай через кусты… Вон там, можжевельник, за ним река. Там мне будет проще, если они… — Понял. Крадучись, молодые люди тихонько пошли к смутным очертаниям кустов. В окружающей их мгле они казались чудовищами, раззявившими свои пасти, холодные и влажные от вечерней росы. Когда ты слушаешь шорох листьев на ветру, он кажется тебе нежным, успокаивающим и даже мелодичным. Когда листья шуршат о твою одежду, этот звук врезается в и без того воспаленный мозг и кажется таким громким, что хочется детским жестом зажать уши и закричать: «Ничего не слышу, ничего не слышу!». Когда ты пробираешься через кустарники при свете солнца, тебе смешно: ветки, цепляющиеся за одежду и волосы, кажутся тебе шаловливыми пальчиками, тянущимися пощекотать. Когда ты пробираешься через кустарники, надеясь не натолкнуться на солдат огня, ветки, цепляющиеся за твои волосы, кажутся тебе костлявыми холодными руками. Эти руки тянут тебя в свои объятия, маня остаться там навсегда, и дыхание начинает судорожно сбиваться, и ты уже с ужасом рвешься из цепких веток-пальцев, а когда, наконец, оказываешься на свободе… То чуть было не падаешь на траву от облегчения, но вместо этого лишь глубоко вдыхаешь запах ночной воды и смахиваешь со лба испарину. — Нам нужно идти отсюда, — прошептала Катара сквозь собственные короткие вдохи. — Как можно дальше от столицы. Но ночью мы только заблудимся… — Значит, надо найти новое убежище. Мы будем держаться недалеко от реки. Тут чуть светлее, и если что — ты можешь воспользоваться своей магией. Найдем что-то подходящее и затаимся. Идем... Молодые люди двинулись дальше, вниз по реке. Однако они придерживались не открытой местности, а кустов, ступая меж них так, будто на земле были расставлены невидимые капканы. Шаг, шаг... Тихое шуршание листьев и травы казалось наждачной бумагой, которой кто-то беспощадно водил по барабанным перепонкам Зуко. Шаг. Сердце, бьющиеся так, что стук отдается в висках. Шаг. Пробирающийся сквозь одежду холод ранней осени. Шаг. Тихое дыхание Катары за спиной. Шаг... И предательский треск ветки под ногой мага огня, разрывающий тишину громким хрустом, и тихое ругательство сквозь зубы за секунду до того, как потерять равновесие. Зуко глупо распластался на спине в каком-то овражке — в позвоночник ему врезалась влажная ветка, и юноша едва не взвыл, когда попытался встать и нечаянно прошелся всеми косточками по жесткой древесине, но в следующий момент ему стало не до боли в спине. — Катара, сзади! Маг огня одним прыжком оказался на ногах и оттолкнул девушку, едва-едва успев пригнуться сам: прямо над его головой прочертил свой сияющий путь мощный огненный шар. Огонь врезался в дерево, оставив на нем огромную обугленную вмятину, но пожар не занялся: выйдя из-под контроля мага, пламя сразу же погасло, а Зуко взмахнул руками, откидывая атакующего назад самым простым и действенным приемом, который пришел ему в голову: дугой яростного пламени. Дядя учил его, что огонь исходит от дыхания, а не от мускулов, и Зуко искренне старался следовать его советам, особенно в последнее время, но в по-настоящему критических ситуациях он по-прежнему полагался больше на мускулы и вспыхнувшую злость и азарт схватки. Откинув солдата прочь, юноша немного безумными глазами огляделся вокруг в поисках Катары и вскоре нашел: девушка прижалась к стволу какого-то дерева, затравленно глядя куда-то за его плечо. Бледная, растрепанная, она походила бы на хрупкую фарфоровую куколку, если бы не слишком выразительные, слишком живые глаза. Глаза, черные от ужаса, сковывающего колким инеем изнутри. Они обступали их. Все, как на подбор, высокие, даже статные, все в доспехах, в шлемах, все — готовые зажечь огонь на полусогнутых в боевой стойке руках. Первая вспышка огненной сферы, от которой ее спас Зуко, выхватила из мглы пятерых, но теперь Катара видела: их больше, намного, намного больше… Она уже не зафиксировала, сколько именно, лишь звериным нутром поняла: нужно бежать, они не справятся ночью, измотанные, полусонные, уже почти-почти взятые в клещи опытными вояками… — Зуко, бежим! — крикнула маг воды во весь голос и с силой махнула руками… Поначалу ничего не произошло, лишь мороз пробежался по спине Зуко. Но затем послышался гул воды — и из-за кустов и редких деревьев выплеснулась огромная волна. На несколько мгновений пригнув деревья к земле, она накрыла обступавших их солдат: те успели выставить огненный щит, сгруппировавшись и сбившись в кучу, но эта защита, порожденная парой секунд назад, была бессильна против водной мощи реки, что веками несла здесь свои тихие волны. Зуко резко мотнул головой: не время сейчас было любоваться жутковато-красивым зрелищем — и схватил Катару за руку. Девушка тяжело дышала, и юноша ощутил, как под его пальцами бешено колотится пульс на ее запястье. — Бежать можешь? — резко спросил он, уже таща мага воды прочь. Та не ответила, только семенила за ним, едва-едва успевая перебирать ногами: она впервые подняла такую мощную волну в одиночку и теперь никак не могла прийти в себя. К тому же, бешено стучало в висках от адреналина… Зуко с невольным отчаянным раздражением понял, что «отстреливаться» от уже сориентировавшихся солдат ему придется в одиночку. Маги огня преследовали их, правда, уже не все: двое или даже трое остались там, возле злосчастного овражка с гнутыми бревнами на дне. Они захлебнулись и вряд ли когда-нибудь очнутся. Но Катаре об этом знать необязательно, она и так не совсем в себе. Стараясь дышать как можно ровнее, Зуко бежал по лесу, перепрыгивая через пни и колдобины, какого черта их здесь так много?! Время от времени юноша круто оборачивался, награждая своих преследователей дугой яростного огня: на приемы, требующие сосредоточенности и каких-то особенных движений, его не хватило бы. Зуко бежал, как никогда раньше не бегал. Он не замечал, как натыкается на деревья плечами, как спотыкается о корни, не замечал даже толком Катары, которую продолжал волочь за собой за руку… Этот факт юноша осознал только когда услышал вскрик прямо над ухом: какой-то из солдат оказался достаточно близко, чтобы схватить рукой мечущиеся за спиной Катары длинные волосы. Зуко мгновенно развернулся и задвинул мага воды себе за спину, а сам отбросил солдата прочь мощным столбом пламени — мужчина бессильно распластался на земле, сделал несколько попыток встать, но затем вновь раскинулся на траве, очевидно, потеряв сознание. Опальный принц хотел было снова взять Катару за руку, но девушка упрямо оттолкнула его ладонь и побежала рядом: немного задыхаясь, полубезумно озираясь по сторонам, с лихорадочными алыми пятнами на скулах — но она бежала. А солдаты — нагоняли, неумолимо приближались к ним. Зуко не сдержал крика, когда спину ему опалила-таки огненная сфера, посланная его преследователем — раньше он от них каким-то чудом уворачивался, сам не сознавая, как это у него получается. — Зуко! — по-птичьи вскрикнула Катара, наградив его испуганным взглядом. — Я в порядке! — юноша до судороги сжал челюсти, усилием воли подавляя болезненные ощущения: огонь был его стихией, и Зуко мог терпеть его дольше обычного человека. Главное, чтобы не загорелась одежда, а пока… — Ну, держитесь! Круто развернувшись, парень послал в солдат огня сразу три столба пламени: из ноги и двух сжатых кулаков. Он хотел даже использовать горло, но понял, что едва-едва может вдохнуть, что уж говорить о «дыхании дракона». Дождавшись, когда пламя отделится от тела и перестанет слепить глаза самому своему создателю, молодой человек смахнул со лба пот и развернулся к Катаре. — Бежим, я их отогнал, двадцать минут у нас есть! — Постой, тебе нужна передышка! Отдохни, а я… Я сейчас. Зуко показалось — или на чисто по-девичьи симпатичном личике Катары промелькнуло хищное выражение?.. У него не было ни сил, ни желания об этом думать. Юноша бессильно привалился спиной к стволу дерева и схватился обеими руками за голову, остро ощущая, как во всем теле отдается бешеное биение его сердца. Сквозь гул крови в ушах он слышал тихий-тихий шелест воды, затем странный скрип… Зуко в недоумении открыл глаза — и едва не вскрикнул от радостного изумления. Девушка заморозила траву, очевидно, предварительно изъяв из нее воду. Незнающий об этом милом нюансе человек наверняка поскользнется, и это будет еще одним способом задержать солдат, когда они очнутся после атаки Зуко. — Катара, ты… Ты… — восторженно выдавил маг огня. — Ты молодчина! Запыхавшаяся девушка утомленно провела ладонью по влажным от пота волосам и кивнула ему в знак благодарности. И они побежали снова. Тропки, бревна, деревья, пни, колдобины… В ночи все казалось совсем не таким, как днем. Все эти места были знакомы Катаре и Зуко: они искали здесь лесные коренья и грибы, когда у них заканчивалась провизия, в ручейках, через которые они перемахивали, набирали воду… Но ночью все казалось другим. Особенно — такой ночью. Бежать так быстро, как прежде, молодые люди уже не могли, да в этом и не было необходимости: им удалось оторваться, гула шагов и хриплого дыхания за спинами слышно не было. Несколько раз они даже перешли на обычный быстрый шаг, но потом вновь сорвались на торопливую трусцу: все-таки расслабляться не стоило, даже несмотря на то, что они забрались в самую глубь леса. Но все-таки… Ноги уже постепенно сводило от напряжения, тело становилось непослушным, будто бы оно было набито ватой, а перед глазами плавали разноцветные круги, пульсирующие в такт сердцебиению. Если бы не жар во всем теле и струящийся по глазам пот, то это ощущение можно было бы назвать похожим на опьянение. По крайней мере, ноги у них обоих заплетались точь-в-точь как у пьяных — и неудивительно, к чему это в итоге привело. Молодые люди, споткнувшись, угодили в глубокий овраг. Здесь остро и влажно пахло валежником, сырым деревом и землей, и еще почему-то зверьми: очевидно, здесь было чье-то лежбище. Катара и Зуко распластались на земле, с хрипами дыша через разинутые по-рыбьи рты и пытаясь успокоить яростный бой в висках, в груди, в шее… Да что там, во всем теле. Постепенно дыхание их становилось глубже, пульс — равномернее, и даже ноги перестали так отвратительно гудеть. Наконец, Зуко нашел в себе силу для того, чтобы слабо приподняться на локте и сказать: — Кажется... Мы... Оторвались, — выдохнув, юноша откинул волосы со лба. — Тебя не задело огнем? Катара молча помотала головой и, чуть виновато взглянув на Зуко, коснулась рукой своего горла, мол, прости, я не могу говорить. Вместо того чтобы описывать свое состояние, девушка молча развернула Зуко к себе спиной, взяв его за плечи, и осторожно коснулась непривычно горячей (когда это он успел привыкнуть к ее рукам?), дрожащей ладонью ожога на его лопатке. — Больно? — хрипло спросила она. От прикосновения к спине юноша вздрогнул, будто через кожу пропустили сотни крошечных молний, и тихо выдохнул: — Н-нет. Это пройдет, — он вдруг негромко хмыкнул и смущенно взъерошил себе волосы. — Я вдруг вспомнил тренировки. В магии. Когда я в первый раз сильно обжегся, мне было восемь. «Ну и зачем ей слушать эти глупости? Тьфу.» Проведя рукой по лицу, будто пытаясь стряхнуть с него какую-то жаркую пелену, маг огня продолжил: — Ну, это не важно. Сейчас нам нужно затаиться, чтобы они ушли. И отдохнуть. Потом мы пойдем дальше вниз по реке, там где-нибудь должен быть город или деревня. Нам нужно уйти как можно дальше от столицы. Найти другой порт и уехать в Царство Земли. Катара молча кивнула несколько раз, села прямо на сырую землю, пачкая в ней платье, и обняла руками колени. Постепенно она стала дышать значительно глубже, и даже на душе становилось спокойнее, а в овраге — как будто теплее. Наверное, это из-за Зуко: сейчас от юноши дышало таким жаром, что впору было обжечься. — Да, ты прав... — пробормотала Катара негромко. — А... Кто это был? Эти солдаты. Ты их знаешь? Девушка криво усмехнулась. Зуко был единственным магом огня, с кем она общалась, и она думала, что опальный принц должен обладать поистине энциклопедическими знаниями о своей стране. Порой Катара, конечно, ощущала всю глупость таких убеждений, но избавиться от них пока не могла. — Я думаю это кто-то из людей Азулы. А значит... Они нас так просто не оставят. Но пока не будем об этом думать. Юноша умолк, вглядываясь в ночное небо, точнее, в его редкие темно-сизые осколки, выглядывающие из-за чернеющих крон. Вскоре звездная россыпь наверху стала расплываться перед глазами, а сам Зуко, вымотанный бегством и уже несколько дней недосыпающий, провалился в дрему. Катара не заставила себя ждать: вскоре и она задремала, прижавшись к горячему боку опального принца.***
Ее разбудили шаги. Тяжелые, медленные, глухие шаги, сопровождающиеся редкими ударами чего-то о землю, кажется, пики или другого подобного оружия… Когда Катара открыла глаза и, нахмурившись, всем телом потянулась в сторону негромкого звука, к шагам присоединилось еще и хрипловатые звуки, похожие одновременно на дыхание и на сиплый шепоток. Магу воды показалось, что она слышит: «Они здесь? Да, я их видел… Идем…». Стараясь сохранять спокойствие, девушка осторожно привстала на земле, боясь лишний раз шевельнуться, чтобы не привлечь к себе внимание ни того, кто ходил наверху, ни мирно спящего рядом Зуко. Но последнего все же нужно было разбудить, едва ли блуждающий в темноте незнакомец принесет им хорошие новости. — Зуко? Зуко, проснись! — девушка слегка потрепала опального принца по плечу. — Зуко! Там… Там кто-то ходит. Юноша очнулся мгновенно: резко сел на земле и занес руку, в которой тут же вспыхнуло яркое пламя. Оно выхватило из темноты напряженное, бледное, измазанное грязью лицо Катары, но источника звуков по-прежнему не было видно. — Кто это? — напряженно спросил Зуко. — Ты его видела? — Нет, только слышала. Успокойся, я сейчас схожу и проверю, кто там. — Одна?! — пламя в его ладони вспыхнуло ярче. Катара нетерпеливо тряхнула головой. — Да, одна. Но ты будешь наготове, я крикну, если там опасность. Хорошо? — не дожидаясь ответа, девушка вскочила на ноги и вскоре пропала из виду. Зуко напряженно замер, вслушиваясь в каждый шорох. Тихий шелест листьев на ветру. Редкие крики ночных птиц. Легкие, крадущиеся шаги Катары, а затем... Затем вскрик, звонкий, пронзительный, то ли радостный, то ли испуганный — но чему можно радоваться в такую ночь, в таком положении? Конечно, она испугалась, ее взяли в плен, ранили! Зуко мгновенно выскочил из оврага, готовый отразить атаку, подобравшийся, как большой, хищный зверь, пусть и с бешено колотящимся сердцем. Пламя в его руке затрепетало и выхватило из темноты силуэт…