«Помнишь ли ты меня? Может, привычный ко мне рукав Заледенел от слез? Я всю ночь заснуть не могу. Иней припорошил циновку.» Фудзивара-но Садаиэ
Прохладные потоки воздуха обдували лицо Слепого Бандита, или... Тоф. Просто Тоф. Девочка не слишком любила перелеты на бизоне: во-первых, в воздухе всегда было довольно прохладно, и если раньше маг земли могла «случайно» вклиниться между другими членами команды и не замечать этого, то сейчас у нее начали замерзать пальцы ног, но об этом она, конечно, ни за что не проболтается, ведь она не какая-то неженка. Во-вторых, находясь на такой высоте от родной стихии, маг земли чувствовала себя совершенно беззащитной: рядом не было камня, по которому можно было топнуть — и послать прямо в неприятеля. Ну и, в-третьих, сами по себе ощущения были довольно странные: она будто бы находилась верхом на урчащем меховом облаке, которому на ум может прийти все что угодно — например, сделать в воздухе какой-нибудь крендель, а она, Тоф, не удержится и свалится вниз с огромной высоты, лихо перемахнув через седло. «Бррр...» Невольно поморщившись, девочка повернула голову в ту сторону, где, по ее мнению, должен был находиться Сокка: — Нам долго еще лететь? Давай спустимся вниз и сделаем остановку. — Мы делали ее вчера. Нам нельзя нигде надолго задерживаться, — Сокка, все это время управлявший бизоном, глянул на Слепого Бандита через плечо. — Ты забыла? Нас везде ищут! Юноша машинально приподнял ворот одежды. С тех пор как генерал Айро дал ребятам наводку на некоего Линга, прошло несколько дней, и Сокка был намерен долететь до нужного места как можно быстрее. Они останавливались в небольших городах или деревушках, чтобы купить себе еды (перед тем, как отправить ребят в путешествие, Айро и Пиандао решили дать им пару мешочков, набитых монетами; на вопрос «откуда» они лишь загадочно улыбнулись и промолчали), но воин племени воды не желал задерживаться там надолго: ему постоянно казалось, что на них подозрительно смотрят. Подозрения Сокки усилились, когда ему на глаза попались листовки с их изображениями — он, Тоф, Катара, Зуко и все маги, что участвовали в неудачном захвате Ба Синг Се были объявлены в розыск. На листовках значилось, что состояние их неважно: хоть живыми, хоть мертвыми (правда, это не помешало юноше от души возмутиться, что за его голову просили несколько меньше, чем за остальных — по мнению Сокки, он стоил раза в два, а то и в три раза больше!), и потому желание делать остановки пропало у него окончательно. А вот Тоф не разделяла его подозрений. — Я даже не знаю, где мы сейчас находимся! «Какой зануда...» Нахмурившись, девочка отвернулась от юного воина и скрестила руки на груди. Будучи в компании, когда внимание Тоф было рассеянно и на других членов команды Аватар, параноические тараканы Сокки ее даже смешили, а само путешествие в Царство Земли представлялось куда более... романтичным. Но, оставшись с ним наедине не на несколько часов прогулки за продуктами, а на пару недель, Тоф вдруг поняла, что Сокка очень напоминает ей... Катару. Такой же зануда. «А если он похож на Катару… — Слепой Бандит задумчиво обхватила пальцами подбородок. — То почему бы не разыграть его — как Катару?» — В конце концов, что может быть опасного в небольшой остано... Ааа, что там?! — маг земли вдруг всплеснула руками и с неподдельным ужасом ткнула куда-то вперед пальцем. — Где?! — Сокка приготовился было в случае чего резко развернуть бизона, но тут его настиг смех Слепого Бандита. — Ха-ха. Очень смешно. Тихо фыркнув, молодой воин развернул карту и деловито пробежался по ней глазами. — Мы примерно в середине пути. Сейчас мы пролетаем над лесом, а дальше будет находиться городок Шинджу... — Шинджу? — Тоф, до этого слушавшая юношу вполуха, вдруг встрепенулась. — Это же совсем недалеко от Гаолинь! Я так давно там не была… Ну, после побега. Быстрое сбитое дыхание. Тихий шелест одежды. Тоф быстро собирает сумку с вещами, пока в доме, наконец-то, все улеглось после ее с Аангом похищения. В голове Слепого Бандита эхом отдавались слова отца, сказанные накануне. «Я все понял. Мы давали тебе слишком много свободы... Теперь за тобой будут присматривать постоянно! Аватару лучше покинуть наш дом...» Девочка до боли в висках и веках зажмурилась и упрямо тряхнула волосами. «Ты ничего не понял! Совсем!» Какая-то теплая на ощупь кофта так же идет в вещевой мешок. «Вы не сможете меня уберечь от всего на свете! И это просто эгоистично: вы хотите лишить меня друзей, которые у меня только-только появились!» Маг земли тихонько всхлипнула и испуганно замерла: ей показалось, что в коридоре раздались чьи-то шаги. Родители и слуги думают, что она давно спит, ей нельзя привлекать внимание лишним шумом, иначе ей не удастся... «Сбежать.» Девочка не знала, почему она приняла вдруг такое решение. Может быть из-за того, что она сможет стать частью чего-то грандиозного, чего-то очень-очень важного и гораздо более опасного, чем простая битва на ринге? Она может стать учителем самого аватара... Тоф БейФонг: Слепой Бандит, учитель аватара, героиня войны. Звучит гораздо лучше, чем просто безликое Тоф: слепая девочка, которая по какой-то насмешке судьбы никогда не сможет стать полноценным магом, как говорит ее отец. Или потому, что она хочет доказать своей семье (себе она уже давно все доказала), что она не просто маг, а юный гений, как сказал ее учитель? Что она чего-то стоит? Она не может увидеть, как отец или мама посмотрят на нее с восторгом или гордостью, но зато она сможет услышать желанное «Я горжусь тобой», а не «К сожалению, она слепая», «Ты очень смелая и сильная», а не «Она мала, слепа и слаба». И вдруг потом все изменится? Вдруг они все-таки разглядят ее — настоящую — за бесцветной радужкой глаз? Или потому что причина гораздо проще: Тоф хочет показать им, что она уже не маленькая, что она имеет право на свое мнение и на хоть какую-то свободу? Пусть она еще не взрослая, но она уже и не ребенок. Она самый настоящий подросток, который тоже хочет иметь друзей, идти против правил, делать различные глупости, совершать ошибки и многое, многое другое, что делают обычные подростки? Чтобы потом можно было вспомнить хоть что-то кроме раздражающе монотонного голоса ее отца и грохота камней на ринге? Или все сразу... Так или иначе, сумка с вещами уже собрана, а сама девочка готова покинуть дом. Вот бы только ее никто не услышал... Девочка в каком-то беспомощном жесте обняла собственные колени. Тогда она сбежала даже не попрощавшись, не оставив записки (ведь она не умела писать), и единственная весточка от нее родителям за все это время — всего лишь небольшое письмо, написанное Катарой под ее диктовку. А что если... — Сокка… Я очень хочу увидеть родителей, — тихим голосом произнесла девочка. — Мы можем залететь туда? Ненадолго, пожалуйста, я только дам им знать, что со мной все хорошо и все! Тоф невольно вздрогнула от отвращения: чего она упрашивает, как какая-то девчонка?! Но, с другой стороны, она правда хотела увидеть родителей. Очень-очень. И если для этого нужно немножко поупрашивать, то ей не впервой играть тихоню. — Сокка? — девочка робко дотронулась до его руки. — Н-ну… — парень неуверенно потер затылок под бойко топорщащимся хвостиком. С одной стороны, заглядывать туда было опасно: Гаолинь оккупировали маги огня, их могут заметить. Но с другой стороны: разве он сам не сунулся бы в любое пекло, чтобы увидеться с отцом? Подумав об этом, Сокка понял, что сдается. — Ладно. — Спасибо! — радостно вскричала Тоф и хотела было кинуться воину на шею, но в следующую секунду ее оглушила печальная мысль: — Но… Они же рассердятся на меня. Прогонят… Я сбежала, не попрощавшись, и потом целых полгода… Голос мага земли прозвучал совсем иначе, чем обычно: нерешительно и даже... Робко? Сокка с изумлением взглянул на Тоф, а потом слабо улыбнулся. — Ну, конечно, они рассердятся. Но не потому, что их сердишь ты! — торопливо добавил он. — А потому, что они за тебя волнуются. А волнуются — потому что любят. И я уверен, они тоже очень соскучились. Держись крепче, я разворачиваю Аппу. — Спасибо, Сокка! — девочка с поразительной для слепой скоростью нашарила шею юного воина и стиснула в медвежьих объятиях. — Большое спасибо! — Тоооф... — сдавленно прохрипел несчастный где-то у нее над ухом. — Я их так давно не видела... — продолжала щебетать девочка. — Тоф, пожалуйста... — юноша беспомощно царапнул мага земли по руке, но та этого даже не заметила. — И я, честно говоря, волнуюсь… Сокке показалось, или ее руки сжались еще крепче? — Отпустииии...ииии... — с беспомощных хрипов его голос перешел на слабое сипение. Опомнившись, девочка разжала руки и немного смущенно хихикнула. — Ой, прости. Я забыла, какой ты неженка, — улыбнувшись, Слепой Бандит примирительно (с ее точки зрения) пихнула Сокку под ребра. Охнув, юноша, всего лишь несколько секунд назад получивший доступ к воздуху, зашелся кашлем, но это не заставило Тоф перестать блаженно улыбаться: он был так близко, такой теплый, даже горячий, и от него пахло так, так… Однако через пару секунд улыбка все-таки померкла, но по другой причине: «Надеюсь, они хорошо меня примут…» — встревоженно подумала маг земли и обхватила колени руками.***
Наученный горьким опытом (гневной лекцией Джонг-Джонга), Сокка решил оставить Аппу в овраге неподалеку от города, предварительно натаскав туда несколько охапок травы и прикрыв убежище животного ветками. Аанг, воин племени воды помнил об этом, обычно придирчиво выбирал, какую траву скосить для своего питомца, но юноша никогда не задумывался о принципах, которым следовал аватар при этом, и поэтому нахватал первой попавшейся. Куда больше парня интересовало, не заметят ли Аппу случайные путники. Удостоверившись что его не видно сверху, Сокка покровительство похлопал бизона по морщинистому, влажному носу: — Оставайся тут, пока мы не вернемся. И экономней расходуй свою еду, я достал ее тебе до вечера или до следующего утра. Ты все понял, Аппа? Животное ответило тихим, но зычным рычанием и тут же принялось за уничтожение своих запасов. До следующего утра они явно не доживут. Однако подростков это уже не волновало: они направлялись по дороге в Гаолинь. Впервые дрожь приближающего города была Тоф даже… приятна? С каждым шагом она понимала, что удерживать на лице обычное непроницаемое выражение становится все тяжелее и тяжелее. В голову лезла всякая глупая сентиментальщина, как это называла сама Тоф: первая прогулка по Гаолинь, первый побег от бдительной прислуги, первая попытка переодеться в простую городскую девчонку (каким наслаждением было выбраться из шелковых оков старомодного кимоно и надеть, наконец, простые, удобные штаны!), первая попытка поиграть с городской шпаной, впервые услышанный изумленный возглас: «Она правда слепая?! Странно, совсем незаметно…», первый бой на ринге, впервые вспыхнувшее в груди желание доказать родителям, что она не слабачка, не «слабая слепая девочка», первые прилюдные слезы — тогда, при родителях, пусть это и была одна только слезинка, но все же, все же… — Тоф? Ты чего? — сквозь эхо ее воспоминаний пробился живой и осязаемый голос Сокки. Девочка удивленно повернула голову на звук и вдруг поняла, что уже вторую минуту как стоит на одном месте. Череда воспоминаний началась так легко и радостно, а закончилась тем, что знаменитый «Слепой Бандит» не мог заставить себя сдвинуться с места, ведь до Гаолинь осталось так ужасно мало, всего несколько десятков шагов — и вот они, родные улицы, родной дом, родная семья… Конечно, она соскучилась. Это Тоф была готова признать. Но вот что она боится… Нет! Нет, нет, ни за что! — Ничего! — отрезала маг земли и демонстративно сделала широкий шаг вперед. Где-то подспудно она надеялась, что Сокка схватит ее за руку, крепко сожмет ее маленькую ладонь в своей: большой, теплой и шершавой, с такими удивительно тонкими для парня и цепкими пальцами, и настойчиво спросит: «Что случилось?» и, наверное, добавит: «Я волнуюсь за тебя». Однако… Это же был Сокка. По волнам вибрации, очерчивающим контур его тела, Тоф поняла, что парень пожал плечами и спокойно зашагал рядом, очевидно, решив, что «захочет — сама расскажет». «А если бы я была Суюки — уже замучил бы расспросами! — раздосадовано фыркнула маг земли. — Ну ладно… Он же не обязан угадывать все мои мысли, да? Он просто такой, ну, не очень догадливый. И хорошо! Если бы он был догадливый, он был бы занудой, как мисс совершенство, а это был бы ужас.» Несколько минут подростки шагали молча, но затем Тоф все-таки решилась. Она вновь остановилась, как вкопанная, и Сокка, не рассчитав, врезался животом прямо в ее напряженные плечи. Девочка даже не пошевелилась, а вот молодой воин племени воды сложился пополам, хватаясь на солнечное сплетение, и жалобно простонал: — Что опять?! — Я… — маг земли сжала кулаки, тем самым выдавливая в почве две глубокие ямки по бокам от себя. Круто обернувшись к Сокке, Тоф схватила его за воротник и ударила кулаком в грудь: — Сейчас же скажи мне, что все будет хорошо! Попробовал бы Сокка в таком положении не сказать! Тщетно пытаясь вырваться из железной хватки, парень в легкой панике замахал руками: — Будет! Будет! Конечно, будет, ты что! — «Что на тебя нашло?..». В тот же миг цепкие пальцы девочки разжались, и Тоф с удовлетворением кивнула. Морщинка между ее бровей разгладилась, она даже слегка улыбнулась и, конечно, поспешила выразить свою радость смачным ударом под дых и радостным возгласом: — Спасибо, Сокка! Хрипы несчастного подростка, скорчившегося на земле в попытках восстановить дыхание и спасти живот от новых ударов, она расценила как «Пожалуйста, не стоит благодарности, я всегда рад тебе помочь» и, радостно насвистывая себе под нос какую-то разудалую песенку из тех, которые распевают озорники-мальчишки во всех городах мира, весело потопала дальше. Плохие воспоминания уже не гнули ее к земле, более того, на ум приходило все больше и больше хороших… Когда лесная тропа под ногами сменилась грунтовой дорожкой, воспоминания начали распирать ее изнутри. Тоф с широкой улыбкой на лице вертела головой по сторонам и то и дело забавно дергала кончиком носа, улавливая знакомые ароматы: — Эй, Сокка, смотри! Вон там булочная! Я оттуда своровала пирог с яблоками! — девочка смущенно хихикнула. — Он подгорел, но я все равно съела все до последней крошки. О, о, о! А во-он там — цветочный магазин… Слепой Бандит отчего-то немного покраснела. На самом деле, в этом магазине она впервые услышала, как звучит соприкосновение губ двух людей, и этот звук показался ей жутко противным, но сейчас она невольно представила себя и мальчика (подозрительно похожего на Сокку) там, под цветочной аркой, окруженных легким ароматом, нежно (и тихо!) целующимися… Все, все, все, хватит! Она не какая-нибудь там девчонка вроде этой глупой Суюки, чтобы мечтать о таком! — А в паре кварталов ринг! — с немного наносным оживлением воскликнула Тоф и ударила парня кулаком в бок: — Эх, как жаль, что ты не чувствуешь землю! Она так вздрагивает от ударов камнями, ух! Вот бы сейчас туда! Я бы им всем показала, то-то удивились бы… Девочка воинственно ударила кулаком о ладонь и вскинула голову, «заглядывая» Сокке в лицо. Оно сияло искренней радостью, предвкушением и одновременно безмолвной мольбой: ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, давай пойдем, ну Сокка! Примерно так же глядела на него Катара, когда притаскивала домой очередную несчастную зверушку, которую, конечно, совершенно необходимо было выходить, тратя на нее драгоценное вяленое мясо (вегетарианцев сестрица отчего-то ему не притаскивала за исключением одного, найденного в айсберге). Ей парень никогда не мог отказать: девочка строила настолько жалобные глазки, что Сокка не то, что соглашался — он даже сам немного радовался прибавке в семье. Однако Тоф не обладала таким сказочным умением, более того, смотреть ей в глаза зачастую было довольно жутко, да и повод был посерьезнее, а потому: — Нет, никакого ринга! Нас могут заметить, ты забыла? А ты и так вопишь на всю улицу. Пойдем быстрее к тебе! — он решительно схватил девочку за руку и потащил за собой. Сокка приблизительно помнил, где находится дом Бейфонгов и потому двигался уверенно. Настолько уверенно, что даже не заметил двух пристальных взглядов, следящих за ними из толпы.***
Подростки остановились напротив ворот, ведущих в сад Бейфонгов. Оба стояли неподвижно: Сокка ждал, что Тоф сама постучится, а Тоф ждала, что эту обязанность возьмет на себя юный воин. Прежде всего потому, что сама она была парализована не то, чтобы страхом, скорее даже напротив… Радостью. Вот он, вот! Ее дом, настоящий, вещественный, он не грезится ей во сне, она не думает и не мечтает о нем — она к нему пришла и сейчас жадно впивается в грунт подушечками пальцев на ногах, прислушиваясь к земным вибрациям. По ним можно было угадать очертания сада, ее родного сада, изученного вдоль и поперек. Каждую плитку бесчисленных троп Тоф погладила, с каждым цветком поговорила — ведь кроме них разговаривать было не с кем — каждое дерево она знала на ощупь, каждый листочек на вкус, и даже сейчас, спустя невообразимо долгие полгода, безошибочно угадывала: вот ее любимая узенькая тропка, ведущая на почти дикую поляну, где она занималась магией земли, вот ее любимое дерево, под которым Тоф любила греться на солнышке, а там, там… Что это там? Неужели их ручной кролекот? Девочка когда-то безумно любила гладить его гладкие, теплые, мягкие ушки, а он, послушный и податливый, дремал на ее коленях и тыкался мокрым носом в ее грубую ладонь. «Тоф, что с тобой? Ты же сейчас расплачешься! — с ужасом поняла девочка и торопливо утерла увлажнившиеся глаза. — Еще чего не хватало! Ты скала, камень! Из тебя не так-то просто выжать воду, понятно?!» Решительно сжав кулак, маг земли постучалась и замерла, силясь преодолеть дрожь в пальцах. Сад за воротами хранил молчание. — Что за?.. — удивленно пробормотал Сокка. — Может, не услышали? Тоф постучала настойчивее. В саду тихо хрустнула ветка. Еще один стук... Магу земли почудились чьи-то шаги, она напряженно замерла, вслушиваясь в тишину душного полдня, но вскоре поняла, что воображение подкинуло ей свинью. Крылатую. — Хм, странно… — Может, их дома нет? — Сокка пожал плечами. — Укатили куда-нибудь. На отдых. Тоф нервно дернула лопатками. В ее воображении все было совсем не так! Там она уже крепко обнимала родителей, и они жадно и с восторгом, без презрения и жалости, слушали рассказы об ее приключениях, а в реальности… В реальности Сокка оживленно вскидывал палец к небу: — Я придумал! Давай перелезем через забор. Может, там просто никого нет. Уехали куда-нибудь. Пошли! Парень решительно сжал ее ладонь. Слепой Бандит пошла за ним удивительно покорно. Она послушно влезла на забор, используя его руки как подпорку, безбоязненно спрыгнула с другой стороны — родная стихия приняла ее мягко и пружинисто, как хороший матрас, а вот Сокке повезло меньше: он немного не рассчитал и свалился прямо в куст. Бурча что-то о том, что все в жизни повторяется, парень с трудом поднялся, стряхнул с одежды листья и пыль, и снова взял Тоф за руку. Та беспомощно приоткрыла рот и крутила головой по сторонам, смешно поджимая пальцы на обоих ногах. Ее окружали такие знакомые запахи, звуки, такая знакомая, такая родная земля, что если бы Сокка не вел ее к дому (он виднелся через деревья), девочка упала бы на нее и расцеловала, а может, сделала бы бабочку и долго лежала, вдыхая запах трав, цветов и влажной, рыхлой почвы… Почвы, по которой кто-то ступал. Тоф резко встала, удерживая Сокку за руку, и немного наклонила голову к земле. Ухо ее забавно дернулось, ловя звуковые волны. Бряцанье доспехов, глубокое, но хриплое, как у курильщика, дыхание, запах мужского тела… «Стражники!» Неспешная походка вразвалочку — у первого, легкая и немного семенящая — у второго… — Шенью! Джин! — радостно вскрикнула Тоф… И тут же об этом пожалела. Резкий свист веревки в воздухе, возмущенный вскрик Сокки, громкий скрип бумеранга, вынутого из-за спины, взмах лезвия в воздухе, новый возмущенный вскрик и шлепок тела, упавшего наземь. Отважного воина поймали сетью и, судя по болезненному вскрику, он порядком приложился виском. Тоф повезло чуть больше: она успела увернуться, влекомая движением земляных пластов под ногами, и взмахнула руками: — Что вы делаете, идиоты? Это же я, Тоф, Тоф Бейфонг! Нападать на стражников собственного дома казалось ей безумием, и поэтому она только всеми силами уворачивалась от кидающихся на нее мужчин: они уже израсходовали сети и теперь пытались поймать ее голыми руками. На миг девочка позавидовала Легким Ногам: вот уж кто был мастером уверток! В следующий момент мелькнула глупая, ужасно нелепая мысль — показать паспорт гражданина первого класса. Прежде все проблемы решались, стоило ей показать кому-то заветную бумажку с гербом Бейфонгов, но теперь… Теперь многое изменилось, и Тоф еще предстоит привыкнуть к новому статусу: статусу беженки, революционерки, официального всенародного врага — и народного героя… Когда один из стражников все же поймал ее за подмышки и поднял над землей, лишая «зрения» и магии, девочка возмущенно дернулась всем телом и принялась яростно, точно бродячая кошка, не меньше, рваться из сильных мужских рук. — Отпусти! Отпусти, я сказала, кретин! — крепкие белые зубы вцепились в мужскую руку. Стражник хрипло выругался, но упрямо не разжал пальцев. — Идиот! Придурок! Знаешь, что я с тобой сделаю? Вот только поставь меня на землю! На какую-то секунду Тоф охватило злое отчаяние, осознание своей беспомощности: стоит ее только оторвать от земли, как из отважного «Слепого Бандита», сильнейшего мага земли, покорившего даже металл, она превращалась в ту самую беспомощную слепую девочку, которую видели в ней родители. Пусть даже и ругалась эта слепая девочка как заправский портовый грузчик. Наконец, стражникам удалось смирить непокорную. Тоф связали. Один стражник закинул ее на плечо, точно куль с мукой, второй также поступил с Соккой — и их понесли в дом. Ох, не так девчонка хотела предстать перед родителями, ох, не так.***
В гостиной витали ароматы чая, комнатных цветов и чуть приторный запах духов, принадлежащих Поппи БейФонг — матери той самой девочки, которую сейчас, связанную, бросили на пол перед креслами ее родителей. Сокка приземлился на прохладный мрамор следом за ней. Несмотря на непонятную и откровенно странную сцену в саду, на связанные руки, на то, что ее доставили сюда как какую-то воровку, несмотря на все это… Сердце девочки сначала сжалось, а потом застучало часто-часто. Мама и папа. Они тут, они в этой гостиной, она их чувствует! Чувствует их запах, слышит их дыхание, чувствует их присутствие! Губы отважного Слепого Бандита странно задрожали, готовые уже выдохнуть заветное «мама», но… — Эй! — Тоф нахмурилась и вскинула голову. — Что происходит? Почему меня связали? Как они со мной обращаются?! Они с ума сошли? Мам… Голос Слепого Бандита предательски дрогнул и обрел вдруг совершенно детскую, дрожащую интонацию. Жадно вслушиваясь в дыхание обоих родителей, девочка тихо закончила: — Я вернулась, а они… Судя по тихому стуку чашки, Поппи отпила чаю. Молча. — Да что со всеми вами?! — вновь взорвалась младшая БейФонг. — Стража выполняла свою работу, — голос ее отца прозвучал неожиданно резко. — Они поймали злоумышленников, которые пытались проникнуть к нам в сад. «Чего?!» — было написано на лицах обоих подростков. — Эм… я, конечно, дико извиняюсь, что прерываю такую… теплую семейную встречу… — Сокка неуклюже потыкал пальцем в сторону Тоф, которая сейчас не могла и шевельнуться: ей казалось, что она стала жертвой какого-то очень глупого розыгрыша. — Но, вообще-то, это ваша дочь. Послышался прерывистый, резкий выдох. На Тоф дохнуло сладким запахом духов: это было дыхание Поппи. Девочка уже понадеялась, что сейчас мама одернет отца и, прекратив эту глупую шутку, шагнет вперед и крепко обнимет ее, но... — Что за глупые шутки, мальчик? — она нахмурила брови и неодобрительно посмотрела на Сокку. — Немедленно прекратите! Я не знаю, откуда вы узнали о нашем горе, но это не дает вам никакого права играть на нем. Наша дочь пропала больше полугода назад, и с тех пор мы ее не видели. Верно... Лао? Тоф почудилось — или сердце ее матери действительно стукнуло как-то странно, будто ее укололи иголкой? Да нет, нет... Наверное, это ее сердце так стучит — будто в него воткнули сразу целый ворох острых игл. А сердцебиение матери абсолютно спокойно и ровно. Она не лжет. «Не лжет»? Что? Серьезно? Но ведь она, Тоф БейФонг, живая и здоровая, стоит прямо перед ними! Она вернулась к ним! После войны, пусть она еще и не закончена, после всех страхов и боли, что она пережила — она вернулась к ним! Неужели для них она умерла и легче поверить в это, чем в то, кем она стала?.. «Как камень. Как камень. Как…» —Что за маскарад, Кох вас всех возьми?! — девочка вскинула на родителей исказившееся лицо. — Вы сговорились? Это какая-то глупая шутка?! По мраморному полу гостиной пошли трещины. — Неужели вы такие… такие… — Слепой Бандит задыхалась от охватившего ее возмущения. — Настолько не видите ничего дальше собственного носа, что даже меня не можете принять такой, какая есть?! Настоящей! В этот момент послышался возмущенный и жалобный крик: — Тоф! Это осколок, отскочивший от расколотой плитки, едва не задел Сокку, но маг земли этого даже не заметила. Опустив голову, она с силой впилась зубами в нижнюю губу, силясь сдержать рвущиеся наружу чувства и горячую влагу, подкатывающую к глазам. — Я вас так давно не видела. Я скучала… а теперь… почему вы так? — Хватит! Лао поднялся со своего места и смерил гостей холодным, но яростным взглядом. Стальным тоном, отчеканивая и выделяя каждое слово, он проговорил: — Наша дочь — наследница уважаемого рода БейФонг, а не бродяжка в грязной и пыльной одежде. Она никогда не ругается и не повышает голоса. Она покладиста и послушна. Она никогда не стала бы залезать в чужие дома тайком. — Папа… — голос девочки задрожал, предвещая подступающие слезы, однако мужчина, сжимая кулаки, продолжал говорить все тем же холодным и резким тоном, делая упор на каждое слово. — И, наконец, она слепа. Слепа, слаба и беспомощна. Она не похожа на маленькую мужланку. — Прекрати! — бессильно и отчаянно вскрикнула Тоф и опустила голову, сильно вздрагивая всем телом. — Пожалуйста, папа… Но Лао все равно продолжал: — Полгода назад нашу дочь похитил аватар, и с тех пор о ней ничего неизвестно. Мы тяжело перенесли ее потерю, и до сих пор не можем оправиться. От мужчины исходили какие-то странные вибрации (если напрячь слух, они были и слышны в его голосе), но девочка этого не замечала: она вздрагивала всем телом, погруженная в свои чувства и молчала, до крови закусив губу. — И вам хватает наглости являться в такое тяжелое время? — с неожиданно мягкой, горькой укоризной завершил Лао. После этой обманчивой шелковой мягкости особенно резко прозвучал требовательный окрик: — Стража! Развяжите их и проводите отсюда, — помедлив, мужчина глухо обронил: — Наша дочь пропала. Полгода назад. Вам сюда лучше не возвращаться. И словно поставил точку. В гостиной повисла тишина. Тихо-тихо Лао вернулся на свое место. Тихо-тихо Поппи вертела в тонких пальцах чашку чая. Тихо-тихо личная охрана семьи БейФонг освободила подростков и увела их прочь. Вскоре массивные двери с гербом крылатого кабана захлопнулись, по мнению Сокки, как-то особенно тяжело и неприветливо. Краткая, как и обещала Тоф, встреча с родителями девочки оставила после себя чувство опустошения и огромной растерянности, а главное — звенящий в голове вопрос: «Что ему теперь делать?». Он знал, как утешить Катару, знал, как успокоить Суюки, но как ему быть с обычно ироничным и уверенным в себе Слепым Бандитом? Тем самым, который теперь стоит, опустив голову, и иногда шумно вздыхает, явно сдерживаясь, чтобы не разрыдаться в голос. — Тоф… — Сокка нерешительно притронулся к плечу девочки, но та дернулась, стряхивая его ладонь: — Отстань. — Послушай… — Отвали! — резко отпрыгнув от парня, маг земли зло вскрикнула: — Что тебе нужно от меня?! И, наугад швырнув в сторону Сокки землей, резко повернулась и побежала прочь — дальше и дальше от родного дома, который вдруг сделался таким чужим и холодным. А может, всегда был таким? Улица, еще одна, еще. Дальше, дальше, еще дальше! Люди. Много людей… Не заметив, Тоф со всей скорости столкнулась с кем-то плечами и невольно болезненно охнула, прижимая ладонь к ушибленному месту. — Смотри, куда бежишь, ты что, слепая?! — грубый мужской голос в ужасе осекся, когда девочка подняла на него взгляд, лишенный радужки. Губы ее исказила кривая ухмылка, а затем с них со всхлипом сорвалось: — Да, слепая! Посмотри на меня! Все еще всхлипывая, маг земли оттянула пальцами нижние веки, демонстрируя прохожему свои глазные яблоки. Перепуганный мужчина отшатнулся от «этой сумасшедшей», и та, воспользовавшись возможностью, бросилась дальше, утирая на ходу жгучие слезы с бледных щек. Остановилась маг земли, только когда внутри от лихорадочного бега резко скрутило что-то в районе диафрагмы. Упав на колени, девочка всхлипнула уже громче, машинально прикрывая лицо руками: пусть она и была одна, но привычка скрывать слезы никуда не ушла. Находилась она в одном из задних дворов не слишком богатого района города, и если бы ее спросили, как она добралась дотуда от богатейшего дома БейФонгов, то Тоф ничего не смогла бы ответить — она просто не помнила. Спустя десять минут ее одиночество нарушил взволнованный и запыхавшийся Сокка. Увидев сидящую прямо на земле девочку, парень с облегчением вздохнул и тихонько подошел к Тоф со спины. Он был уверен, что маг земли его чувствует, но спина ее осталась неподвижной. Опустившись рядом с ней, воин аккуратно обнял Слепого Бандита за плечи. — Тоф… — грубоватая ладонь неуклюже коснулась места между лопаток. — Может, их обработали агенты Дай Ли? — растерянно пробормотал он, пытаясь разрядить атмосферу, а потом тряхнул головой. «Идиот! Надо сказать ей что-то в утешение, но что?! Они поступили с ней ужасно! Это самые ужасные родители в мире, не считая отца Зуко!» Тихо вздохнув, Сокка обнял девочку крепче, прижимая к себе, и негромко проговорил: — Мне очень жаль, Тоф, — спина девочки напряглась под грубыми ладонями воина воды, и юноша уже был готов разжать руки, уверенный, что его боевая подруга сейчас с возмущением отстранится, заявит, что ей не нужна помощь, что она со всем справится сама, и что не время разводить утешительные лекции, но вместо этого… Маг земли уткнулась юноше лицом в грудь и тихо расплакалась, цепляясь за ткань его одежды дрожащими пальцами. — Тшш… — Сокка тихонько похлопал девочку по спине. — Тшш. Негромкий голос юноши утонул где-то в полупустых улицах. Там, где сидели, обнявшись, двое подростков. Вскоре они покинут Гаолинь. Преследовать их не будут, но они не зададут себе вопроса «почему».***
Тоф и Сокка вышли из комнаты удивительно покорно: Слепой Бандит была оглушена резкими словами отца — он швырялся ими, точно камнями, но их девочка не смогла бы отразить при всем желании, и уж тем более — не смогла бы защититься, ведь отец знал, куда бить. Сокка держал ее за руку и то и дело подозрительно поглядывал на стражников, однако они, очевидно, не хотели причинять им вреда и лишь выполняли приказ. В гробовом молчании подростки прошли через сад, не зная, что за ними наблюдают две пары одинаковых светло-зеленых глаз: Поппи и Лао БейФонги не могли оторвать взгляда от дочери. Вот теперь, казалось им, она уходила навсегда. Не сбегала, а уходила у них на глазах — вот, мелькает между деревьев спина в пыльной и грязной одежде. И они ничего, ничего не могут сделать: ведь дом находится под пристальным наблюдением солдат огня, и это чудо, что их дочь и ее спутника до сих пор не засекли, не забрали — а может, устроили засаду?.. Лао и Поппи оставалось только размышлять, скованные по рукам и ногам попытками поддержать имидж добропорядочных граждан, не имеющих никакого отношения к революциям, дворцовым переворотам и аватарам. Они уже не так молоды и не готовы терять накопленное годами честного труда многих поколений БейФонгов. Возможно, это трусость. Возможно — эгоизм. — Зачем мы с ней так жестоко, Лао? — со слезами на глазах прошептала Поппи, сжимая ладонь мужа в обеих своих. — Она наша дочь… Она стояла так близко. Неужели тебе не хотелось обнять ее? Женщина сама робко обняла его и усталым, надломленным жестом положила голову на плечо. — Хотелось, — вздохнул супруг и накрыл ее пальцы своей чуть дрожащей, ухоженной, но холодной, как селедка, ладонью. — Но это для ее же безопасности, Поппи. Если бы она осталась у нас, ее бы заметили. Ты же знаешь, мы, — он наклонился к ее уху, — под наблюдением. Если бы ее заметили солдаты, нас бы арестовали. — И что? Лао, она наша дочь! — с каким-то детским настойчивым упрямством вскричала Поппи, слабосильно толкая его в грудь. — А ее бы убили! — мужчина в ответ тряхнул ее за плечи и сам тесно прижал к себе. — Ты же знаешь… Тем более, она полезла бы бороться. — Она? — Поппи изумленно подняла голову. — Разве она… Она же такая маленькая, хрупкая, разве она… — Вспомни газетные статьи о приключениях аватара, — БейФонг невесело усмехнулся. — Твоя дочь намного воинственнее, чем кажется. Тяжело вздохнув, мужчина вновь обернулся к окну. Тоф и Сокки уже не было видно — их вывели за пределы сада, они скрылись за высокими стенами. За стенами, отгораживающими поместье БейФонгов от его мира. За всю историю их семьи лишь один вырвался и смог увидеть мир, простирающийся там, за воротами с гербом в виде крылатого кабана. Вся ирония была в том, что этот мир «увидела» слепая девочка. Неслышно вздохнув, Лао обнял супругу и ласково погладил ее по спине. Поппи плакала беззвучно, только крупные слезы катились по нежному лицу. Несколько минут мужчина растерянно молчал, не зная, как ее успокоить - перед женскими слезами он всегда терялся. Оставалось только блуждать взглядом по полуразрушенной зале и слабо усмехаться, не без нежности понимая, что эти глубокие трещины сделала в мраморе его маленькая девочка. Правда, вскоре мысли БейФонга переключились в несколько более практичное русло. Мягко отстранив жену от себя, он сказал: — Скорее всего, скоро нам нанесут визит солдаты огня… Нужно заделать трещины в мраморе. Позови слуг. Когда Поппи была расстроена, ей необходимо было чем-нибудь заниматься, и ее муж прекрасно об этом знал. Ему же самому требовалось уединение, поэтому следующие несколько часов он провел за каллиграфией и оторвался от нее, только услышав требовательный стук в дверь. Так стучат те, кто считает себя хозяевами положения. Морщась, Лао спустился в холл и сам открыл солдатам — посылать слуг было опасно, об этом свидетельствовал глубокий шрам от ожога на груди «за неуважение». На пороге стояли двое молодых мужчин в одинаковых доспехах. Один их них небрежно царапал коротким боевым кинжалом старинное, очень дорогое дерево перил, а второй напротив довольно вежливо поклонился БейФонгу и произнес: — Нам поступила информация, что в городе видели вашу дочь с юношей из племени воды. Лао старательно изобразил изумление и испуг на лице, внутренне оставшись безучастным. — Вы ничего не видели? Она могла прийти к вам. — Хм-м, боюсь, что нет, — мужчина расстроено покачал головой. — Извините, господа. К нам никто не приходил. БейФонг успел расслышать пронзительный свист клинка в воздухе, прежде чем кинжал, недавно терзавший дерево, прильнул к его горлу в колющем поцелуе. Совсем близко оказались влажные янтарные глаза. — Вы уверены? — ласково спросил «вежливый». Лао не дрогнул. Его спина осталась прямой, он даже не дернул ни головой, ни горлом. Не отрывая спокойного взгляда от лица солдата, мужчина твердо выговорил: — Абсолютно.