Imperium ex inferno

«Сороки в небе Летучий мост навели Для заветной встречи: белый искрится иней. Так, значит, глубокая ночь?» Отомо Якомоти

­ Поначалу Аанг даже не мог сказать, куда собрался лететь, и хотел уже позволить Аппе самому выбрать направление, но вскоре свежий ночной ветер охладил его. Мальчик вспомнил, что вскоре ему предстоит вернуться обратно в лагерь, а значит, нужно найти такое место, откуда он потом сможет добраться до своих друзей. Это было непросто, ведь сияла тихими звездами глубокая ночь, и лишь зеленоватый огонек Мибу освещал ему дорогу. Заволновавшись, юный аватар свесился с седла и пристально вгляделся в густую чернильную мглу под собой. Леса, леса, леса... И никак не выберешь нужного места, нет никаких ориентиров. Или... Далеко внизу блеснула темно-синим шелком извилистая речушка, и Аанг, радостно улыбнувшись, направил Аппу туда. Бизон вяло повиновался движению поводьев в тонких мальчишеских руках: зверь очень хотел спать и потому, едва коснувшись влажной от вечерней росы почвы, он с блаженным рыком уткнулся мордой себе в лапы и погрузился в сладостную дрему. Аанг негромко засмеялся, прикрывая рот предплечьем, и ласково почесал питомцу рог. — Я люблю тебя, Аппа, — улыбаясь, проговорил он. — За то, что ты самый надежный мой друг. И ты всегда будешь хотеть спать в самый неподходящий момент. Тихо засмеявшись, парнишка легко соскочил с бизона и взмахнул руками, приказывая легкому потоку воздуха подхватить его и плавно опустить на землю, но, конечно, этого не произошло, и Аанг упал со своего питомца, как мешок с навозом, и даже ударился ногой о пенек. Тихо постанывая, маленький аватар с трудом встал на ноги, но сразу же плюхнулся обратно на траву, чтобы осмотреть свое колено. Оно чуть кровоточило содранной кожей. Ощупав свою ногу, мальчик понял, что вскоре ее будет украшать внушительный синяк, но не удивился: он всю жизнь в кровь сдирал и разбивал коленки, особенно во время учебы магии воздуха. Но и воздушная магия меркла по сравнению с земной. И учителем, который Аангу достался. Тихонько хмыкнув про себя, Аанг махнул рукой на травмированное колено и осторожно поднялся на ноги. Ладонь уже привычно сжимала нагревшееся древко посоха, зеленоватое сияние светлячка выхватывало из густой мглы вокруг несколько деревьев, влажный блеск речной воды, раз за разом облизывающей гальки на берегу — они так сияли белизной в темноте, что казались крупными жемчужинами или другими драгоценными камнями. Аанг хотел было шагнуть к ним и сесть прямо на прохладные камни, но вовремя остановился. Если все получится, и он погрузится в мир духов, то его бесчувственное тело может унести волной прибоя и дальше, вниз по течению. Поэтому мальчик вскоре выбрал небольшой пригорок неподалеку от Аппы. Аанг уселся на прохладный изумрудно-зеленый мох в позе лотоса и воткнул посох в землю рядом с собой. Успокаивающее полупрозрачное сияние Мибу ласково скользило по траве и деревьям, раскрашивая все вокруг в оттенки зеленого. Несколько секунд Аанг следил за легкими бликами — они становились то ярче, то тусклее в зависимости от порывов прохладного ветра, раскачивающего банку в разные стороны — но затем прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. С самого детства его приучали к медитации, и погружаться в нее мальчик умел с великолепной легкостью. Он помнил, как тогда, далекие шесть (и еще целый век) лет назад он удивлялся: почему Гиацо, обычно мягкий и ненавязчивый в обучении, так настойчив именно в медитациях? «Научиться ей — одна из твоих самых важных обязанностей, мой юный ученик!» — говорил он непривычно эмоционально, и Аанг в очередной раз сосредотачивался на дыхании или внутреннем счете. Теперь мальчик понимал, отчего его добрый, мудрый учитель был так упрям, и хотел бы поблагодарить его за это. Если бы было кого благодарить. Сегодня медитация давалась Аангу с трудом. У него было ощущение, будто он пробирается сквозь густой бамбуковый лес без права срубить пару тонкоствольных деревьев, или даже отодвинуть их рукой. И если схожее упражнение в магии воздуха (оно тренировало гибкость и скорость) давалось ему когда-то с потрясающей легкостью, то теперь ее не было и в помине. Аанг пробивался к своему прошлому воплощению. «Я всегда буду внутри тебя», — вспомнил он слова Року. Но как же тяжело было добраться до этого загадочного «внутри»! Намного тяжелее чем тогда, на льве-черепахе... Но вот, наконец, когда мальчик уже почти выбился из сил, пробиваясь сквозь заросли своего подсознания, его словно подхватил порыв сильного, холодного, но, главное, освежающего ветра — и вдруг охватила легкость. С облегчением выдохнув, Аанг открыл глаза. От его тела отделился дух высокого старика в одеянии народа огня и с заколкой коронованного принца в густых белоснежных волосах — и они оба оказались в мире духов. Спокойный, глубокий взгляд золотистых глаз по-отечески заботливо и пытливо прошелся по бледному лицу мальчика, коснулся кругов под его глазами и чуть искусанных губ... Но губы Року тронула теплая улыбка, когда он заметил, что здесь, в мире духов, Аанг одет в мантию воздушного кочевника, а шрамов на его духовном теле стало значительно меньше. — Здравствуй, Аанг, — предыдущий аватар величаво кивнул головой, будто приглашая мальчика на аудиенцию. Тот неуютно завозился и машинально оцарапал ногтями целехонькие белоснежные колени — здесь у него не было синяка и содранной кожи, также как в реальности почти не осталось шрамов от двухнедельной пытки, когда как здесь они разметили кожу причудливым узором. Однако сейчас юного аватара занимали не шрамы: к ним он почти уже готов был привыкнуть, как привык ко всем столь внезапным изменениям в своей жизни после пробуждения от вековой спячки. Аанг чувствовал себя несколько смущенно и неловко, будто бы он напрасно потревожил свое прошлое воплощение. В конце концов, Року — не его личный психолог, чтобы разбираться с проблемами, связанными с его друзьями. Но с другой стороны... «Кроме него меня никто не поймет», — не без горечи подумал аватар и решительно поднял взгляд. — Здравствуй, Року. Прости, что побеспокоил... — Произошло что-то неприятное? Аанг покраснел, понимая, что мудрый маг огня видит его насквозь, и нервно провел ладонью по стреле на своей макушке. — Да... Неприятное. Мальчик вновь замолчал, собираясь с духом и подбирая слова. Теперь он уже не чувствовал того раздражения, той болезненной ярости, странной, совершенно не свойственной ему озлобленности, какая захлестывала его тогда, перед Катарой, но на душе по-прежнему было тяжело и горько, даже непривычно — первый раз в жизни! — ныло что-то в груди, за клеткой ребер. Он низко опустил голову и медленно, будто бы с трудом, выговорил: — Мои друзья... Все дело в них. Я так запутался, Року! — Аанг с отчаянием закрыл лицо ладонями. — Раньше мне казалось, что они понимают, что быть аватаром — нелегко. Что они всегда готовы поддержать меня, что они... Что они меня любят, — его голос чуть дрогнул. — Не аватара, не мальчика из айсберга, а просто меня. Аанга. Но теперь... Кажется, я ошибался. Маг воздуха тяжело, прерывисто вздохнул и обнял колени, уткнувшись в них подбородком. Медленно, так, будто он хотел, чтобы его переубедили, мальчик произнес: — Мне кажется, что я для них просто... Решение от всех проблем. Когда мы с Зуко и Катарой приехали сюда... Сокка все так стал расписывать, наши планы... Будто он думает: я руками взмахну и раз! Дворец Озая в руинах, а мы празднуем победу. Но это не так! Я не оружие, Року! Я не какое-то существо, дарящее надежду, я просто мальчик Аанг! Он не заметил этого, но Року чуть нахмурил седые брови. — Но, кажется... Именно так они все и думают. Особенно Катара. Я думал, что хотя бы она меня понимает... Но каждый раз, когда она начинает говорить про надежду, что я дарю ее им всем, мне кажется, будто она на меня мешки навьючивает! Из ответственности, ожиданий. Я так боюсь их не оправдать. Потому что... — Аанг поднял голову. — Потому что мне все чаще кажется, что если я оплошаю, то у меня больше не будет друзей. Если я уже не буду для них всемогущим аватаром, то зачем я им? Просто я, как человек, как друг... Видимо, больше не нужен. Я хочу верить, что это не так, правда, хочу, но... — мальчик устало опустил глаза. — Но не выходит. Аанг глубоко, с искренним облегчением вздохнул. Теперь, когда он все высказал, ему стало значительно легче. Слабо улыбаясь, он поднял голову и с надеждой и некоторым испугом посмотрел на Року: что он скажет? Прежде Року сам выходил «на связь» с ним, и они почти не разговаривали «по душам». Правда, огненный аватар всегда был ласков и добр, поэтому Аанг надеялся, что его хотя бы не осудят. А может быть, даже... — Я понимаю тебя. Мальчик словно бы просиял изнутри и жадно подался вперед, приготовившись слушать. — К сожалению, это судьба всех аватаров... Всех правителей, политиков... Всех сильных этого мира. Рано или поздно все они приходят к одному выводу: нельзя показывать слабость. Или их заставляют так решить. Аанг вздрогнул, будто под острым порывом северного ветра. Ему вспомнился холодный блеск Города Ледяных Дворцов, то, как он бессильно опустился прямо на лед и обхватил колени руками, как прошептал: «Я не справлюсь», и как принцесса Юи с нотками странного, тогда еще непонятного ему удивления, сказала: «Но ты должен... Ты аватар», а когда он беспомощно прошептал: «Я просто мальчик», — на ее лице появилась какая-то странная укоризна. Тогда Аанг не понимал и не хотел понимать, за что его укоряют, но теперь это стало ясно, как день. Он не должен был быть слабым в ее глазах. Неужели все они: и Сокка, и Тоф, и Зуко, и даже Катара — все они лишают его права на слабость? Самую простую, человеческую слабость, которой не чужд ни один из живущих на земле?.. — Конечно, не все человечество лишь требует и ждет от нас чуда, — тем временем продолжал Року. — У каждого из нас есть и близкие люди, те, кто принимает и любит нас всей душой. — Любят? — Аанг с сомнением качнул головой и с затаенной надеждой поджал нижнюю губу и взглянул на своего собеседника. — Да. Позволь, я покажу тебе кое-что... Громко зашелестела ткань широкого рукава его одеяния, когда он взмахнул рукой — и будто из воздуха возник ярко-алый дракон. Юный маг воздуха слабо улыбнулся, будто бы увидев старого друга, и охотно забрался ему на шею. Наверное, в реальности понадобилось бы седло, чтобы не содрать ноги о прочную чешую, но в мире духов в таких мелочах нет необходимости. Фэнг грациозно поднялся в воздух, с легкостью рассекая облака гибким, красивым телом. Аанг машинально придвинулся ближе к Року, будто желая перекричать ветер, хотя на самом деле его здесь не было, и спросил: — Куда мы летим, Року? — К моему прошлому... Охваченный любопытством, Аанг напряженно замер и стал смотреть вниз, на беспристанно сменяющие друг друга причудливые узоры облаков. Спустя несколько минут, дракон постепенно начал снижаться, и из облаков выплыла столица народа огня. «Что это? — удивленно подумал Аанг. — Разве он не прожил всю жизнь на своем острове?» С легкостью проходя сквозь стены домов, Фэнг уверенно нес своих всадников к одному из них: очень богатому, роскошному дому, больше напоминающему дворец. Его окружал огромный сад, в нем было много всевозможных деревьев: персиковое, вишневое, сливовое и даже оливы. К последним-то и направился дракон, ведомый властной рукой на своем загривке. Зверь приземлился под деревом и, как только Року с Аангом спрыгнули наземь, растворился в воздухе, будто его здесь вовсе не было. Аанг с любопытством огляделся по сторонам, с удовольствием осматривая ухоженный и пышный сад. Вдруг его внимание привлек звук чьего-то веселого смеха в два голоса, и вскоре из-за череды деревьев вышли две грациозные фигуры: мужчины лет тридцати и женщины немного моложе. Они шли, обнявшись, и весело чему-то смеялись, то и дело останавливаясь, чтобы подарить друг другу легкий поцелуй. Пальцы женщины то и дело ласково зарывались в густой темный шелк волос мужчины, а он тихо смеялся и нагибался, будучи на голову ее выше, и охотно подставлял голову под нежное прикосновение. Их лиц Аанг не видел, но это и не требовалось: по нежной улыбке предыдущего аватара, того, что стоял с ним рядом, он понял, что это была Та Мин и ее муж — молодой пока еще Року. «Они выглядят счастливыми, — подумал Аанг, ощущая, как по всему его телу разливается приятное тепло. — Я был счастлив в прошлой жизни.» Супруги приблизились к оливе и, конечно, не замечая наблюдавших за ними аватаров, присели на низкую скамейку. Та Мин нежно прижалась к мужу и положила голову ему на плечо. Ее узкие, ухоженные руки мягко, но привычно и уверенно, с сознанием своего права, скользнули по его щеке, по виску и выше, добираясь до аккуратного пучка на макушке. Легкое движение ловких пальцев — и длинные, густые волосы аватара рассыпались по плечам, а Та Мин негромко засмеялась и прильнула к нему тесней, мимолетно зарываясь носом в теплые пряди. Точно завороженный этой нежной, почти интимной идиллией, Аанг тихонько прислонился к соседнему дереву и с умилением взглянул на свое предыдущее воплощение. Но отчего-то уголки его губ медленно-медленно опустились, брови чуть сдвинулись к переносице, между ними залегла неглубокая пока еще складка, и грудь приподнялась и опустилась от тяжелого выдоха. Его мысли, очевидно, недолго пробыли здесь и сейчас, в эту секунду, когда рядом с ним была любимая женщина, а вокруг упоительный летний день. Он задумался о чем-то постороннем и, очевидно, неприятном. И Та Мин это заметила. Аанг толком не понял, как, ведь женщина не видела лица мужа, она прижималась к его плечу и рассеянно смотрела куда-то вдаль. Неужели по одному только ритму дыхания и сердца? Она подняла голову и как-то очень знакомо, тревожно и требовательно, посмотрела Року в глаза. — Что случилось, милый? О чем ты думаешь? Аанг вздрогнул. Этот голос... Этот мягкий, нежный голос, эти интонации... Где он уже слышал их? Отчего они так знакомы? Только ли потому, что это его жена в прошлом?.. Року молчал, только чуть виновато улыбался и рассеянно водил ладонью по ее плечу. — Року, — чуть более резко произнесла Та Мин. Мужчина прерывисто вздохнул и убрал руку с ее плеча. — Я думаю о лесе на юге царства земли. Его планируют вырубить под корень, не останется ни одного дерева. Та Мин нахмурилась, как показалось Аангу, непонимающе. Она будто безмолвно спрашивала: какое тебе дело до леса в каком-то царстве земли? Будто забыла на миг, кем является ее муж. — Духи будут недовольны, — продолжал Року, сосредоточено потирая висок, — это может повлечь за собой нападение на стройку. На месте этого леса планируют построить город. Но стройка необходима! По множеству причин. И мне нужно найти компромисс, потому что решать конфликт в чью-то пользу будет слишком тяжко. Я думаю, как мне со всеми договориться. Аватар вопросительно посмотрел на жену, и в его взгляде Аанг увидел то, что, должно быть, видели все его друзья в его собственных глазах. Безмолвную просьбу: «Помоги мне, мне нужна твоя помощь». Но... Та Мин резко отстранилась от мужа и обхватила себя руками, точно замерзнув в этот жаркий летний день. — Неужели ты даже сейчас не можешь побыть со мной? — почти с отчаянием проговорила она. — Даже когда мы вместе, вдвоем, ты думаешь о каких-то своих проблемах. Року, ты не только аватар! Ты мой муж! — она схватила мужчину за руки, будто желая удержать рядом. — Прошу. Хотя бы на двадцать минут забудь обо всем этом и просто побудь моим Року. Не аватаром Року, а просто Року. Пожалуйста. Ну?.. И, чуть откинув голову назад, она призывно приоткрыла чуть подкрашенные помадой губы. Ресницы ее были опущены, и потому она не видела, как на лице Року появилось грустное выражение отца, который не может объяснить ребенку, почему он должен уходить от него на работу, и потому просто выполняет его каприз. Улыбаясь с какой-то грустной нежностью, мужчина приобнял жену за талию и нежно прижался к ее губам. — Если бы я был не аватаром, а просто каким-нибудь плотником или чиновником, она бы точно так же раздражалась, что я думаю о работе, когда мы проводим время вместе, — послышался за спиной Аанга чуть более глубокий и низкий, чем у своего молодого воплощения, голос огненного аватара. — Она искренне любила меня. Верно, безумно и глубоко. Она ждала меня двенадцать лет, чтобы мы смогли пожениться. Может, именно поэтому и ревновала. Она очень меня любила... — Но не понимала, — закончил Аанг почти хором со своим предыдущим воплощением. — Именно. Наверное, никто не способен до конца понять аватара... — Року ненавязчиво положил руку Аангу на плечо и потянул его чуть вперед, заставляя пойти рядом с собой по извилистым дорожкам сада. — Он вынужден думать о судьбах всего мира, причем не только человеческого, но и мира духов. Аватару Киоши пришлось останавливать войну: Чин-завоеватель поработил почти все царство земли, он был жесток и безжалостен. На мою долю пришлось очень много конфликтов с миром духов... Может, поэтому я упустил конфликт в человеческом мире, — последнее Року пробормотал себе под нос с горьким стыдом в голосе. Уже громче и тверже он продолжал: — Царства земли и огня активно развивались, порой в ущерб духам и природе. Аанг слегка прикусил губу и нахмурился, вспоминая тот ужасный город на грязной реке, густой чад из фабричных труб и истощенных болезнями и голодом жителей. — Они вредили самим себе, — негромко произнес юный воздушный кочевник. — Монах Гиацо говорил мне, что люди должны жить в гармонии с природой, только тогда они будут счастливы. — Да, — Року тепло улыбнулся. — Воздушные кочевники никогда не доставляли мне никаких хлопот. Мальчишка невольно приосанился, раздуваясь от гордости, но тут же вновь сник и низко опустил голову. — Неужели никто не понимал тебя? — спросил он, имея ввиду «неужели никто не поймет меня?». — Отчего же. Улыбка Року стала чуть шире. Он положил руку Аангу на плечо, и на мгновение перед его глазами вспыхнуло ослепительное белоснежное сияние. Когда оно пропало, а мальчишка прекратил моргать от разноцветных пятен перед глазами, он увидел богатые покои в темно-алых и золотых тонах. На низкой лежанке в окружении подушек небрежно развалился широкоплечий мужчина с густыми темными волосами и чуть смуглым лицом. Грубоватая, широкая ладонь его сжимала рукоять кривого меча, а пальцы второй руки любовно оглаживали клинок, ничуть не боясь порезаться. Аанг с легкостью узнал в мужчине Лорда Огня Созина. Он то и дело нетерпеливо поглядывал на часы, явно кого-то ожидая — и вот, наконец, дверь покоев беззвучно открылась, и в комнату вошел Року. Он с улыбкой кивнул своему другу и устало, со всего размаху, упал в глубокое кресло. Длинные, чуть костлявые пальцы его жадно вцепились в виски. Созин суховато, понимающе усмехнулся и щелкнул пальцами — даже в этом неброском жесте ощущалась властность и привычка к ней. — Вина. В комнате тотчас беззвучно появился слуга и с поклоном протянул небольшой круглый поднос с высоким бокалом, полным темно-красной жидкостью, огненному аватару. Року слабо улыбнулся и залпом, пачкая подбородок тонкими багряными струйками, выпил вино. — Спасибо. — Что случилось, друг мой? — улыбнулся Созин, продолжая водить лезвием по ладони. — Выглядишь хуже покойника. — Спасибо за откровенность, — ухмыльнулся аватар и тут же устало откинулся на спинку кресла. — Устал. Несколько секунд Лорд Огня смотрел на друга с саркастичной улыбкой, но затем в его глазах и изгибе жестких губ появилось тепло и грубоватая нежность. Встав со своего места, Созин приблизился к креслу Року и пихнул его кулаком в грудь. — Что случилось, спрашиваю? Я могу тебе чем-то помочь? Року упрямо мотнул головой. Из его груди вырвался долгий, утомленный и трудный, шумный вздох. — Наверное, ничем. Просто... Устал я. Все спрашивают: что делать? Помогите, дайте совет. И я же аватар! — мужчина будто кого-то передразнивал, даже лицо его все скривилось, но затем на него вновь легла печать усталости. — Я должен придумать, что сказать, подобрать теплые и верные слова, внушить уверенность в том, что все будет хорошо... По коже Аанга пробежали мурашки. Он вспомнил, с какой надеждой на него смотрели жители деревни, полуразрушенной Хэй Бэем, как верили, что он справится. И он справился! Но стоило мальчику представить, что ему в будущем, возможно, придется решать подобные проблемы день за днем, без перерыва на обед и отпусков, как на мгновение его охватил почти животный искренний ужас и желание спрятаться куда-нибудь в уголок. Но затем мальчишка решительно встряхнулся и почти приказал себе: «Да, придется. Ты аватар, это твой долг: помогать людям, ты же сам этого хочешь! Помнишь Хаму? Какой Кох тебя дернул тогда расследовать это дело?.. Никакой не Кох, а ты сам. Твое желание помочь... Очистить их жизнь, чтобы они жили счастливо. Поэтому не жалуйся — и ничего не бойся.» Тем временем Року продолжал усталым, тихим голосом. — Это трудно. Временами у меня нет в голове никаких мыслей: что сказать? А ведь нужно не только сказать, но и сохранить уверенный и спокойный вид, будто все идет точно по плану. Это так выматывает... Представляешь, приходит ко мне градоначальник, спрашивает, что делать: дух похищает детей. А я смотрю на него и хочется взвыть: «Да отстаньте вы все от меня!» — Року как-то неловко засмеялся и нервно взъерошил себе волосы. — А ведь проблема-то пустяковая. Просто дошел уже едва ли не до ручки. Несколько секунд аватар несколько растерянно смотрел на понимающе улыбающегося Созина, а затем, будто опомнившись, вздрогнул и резко помотал головой. — Что это я... Прости, не хотел все это на тебя вываливать. Извини. Ты сам как? — явно желая замять недавний всплеск чувств, мужчина чуть заискивающе улыбнулся, но Лорд Огня досадливо мотнул головой и положил на плечо аватара тяжелую ладонь. — Я тебя понимаю. В политике та же история. Все всегда идет по плану... Все должны думать именно так. Все должны считать тебя всемогущим, невозмутимым и всегда знающим, что делать. Року с горьким, понимающим смешком опустил голову, соглашаясь. «Мне тоже нужно научиться такому же, — сказал себе Аанг, но тут же взволнованно обхватил плечи руками. — Только не доводить себя до таких срывов. Как угодно, но не доводить, я же с ума сойду! Или нет? Хватит сил? Даже одному...» Созин присел на ручку кресла своего друга и крепко обнял его за плечи. — Ничего. Ты справишься. Я же справляюсь? — он грубовато взъерошил ему волосы и хохотнул: — А если совсем доведут, то приходи ко мне, я пожертвую во имя великого и могучего аватара парой десятков своих манекенов для тренировок. Или сам из тебя пыль выбью на спарринге. — Это кто еще из кого выбьет... — расплылся в ухмылке Року и пружиной вскочил с кресла. — Проверим? — А давай! Смеясь, двое мужчин, тех, кто по праву входил (а один из них даже возглавлял) в список сильных мира сего, побежали прочь из душных покоев, в шутку пихая друг друга на ходу. Аанг проводил их смеющимся взглядом и обернулся к старому Року. Он слабо, с грустной, болезненной нежностью улыбался одними уголками губ и задумчиво рассматривал клинок, забытый Созином на подушках. Поймав взгляд юного воздушного кочевника, огненный аватар поднял голову и сказал: — Созин понимал меня значительно лучше, чем Та Мин. Пожалуй... Он единственный, кто вообще меня понимал. Остальные считали меня всемогущим аватаром, способным решить любую проблему щелчком пальцев или парой секунд медитации. Аанг понимающе скривил губы в горькой улыбке. — Но это не означает, что Та Мин любила меня меньше, чем Созин. Как показало будущее, как раз наоборот: война оказалась для Созина важнее нашей дружбы. Значительно важнее. Аанг сочувственно взглянул на огненного аватара, понимая, что он имеет ввиду. — Созин всего лишь понимал меня, потому что сам был в похожей ситуации. Так и твои друзья, Аанг. Они любят тебя. Просто не понимают, но их любви к тебе это ничуть не умаляет. Мальчик готов был рассмеяться от облегчения, распирающего грудную клетку изнутри. Как он сам не додумался до этого?.. А ведь все оказалось так удивительно просто: любят (любят, любят, все-таки любят!), но не понимают! И Кох с ними, пусть не понимают, лишь бы любили, лишь бы верили в него, лишь бы принимали со всеми слабостями! А они примут, они обязательно примут! Или нет? Охваченный новой тревогой, он жадно, требовательно взглянул Року в лицо и быстро спросил: — А Та Мин? Она тоже считала тебя всемогущим и не принимала никакой слабости? — О, нет, — едва заметно усмехнулся Року. — Напротив, она была очень заботлива. Постоянно следила, чтобы я тепло одевался, а если я отправлялся куда-то, где было холодно, то она давала мне с собой целый мешок теплых вещей и расписание, какую и когда нужно носить. Порой меня так и тянуло назвать ее мамочкой. «Мамочкой...» Аанг даже немножко побледнел. Он знал одну девушку, безумно, безумно похожую на Та Мин. С такими же нежными, но уверенными жестами и объятиями, с такими же замашками заботливой мамы, такую же упрямую и настойчивую в своей опеке. Но это же было безумие! Да, Аанг — перерождение Року, но Катара просто не может быть перерождением Та Мин. Из миллиона девушек на планете он встретился именно с перерождением своей... Великие духи... жены в прошлой жизни? Этого просто не может быть. — Но, — тем временем продолжал Року, — и она иногда не выдерживала. С этими словами огненный аватар вновь притронулся ладонью к плечу воздушного, и взгляд его заволокло белым светом. Аанг даже не успел зажмуриться, и потому ему пришлось долго моргать, изгоняя цветные пятна, но когда они все-таки пропали, перед его глазами предстала уютная, небольшая комната всех оттенков золотого: лимонный, карамельный, темно-золотой, яркий, оттенка одуванчиков, и множество других. Парнишка невольно улыбнулся: такой светлой и солнечной показалась ему эта комната, но вот та, кто находилась в ней... Та Мин сидела возле окна и беззвучно плакала. Дорожки слез сияли на ее лице, и это было бы почти красиво, если бы не морщинка между бровей и болезненно скривленные, поджатые губы. Где-то парнишка уже видел все это: безмолвно стекающие по щекам слезы, восхитительные, выразительные глаза, заполненные их странным хрустальным блеском, хрупкую фигуру, нежные черты лица, пухлые губы, чуть вздернутый нос... Только у той, у кого Аанг видел все это, все было чуть-чуть по-другому. Глаза были не серыми, а темно-голубыми, кожа не светлой, а смуглой, волосы не черными, а каштановыми, а родинки на щеке не было. Но все же отрицать сходство было невозможно: слишком оно очевидно. «Та Мин — точная копия Катары, — подумал молодой аватар. — Может... Может, поэтому я тогда так сразу...» Яркое, пронзительно-синее чистое небо южного полюса. И круглое, нежное лицо в обрамлении светлого меха, склоненное над ним, чуть приоткрытые губы и нежный, взволнованный взгляд. Тогда в Аанге будто щелкнуло что-то, захотелось обнять эту девочку, совершенно незнакомую ему девочку, коснуться ее губ своими, но это желание тут же схлынуло, а парнишка долго еще удивлялся: почему он это чувствует? Да еще так быстро, едва-едва очнувшись после вековой спячки? И потом, разве в двенадцать лет еще кто-то хочет целоваться? Аанг всегда считал, что это противно, и когда Кузон, будучи на три года его старше, рассказывал, как целовался со своей подружкой, неизменно морщился: это же слюни, мокро, фу! А тогда... И так сильно, ярко! Но потом желание поцелуя и нежность сменилось странным ощущением неправильности и смущения. И будто бы это чувство ему... В этот момент размышления Аанга прервали торопливые шаги, и в комнату вошел молодой Року. Он выглядел взволнованным и держал в руках чашку с водой. Та Мин молча выпила все, и Аанг видел, как дрожат ее губы на кромке чашки. Женщина подняла голову и с болью, отчаянно взглянула Року в глаза. — Ты постоянно в разъездах... — почти прошептала она. — Я не могу, не могу так больше... Рина почти тебя не видит, она не знает тебя как отца, знает только как аватара. Это неправильно, Року! Ты должен уделять время семье! — Думаешь, я не хочу этого? — тихо и горько спросил маг огня. — Но, пойми, есть вещи не менее важные... — Более важные — ты это хочешь сказать? — уже гневно фыркнула Та Мин. — Для тебя дела аватара важнее твоей семьи! Какое-то мгновение Року выглядел очень растерянным. — Что?.. Нет, это ложь! Я люблю тебя, Мин... — он мягко обхватил ее ладони своими. — Я люблю нашу дочь. — Тогда почему? — женщина со слезами уткнулась ему в плечо. — Року, тебя не было дома девять месяцев. Девять! А в прошлый раз ты уехал почти на год. Рина так скучала по тебе, плакала и спрашивала, когда ты приедешь... В том, как сжались челюсти и губы аватара, Аанг увидел воплощенную безмолвную боль. — Я жду тебя, — едва слышно продолжала Та Мин. — Я всю жизнь тебя жду. Сначала двенадцать лет, когда ты учился, но даже после нашей свадьбы всего через месяц ты отправился в Западный Храм Воздуха. Тебя зовут — и ты отправляешься. Всегда, — она горько улыбнулась. — Мне кажется, что если тебя позовут ночью, то ты выберешься из кровати и уйдешь, оставив меня одну. Несколько долгих секунд аватар молчал, лишь поглаживал жену по лопаткам и мягко прижимал к себе. Наконец, он медленно разомкнул губы. — Тогда почему ты до сих пор со мной? — мужчина поднял подбородок, явно не желая встречаться взглядом с женой, не желая, чтобы она видела ту бурю чувств, что отражалась в его светло-янтарных зрачках. — Почему не уйдешь... Хотя бы к Рё? Он любит тебя. И он точно никуда не уйдет. Та Мин отстранилась и расширенными, изумленными глазами взглянула на своего мужа... А потом с возмущением — тоже таким знакомым! — ударила его ладонью в грудь. — Как ты можешь так говорить?! Я люблю тебя! Ты невыносимый дурак, ты постоянно оставляешь меня одну, но, — всхлипнув, она уткнулась лицом ему в грудь, — я люблю тебя. Только тебя. Безумно люблю. Смущенный, Аанг отвернулся от целующихся супругов и взглянул на Року. Его взгляд был затуманен нежностью воспоминаний о давно прошедшей жизни. — Она всегда была верна мне. Она не понимала меня, как Созин, но она всегда была верна и любила меня. Я ценил это. И любил ее. В груди юного мага воздуха разлилось поразительно теплое чувство, будто он глотнул горячего чая с чабрецом — своего любимого. Он был счастлив в своей прошлой жизни: у него был лучший друг, понимающий и надежный, была жена, верная и нежная. Он был счастлив в любви, пусть и со своими темными пятнами, пусть и только в прошлой жизни. А теперь?.. Аанг никогда не мог толком дать название тому чувству, что накатывало на него после поцелуев с Катарой. Может быть, какая-то... Неправильность? Нет, не то, что-то иное, но что?.. Теперь ему даже не пришлось задавать вопроса. Року прочитал все в его слишком выразительных и честных глазах. — Я очень любил ее, — повторил огненный аватар. — И твоя подружка, Катара... Она очень на нее похожа. Возможно, моя любовь к Та Мин накладывала отпечаток и на тебя, ведь ты еще совсем ребенок, и твоя личность сформировалась не до конца. Но со временем от ребенка в тебе оставалось все меньше и меньше... — И поэтому я теперь чувствую это к Катаре! Это... Это... — Аанг прошелся взад-вперед по комнате, пытаясь найти слово, так и вертящееся у него на языке. — Навязывание! Будто кто-то извне меня заставлял это делать! Чужие чувства! Мальчик готов был расхохотаться в голос от небывалого облегчения. Будто птицу, что держали на привязи за лапку, наконец, отпустили в вольный полет. Эти странные, иррациональные чувства, причинившие ему немало боли, ревности, горечи оказались всего лишь отпечатком чужой личности! Поэтому он так мечется, то готовый хоть сейчас повести Катару под венец, то любящий ее лишь как сестру и порой до тошноты занудную мамочку... Поэтому эти метания. Но теперь они остались в прошлом. Все оказалось до того просто и понятно, внутри у Аанга что-то жарко, радостно затрепетало. Теперь он понял, что и его друзья не считают его оружием — они верят, что он сумеет решить все проблемы. Потому что он аватар, потому что он сильный маг, и потому, что он их друг. Пускай они заблуждаются, и решение не дастся Аангу легко... Но он постарается. Ради них — постарается. Ведь необязательно понимать и разделять горести, чтобы любить! И они его любят... У мальчика перехватило дыхание от опьяняющего солнечного жара в сердце. Они его правда любят. — Аватар никогда не будет одинок, — негромко проговорил Року, читающий его мысли на слишком выразительном лице. — Его всегда будут окружать почитатели, близкие люди, друзья, возлюбленные, дети. Но свою дорогу он всегда выбирает сам и идет по ней тоже самостоятельно. И это нормально, Аанг, это не значит, что тебя никто не любит, — теплая рука коснулась его плеча, и взгляд Року стал несколько строже. — И тебе нужно научиться идти по дороге самому. Сможешь? Аанг открыто и твердо встретил взгляд своего предыдущего воплощения. Светло-янтарные глаза против практически черных, в которых, несмотря на твердость и открытость, все же отражалось волнение. Мальчик глубоко вздохнул и закусил нижнюю губу. — Я... Я постараюсь, Року. Спасибо тебе. Огненный аватар слегка улыбнулся и молча кивнул, разрывая зрительный контакт. Оглянувшись кругом, Аанг заметил, что комната в доме Року пропала, и теперь они стояли между мечущихся облаков и теней. Улыбнувшись, мальчик слабо склонил голову. — Мне пора? — Думаю, да. Удачи тебе, юный аватар, — маг огня тепло улыбнулся ему и растворился в воздухе, будто унесенный порывом свежего ветра, а в следующее мгновение Аанг резко открыл глаза, оказавшись вновь в своем теле. Глубокая чернильная ночь сменилась зыбким и стылым полупрозрачным рассветом. Первые солнечные лучи мягко облизывали речную гальку, делая ее похожей на кусочки розового кварца. Аппа мирно спал, обхватив всеми шестью лапами свой широкий хвост, а Аанг чувствовал себя прекрасно выспавшимся, полным сил и невероятно легким как физически, так и душевно. Смеясь чему-то своему, мальчик встал, взял посох и порывисто ударил им по воздуху: в нем вдруг вспыхнула глупая, иррациональная надежда, что хотя бы одна стихия вернулась к нему, но этого не произошло. — Ну и ладно! — выкрикнул он с беззаботным смехом. Смех прозвучал немного натянуто, но в его силах научиться смеяться искренне. — Я верну себе всю свою магию! Обязательно! «Будущее открыто, — подумал мальчик с улыбкой. — И я смогу его сделать счастливым. Будет трудно, — напомнил он себе, — может быть, даже очень трудно. Но я справлюсь. Я обязательно справлюсь.» Улыбка все не сходила с губ юного аватара, когда он неторопливо спустился вниз к реке и скинул сапоги, чтобы ощупать гладкую, холодную гальку растопыренными пальцами ног. Ему отчего-то вдруг отчаянно захотелось искупаться. А потом он вернется в лагерь, и они все вместе обязательно — обязательно! — что-нибудь придумают.