«Хоть и называют участь нашу горькой За то, что жизнь — как пена на воде, За то, что все непрочно на земле, — и все же, продолжая жить на свете, Надеждой вновь и вновь исполнен я!» Ки-но Томонори
Это было очень странное и вместе с тем немного забавное зрелище. Буми безумно и широко улыбался, потирая сухощавые ладони, глазные яблоки его вращались в глазницах, и зрачки ни разу не посмотрели в одну и ту же сторону, точно поссорившиеся братья. Он хихикал, как заправский злодей, и выглядел так, будто запланировал, как минимум, захватить мир, а Озай был его жалкой и ничтожной марионеткой. Команда аватар прижалась друг к другу и глядела на него перепуганными глазами: что задумал этот чокнутый?! Буми, конечно, был их другом, но даже Аанга, немного отвыкшего от своего товарища-авантюриста за сто лет в айсберге (самые спокойные сто лет в его жизни), порой пугала его непредсказуемость: ну вот чего, чего от него ждать, скажите на милость? Понятно, что Буми не сдаст город... хотя в прошлый раз сдал... так какого... что он придумал на этот раз? А вот генералы смотрели на своего царя и командира, как родители смотрят на в очередной раз выкинувшее что-то дитятко: подперли щеки руками и вперили в него усталые, замученные взгляды. — Буми, — проникновенно начал один из них, — я должен признать, что, несмотря на то, что я служу под вашим началом более полувека, вы не перестаете меня удивлять. — О, спасибо! — жизнерадостно откликнулся царь и смущенно поерошил себе волосы. — Ты меня смущаешь. — Послужной список у вас очень большой. Я привык доверять вам, и даже когда вы сдали город — потом он был освобожден, и это было... весьма впечатляюще. Впечатляюще — это мягко сказано. Паникующие без своей силы маги огня и один-единственный полуголый старик, устроивший им расплату за все хорошее, что между ними было. Те, кто не сбежал из города, понимая, что не выстоят против сильнейшего мага земли, были собраны на небольшой пятачок, который вскоре сделался островом и был отправлен в далекий-далекий полет метким пинком по воздуху. И, конечно... — Особенно мой финт со статуей, — самодовольно хихикнул Буми и погладил себя по голове, мол, я такой умничка, просто чудо. — Да, особенно со статуей. Но, чтоб вас Кох разобрал, что вы задумали на этот раз?! — не выдержав, выплеснул свое негодование генерал и добавил чуть тише, себе под нос, с видом обиженного ребенка: — Иногда я мечтаю о том, чтобы служить под началом кого-то чуть менее гениального, но более здравомыслящего. Аанг не удержался от смешка в кулак, а Буми развел руками, удивительно сочетая в этом жесте виноватость и самодовольство, и озорно подмигнул своему татуированному другу: — Жизнь с безумным гением требует жертв, верно, Аанг? Но вы правы, — царь тут же посерьезнел и сплел пальцы в замок. Глаза его перестали безумно вращаться, улыбка слетела с губ, сделав его лицо жестким, совершенно спокойным и сосредоточенным. — Я должен поделиться с вами планом. Итак... вы слышали легенду об Оме и Шу? Стоило этим словам прозвучать, как Аанг и его друзья тут же поняли, что задумал безумный царь. Лицо Сокки озарилось восторженной улыбкой от уха до уха, а в глазах у него вспыхнуло восхищение: все-таки этот парень гений! — но Аанг нахмурился и прикусил губы. Гробница Омы и Шу, кристаллы, впаянные в потолок древними возлюбленными, плиты, рассказывающие их историю... все это было не просто местом. Это было памятью о самых древних магах земли, о том, как порождением этой магии сделалась любовь и стремление быть с любимым человеком. О том, что они действительно существовали, а Омашу — действительно самый древний город в мире. Неужели Буми хочет... Генералы переглянулись между собой. — Да, я слышал, и все здесь слышали, — пожал плечами одни из них. — Но это ведь просто легенда. Или нет? — Это правдивая легенда, — слегка улыбнулся Буми. — Такая же древняя, как маги земли. По коже Сокки пробежали мурашки. — Переходы, в которых встречались Ома и Шу, действительно существуют, — с улыбкой продолжал царь. — Я сам был там, когда был молод... ладно, чуть менее стар, — он смущенно хихикнул. — Это огромный подземный лабиринт, в который ведет несколько входов — я насчитал примерно пять, видимо, влюбленные были очень предусмотрительными. «Ого!» — можно было прочитать на лицах друзей Аанга и его собственном, и только Сокка недовольно нахмурился, бурча себе под нос что-то вроде «А я-то думал, карты составлял, а эти придурки постоянно пели, ненавижу, ненавижу, ненавижу». — И что же вы планируете делать с этим лабиринтом? — с любопытством поинтересовался генерал. Буми широко улыбнулся и щелкнул пальцами: — Пригласить туда наших огненных друзей! Мы подошлем к ним кого-то из наших в форме огненной нации — она должна была остаться с предыдущей осады, здесь было полным-полно огненных солдат. Они скажут, что нашли тайный ход, ведущий в Омашу. Вряд ли огненный командир упустит такую возможность легко и без жертв проникнуть в город. Но... — ухмылка растянула его губы. — Жертвы будут. Наши маги земли притаятся в нишах в стенах лабиринта, сделать их не составит никакого труда. Когда часть армии окажется в лабиринте, маги земли вытащат оттуда фальшивого солдата огня и обвалят потолок. Это разделит армию огня на две части, и следующий штурм дастся нам легче... — его узловатые пальцы вновь рассеянно прошлись по неизвестному пергаменту с незнакомой печатью, взгляд задержался на тонком, слегка потрепанном свитке... и вернулся к участникам совета. Обводя взглядом генералов, Буми заметил также, что его маленький лысый (сейчас, правда, не слишком-то лысый) друг нахмурился и покачал головой, явно чем-то недовольный и отчего-то сомневающийся. Царь хотел было спросить, что случилось, но не успел, потому что один из генералов оживленно кивнул: — Это хорошая идея, Буми. Сколько понадобится магов земли? — Человек... двадцать с запасом. Нужны хладнокровные и послушные солдаты, способные действовать слаженно и быстро. Обвалить лабиринт придется одним точным ударом всех магов сразу, поэтому нужен сработавшийся отряд. — Я подберу людей, — кивнул генерал и снова сделал себе пометку в кожаной книжечке. — Но кто пойдет к солдатам огня? — он слегка пожал плечами. — Мы все — маги земли, и телосложением, и лицом отличаемся от солдат огня. А если мы окажемся в лабиринте вместе с ними, то возникнут вопросы: почему не используем магию, чтобы осветить путь. В следующее мгновение Зуко внезапно сделалось крайне неуютно. Все собравшиеся в комнате внимательно смотрели на него оценивающими, задумчивыми взглядами. Юноше показалось, что сейчас кто-нибудь раскроет ему рот, осмотрит состояние зубов, а потом возьмется проверять рефлексы специальным лекарским молоточком. На самом деле, он и сам хотел вызваться добровольцем, понимая, что кроме него никто не подойдет, но эти взгляды... Слегка поежившись от них, парень пожал плечами и открыто встретил вопросительный взгляд царя земли. — Я пойду, — и он тут же почувствовал, как неуютно повела лопатками Катара. Столкнувшись с ее взволнованным взглядом, Зуко легонько коснулся ее смуглых, дрожащих пальцев и мягко сжал в своих, пытаясь так без слов передать ей уверенность, что все будет хорошо. Его зачастую изумляла и восхищала эта девушка: казалось, она способна бесстрашно полезть за своими друзьями (и теперь еще и им самим) хоть в пасть к дракону, но при этом боялась отпускать их одних даже на рынок за продуктами. Но теперь она не возражала, лишь с хрипловатым прерывистым вздохом сжала его руку в ответ и опустила глаза так, словно молилась всем духам одновременно. — И я тоже пойду! — Сокка поднялся со своего места. — У меня уже был опыт маскировки во вражеских условиях! — Вражеские птицы... — еле слышно пробормотала Тоф, а Сокка тем временем принялся бойко загибать пальцы: — Один раз я притворялся отцом, а Аанг был моим сыном, его звали Кузон. А Катара была моей женой. «Кузон» немного нервно помахал всем рукой, а «миссис Огонь» молча закрыла лицо ладонью, спасаясь от стыда за своего братца. — А потом я несколько раз изображал полицейского, а еще мы однажды были в театре в стране огня, и там меня никто не узнал! А еще я рассказал актеру о своих шутках, и теперь он говорит их со сцены, правда здорово? — улыбнувшись, Сокка окинул присутствующих взглядом, а потом кашлянул: — А еще мы с Зуко бывали в тюрьме народа огня, в Кипящей Скале, — юноша самодовольно улыбнулся, увидев изумление на лицах окружающих: у Кипящей Скалы была репутация места, из которого невозможно выбраться живым. — И мы там изображали охранников, и меня никто не раскрыл, а вот Зуко не очень повезло... — поймав возмущенный взгляд принца, Сокка непонимающе вздернул брови, а Зуко мрачно фыркнул и скрестил руки на груди, думая, что его бы никто не раскрыл, если бы кое-кто не сидел столько в камере со своей Суюки. Он даже хотел озвучить свое возмущение вслух, но в последний момент сдержался: все-таки военный совет это не место для разборок, уж он-то знает. — Я вижу, рекомендации у тебя довольно обширные, — усмехнулся Буми. — Хорошо, иди вместе с Зуко. Будете страховать друг друга, — он сладко потянулся, хрустя поясницей, и улыбнулся своим юным друзьям: — На этом все, ребята. Идите отдыхайте, а мы будем разбираться с восстановлением стены и подбором магов земли для лабиринта. Я пришлю за Зуко и Соккой через два часа. Ребята уже хотели было с облегчением удалиться и урвать себе хотя бы пару часов спокойного сна, но тут со своего места поднялся Аанг. Он не повышал голоса, но говорил взволнованно, а глаза его решительно блестели: — Буми, постой... ты не подумал о кротобарсуках? — О кротобарсуках? — царь удивленно поднял брови. — Да. Они живут там, в лабиринте, это такие огромные красивые животные. И очень добрые: они спасли Сокку, когда он заблудился. Они — первые учителя магов земли! Они учили Ому и Шу магии. Если они погибнут... этого нельзя допустить, — твердо заявил маленький аватар. — Нужно вывести их из лабиринта. Да и вообще мне не нравится, что будет разрушено такое красивое древнее место... — пробурчал он себе под нос с явным неудовольствием. — Без этого обойтись нельзя, Аанг, извини, — Буми огорченно развел руками. — Мне тоже это не нравится, но нам нужно спасти Омашу. — Я понимаю, — мальчик тяжело вздохнул и тут же с надеждой поднял голову. — Но хотя бы кротобарсуки?.. — Хорошо, — тепло улыбнулся царь. — Но как ты это сделаешь? — Я уже все продумал! — живо откликнулся Аанг. — Мы с Тоф пойдем в лабиринт, — он положил руку на плечо маленького мага земли и бросил на нее взгляд, полный мольбы и надежды, — она будет проделывать ход в земле, а я — вести кротобарсуков за собой. Я хочу привести их в загон к Флопси, — мальчик хихикнул, вспоминая, как гонялся за кроликом, упустив из виду огромную, но крайне дружелюбную козлогориллу, но тут же спохватился: — Если можно. — Флопси не обидится, — рассмеялся царь Омашу. — Но как ты собираешься это сделать? И на это у Аанга был готов ответ: — Сокка говорил, что они любят музыку, а у меня есть дудочка, — он извлек незамысловатый инструмент из складок одежды и помахал им в воздухе. Буми смерил решительно настроенного мальчишку задумчивым взглядом. Вряд ли Аанг отступит... с него станется сбежать в лабиринт самостоятельно, если даже Буми ему откажет, и вряд ли его маленькая подружка останется в стороне. Но... — Чтобы сделать это до того, как солдаты огня окажутся в ловушке, вам придется приступать прямо сейчас, — Буми слегка приподнял брови. — Без отдыха. Если ты и Тоф на это готовы... Аанг бросил на Тоф умоляющий взгляд. Он был почти готов к тому, что девочка откажется и придется просить кого-то еще, но маленькая БейФонг его удивила: она улыбнулась и с готовностью кивнула головой. — Я готова. Кротобарсуки были и моими учителями тоже, — улыбка ее сделалась чуть смущенной. — Я не хочу, чтобы они погибли. — Спасибо, Тоф! — Аанг порывисто обнял ее за плечи, на несколько секунд крепко прижал к себе и поднял искрящийся надеждой взгляд на царя Омашу. — Мы можем идти прямо сейчас? — Идите. Удачи вам, ребята. Команда аватар вскоре покинула зал совета и в легкой растерянности замерла перед дверьми в прохладном и непривычно пустом коридоре. Катара и Зуко и Сокка и Суюки крепко держались за руки, а Катара, стоявшая между Соккой и Зуко, завершала цепочку: они словно боялись отпустить друг друга, ведь два часа промелькнут очень быстро, а затем — снова бой, снова штурм, снова подвергаться опасности и бояться за друзей... На Аанга и Тоф, стоявших отдельно от цепочки, глядели взволнованно: Тоф предстояло вновь участвовать в битве, под глазами у нее уже залегли тени, но она самолично отказалась от отдыха. Да и Аанг, проведший ночь без сна, выглядел не лучшим образом. — Тебе сильно нужны эти кротобарсуки? — немного нервно поинтересовался Сокка. — Я имею ввиду, они клевые и все такое, и меня спасли, но ты бы лучше поспал... — Я аватар, Сокка, — слабо улыбнулся Аанг, — моя задача — охранять природу. А кротобарсуки — хранители магии земли. Нельзя допустить, чтобы они погибли. — Но это не единственные кротобарсуки в мире, — заметила Суюки, поднимая брови. — Но если это твое решение... — Мое, — твердо откликнулся мальчик. — Идите отдыхайте. Тоф... — он замер на секунду, не зная, как сказать, как выразить свою благодарность... и просто выдохнул: — спасибо. — Все в порядке, Твинклтос, — девочка жизнерадостно улыбнулась и легонько пихнула его под ребра. — Спасать кротобарсуков — веселее, чем спать. Аанг рассмеялся, а мамочка всей команды закатила глаза и покачала головой: все же эта девчонка совершенно неисправима. У нее сердце кровью обливалось отпускать Аанга и Тоф, самых маленьких членов команды, к кротобарсукам, одних, да еще и без отдыха после ужасной битвы, но — что-то в темно-серых глазах Аанга и его спокойной, но решительной позе и голосе подсказывало, что спорить бесполезно. Поэтому оставалось только шагнуть вперед и ласково погладить взъерошенные темные прядки. — Удачи, Аанг. — И вам, ребята, — мальчик тепло улыбнулся и помахал всем рукой. — Мы вернемся еще до штурма, обещаем. Пока! — снова одарив всех солнечной улыбкой на прощание, Аанг махнул рукой Тоф, и они вдвоем скрылись из коридора, непринужденные и такие беззаботные, словно собирались кататься на почтовых горках, а не пробираться под землей под огненной армией к огромным и опасным существам, по могуществу примерно равным драконам. Ребятам оставалось лишь растерянно смотреть им вслед.***
Пробраться в лабиринты под Омашу оказалось не так сложно, как Тоф и Аанг думали: они решили пойти в обход расположений огненной армии, а чтобы их точно никто не заметил и не пришлось драться — воспользовались способностями Тоф и пробили ход под землей. Поэтому вскоре они оказались в лабиринте — и замерли, оглядываясь и пытаясь понять, куда идти. Аанг не взял с собой факела, понимая, что Тоф он не нужен, и она будет заниматься магией земли, а его руки будут заняты дудочкой, поэтому теперь двух детей освещал одновременно прохладный и нежный зеленый свет кристаллов, сияющих им с потолка. Несколько секунд Аанг завороженно смотрел туда, вверх, любуясь мягким сиянием, а затем молчание нарушил восхищенный свист, сорвавшийся с губ Слепого Бандита: — Ух ты-ы... здесь столько всего интересного! — она пошевелила пальцами на ногах и трогательно склонила голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. — Правда? — Аанг заинтересованно повернул голову. В свете кристаллов бледная кожа Тоф сияла, похожая на фарфоровую маску, и лишь искренняя широкая улыбка разрушала могущее быть жутковатым впечатление. Но Аанг-то знал, что это — Тоф, его верная подруга. — А что здесь? — Они уходят очень далеко, и я чувствую тут много коридоров, — детским восторженным тоном пояснила девочка. — Это здорово! Надеюсь, ребята тут не заблудятся, — она тут же хихикнула и деловито тряхнула волосами: — Идем за барсуками? — Эй! — Аанг рассмеялся, когда Тоф попыталась стукнуть его по ребрам, и легко шагнул вбок. — Больше ты меня не ударишь, — он показал ей язык... и его кончик тут же оказался в клещах двух пальцев Тоф. Мальчишке оставалось только возмущенно замычать, а Тоф так же возмущенно воскликнула: — Еще как ударю! — и на грудь и ребра несчастного аватара посыпалась сотня не особенно сильных ударов смешными пухлыми кулачками. Смеясь, Аанг отпрыгивал назад, легонько отталкивая от себя девичьи руки и в ответ легонько дергал ее за волосы, и впервые в жизни ощущал себя сильным и уверенным парнем, которого колотит по груди милая хрупкая девочка, и от этого ощущения только сильнее смеялся, словно забыв, что вокруг — подземелье, тьма прячется в каждом углу, готовясь напомнить ему о самых ужасных днях в его жизни. Тьма отступала перед смехом Тоф, ее легкими шутливыми ударами и смешной возмущенной и одновременно веселой мордочкой. Немного запыхавшись, Аанг вспомнил, что они тут не просто так, и, ловко увернувшись от очередного удара, цепко схватил свою «соперницу» за плечи и легонько встряхнул. — Тоф, хватит! Побьешь меня в другой раз. Нам нужно найти кротобарсуков, помнишь? Девочка также посерьезнела и немного виновато кивнула, извиняясь без слов, одной немного опущенной вниз головой. — Я их сейчас найду, — улыбнулась она и опустилась на корточки. Бледная ладонь прижалась к земле, четко выделяясь на ее фоне. Тоф прикрыла глаза, прислушиваясь к чему-то, и вскоре энергично вскочила на ноги: — Они там! Пошли! — цепкие пальцы сжались на запястье Аанга, и девочка потащила его в нужном направлении. Спустя пару десятков шагов они сбавили шаг, поняв, что до кротобарсуков не так уж и близко. В очередной раз коснувшись стены туннеля, Тоф осторожно протянула: — Аанг? — А? — живо откликнулся аватар. — А чего ты так вскинулся из-за барсуков? Правда не хочешь, чтобы они погибли? — Не хочу. А чему ты удивляешься? — мальчик слегка улыбнулся и пожал плечами. — Это красивые и могущественные создания. Они очень важны для всего мира. — Как это? Это же просто... ну... барсуки, — Тоф смешно развела руками, напоминая этим жестом Сокку. — Ты же сама говорила, что они — учителя магии земли, — улыбнулся Аанг. — И, возможно... я не уверен, но возможно... если все кротобарсуки погибнут — маги земли больше не смогут покорять землю. Когда Джао уничтожил духа Луны, маги воды потеряли свои способности, и... Тоф ошарашенно замерла на месте. — Совсем?.. — ее голос прозвучал ошеломленно и даже... испуганно? — Совсем... — Аанг растерянно тронул ее руку кончиками пальцев. — А Аппа — последний летающий бизон... если он погибнет, я, наверное, потеряю магию воздуха. И друга, — он даже поежился, думая об этом: Аппа всегда был с ним, с самого раннего детства, и представить себя без него, без своего друга и любимца, без напоминания о том, что храмы воздуха и другие воздушные монахи не приснились ему когда-то холодной ночью, он не мог. — Ой... — детским тоном прошептала маленькая БейФонг... и решительно схватила Аанга за запястье. — Тогда пошли скорее! Дети снова ускорили шаг. Искоса поглядывая на сосредоточенную подругу, решительно настроенную оказать помощь кротобарсукам невзирая на любое сопротивление, Аанг почему-то невольно улыбался: кажется, он нашел единомышленника! А может, она поймет и... кое-что другое? То, что давно уже терзало его изнутри вместе с чувством вины и чувством глубокой неправильности, иррациональности... чувством глубокого нарушения равновесия из-за всего, что происходило сейчас в мире? — Тоф... — осторожно начал аватар, не сбавляя шага. — Ум? — Помнишь, мы были в Туманном Оазисе? Такое... — как он хотел бы сказать «прекрасное место с самой чистой и холодной водой в мире»... — Такой разрушенный городок, весь замусоренный. Мы оттуда еще отправились в пустыню и нашли там библиотеку Ва Ши Тонга. — Ага, помню. Кстати, она была ужасно тяжелая, — Тоф хихикнула и согнула руку в локте, демонстрируя не особо внушительный бицепс. — Но я справилась. Аанг тихо рассмеялся в ответ на ее искреннюю, веселую улыбку, но тут же немного посерьезнел и задумчиво провел пальцами по до сих пор непривычно торчащим в разные стороны волосам. — Раньше, до войны, айсберга и всего остального я был там с монахом Гиацо, — его голос потеплел и чуть дрогнул, произнося это имя, — моим наставником. И тогда там все было совсем по-другому. Это был крохотный городок с добрыми и ласковыми людьми. Они рассказывали сказки о духах пустыни, которые исполняют желания, если поймать их в обличье золотых ящерок, жгли большие и красивые костры и больше всех в мире знали про звезды: над пустынями самое прекрасное звездное небо на свете. А еще там был сам Туманный Оазис. Попытайся представить, Тоф, — Аанг взволнованно взял ее за руку, — большое озеро, такое холодное, что над ним постоянно туман, потому что воздух вокруг теплее воды. Когда пытаешься там искупаться, тебе поначалу кажется, что у тебя сердце остановится от холода. Особенно в центре озера: там из-под земли бьет ледяной родник. Издалека он очень похож на цветок или на небольшую скалу из белого камня... — Аанг мечтательно вздохнул. — А вокруг него — бамбуковый лес. Местные жители рассказывали, что по ночам там можно найти упавшие с неба звезды. Они падают в Туманный Оазис, чтобы искупаться и отмыться от грязи. Поэтому у звезд такой холодный и яркий свет. — Звучит здорово, Твинклтос... — немного смущенно пробормотала Тоф: ей нравилось, как Аанг рассказывал обо всем этом, но представить себе Туманный Оазис и звезды, запутавшиеся в траве между бамбуковыми деревьями, было сложно: девочка ведь была слепа с рождения и вместо звезд видела только мглу. Но она чувствовала восхищение и трепет в голосе Аанга — и верила ему безоговорочно. — Я очень хочу восстановить этот оазис, когда война закончится, — тихим и серьезным голосом продолжал Аанг, машинально сжимая ее ладонь. — Чтобы там снова было ледяное озеро, бамбуковый лес. И чтобы кто-то искал среди деревьев звезды... — дыхание у него перехватило. — Я не могу остановить войну. Не могу сделать так, чтобы я махнул рукой — и все прекратилось. Я очень стараюсь вместе со всеми остальными, вместе с тобой, Катарой, Соккой, Зуко, Суюки... но я пока не могу. Но зато я могу спасти кротобарсуков. Это тоже часть спокойного мира, как Туманный Оазис. Я не могу сделать так, чтобы прекратили убивать людей. Я очень хочу! — пальцы его сжались крепче. — Безумно! Но не могу... — Тоф чувствовала, как сильно и горячо у него колотилось сердце. — Но я могу спасти животных и природу. А после войны — восстановить то, что спасти не смог. А я не смог очень многого... — он прерывисто вздохнул и немного помолчал, пытаясь справиться с волнением. Громко сглотнув, он поднял голову и тихим, все еще немного сбивающимся от волнения, но решительным голосом продолжил: — И это место я тоже восстановлю. Обязательно. Может быть, не таким красивым, как раньше, но восстановлю. Это гробница первых магов земли, ты представляешь, Тоф?! Первых магов земли! И еще это очень красивое место. А кротобарсуки — удивительные животные, — он развернул девочку к себе лицом, заглянул в слепые глаза, надеясь увидеть, что его понимают, что он не говорит с пустотой — и увидел. — Вот почему я хочу спасти их, Тоф. И это очень, очень для меня важно. Ты понимаешь? — Я... стараюсь понять, Аанг, — девочка слабо, чуть неловко улыбнулась и крепко стиснула его ладонь в своей. — Я помогу тебе, обещаю! И вообще... — кажется, волнение и трепет в сердце Аанга каким-то образом сумели перекинуться в ее собственное сердце, иначе почему у нее так сбивается и чуточку хрипнет голос? — Во всем, что ты решишь сделать. Обещаю! — Спасибо, Тоф... — растроганно прошептал Аанг. — Спасибо. Ты настоящий друг. Дальше они шли молча, растерянные, словно бы оглушенные внезапным откровением друг перед другом и спонтанным, но таким искренним обещанием — а ведь Тоф никогда не нарушает данного слова! — и так и не стали размыкать рук. А вскоре — услышали неподалеку уже знакомые Аангу неторопливые, тяжелые шаги, от которых, казалось, вздрагивала земля. Тоф улыбнулась кротобарсукам, как старым своим знакомым, и резким движением двух кулаков вперед создала в стене широкий туннель, ведущий их прямиком в Омашу, в уютный и милый загончик к новому рогатому слегка слюнявому другу, а Аанг ловко выхватил из кармана дудочку и принялся наигрывать веселую, звонкую мелодию, зовущую барсуков вперед.***
На этот раз не было ни давящего ожидания, ни вибрирующей в воздухе тревоги, ни готовности отразить атаку. Секунду назад Суюки полулежала на кушетке, подложив руку под голову, а спустя мгновение, казалось, весь город содрогнулся до основания. Девушку словно какая-то неведомая сила рывком поставила на ноги и заставила по-воински быстро оглядеться. Она на ходу схватила меч и шлем и вместе с Катарой пулей вылетела из гостиной, в которой они дремали последние несколько минут. Своих возлюбленных они уже проводили, Тоф и Аанг еще не вернулись — оставалось лишь надеяться, что с ними все будет в порядке — поэтому от команды аватар на стенах Омашу сражались лишь две девушки. А на стенах творился ад. Пользуясь затишьем, маги огня подвели к ним свежие, не задействованные в предыдущем штурме силы — у этих скотин они были, в отличие от обороняющихся — и в едва-едва восстановленные сверхчеловеческими усилиями магов земли стены врезались сразу десятки — Суюки, как и многим здесь, показалось, что сотни — огненных шаров, а некоторые из них даже перелетели сквозь стены, и в городе начался пожар... как это было знакомо Суюки: горящие здания, мечущиеся в панике и страхе люди... вот только, — девушка ликующе и зло улыбнулась, думая об этом, — Буми оказался хитрее. В городе никого не было, никто не метался и не плакал, понимая, что в горящем доме остались самое дорогое (и, не дай Киоши, самые дорогие), никто не смотрел расширенными от боли глазами на охваченные пламенем окна... и все равно видеть горящие дома Омашу было физически больно. Невольно вспоминался родной остров, от которого остался бы пепел и камни, если бы не сумасшедший поступок аватара... Суюки позволила себе лишь несколько секунд растерянно и болезненно смотреть на занимающийся внизу пожар — а затем меч с рассерженным шипением углей, на которые плеснули водой, вылетел из ножен, и Суюки кинулась в схватку. Воинам Киоши с детства внушали, что они должны быть хладнокровными. Никогда не теряй трезвой головы. Используй силу противника против него самого. Не позволяй азарту и злости затуманить твой разум. И Суюки, как командир, как один из лучших воинов на острове, всегда следовала этим заветам. Но не сегодня.***
А тем временем Сокка и Зуко уже успели облачиться в форму огненной нации, оставшуюся с предыдущей осады Омашу — поскольку с тех пор прошло всего несколько месяцев, повторения ситуации на Северном Полюсе можно было не опасаться. Они переговорили с командиром отобранного Буми отряда солдат: он сказал им, куда нужно подводить магов огня, и даже дал карту, где лагерь и вход в подземелья были отмечены крестиками. Зуко и Сокка сказали, что все запомнили, и им пробили ход под землей, ведущий прямиком в лагерь, в весьма колючие кусты, усыпанные алыми ягодами шиповника, к которым вскоре примешалось немного крови: Сокка порезался и потому выбрался оттуда с невнятным шипением себе под нос. И, видимо, этим и привлек внимание проходящего мимо мужчины средних лет и довольно приятной наружности — своеобразное везение, потому что где искать генерала и как он вообще выглядит молодые люди не знали. Правда мужчина — Зуко определил его как капитана — был настроен не слишком дружелюбно. — А вы что тут прохлаждаетесь?! Бегом к орудиям! — Срочное сообщение для генерала! — выпалил Сокка, быстро выступив вперед. — Мы нашли способ, как проникнуть в Омашу незамеченными! — сердце у него бухало в ушах так, что он с трудом различал собственный голос: слишком многое зависело от них, а что, если они не справятся? Ничего, должны справятся, до этого ведь всегда справлялись, все будет хорошо... И действительно: капитан, уже намеревающийся уйти, остановился и бросил на них взгляд через плечо. Он прошелся по потрепанным доспехам, свидетельствующим об успехах в бою, оценил решительность и уверенность тона... Ну ладно. — Он еще в палатке, — решился солдат, — потери считает. Сокка ликующе улыбнулся и, выпалив «Спасибо!» уже готов был пташкой сорваться с места, но Зуко в последний момент схватил его за рукав и вновь потянул на себя. — В какой именно? — спросил он, награждая Сокку взглядом «ты мой непутевый младший брат, глаз да глаз за тобой, как ты вообще без меня еще серную кислоту не пьешь». Солдат удивленно приподнял брови. — Не знаете, где палатка генерала? Настала очередь Сокки награждать Зуко возмущенным взглядом — и жестом, говорящим «ну, давай, сам выпутывайся». «И выпутаюсь!» — полыхнул глазами опальный принц. «Вот только как...» — подумал он при этом и решил пойти своим проверенным путем: импровизацией. — Эм... да, мы просто совсем недавно здесь. Нас только-только переправили из учебного лагеря, мы его даже не видели толком, ну, командира, — по его позвоночнику пробежала дрожь: Зуко знал, что врет не слишком умело, и уже готовился к тому, что им придется защищаться. Однако неизвестный вояка внезапно смягчился и даже удивился: — Вот оно что! А в каком? — его глаза заблестели любопытством. — У меня сын сейчас как раз на учениях, может, вы его знаете? Ксин Фо его зовут. Сокка снова вырвался вперед. — Да-да, представляете, оттуда же, откуда и он, вот так совпадение! Вот такой парень! — он показал два больших пальца. — И вот он как раз и подсказал нам, где искать ход до Омашу! — Он у меня всегда был умницей, — растроганно улыбнулся солдат. — Да, просто гений! Ну так где там эта палатка? — Сокка уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, явно в любую секунду готовый сорваться и бежать со скоростью своего ненаглядного Ястри или даже быстрее. — Прямо и налево, — сжалился неизвестный. — Отлично! Спасибо! Уничтожим этих дикаааа... — договорить юноша не успел, потому что Зуко решил, что отныне он будет семенящим вслед за ним хвостиком и потащил напарника к злополучной палатке за шиворот. Как назло, оказалось, что спрашивать у кого-то не было особой необходимости: палатка командира оказалась традиционно самой большой из всех. Отыскав возвышающийся надо всеми шатер, молодые люди кинулись было к нему, но Зуко вдруг остановился задумчиво нахмурился, сложив руки на груди. Сокка сделал было еще пару шагов вперед, но обернулся и бросил удивленный взгляд на опального принца. — Эй, ты чего? Идем! — Подожди! Нам, наверное, нужно придумать, кто мы такие. Хотя бы имена, — Зуко помнил тот эпизод: распухший после отравленного чая дядя и их рожи друг другу за плечом у ничего не подозревающей медсестры, вот только генерал будет опаснее невинной и милой девушки. Однако Сокка не разделял его опасений: он беззаботно улыбнулся и хлопнул напарника по плечу: — Положись на мня. Я — великий конспиратор. Идем. Однако, когда юноши уже подошли ко входу в палатку, уже Зуко пришлось ждать Сокку: юноша замер на несколько секунд, пытаясь справиться с волнением. Наконец, сделав глубокий вздох и вид, будто совершенно спокоен... он решительным смерчем ворвался внутрь. — Генерал! — дрожащие руки торопливо сложились в знак приветствия, принятый в стране огня. — Срочное сообщение для вас! Мы нашли способ, как попасть в Омашу без штурма! Генерал — мужчина лет семидесяти, сухощавый и смуглый, с горбатым носом и светлыми янтарными глазами — поднял голову от списков погибших и окинул взглядом двух наглецов. — Имя, — спокойно и требовательно произнес он. Над жесткой, как доска, ладонью зажглось небольшое, но яркое пламя, бросившее на его лицо зловещие тени: оно было предназначено для того, чтобы лучше разглядеть посетителей, но Сокка и его мурашки по всему телу решили, что оно совершенно для другого. А еще великий конспиратор совершенно растерялся и смог выдавить из себя только: — Я... э... я... — Рядовой Ли! — выпалил Зуко первое, что пришло ему в голову — хорошо, что недавно вспомнил об эпизоде с белым нефритом. — А я Огонь! — тут же нашелся и Сокка. — То есть он... то есть, я — Вонг Огонь. А это — Ли Огонь. Мы братья! Опальный принц, который неожиданно побратался с парнем из племени воды, с трудом поборол желание впечататься ладонью в лоб: он же все испортит! — Огонь? — генерал удивленно поднял бровь, переводя взгляд со смуглого лица на бледное и обратно. К его уху наклонился один из других присутствующих в комнате мужчин: — Наверное, они из колоний. Вы только посмотрите на их вид. Генерал усмехнулся, как будто шутке, и не спеша отложил в сторону списки погибших: — Ну, допустим, Ли и Вонг Огонь. У вас минута, чтобы обрисовать мне свой план. Не убедите — брошу на передовую, — он перевернул стоящие на столе песочные часы, — время пошло. Сражаться против своих же? На передовой, где полным-полно магов огня? По коже Сокки пробежала волна мелкой дрожи, и он затараторил что было духу: — К Омашу можно пройти не только прямо! Еще можно под землей, в пещерах есть подземные ходы! Мы раньше слышали о них, но сегодня увидели, когда ходили за водой, и все разведали, можем провести! Можно проникнуть прямо в город и захватить! — дыхание закончилось, и Сокка замер, опираясь на колени и дыша, как после небольшого марафона, поэтому инициативу перехватил Зуко: — Их меньше, чем нас, они не смогут отбивать и стены, и ходы одновременно. Победа будет наша! Генерал задумчиво приподнял брови. Предложение было, конечно, заманчивым... тем более, что сейчас идет штурм, а если подвести к городу резерв, то обороняющимся не будет никакой передышки: едва отступят измотанные солдаты, тут же ударят свежие — и изнутри... да, пожалуй, это очень, очень заманчиво... — Хорошо. Капитан Шенг, — он перевел взгляд на того, кто говорил о колониях, — берите своих людей и идите за этими братьями Огния... братьями Огонь. Пусть идут впереди. Если там окажется ловушка, — он вновь перевел взгляд на Зуко и Сокку, — вы сами в нее попадете. — Я понимаю, это рискованно, — Сокка патетично приложил руку к груди. — Но ради нашей победы...***
Суюки была похожа на маленький смерч. Меч сверкал в ее руках, и с каждым разом белоснежный сполох казался все яростнее, он выжигал глаза и оставлял за собой кровавые полосы на чужих телах: ни разу девушка не промахнулась. И ни разу клинок не прошелся по друзьям — кругом были враги, враги, одни враги... они были на стенах, они прорывались в город, они были повсюду! Суюки впала бы в панику, не будь она хорошо подготовленным воином, но она была им, и потому сражалась яростно и отчаянно, не жалея себя и постоянно, постоянно нападая, удар за ударом, всполох крови и стали за всполохом, сердце стучит в висках, но она бьет, отталкивает от себя, бьет сильнее, спихивает со стены, духи, сколько же их, сколько, сколько!.. Нет времени перевести дыхание. Нет времени смахнуть со лба выедающий глаза пот. Нет времени даже оглядеться и понять, цела ли еще Катара, держащаяся поблизости. Кажется, у нее заканчивалась вода в бурдюке, и как она планирует сражаться дальше... Да чтоб тебя! Не успевая ударить мечом, Суюки не стала мудрствовать лукаво и с размаху дала солдату в челюсть, отпрыгнула назад и мазнула мечом по ногам, по незащищенным голеням: так тебе! Кто-то нападает сзади, она больше чувствует, чем видит это движение — разворот на носках, крутануть меч над головой, смахнуть с лица брызнувшую кровь, все же успела... вишневые капли застыли на щеке россыпью драгоценных камушков. На мгновение Суюки зажмурилась, стараясь справиться с тошнотой и сильным головокружением. Несмотря на то, что мышцы ее были напряжены и работали без перебоев, девушке стремительно плохело от всего, что творилось вокруг. Постоянный шум, тысяча голосов, стоны, крики, брань, просто невнятный ор, с каким и враги, и друзья кидались в атаку... лязг оружия и доспехов.. и всего этого так много! Врагов так много, они везде, везде, все заполнил выедающий глаза яркий алый цвет! И ведь сама виновата, сама кинулась в самую гущу врагов, ослепленная азартом, жарким желанием отомстить за спаленные дома Омашу, за которыми ей мерещились спаленные дома родной деревни... Девушка то ли прорычала что-то, то ли простонала, и наотмашь рубанула по ненавистному лицу, когда на нее вновь попытались напасть. Перепрыгнула через чужой труп (ради всех духов, пусть это будет просто бессознательное тело, Суюки — воин, но мысль о том, скольких она могла убить за последние сутки рождает в горле тугой и горький комок), подошвы ног мягко спружинили о чью-то мягкую плоть — и побежала было к своим, устав от гущи врагов, но и здесь пришлось буквально прорубать себе дорогу, отталкивать тела, обмякшие от ее точных и злых, но уже вымотанных ударов, болят мышцы плеч и запястий, кажется, руки сейчас отвалятся... — Ах! Стена в очередной раз содрогнулась — огненные словно вовсе не уставали, раз за разом посылая вперед десятки пламенных шаров, и от них вздрагивала стена до самого основания, маги земли не успевали латать пробоины, несколько раз Суюки видела взмокшего и грязного Буми — он, задыхаясь, пинками посылал в солдат на его стенах огромные валуны, а затем нырял вниз, латал пробоины, снова наверх, и снова вниз — не хватало рук и глаз, казалось, он готов был разорваться на двух или трех Буми, чтобы всюду его хватило, ведь врагов слишком, слишком, слишком много... в последний раз девушка видела его перед тем, как объявили, что солдаты в городе. Лицо царя исказила ярость, и он с невнятным то ли стоном, то ли рычанием нырнул вниз — но уже в другую сторону, изгонять из своего города огненную шваль. И там снова полыхали пожары, но созданные уже не катапультами — а руками... «Стена может рухнуть... — с мученическим стоном вставая, подумала Суюки. Колени невыносимо ныли, и она порой задавала себе вопрос: если она, тренированный, сильный воин, так реагирует на битву, то каково же приходится тем, кто подготовлен хуже? Духи, как хорошо, что Сокка сейчас далеко от всего этого, его задание не менее опасно, но он хотя бы может отдохнуть от этого кромешного ада на земле... — Что будет тогда?.. Нет, нет... нельзя об этом думать... получи!» Очередной удар — и даже внезапная резкая боль в обожженной руке, вырвавшая у нее пронзительный вскрик и несколько жгучих дорожек по щекам, не смогла его остановить.***
Темные коридоры, освещенные зыбким светом факелов, лязг доспехов, звук дыхания сотен людей у него за спиной, чужие взгляды, редкая перебранка между собой — солдаты явно нервничали, несладко, должно быть, находиться целиком в стихии своего врага, но Сокка нервничал больше их всех: сигнал от магов земли должен был поступить уже через пару минут после того, как все окажутся в пещерах, но прошло уже, как минимум, десять! Или это ему время кажется таким медленным... «Ладно, просто иди и все. Солдаты земли — надежные ребята, они не подведут, тем более, что где-то тут должна быть Тоф с Аангом...» На миг Сокке показалось, что кто-то на него смотрит, и он попытался принять героический вид: нужно же было выдержать амплуа доблестного воина и великого обманщика, который без малейшего труда привел в западню немалую часть вражеской армии? А за ним действительно кое-кто наблюдал — кое-кто весьма знакомый, сероглазый, впаянный в стену в небольшую и очень тесную нишу вместе со своей подругой. Аанг и Тоф впритык, но все-таки успели перевести кротобарсуков в безопасное место и теперь, притаившись в нише в земле, как и еще двадцать магов вместе с ними в разных точках лабиринта, и теперь жадно следили за своими друзьями. Первой их услышала, конечно, Тоф, но видеть мог только Аанг — и он следил за ними жадным, внимательным взглядом. «Давай же... — думал он. — Еще пара шагов, и мы вас вытащим, а этих завалим... надеюсь, они не погибнут здесь... это глупо, так думать про врагов! Но они не враги... не только враги! Но еще и люди. Это плохо, так убивать их. Но нужно...» Мальчик беззвучно сглотнул и тихонько сжал руку Тоф: пора. Четкое движение, точно такое же, какое совершили еще двадцать магов земли в лабиринте, в одно мгновение, слаженно и точно. И по потолку и полу лабиринта прошла дрожь — а из стены к Сокке и Зуко протянулись две пары бледных, слегка запыленных рук, схватили и потащили к себе в нишу — там сразу же сделалось тесно и жарко, нос Аанга уткнулся куда-то под лопатку Сокке, а Тоф оказалась тесно прижата к Зуко, правда, вместо его тела она чувствовала слегка нагревшийся металл доспехов. Аанг ничего не видел из того, что происходило за пределами ниши, слышал только грохот, мужскую брань голосами, полными страха, слышал, как кто-то начал метаться, пытаться разбирать завалы, как на кого-то упал с грохотом камень — наверняка кто-то из магов земли постарался... — Эй? — прошептал Сокка, пытаясь отстраниться от Аанга хотя бы на пару сантиметров: они были притиснуты друг к другу абсолютно неприлично. — Мы так и будем здесь торчать? И вообще, почему меня никто не хвалит?! — Да, да, ты молодец, великий гений из племени воды и все такое... нна! — Тоф пробила в земной толще туннель и шагнула вперед. — Пошли в город, ребята. Наконец-то стало, чем дышать... уходя, Аанг услышал краем уха: — Твою мать! Нас завалило! Мы тут застряли! — Капитан Шенг... — Как нам теперь выбираться?! — Капитан Шенг! — Чего тебе, Пинг?! — Я слышал, что с этим местом связана легенда о любви. — И? — Ну, может мы... — Да говори уже! — ...признаемся друг другу в любви, и все пройдет? — Ради Агни, заткнись! Почему-то Аангу казалось, что говорящий краснел, говоря эти слова.***
Катара перестала метаться внутрь дворца за новыми флягами, графинами, да хоть стаканами воды уже на второй или третий час кажущейся бесконечной и кровопролитной битвы. Теперь она срывала бурдюки с водой с поясов врагов и друзей — и готова была возненавидеть себя за такое кощунство над мертвыми. Но она сама решила сражаться, вместо того, чтобы помогать в госпитале — самой и расплачиваться за свою ошибку жгучим комком в горле и тошнотой от мерзости собственных повторяющихся поступков. Но не было времени даже на то, чтобы извиниться перед своим или даже чужим бойцом — вновь приходилось обращать воду, к которой когда-то прикладывались чужие иссушенные жаждой, а ныне мертвые губы, в разящий клинок, в острую рапиру или саблю, в смертоносное крохотное копье — и уже привычно метить в шею, в лицо, по рукам, теснить к стенам, сталкивать вниз... один раз Катара едва не провалилась в щель в стене прямо у нее под ногами, а второй — использовала вместо воды из в очередной раз опустевшего бурдюка собственную слюну и пот, и во рту у нее до сих пор было сухо, как в пустыне, и глотать делалось больно. Столько смерти вокруг... столько тошнотворных запахов, столько стонов боли... у Катары душа рвалась каждый раз, когда она видела раненого солдата — неважно даже, своего или чужого: ей хотелось подобрать его, отвести в безопасное место, залечить его раны, облегчить его боль — а вместо этого приходилось лишь сеять новую очередным яростным ударом, и теперь Катаре некого было защищать, забыв о гуманности и доброте, теперь она была одна... и зачем только сунулась в этот бой, тут так страшно... ничего! Справится, была бы вода в бурдюке... — Катара! Мастер Катара! — кто-то схватил ее за локоть. Резко развернувшись, хлестнув по его лицу длинными волосами, Катара едва не полоснула неизвестного по груди водяным ножом, но вовремя споткнулась об яркие зеленые глаза, блестящие из-под шлема, и испуганно отшатнулась, боясь сделать больно еще и своему. Солдат в свою очередь тоже отшатнулся, будто испугавшись яростного блеска в ее глазах, но тут же схватил девушку за запястье и резко потянул за собой. — Царь Буми ранен! Мне велели найти вас! Идемте скорее! Катара со стыдом признала, что первым чувством, вызванным этой новостью, было облегчение: сейчас она окажется вне этого кровавого, стального и огненного безумия и сможет хотя бы немного передохнуть... и только потом облегчение перехлестнуло стыдом, а после — и страхом за престарелого мага. «Аанг не переживет, если потеряет еще и его», — подумала Катара и побежала вслед за неизвестным солдатом. Вверх по лестницам, быстрее и выше, лестница шаткая, здесь явно шел бой, внизу видны темные кляксы распластанных тел, не обращать внимания, это просто чьи-то тела, ничего особенного, бегом, бегом наверх... Катара негромко ахнула, внезапно очутившись на почти пустой площадке, окаймленной невысоким бордюром. На нем виднелись подзорные трубы: видимо, отсюда велось наблюдение за вражескими армиями. Сюда не смогла бы добросить камень даже самая мощная катапульта, но и эту башню пытались взять: окровавленные ступеньки лестницы тому свидетелем. Около одной из подзорных труб полулежал Буми, весь в грязи и пыли. Морщась, он закрывал ладонью огромное багровое пятно — и оно все более расползалось. — Буми! — взволнованно вскрикнула Катара, кидаясь к магу земли. — Вы в порядке? — В полном, — ухмыльнулся он и с трудом отнял ладони — они все были покрыты алой кровью, словно он нарезал свеклу, и это было бы почти смешно, если бы не на секунду полыхнувшая в груди паника за этого человека. Глубоко вздохнув, Катара опустилась перед ним на колени и медленным, плавным движением вытянула остатки воды из своего бурдюка. Полностью рану она не затянет, но облегчит боль и не даст Буми умереть от потери крови. Как же он так умудрился, он же сильнейший маг, он же... «Он защищал эту башню один», — поняла Катара — и, вспомнив тела под нею, поняла, что нашла ответ на свой вопрос. Медленные, плавные движения... Буми глубоко вздохнул и откинул голову, вбирая в себя воздух, пропахший паленой человечиной — или так только кажется? Хотелось бы, чтобы казалось... Катара изредка поднимала глаза, отрывая взгляд от постепенно затягивающейся в серебристом сиянии целебной воды плоти, и видела, что царю постепенно становилось все легче и легче. Он даже слабо улыбнулся, в очередной раз поймав ее взгляд, и мягко, стараясь не мешать ей, притянул к себе окулятор подзорной трубы. А в следующее мгновение резко вскочил на ноги, с жадностью к ней приникая. Рана вновь засочилась кровью, она закапала с его одежды на запыленные сапоги. Испуганно вскрикнув от резкого движения, Катара тоже вскочила на ноги и бросила взгляд вниз, под стены Омашу. Сначала она ничего не поняла, слишком много было людей — земли не было видно за беспрестанно сражающимися солдатами. Но затем... — Подкрепление, — хрипло прошептала девушка. — К ним подошло подкрепление. У нее подкашивались ноги, и в груди глухо и яростно заколотилось сердце. Улыбки облегчения и радости, появившейся на лице Буми, она не заметила, да и не было времени замечать, потому что царь очень энергично для тяжело раненного вскочил на ноги и схватил ее за локоть: «Пошли!». Сбегая вниз по лестнице вслед за буйным царем Омашу, Катара даже не успевала перебирать ногами по ступенькам и едва не упала, удержавшись лишь благодаря крепкой руке Буми вокруг своего запястья. Солдат он оттолкнул с дороги, даже не глядя, сбросил их куда-то вниз — и вылетел на стену. И буквально в то же мгновение на стену вылетели... — Ребята! — восторженно воскликнула Катара. Живые, немного запыленные, но живые, и даже улыбающиеся, значит, у них все получилось! И Суюки уже здесь, Сокка осыпает ее обожженную руку тысячью поцелуев, а она морщится от прикосновений к ожогу, но не сопротивляется и смотрит на него так, как сама Катара, наверное, с недавних пор смотрит на Зуко — который, увидев ее, сразу же крепко обнял и прижал к себе, торопливо осматривая. — Ты в порядке? — почти одновременно выдохнули они: Зуко — Катаре, а Катара — ему и всем остальным одновременно. — Да, все хорошо! — девушка улыбнулась, было... но с ее лица тут же сошла вся краска. — Только... Она молча показала на пространство за пределами стены, и вся команда аватар — которая снова была в сборе — взглянула туда, вниз. И обомлела. Прямо к армии народа огня мчалась другая армия, и земля вздрагивала под копытами сотен комодоносорогов. Развевались на ветру ярко-алые трепещущие флаги, сверкало обнаженное оружие: мечи, копья, у кого-то блеснула в руках нагината с длинным широким клинком... они готовы были напасть. Слиться с уже окружившей Омашу армией — и что тогда?.. Вряд ли у них получится снова вывести мирных жителей, сымитировав чуму. Вряд ли они вообще останутся в живых, ведь маги огня не знают жалости... Команда аватар застыла в оцепенении, в ужасе, который сковывал члены и останавливал дыхание. Сейчас бы им, наверное, готовиться к новой, еще более яростной схватке, думать, что делать, если город захватят — а с новыми силами это не составит никакого труда. Но эта армия... стремительная, смертоносная. Она приковывала к себе взгляды, лишая воли и мыслей, заставляя лишь расширенными, беспомощными глазами смотреть на приближающуюся гибель. Первым не выдержал звенящего напряжения Сокка. Он с отчаянием пнул ближайший отколотый от стены камень и буквально простонал: — Не-е-ет, нет, нет! Ну, почему это вечно с нами происходит?! — резкое движение, и он обернулся к Буми, смешно мотнув туда-назад растрепанным хвостиком. — Что теперь делать?! С губ царя Омашу не сходила радостная улыбка. — Мы не будем делать... ничего! Ближайший к нему командир, уже приготовившийся отдать распоряжения, ошеломленно замер. Казалось, он был готов ударить своего повелителя, но вместо этого только бессильно и отчаянно выдохнул: — Вы сумасшедший, Буми! — Ага, — он ухмыльнулся, — и всегда был. Смотрите! На лицах друзей можно было четко прочитать один-единственный вопрос: что они, Кох бы их всех побрал, делают?.. Приближающаяся армия на полном ходу разделилась на четыре клина — и врезалась в тех, кто уже окружил Омашу, не сливаясь, но нападая. Полыхнуло пламя, послышались недоуменные, испуганные крики: никто из армии огня не ожидал такого предательства от своих. А вот Буми ожидал, и уже веселым голосом отдавал приказы своим командирам: добить тех, кто еще был на стенах, пока лживое подкрепление сражалось с теми, кто остался внизу. Катаре казалось, что они пробиваются к стенам Омашу абсолютно без каких-либо затруднений, настолько маги огня были ошеломлены неожиданным предательством. Но на самом деле, это было не так: жертвы были с обеих сторон, просто на стороне «подкрепления» была внезапность и сила нападения. Сверкала сталь, до самых стен доносились потоки горячего воздуха от огненных ударов... один раз внизу ярко сверкнуло что-то голубое, дохнуло паленым. Зуко в ужасе подался вперед: неужели Азула?! — но тут же замер с растерянным и изумленным лицом, понимая, что вместе с молнией покоритель огня применял яркое оранжевое пламя, нанося короткие и точные удары так быстро, что почти никто не успевал нанести ответного. Неподалеку от него сражался мечник без шлема, и враги падали вокруг него, как колосья — юноша замер в невольном, хоть и неуместном сейчас восхищении: он знал только одного человека, который сражался на мечах также искусно, но у господина Пиандао была совсем иная техника. Так кто же он? Вскоре ответ был дан, потому что мечник взобрался на стену Омашу первым — и Буми с широкой улыбкой протянул ему руку. — Вы немного опоздали, но я все равно очень рад вас видеть! — сказал он, хлопая мечника по спине так, что тот даже немного пошатнулся. — Точность — вежливость лордов, — произнес полковник Линг, с усмешкой снимая шлем и стирая со лба испарину, — но я не лорд. Эй! На шее у него, нахально поджав ноги, висел юный воин из племени воды с восторженным выражением радостно улыбающийся физиономии, и Линг застыл со смесью недоумения и легкого смущения на лице. Обведя взглядом остальных ребят — которым, судя по лицам, хотелось сделать точно то же самое, но никто не решился, да и место было уже занято — он понял, что удивляться тут особо нечему. Ладонь его несколько неловко легла на лопатки парня, как-то неумело погладила... и тут же дернула его назад так, что Сокка возмущенно вскрикнул. — Я всего лишь хотел вас поблагодарить! — юноша обиженно шагнул на пару шагов назад. — Классно вы их, а! Мы уже подумали, что нам конец! — Как вы могли так подумать, молодые люди? — на стену, улыбаясь, взобрался невысокий старик с сажей и пеплом в длинных седых волосах и веселым блеском во взгляде. — Конечно, мы не могли вас бросить, просто немного задержались... — Айро! — на шее у него с радостным смехом повисла Тоф. Айро охнул от неожиданности — а после рассмеялся и, недолго думая, подхватил ее и усадил к себе на плечо, а сам обвел команду аватар весело сияющим взглядом. Привычно задержался на Зуко, который не мог сдержать радостной улыбки, проверил, все ли с ним в порядке, и склонился в легком поклоне (глубокому помешала бы радостно болтающая весьма грязными ножками маленькая маг земли) перед царем Омашу. — Мои люди добивают тех, кто остался внизу, — сказал Линг, — кажется, особых потерь мы не понесли, поэтому, если потребуется помощь в восстановлении города — мы готовы. — Потребуется, — серьезно кивнул Буми, слегка морща лоб, — там занялось несколько пожаров, здания нужно будет отстроить, а в лазарете полным-полно раненых... но сначала вам всем необходимо отдохнуть. Мы очистим стену, а потом — закатим пирушку в честь освобождения Омашу... — потеплевший, засиявший особенным, каким-то отеческим теплом и светом взгляд его обратился за стену, на город, которому более ничего не угрожало. — Так значит, Омашу освобожден? — радостно улыбнулась Катара: ей не верилось, что ад последних суток, наконец, закончился. — Да, — Буми широко улыбнулся и вдруг взмахнул кулаком вверх, — сначала Омашу — а потом и все царство земли! И все воины, находящиеся на стене, отозвались на этот призыв радостным воплем. Вскоре, когда стена уже была очищена от оставшихся врагов, как живых, так и мертвых, все они — и команда аватар, и вновь собравшийся почти в полном составе Орден Белого Лотоса во главе со счастливым царем Буми — направлялись обратно во дворец, наконец-то отдыхать, наедаться и расспрашивать друзей, как им удалось собрать и обмундировать такую огромную — кажущуюся такой, по крайней мере, в столь триумфальный день — армию. Задержался на стене только Аанг: ему вдруг показалось, что кто-то мелькнул там, вдалеке... приглядевшись, он понял, что это небольшая кучка солдат на ящерошадях вроде тех, на которых их преследовала Азула со своими подругами. Нахмурившись, мальчик обернулся к Сокке и легонько дернул его за рукав. — Смотри, кто это там? Сияющий, будто это он один отвоевал Омашу, воин из племени воды пригляделся к все отдаляющейся от них кучке людей... и весело, чуточку злорадно расхохотался. — Да струсили они, вот и убежали! Из огненной армии, наверное, — парень сложил руки рупором и во все горло крикнул: — Правильно! Убирайтесь в свою страну огня, трусливые задницы! Но воины не обратили на крик никакого внимания.***
В зале военных советов стеной полыхало синее пламя, отделяя фигуру сидящей на возвышении девушки от двух посыльных, которые замерли, склонившись перед ней в глубоком поклоне. — Лорд Огня Азула... Воины и маги огня, рекомендованные Вашим отцом, Его Величеством Озаем, прибыли. — Так чего же они ждут? — Азула недовольно нахмурилась. — Я хочу их видеть. Пускай зайдут. После визита ее отца прошло несколько недель. В течение этого времени юная правительница все больше и больше задумывалась о создании собственных агентов Дай Ли, но только тех, кто был бы из страны огня. Тех, кому можно доверять... «Если папа выбрал именно их, то их верность нельзя ставить под сомнение...» После предательства Мэй и Тай Ли Азула не могла верить никому. Впрочем, для нее это оказалось хорошим уроком. Больше никаких друзей. Через минуту перед взором бывшей принцессы предстали несколько десятков человек, прибывших к ней из разных уголков новоявленной Империи Огня. Хозяйка Огня встала им навстречу, показывая свое уважение перед мастерами, и шагнула вперед, ладонью рассеивая яркое голубое пламя. Она не скрывала улыбки, играющей на губах: одновременно и довольной, и благожелательной, и все же чуть снисходительной... словно она была хищником, который пока не собирается бросаться на тех, кто посмел войти в ее логово. Пока. Не став слушать многоголосое приветствие воинов, девушка оборвала их коротким и требовательным «Хватит». Дождавшись, пока в зале повиснет гнетущая тишина, девушка начала неторопливую речь. Каждое ее слово падало камнем, впечатывалось и в память, и в сознание, хотя голос звучал — поначалу — мягко. — Я рада, что вы так скоро почтили меня своим визитом. Понимая, что все вы здесь — опытные воины, не нуждающиеся в утомительных вежливых поклонах, я перейду к делу, — девушка остановилась, прямая и жесткая, ничуть не боящаяся мастеров, собравшихся перед ней. — Наверняка все вы слышали о тайной полиции царя земли — Дай Ли. Поскольку теперь мы являемся одной страной, я решила перенять опыт нашей... восточной колонии, — она слегка усмехнулась, ненавязчиво подчеркивая эти слова интонацией и взглядом... а затем резко повысила голос: — Создать своих агентов! Взгляд ее был прямым и жестким, он не бегал по лицам, а голос звучал уверенно и решительно — но это не мешало принцессе внимательно следить за реакциями слушателей и пытаться прочесть мысли, скрытые за почтительным молчанием. — И все вы, все, кому выпала честь присутствовать здесь по слову ваших повелителей — меня и Короля Феникса — войдут в их ряды. Также к вам присоединятся Юаньские лучники. Ваша задача — исполнять поручения особой важности... Ваши заслуги и верность не останутся незамеченными, уверяю вас, — легкая улыбка соскользнула с ее губ — а может, ее и вовсе не было, а были лишь тени, исказившие красивое лицо? — Но если я уличу вас в измене, или вы по какой-то причине не справитесь с заданием... я не побоюсь вас всех уничтожить! Голос Азулы прокатился по залу, освещенному резким всполохом смертоносного огня — и вновь смягчился, сделавшись тише и спокойнее. — Вас ожидают тренировки. Мы увидимся позже... — алые губы девушки искривила ухмылка, а по кончикам пальцев пробежали искорки пламени. — И преподнесем аватару сюрприз.