«Я увидела под деревьями Охапки красной листвы... Тщетное подношение. Верно молвят: в десятой луне Мир покидают боги.» Идзуми Сикибу
— Ненавижу зиму, — мрачно буркнула Тоф, складывая руки на груди. Они с Аангом и Суюки собрались первые из всей команды и теперь стояли возле Аппы. Тоф нервно притоптывала ногой с хмурым выражением лица, Суюки чему-то рассеянно улыбалась, вертя в руках цветок, подаренный ей Соккой, а Аанг задумчиво поглядывал на банку, в которой жил его светлячок, и хмурился, размышляя. Он уже наполнил банку соломой, чтобы его новый любимец не замёрз, но вдруг этого недостаточно? Меньше всего на свете юному аватару хотелось бы, чтобы его светлячок, память о светлом вечере, когда искалеченный мальчонка (Аангу тяжело было думать о себе так, но это была правда) впервые за долгие недели увидел яркие краски и красоту окружающего мира; память об его добром друге, погиб. Нужно будет попросить Зуко зажечь в банке небольшой огонёк, чтобы Мибу точно не было холодно... да и как Момо переживёт зиму? Пока лемур не проявлял никаких признаков беспокойства: всё так же носился и курлыкал во весь голос, но вдруг он простудится или... умрёт? Нет, нет, этого никогда не случится! Услышав слова Тоф, Аанг с облегчением перевёл взгляд на неё, радуясь возможности отложить на время тяжёлые мысли. — Почему? — Суюки слегка улыбнулась и ласково дотронулась до руки девочки. — Зимой очень красиво. — О, действительно? — саркастично хмыкнула БейФонг. — Наверное, по небу летают розовые бегемотики, а на головах у всех вырастают ландыши? Аанг невольно хихикнул и ободряюще похлопал девочку по спине. — Не переживай. Ты всё равно постоянно будешь на Аппе. — Спасибо, утешил. — ...а на земле я буду говорить тебе, где тут что. Только не снимай сапоги, а то застудишь «глаза» и по правде будешь видеть бегемотиков и ландыши. Тоф рассмеялась его шутке вместе с самим юным аватаром и воином Киоши, а затем двери, ведущие во дворец, с шумом распахнулись. — Хей-хееей! — первым во двор впрыгнул Сокка и покрутился на носочках, оттягивая ворот зелёной куртки вперёд и вверх, чтобы придать себе вид загадочного мачо. — А вот и мы! Суюки... — он хотел было что-то сказать, но, увидев свою девушку, замер с раскрытым ртом и бессмысленным молочным туманом в голубых глазах. — Сую-юки... Беззвучно передразнивающих его Аанга и Тоф с гнусными рожами вместо лиц юноша не заметил, любуясь своей возлюбленной. Суюки переоделась в тёмно-зелёную тёплую, отороченную мехом шубку длиной чуть ниже бёдер с глубоким капюшоном. Под ней виднелись тёплые шаровары из тёмной ткани и прочные, удобные сапожки. Редкие снежинки, будто конфетти сыплющиеся с неба, искрились на меховом воротнике и рыже-каштановых волосах, и Сокка готов был поклясться всем, чем захотите, что в жизни не видел ничего прекраснее. Вся команда переглянулась за спиной у влюбленного воина и дружно закатила глаза. — Эй, влюбленный парень, — усмехаясь, к брату подошла Катара и легонько хлопнула его по затылку. — Лезь на Аппу, мы отправляемся. Полюбуешься своей Сую-юки, — она сложила руки перед грудью, протягивая имя подруги на редкость противным голосом, — в другой раз. — Вот именно! — Аанг весело рассмеялся и подмигнул друзьям. — И вообще, Аппа тоже достоин влюбленных взглядов, верно, Аппа? — смеясь, мальчик облокотился на любимца плечом и, напялив на себя романтичное выражение лица, обхватил его, насколько мог, руками, изображая звук страстного поцелуя. Бизон одобрительно зарычал, показывая, что тоже хочет любви и ласки. Суюки со смехом потрепала его шерсть (ставшую к зиме значительно гуще и жёстче), а за ней последовали и все остальные. Даже Зуко легонько погладил зубра с нарочито скучающим выражением лица, которое означало «я смущаюсь и чувствую себя балбесом, но раз уж все так сделали...». Вскоре друзья оказались в седле. Все они переоделись в одежду царства земли, простую и неприметную, но удобную и, что самое главное, тёплую: ощутимо похолодало, почти каждый день шёл редкий, но всё-таки снегопад. Тоф даже пришлось надеть сапоги, которые она, впрочем, снимала при первой же подходящей возможности. Буми приказал изготовить для девочки обувь с отделяющейся тонкой подошвой, чтобы она не чувствовала себя совсем уж беспомощной, но это не слишком поправило настроение юной БейФонг: каждую зиму оно начинало неотвратимо портиться. Повинуясь окрику хозяина, Аппа легко взлетел в небо. Вечерело. Увлёкшись сборами, прощанием с Буми и поездками на почтовых горках Омашу «напоследок», ребята не смогли вылететь раньше. Сделалось ощутимо холоднее, отчего все внезапно ощутили приступ острой любви к одному огненному принцу, но тот решительно воспротивился такому покушению на свою честь и отпихнул от себя всех, кроме Катары — её он очень даже охотно прижал к себе и уткнулся лицом в волосы. На длинных каштановых прядях мерцали снежинки, и Зуко казалось, что он готов вечно любоваться этим простым и безыскусным зрелищем. Юноша начал было осторожно перебирать тёмные локоны, но... — Ути, какие нежности... — ворчливо пробормотала Тоф, которой, так же, как и всем остальным, не досталось кусочка мага огня: ноги, которые БейФонг нагло водрузила на колени Зуко, были с возмущением оттуда спихнуты, а освободившееся место занято ногой Катары. — Сахарная царевна и принц Недотрожка. Обычно в таких ситуациях возмущалась Катара. Но сейчас она находилась в тепле, прижималась щекой к груди любимого человека, обнимала его за пояс, и, судя по блаженно прикрытым глазам и улыбке, возмущаться ей не хотелось. Поэтому обязанности любимой пришлось взять на себя «Недотрожке». — Я не Недотрожка! — возмутился он. — Да ладно?! А кто меня на другой конец седла отсадил? — резонно возразил Сокка и обиженно потёр рёбра, куда ему прилетело локтем. — Больно, между прочим... — Сам виноват... — расслабленно мурлычущим голосом пропела Катара, чуть приоткрыв ресницы и бросив на брата насмешливый взгляд. — Не надо лезь в чужое личное пространство, — и с раздражающе-довольной мордашкой прижалась к Зуко теснее, спасаясь от внезапно усилившегося ветра. — Тебе не нравится Недотрожка? — хихикнув, Тоф склонилась перед ним в шутливом поклоне (надо сказать, даже сейчас довольно изящном). — Прошу прощения, Ваше Сахарное Высочество. — Че... чего?! — севшим от возмущения голосом выдохнул начавший закипать юноша под смешки всей команды, с интересом наблюдающей за перепалкой. — Ну, вы же пара, — Тоф с ухмылочкой развела руками. — Ты обязан принять её титул. Всё равно это когда-нибудь случится, тебе нужно привыкать прямо сейчас. На этот раз возмутительно спокойную и расслабленную Катару проняло. Она резко оторвала щеку от груди принца и выпалила, краснея до кончиков ушей и наставив на Тоф указательный пальчик: — Вообще-то по правилам девушка должна принимать титул мужа! Поэтому... — и тут же прикусила кончик языка, понимая, на что только что подписалась. Бросила смущённый взгляд в сторону Зуко... Цвет его лица приблизительно сравнялся по ядрёности со цветом его любимой (уже основательно потёртой) безрукавки, в которой он когда-то вырос на пороге Западного Храма Воздуха. На лицах ребят появились ехиднейшие ухмылочки. — Ваше огненное высочество! — Суюки пала ниц перед Катарой и смачно поцеловала ей руку. — Простите нам наше невежество! — Суюки! — возмущённо пискнула Катара, краснея и выдирая руку. Вслед за своей девушкой на колени пал Сокка, но он не стал целовать Катаре руки (сколько раз он видел их потрошащими рыбу!), а вместо этого воздел собственные к хмурящимся небесам и завопил гнуснейшим фальцетом: — О, Лорд Огня, моё сердце горит для... — и закашлялся попавшим в горло мокрым, холодным снегом. Вытирая с лица холодную влагу, юноша хрипло пробормотал: — Что за... Аанг, до того посмеивающийся над друзьями, вскочил на ноги и бросил взгляд в небо. Оно хмурилось весь день, с самого утра, изредка плюя вниз колючими снежинками. Теперь тучи набрали силу, нависли над невозмутимо плывущим по делам своего хозяина бизоном, и вот — разразились густым снегопадом пополам с крупным дождём и, кажется, градом. Увлекшись шутками, звучащими из-за спины, Аанг не успел заметить, как всё вокруг заволокло тёмно-серой, холодной пеленой, и Аппа уже пятнадцать минут, как летит наугад. — Обезьяньи перья! — выпалил мальчик, взмахивая руками. Будь в его жилах покорение, над Аппой появился бы плотный воздушный купол, не пропускающий ни одной капли или снежинки, но покорения не было, и Аангу ничего не оставалось, кроме как раздражённо выдохнуть и властно бросить: — Катара, создай купол! Буран, снижаемся! — и вновь схватил в руки поводья, чмокнул губами, выкрикнул команду... Мокрый снег и дождь летел в лицо, не позволяя рассмотреть что-нибудь дальше своего носа. Зуко с трудом видел тонкую фигуру Катары с развевающимися на сильном ветру волосами: она взмахивала руками, пытаясь защитить Аппу от снега и града, но вода то и дело вырывалась из-под контроля: ветер и силы природы были сильнее тонких рук маленького мага. Друзья снова облепили Зуко, уже не спрашивая разрешения, а он и не возражал: в таком вихре его самого затрясло мелкой, зябкой дрожью, которую сумело прогнать только «Дыхание Дракона». В голове мелькнуло на миг смутное, но сильное беспокойство: как бы его девушка не простыла, стоя в одиночку против бурана... насчет Аанга, стоящего с вожжами в руках между рогов Аппы, беззащитного перед сильным ветром и градом, юноша почему-то не волновался. Вероятно, потому, что у него не было выразительных голубых глаз и нежного голоса, от которого у принца шли мурашки по коже. Рядом стучал зубами Сокка, дрожала Тоф, поджав под себя ноги, кусала губы и жалась к нему сильнее Суюки, в ушах слышался вой ветра, буран усиливался, а Аанг и Катара упрямо пытались помочь бизону спуститься... — Влево, малыш! — испуганно и требовательно закричал Аанг, увидев внизу высокие деревья. — Ты поранишься! Влево, быстрее! Ребята, держись! Измученный снегопадом, Аппа рухнул на холодную землю — и лишь мелкие веточки и листочки разлетелись из-под него, словно морские брызги. Ребята тоже чуть не вылетели из седла, но вовремя ухватились за бортики и друг за друга. Тяжело дыша, они немного нервно переглянулись. Катара обессиленно опустилась рядом с друзьями и беспомощно улыбнулась Аангу. — Я тебе хоть немножечко помогла? — спросила она с надеждой. — Очень! — Аанг широко улыбнулся и ловко спрыгнул наземь, уже привыкнув делать это без магии воздуха... но вот ловить себя во время падения потоками воздуха было у него на уровне рефлексов. И сейчас они не сработали: мальчик со всего маху бухнулся спиной вперёд в мокрую, холодную землю. Кряхтя и шипя от боли, он с трудом поднялся, опираясь на посох, и попытался стереть с лица грязь, но вместо этого запачкался ещё сильнее. — Ох... Тоф, нужно создать земляные палатки. Катара, ты высушишь Аппу? Похоже, сегодня мы больше лететь не сможем... — Нет, Аанг, — вместо девочек ответил Сокка, не рискующий спрыгивать после фиаско своего товарища. — Так не пойдёт. Нам надо искать убежище, иначе храм Ларры будет мерещиться нам в галлюцинациях от лихорадки. — Боюсь, здесь нет целебных лягушек... — пробормотал себе под нос Аанг, с кряхтением забираясь обратно и немало этому радуясь. — Не напоминай мне про лягушек! — возмущенно завопил воин племени воды, размахивая руками. — Они были отвратительными! И у меня бородавка выскочила на весь язык! Я лучше умру, чем буду сосать этих мерзких пупырчатых... Его перебила Катара, решительно выхватившая у юноши из-за пазухи аккуратно свернутую карту. Легкое движение гибкой, смуглой ладони — струйка воды, вытянутая ею из бумаги, свернулась в небольшой голубоватый шарик и исчезла, обратившись в пар, а Катара пересела поближе к Зуко: он уже зажёг над ладонью небольшой огонёк. Ребята снова сгрудились вокруг мага огня, силясь высмотреть что-то в неверных оранжевых отсветах. — Так, посмотрим... мы сейчас находимся приблизительно вот здесь, вот в этом лесу, — пробормотал Сокка. — Мы можем выйти к реке, вот она, здесь, и разбить лагерь там. Или спуститься вниз по реке, и обязательно найдём деревню. — Река, наверное, вышла из берегов, — Катара покачала головой. — Там небезопасно. Смотри, здесь на окраине леса — деревня! Нас наверняка там приютят! — лицо девушки осветилось радостной улыбкой. — Отлично! — Сокка широко улыбнулся, но тут же сосредоточился и принялся вертеть карту в руках так и эдак. — Так, посмотрим... мы сейчас находимся приблизительно вот здесь... нам нужно его обогнуть! — Сокка... — очень осторожно протянула Катара. — Где-то тут должна быть дорога... мы её найдём, я хорошо читаю следы. А потом, если её не размыло, мы сможем понять, в какую сторону нам двигаться... — Со-окка-а... — пропела Тоф. — И тогда мы найдём деревню, и... Не выдержав, Суюки схватила юношу за плечи и развернула лицом к деревьям: там, в просветах, смутно виднелись огни деревни. До неё было не больше нескольких десятков шагов. — Ух ты, деревня! — улыбка растянула губы Сокки к ушам. — Суюки, ты так быстро её нашла, ты такая молодец! — невольно заулыбавшуюся смущённую девушку заключили в объятия и расцеловали не менее десяти раз. Ребятам оставалось только в очередной раз переглянуться между собой и со вздохом приступить к сборам. Сумки, оставленные в седле, оказались у них на плечах, Катара, по просьбе Аанга, вытянула из шерсти Аппы всю воду, а Тоф — без просьбы, заткнув Аанга, раскрывшего было рот, ёмким «да знаю я» — создала вокруг него земляной навес от дождя и снега и недобрых глаз. Аанг крепко обнял любимца напоследок, спрятал под плащ Момо, чтобы хотя бы он не пострадал от дождя, и ребята направились к деревне. Несмотря на меры предосторожности, на душе у аватара сделалось неспокойно: он очень, очень не любил оставлять своего бизона в одиночестве. Почувствовав, что с ним что-то не в порядке, Тоф легонько пихнула паренька кулаком в плечо и ободряюще улыбнулась: — Не бойся, всё с ним будет в порядке. Через моё заграждение если только сам Лорд Огня проберется, но Зуко с нами, — она хихикнула, а огненный принц, неожиданно сделавшийся Лордом, густо покраснел и принялся что-то мрачно бубнить себе под нос о несносных девчонках, которых в детстве мало пороли. Аанг слабо улыбнулся и благодарно приобнял девочку за плечи на несколько кратких мгновений. Ему очень хотелось верить её словам. Но не верилось. С этим лесом было что-то неладно. Может, дело было в плотном дожде пополам со снегом, из-за которого кругом ничего не было видно, и в солнечный день лес показался бы им уютным и красивым, но сейчас ребята старались держаться поближе друг к другу и то и дело спотыкались о корни деревьев — они словно нарочно лезли под ноги, даже Зуко, который шёл впереди с сильным огнём в руках, несколько раз едва не упал. Над головой хлопали голые ветки, слышались хриплые голоса птиц поздней осени и ранней зимы, похожие на человеческие вопли страха и боли, и по спинам ребят — от холода, конечно, от холода! — бегали омерзительные мышиные лапки подступающего страха. Они сжались в ещё более плотную кучу и принялись нервно озираться по сторонам. Движения Суюки неуловимо изменились, сделавшись непривычно плавными и осторожными: она была похожа на кошку, подбирающуюся к добыче; взгляд тёмных глаз из-под капюшона шубы сделался цепким и внимательным. Аанг отчего-то вспомнил легенду о болотных огнях и миражах в пустыне... может, и эта деревня — всего лишь мираж, и они не дойдут до неё никогда, а лишь заплутают в лесу и умрут от голода и холода? Нет, нет, что за глупости, это самый обычный лес... «Про то болото Сокка так же говорил», — мелькнула в сознании ничего хорошего не обещающая мыслишка... — Ребята! — испуганно вскрикнула Тоф, вцепившись в руку аватара: он шагал ближе всех к ней. — Там кто-то есть! Они дружно обернулись, готовые напасть на нежданного врага, но там были только деревья, сдвинувшиеся так плотно, словно хотели задавить их своей шевелящейся, мощной массой. — Опять твои шуточки?! — нервно выпалила Катара. — Это не смешно! — Это не шуточки! — возмутилась Тоф. — Мне правда показалась... ай, забей. Обиженно насупившись, БейФонг решительно вздёрнула подбородок и зашагала дальше, всем своим видом показывая, что вовсе не боится — и всё-таки испуганно вскрикнула, когда прямо в лицо ей прилетел мокрый осенний лист... — Ну, всё, хватит, — решительно бросил Сокка. — Это самый обычный лес. Просто идёт дождь, и мы все устали и напуганы. Вечер уже, а у меня с утра ничего во рту не было. Идёмте быстрее, окажемся в деревне — и забудем про всё это, как про страшный сон. Тоф согласно кинула. — Точно, Сокка прав... Эй, Горячие Булки, двигайся активнее! Принц бросил на девочку мрачный взгляд (и мысленно возблагодарил сумрак, скрывший заалевшие щёки), но послушно зашагал быстрее, а Тоф получила женской смуглой ладонью по своим довольно холодным булкам («Ай! За что?!») и возмущённый взгляд от мамочки-Катары. Даже ограда — высокая, прочная, стремящаяся ввысь длинными брёвнами с заострёнными верхушками — выскочила перед ними, словно из-под земли, и друзья чуть было не шарахнулись от неё прочь в испуге, но тут же с радостными воплями принялись вовсю колотить в неё кулаками. Зуко поспешно загасил огонь и накинул капюшон; Аанг поправил повязку, скрывающую стрелу на лбу — и очень вовремя, потому что сверху послышалось: — Кто там припёрся в такой буран?! Ребята переглянулись и как-то, не сговариваясь, решили, что переговоры должен вести Сокка. — Эмм... мы... мы заблудились! — крикнул воин племени воды. — Пустите нас, пожалуйста! Он продолжил скрестись в ворота, но жители были настроены решительно. — Убирайтесь отсюда! — Почему?! — отчаянно вскрикнула Катара. — Мы не разбойники, честное слово! Нас тут всего шестеро, и двое — дети! Тоф и Аанг мрачно переглянулись, недовольные таким наименованием, и дружно фыркнули. До ребят донёсся какой-то неясный шёпот, а потом из-за ограды послышалось подозрительное: — Что дети делают одни в лесу? — Ох... мы попали под дождь и сбились с дороги! Заблудились в лесу. Мы не солдаты магов огня! — вымокший, голодный и злой, Сокка готов был схватиться за голову. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться... и у него ничего не вышло. — Да что со всеми вами?! — рявкнул он. Следующий голос, донёсшийся до друзей, был непривычно тихим и нежным — явно женским. В нём не звенела злоба, лишь осенними листьями тихо шептала усталость и боль. — Уходите... из леса не является ничего хорошего. Убирайтесь! Терпение Тоф лопнуло. — Короче! — разозлённо фыркнув, она скинула с себя сапоги, вручила их Аангу и буквально зарылась в землю. Секунду назад она стояла на ней во весь рост, а спустя несколько мгновений на её месте виднелась воронка земляного хода. Оттуда показалась бледная ладошка БейФонг, манящая ребят за собой — и они послушались. Спустя несколько мгновений команда Аватар оказалась по ту сторону ворот... со всех сторон окруженная острыми вилами. С губ Аанга сорвался нервный смешок, когда одни из них упёрлись ему в шею. Руки сместились по посоху так, чтобы было удобнее отражать атаки, и Аанг жестоко укорил себя за это: рефлексы, привитые войной, становились час от часа все крепче. Это неправильно. Плохо. Так... так просто нельзя. — Эм... ребята... — нервно улыбаясь, Сокка отвёл от себя остриё пальчиком. — Успокойтесь, ладненько? Мы пришли с миром. Судя по окружающим их лицам, ребят ожидала немедленная смерть на костре. Ну, хоть согреются... Жители напирали, тесня друзей к ограде, сходясь плечом к плечу, словно деревья в этом проклятом лесу... как вдруг между ними мелькнул тёплый, жёлтый огонёк фонаря, и послышался негромкий голос: — Что тут происходит? Разойдитесь! Несмотря на характерное старческое дребезжание и совершенно лишённую какой-либо требовательности интонацию, селяне тут же отпрянули от подростков, позволяя обладателю голоса пройти вперёд. Это оказался невысокий, сухонький старичок, чья голова словно была больше узеньких плеч. Волос на ней вовсе не было, огромную лысину прикрывал смешной ночной колпак. Зато по подбородку на грудь спускались длинные, шелковистые белые усы и реденькая бородка, а тёмные глаза смотрели ласково и тепло. Оглядев настороженно замерших ребят, старичок укоризненно покачал головой. — Ну вот. Напугали бедных детей. — Они пришли из леса, — буркнул кто-то из селян. — Часто к нам из леса приходят «невинные дети»? — Не часто, — кивнул старичок. — Но всё-таки приходят. Ещё и замёрзшие, наверняка голодные... — словно сладким фруктовым соком брызнуло из голоса сочувствием и заботой. — Очень голодные! — энергично закивал Сокка. — Не волнуйтесь, — старичок тепло улыбнулся, открыв мелкие беличьи зубки, удивительно крепкие для его возраста. — Никто вас здесь больше не тронет. Вы — мои гости. Разойдитесь все! И уберите, наконец, эти гадкие вилы. Со всеми этими событиями вы совсем забыли о законах гостеприимства. Пристыженные жители переглянулись между собой и медленно, но всё же убрали от ребят орудия сельскохозяйственного труда. На некоторое время воцарилось неловкое молчание, а потом справа от Сокки послышался уже знакомый им женский голос: — Простите нас... — фонарь в руках старика осветил худощавую женщину средних лет. Она виновато улыбалась детям. — Мы... спутали вас с теми... другими. Простите, что напугали. Аанг широко и ободряюще ей улыбнулся. — Ничего страшного! Нам не впервой... — он как-то странно покосился на зардевшуюся Суюки и хихикнул: — У вас тут никаких плотоядных рыб нет? Я бы покатался. — Эй, ну хватит! — возмущенно воскликнула Суюки. — Я же уже сто раз за это извинилась!***
После полёта под проливным дождём с мерзкими комками снега, летящими прямо в лицо, и недружелюбной встречи с сельчанами, команда Бумеранг была очень рада оказаться, наконец, под тёплой крышей небольшого, но очень уютного дома в центре деревни. Особенно этому радовались Тоф и Сокка: Слепой Бандит сидела, протянув босые ноги к очагу в центре комнаты и довольно улыбалась, отогревая заледеневшие пальцы, а Сокка с явным удовольствием ужинал похлёбкой с мясом и даже раздобыл где-то яблоко для своего воина Киоши. Старик, который спас молодых людей от перспективы быть нанизанными на вилы (пару раз его назвали председателем Хонгом), ушёл куда-то вглубь дома, оставив ребят наедине с тёплым очагом и ужином, и они искренне этим наслаждались. Однако сытое молчание нарушил Зуко. — Что не так с этими людьми? Катара подняла голову от опустевшей миски и с улыбкой пожала плечами. — Похоже, они просто запуганы. Не сердись на них, — девушка потянулась к огненному принцу и легонько поцеловала его в висок. — В конечном счёте, нас пустили переночевать и вкусно накормили. — Офень фкуфно! — встрял тот, кто не нуждается в представлении. — Ну, не знаю... — задумчиво протянул Аанг, проводя пальцами по резьбе на своём посохе. Он, как всегда, отказался от мяса и удовольствовался яблоками и зеленью. — Можете считать меня параноиком, но... с кем они нас перепутали? Почему говорили, что из леса не приходит ничего хорошего? — Может, на них просто часто нападают разбойники? — Суюки слегка пожала плечами. — Поэтому такая высокая ограда и, эм-м, немного негостеприимные жители. Хотя... — девушка тут же нахмурилась и покачала головой. — Не знаю... мне в том лесу было как-то... не очень уютно. — Точно! У меня было чувство, как будто за нами кто-то следил, — Слепой Бандит на мгновение нервно обхватила себя руками. — Я чувствовала, что у нас за спиной кто-то был. — Мне тоже там не понравилось, — Зуко, до того мягко сжимающий узкую ладонь своего мага воды, сжал пальцы сильнее и неприязненно покосился в сторону окон. Из-за стекла на друзей глядела хмурая тьма, полная холода, снега и ветра, и её взгляд казался подросткам почти осязаемым. Сокка встряхнулся и скептично сложил руки на груди. — Да хватит вам уже, ребята! Что вы постоянно всякие ужасы придумываете, мы не в истории-ужастике живём, чтобы от лесных деревьев шарахаться. Вот чем угодно поклянусь — это самый обычный лес! А жители просто солдат боятся. Нет тут никакой мистики! — Знаешь, Сокка, — сумрачно покосился на него Аанг, — каждый раз, когда ты говоришь что-то такое, с нами потом обязательно случается какая-нибудь мистика. — Так что лучше помолчи, — Катара заткнула брату рот куриной ножкой. И в это мгновение из глубины дома послышался отчётливый, тягучий скрип, отозвавшийся ледяными мурашками на спинах нежданных гостей... А потом из сумрака вынырнул председатель Хонг, бережно поддерживающий под локоть невысокую, хрупкую девушку на вид лет шестнадцати. Светлое одеяние, спускающееся до самого пола, тихонько светилось в темноте. Тонкую шею украшала ниточка крошечных жемчужин, почти незаметная на бледной коже, а по узким плечам спускались длинные, чёрные волосы. Из тени вокруг глаз на ребят смотрела тихая зелень лесных сумерек, а мучнисто-бледные губы едва заметно им улыбались. — Здравствуйте... — Нет-нет, Мин, не кланяйся! — тут же остановил её Хонг и обратился к гостям: — Извините, но давайте обойдёмся без вежливостей. Мин только недавно встала с кровати, ей нельзя напрягаться. — Конечно-конечно! — закивала Катара, поспешно освобождая место для хозяина и его... наверное, внучки. — Простите, а что с ней случилось? — взволнованно спросила девушка, живо пододвигая к Мин общую миску с остатками похлёбки и отдельную чашку и ложку для неё самой. — Вы чем-то больны? — Давно... — сухим листком сорвалось с нежных губ. — Никто не мог понять, что со мной. Папе пришлось долго заботиться обо мне... — девушка благодарно сжала морщинистую руку отца. — Теперь мне намного лучше. Спасибо вам за заботу, — Мин всё-таки склонила голову в лёгком поклоне, чем заработала взгляд укоризненной нежности от отца. — Это вам спасибо за гостеприимство, — тепло улыбнулся Аанг и встал, чтобы отвесить хозяевам дома глубокий, церемонный поклон. Его так учили, хотя, на самом деле, сейчас, спустя сто лет, поклон длится намного меньше и его вовсе необязательно отпускать на ногах, но привычка, вбитая в мышцы, была слишком сильна. К тому же, мальчик прекрасно знал, что такие старомодные поклоны очень располагают к нему старых людей: вот и сейчас Хонг тепло улыбнулся вежливому маленькому путнику. — Мы никогда этого не забудем... Момо! Лемур, всё это время бывший с ребятами и путешествующий то на плече у Аанга, то у Сокки, то ещё у кого-нибудь, бросился к председателю и ловкими лапками вырвал у него кусочек мяса, который старик подносил к губам. Ам! И проглотил. — Простите! — смущённо выпалил Аанг. — Фу, Момо, нельзя, плохой лемур! — он хотел было поймать зверька, но тот ловко шмыгнул на колени к Мин — и девушка счастливо засмеялась, ласково гладя огромные уши. Судя по растроганному выражению лица Хонга, Момо были немедленно прощены все грехи. Всё ещё несколько смущённый, Аанг сел обратно на своё место. Некоторое время за столом царило молчание: хозяева дома неторопливо насыщались, изредка с любопытством поглядывая на гостей и встречая такие же заинтересованные взгляды разноцветных глаз. — Извините... — снова осторожно начал юный аватар, чувствуя себя крайне неловко. — Я хотел спросить... — Конечно, мы слушаем, — мягко улыбнулась ему дочь председателя. — Ваши односельчане говорили какие-то странные вещи... — взгляд мальчика сделался сосредоточенным и внимательным. — Про лес, что оттуда никогда не приходит ничего хорошего... на вас нападают разбойники? И у Мин, и у её отца, словно бы потемнели лица. Девушка зябко обхватила себя руками за плечи, а Хонг нахмурился и сжал сухощавые пальцы в кулак, комкая ткань одежды у себя на коленях. — Это всё... это всё из-за леса, — негромко произнесла Мин. — Он таит в себе зло. Друзья переглянулись. — Бла-бла-бла, обычный лес... — негромко проворчала Тоф, явно передразнивая гордого носителя «волчьего хвоста воина». Аанг мрачно хмыкнул, услышав её слова. А ведь там остался Аппа... вдруг с ним что-то случится? Сердце аватара заколотилось быстрее. — Расскажите, пожалуйста, — тихо произнёс он. — Возможно, мы сможем помочь. И тут же мысленно дал себе подзатыльник: ему нельзя, нельзя раскрывать, что он аватар, да и как он поможет им теперь, лишённый магии?! «Как-нибудь, — отозвался Аанг про себя. — С магией или без. Помогу.» Плечи Мин неуловимо опустились вместе с уголками тонких губ. — Всё началось несколько месяцев назад... — девушка немного пугливо взглянула в окно и невольно понизила голос, словно боясь, что кто-то или что-то может её услышать. Ребята дружно подались вперёд, стремясь уловить её слова, даже Тоф и Сокка, старающиеся сделать самый равнодушный вид из возможных. — У нас в деревне стали пропадать люди. Мы всегда охотились в этом лесу, если нужно. Короткая дорога до другого города лежит как раз через него. Самой первой пропала Нани, наша соседка. Мы с ней дружили... — грустная улыбка легким пёрышком коснулась её тонких губ. — Она ушла в лес за ягодами и больше не вернулась. Мы забили тревогу, пошли её искать... Думали, что она могла заблудиться, или на неё напали звери. Но с поисков не вернулось ещё несколько человек! Сердце Аанга провалилось вниз. Это было бы похоже на страшилку, обычную детскую страшилку, какие они с другими юными монахами рассказывали друг другу по ночам при свете небесных фонариков в той жизни, которая порой казалась ему сладким сном. Но страх в глазах Мин и хмурая решимость защищать дочь в глазах её отца были настоящими. И в этом было всё дело. — Потом Хан... — негромко подхватил Хонг. — Ещё один житель. Видите тот дом? — старик кивнул куда-то за спины ребят. — Он там жил раньше, а больше никто. Жители боятся даже заходить туда. Боятся не вернуться. Аанг сосредоточенно прикусил губу и нахмурился. В этом лесу определённо творилось что-то странное, но что?.. Если бы это были разбойники, то жители нашли хотя бы тела, да и зачем разбойникам случайные путники, если они могут напасть на саму деревню?.. — Неужели никто не вернулся оттуда? — тихо спросил мальчик. — Никто не смог рассказать, что случилось, послать весточку... Мин слабо улыбнулась. — Единственный, кто смог вернуться... это мой папа, — и прижалась к старику сильнее, сжала в пальцах его сухощавую руку... будто боясь, что и он тоже может исчезнуть. — Да, это так, — Хонг хмуро положил ладонь на затылок дочери, сильнее сжал в пальцах тёмные пряди. — Но я не хочу говорить об этом. «Обезья-яньи перья...» Рассказ председатель прервал очень не вовремя: ровно на том месте, где Аанг смог бы узнать что-то, способное ему помочь. Но, видя страх в глазах Мин и тяжёлые сумерки в тёмных зрачках Хонга, мальчик не решился настаивать. — Конечно, — тихо произнёс он, опуская голову. — Извините, что заговорил обо всём этом... — Ничего страшного, — слабо улыбнулся Хонг. — Зато теперь вы всё знаете... — он покосился за окно и широко зевнул, прикрывая рот кулаком. — Уже поздно, Мин пора ложиться спать. Извините, в нашем доме не так много комнат... — Папа, я... — девушка осторожно подняла руку. — Нет, даже не думай об этом, Мин Лю! — тут же строго оборвал её председатель. — Я не отдам нашим гостям твою комнату, это единственная тёплая комната в доме! Ребята невольно рассмеялись: настолько забавно выглядел этот большеголовый старичок, размахивающий узловатым пальцем, словно учительской указкой. Смеясь, Катара встала и почтительно поклонилась хозяевам дома. — Нам не нужны отдельные спальни, — мягко произнесла она, — мы привыкли спать все вместе и можем лечь здесь, у огня. Спасибо вам за гостеприимство. Под растроганным, отеческим взглядом Хонга девушка невольно зарделась и, расплывшись в нежной улыбке, принялась смущённо теребить волосы. Сокка у неё за спиной хихикнул в кулак и тихонько закатил глаза: он знал, что Катара ещё с детства делала такие милые глазки, когда хотела расположить кого-то к себе и получить сладкое замороженное тюленье молоко. Суровые моряки из отцовской команды перед ней становились беспомощнее овечек, и девочка благополучно вила из них верёвки. Вот и Хонг, разомлев, принёс им несколько тёплых одеял и футонов. Фонарь им заменил светлячок Аанга: он освещал всё вокруг слабым, но ровным зелёным светом. Аанг поставил свой посох в центре комнаты, чтобы каждый мог ориентироваться на него, а сам юркнул вниз. Пол оказался устлан живым ковром из шестерых подростков. Катара, укрывшись от бдительного ока своего братца, юркнула под бок к Зуко, уютно уткнувшись мордашкой ему в ключицы, но Сокка пристроился у неё за спиной, намереваясь следить за моральным обликом ненаглядной сестрицы... если, конечно, его не отвлечёт Суюки, прижавшаяся к нему со спины и по-детски закинувшая ногу на бедро. Тоф и Аанг, посмотрев на эту идиллию, дружно вздохнули и покачали головами: ну, и как им теперь, спрашивается, пристраиваться? — Эй, Лёгкие Ноги... — чуть различимо шепнула Тоф и красноречиво покачала в воздухе ступнёй, намекая: а не устроить ли этим голубкам на жёрдочке воспитательное землетрясение? Аанг хихикнул, мол, идея очень заманчивая, — но тут же с улыбкой покачал головой: пускай спят, всё-таки день на ногах, устали... Сами дети легли спина к спине, отвернувшись друг от друга, но каждую секунду ощущая знакомое ненавязчивое тепло. Это успокаивало Аанга. Помогало выровнять дыхание, изгнать из мыслей испуг и настороженность, заменив их спокойной решимостью: завтра же с утра они пойдут в лес и посмотрят, как там Аппа, а заодно и попытаются разобраться, что же тут, на самом деле, происходит. Возможно, все страхи лишь пригрезились им в темноте, а Хонг и его дочь всего лишь попытались разыграть нежданных гостей — может, у них в этой деревне вообще обычай такой, как в той деревушке, где его чуть было не сварили в кипящем масле. А сейчас ему всё-таки нужно выспаться.***
Следующий день выдался на удивление ясным. После дождя пополам со снегом все заледенело, остатки летней травы схватило инеем — даже жаль было смотреть на неё, умирающую, красующуюся последней сверкающей обновкой. Холодный, свежий воздух немного резал лёгкие на вдохе, изо рта вырывались первые в этом году облачка пара, и ребята невольно улыбались, шагая прочь из гостеприимного дома председателя Хонга. Они задержались там дольше, чем планировали: сначала Хонг настоял на завтраке, затем Катара — на помощи в уборке завтрака и приготовления обеда, затем они долго прощались с ласковым семейством, а Мин долго не хотела выпускать из рук Момо, и Аангу даже было немного жаль говорить Хонгу, что зверёк не продаётся даже за улыбку его дочери. Теперь друзья шагали прочь из деревни — в лес. Жители провожали их настороженными взглядами, явно ещё не до конца уверовав в то, что кто-то, пришедший из леса, может не причинить им вреда, но все помалкивали — и лишь один худощавый, удивительно живенький старичок, преступил им дорогу. — Эй, детвора, вы в лес направляетесь, да? — спросил деловито. — Точно, — улыбнулся Сокка. — Эй, что вы делаете? Старичок принялся деловито обмерять его: размах плеч, длину рук, рост, обхват головы... — Эй! — юноша отпихнул странное седовласое создание прочь. Тот не возражал, видимо, уже всё измерив. — А как вас зовут, молодые люди? — всё тем же деловитым тоном поинтересовался он, уже протягивая проворные лапки к Тоф. — А вам какое дело? — насторожился Зуко. — Мы ничего покупать не будем, — путешествуя с дядей, он насмотрелся на таких шарлатанов: если не удерживать Айро, он был способен купить у них хоть килограмм воздуха. — Ну, как зачем? — искренне удивился старик. — Для надгробий. — Чего?! — хором завопили путешественники. Гробовщик казался удивлённым не меньше. — Как чего?! Так, погодите, может, я путаю что-то... — он озадаченно почесал крючковатый нос. — Вы в лес идёте? — В лес. — Ну вот! Значит, нужны надгробия! Судя по его лицу, он в жизни не говорил ничего логичнее, а судя по лицам ребят, они хотели сделать так, чтобы надгробие понадобилось ему самому. Мало того, что их вчера Хонг и Мин запугали, так теперь ещё и этот присоединился?! Ну точно — какая-то странная традиция. — Что?! Вообще-то, мы ещё живы! — возмутилась Слепой Бандит, хмурясь и сжимая свои небольшие кулачки. — Да, но это пока, — ласково, как неразумному дитяте, пояснил старик. — Слушай сюда! — рыкнула Тоф, шагая вперед и наугад хватая собеседника за одежду. — Мы вернёмся, и как бы тебе надгробие не понадобилось, понял меня?! Валим отсюда, ребята! — фыркнула девочка, круто разворачиваясь на пятках. — Не видите — чокнутый какой-то! Глядя вслед гордо удаляющимся путникам, старик покачал головой, явно сокрушаясь о манерах нынешней молодёжи... и о том, как недолго им осталось. Им, таким юным и красивым... Тень пробежала по морщинистому лицу... а затем — светлый отблеск гениальной идеи. — Придумал! — радостно возопил он. — Напишу «неизвестным путникам»! Слава духам, что Тоф этого уже не услышала. Чем ближе ребята подходили к лесу, тем более неуютно им становилось. Лес приближался слишком быстро, словно сам шёл им навстречу, и вот — обступил со всех сторон высокими деревьями, сплёл над головой ловкие пальцы-сучья... Аанг неровно вздохнул и, нахмурившись, покачал головой. Хватит. Он не должен бояться, даже если тут и правда что-то не так. Спокойно, разверни плечи, подними подбородок и шагай быстрее: Аппа, бедняжка, всю ночь провёл здесь один, как же он, наверное, замёрз и испугался... — Аппа! — радостно вскрикнул мальчик, в несколько прыжков оказавшись рядом с любимцем. Земляное заграждение исчезло, повинуясь движению кулачков БейФонг, и Аанг с радостным смехом прилип к пушистому боку своего питомца. Бизон встретил хозяина радостным рычанием. — Как ты, малыш? Сильно испугался, да? Всю ночь штормило, я за тебя так переживал! — взволнованно тараторил Аанг, носясь вокруг Аппы кругами и осматривая, нет ли повреждений, не побило ли его градом, не напали ли дикие звери... когда мальчик проносился мимо морды зубра, тот успел несколько раз его лизнуть, и каждый раз Аанг счастливо смеялся и отбивался от огромного розового языка. Его друзья стояли неподалёку, наблюдая за этим с искренним умилением, и лишь Тоф мрачно прикрывала лицо ладонью. — Зуко и Катара... — патетично начала девочка. — Сокка и Суюки. Аппа и Аанг, — и повысила голос: — А меня одну оставили! — Эй! — тут же среагировал аватар. — Я всё ещё с тобой! — он одним махом оказался рядом с подругой и крепко обнял её за плечи. Считанные мгновения лицо его оставалось весёлым и сияющим, но затем посерьезнело; между бровей пролегла незнакомая вертикальная складка: — Ладно, ребята, — мальчик глубоко вздохнул, — нам надо исследовать лес. Если тут и правда творится что-то нехорошее, мы обязаны помочь поселенцам. — Это, конечно, всё странно... — нахмурившись, Сокка сильнее сжал руку своей девушки: на всякий случай. — Но тут нет чего-то мистического, я... почти уверен. Трудно было говорить об абсолютной уверенности, слушая жалобный свист ветра, похожий на стон и тоскливый вой одновременно. — Помните деревню с той старухой? — юноша нарочно повысил голос, стараясь перекричать ветер, но тот, словно в ответ, сделался громче, толкнул в грудь ледяными руками, мурашками забрался в волосы... от воспоминания о том жутком месте их только сделалось больше. Иногда Сокка до сих пор просыпался в холодном поту: ему чудилось, что его тело снова ему не повинуется, что в нём словно... живёт кто-то чужой. — Может, это какой-то сумасшедший маг земли? Тоф надерёт ему задницу, и все мирно разойдутся по домам! — лицо Сокки осветила широкая улыбка, но в глазах по-прежнему мерцал нервический блеск, острый, как комок, застрявший у него в горле; как холодное лезвие ветра. — Но зачем магу земли нападать на своих же соотечественников? — Катара слегка пожала плечами и зябко обхватила себя руками. Ей вдруг почудилось, что паутина, которую рвануло очередным ледяным порывом — это редкие седые волосы, а хлопающие над головой ветви расхохотались скрипучим старушечьим голосом... бррр! Нет, нет, нет! Это всё ерунда. Хама далеко. И теперь, если она снова возьмётся угрожать её друзьям, Катара точно сумеет с ней справиться. Даже... применив ту ужасную магию. Нет! Лучше об этом не думать. Духи, до чего же здесь холодно... и ветви постоянно шевелятся, раздражая зрение, и ощущение, будто за ними следят... Катара почувствовала, как предательское сердце провалилось куда-то в живот и машинально шагнула ближе к Зуко, ища защиты в тепле его тела — и желая защитить его сама. — Может, попробуем найти дорогу? — мягко произнесла девушка, желая подбодрить друзей, хотя её пальцы, осторожно скользящие по тёплой ладони мага огня, чуть ощутимо дрожали. — Помните, мы видели вчера на карте? Может, там обнаружим разбойников... Было странно надеяться на подобную встречу, но разбойники — это люди. Понятные, осязаемые люди, с которыми они не один раз сражались. А если их там не будет... Может, это Хонг — тот самый чокнутый маг земли? Хама тоже выглядела невинной и милой... В тяжёлом молчании ребята зашагали прочь от Аппы. Тот очень быстро пропал из виду — словно деревья сплелись между собой, насмешливо расхохотались в спины сухим шелестом палой листвы... Катара беззвучно сглотнула, крепче сжала ладонь Зуко в дрожащих, внезапно оледеневших пальцах и затравленно огляделась. Духи, до чего же здесь жутко... кажется, будто лес поглощает звуки их шагов и дыхания, взамен заталкивая им в уши шелест, щелчки и вой. И смутные, странные скрипы, будто кто-то крадётся за ними, невидимый, но не беззвучный и — далеко не безопасный... — Ребята... — чуть подрагивающим голосом прошептал Сокка, оглядываясь по сторонам. — Мне ведь одному кажется, что мы тут уже были? Скажите, что одному! — Не одному... Мне тоже так кажется, — Зуко, до того хмуро оглядывающийся по сторонам, резко остановился. — Мы ходим кругами! Друзья нервно переглянулись и, не сговариваясь, шагнули друг к другу ближе, сцепили руки — у всех ледяные, словно выстуженные этим лесом. — Но это же не пустыня, как здесь можно ходить кругами?! — отчаянно выкрикнул Сокка. — Так, спокойно, спокойно... нам нужны ориентиры! — Я помню, что там был большой камень со мхом... — голос Суюки звучал спокойнее, чем у всех остальных, но и у неё странно подрагивали губы. Она обернулась, желая показать на камень... но взметнувшаяся было вперёд рука упала, как бессильная плеть. — Его там нет, — убитым голосом прошептала воительница. — Как нет?! — Сокка кинулся было вперёд, но его тут же схватили руки всех друзей сразу. — Нет! — закричали сразу пять голосов; на юношу со страхом взглянули пять пар разноцветных глаз. — Не надо, братик, — голос Катары дрогнул; она впервые за много лет назвала Сокку так. — Не сходи с тропы. Ты отделишься от нас, и... — Катара, всё в порядке! — Сокка постарался изобразить ободряющую улыбку, но вместо этого вышла откровенно нервная. Пальцы его дрожали, касаясь смуглой женской щеки. — Это обычный лес, мы просто заблудились, и... эти деревья были с другой стороны!!! Нервная дрожь разрослась — словно невинный крошечный зверёк встал на задние лапы, обратившись огромным клыкастым монстром. Из дрожи выросла паника, хлестнула по слуху звенящим криком. — Серьёзно! — Сокка бежал от деревьев к деревьям. — Они были с другой стороны! Кох, этот лес водит нас за нос! Так, нужно успокоиться, успокоиться... мы выберемся. Нужно просто немного... У Катары голова шла кругом. Хотелось заткнуть брату рот, тряхнуть за плечи, чтобы он перестал нервно тараторить, раззадоривая её ещё больше. Казалось, деревья водят вокруг них сумасшедший хоровод, из-за ветвей не было видно неба, а они подбирались всё ближе, и... — Ребята, там под землёй кто-то есть! — в ужасе вскрикнула Тоф — и первая со всего размаху послала огромный валун в толстый и гибкий корень, вылезший из-под земли. У Катары перехватило дыхание, и всё тело словно окатило ледяной водой, но тонкая струйка воды из бурдюка уже хлестнула один из корней, тянущийся к ней. Кусок корня оказался на земле и... пополз к ней, как ни в чем не бывало. Девушка испуганно вскрикнула — но тут же корень обратился в пепел, а запястье Катары схватила горячая рука Зуко. Девушка оказалась вплотную к нему, спина к спине, и на несколько долгих мгновений смогла увидеть всё, происходящее на поляне. Из-под земли вылезли корни. Они нападали на её друзей, сильные, точные и неутомимые. Пытались обвить за ноги и за руки, метили в живот, но, — с удивлением поняла Катара, — не пытались убить. Скорее... — Убирайся! — рыкнула Суюки, отсекая корень, обвившийся вокруг её ноги коротким мечом, скрывающимся под её одеждой. Аанг уворачивался от корней, гибкий и ловкий, словно мартышка; попытался даже залезть на дерево, чтобы быть подальше от земли, но тут же понял свою ошибку: ветви потянулись к нему, приглашая в свои гибельные объятия, мальчик едва-едва сумел вывернуться: описал в воздухе сальто и приземлился на ноги, тяжело дышащий, с расширенными, почерневшими глазами — и тоже шагнул ближе к Зуко танцующей походкой, вот только радости в этом «танце» не было — только страх и желание избавиться от этого жуткого наваждения. Друзья, уворачиваясь от атак корней, отсекая их мечом, бумерангом и водяными клинками, давя их камнями, сгрудились вокруг Зуко: тот оборонялся лучше всех, то и дело пуская по врагам жаркие огненные кольца. Корни отшатывались прочь, будто живые, но тут же напирали снова и снова — и их с каждой минутой становилось больше... И один из них высунулся из-за спины Зуко. Схватил за ногу. Рванул вниз... — Зуко! — испуганно завопила Катара, протягивая руки к любимому. И тут же... — Суюки!!! Болезненный вскрик — сверкнул на солнце выбитый из руки клинок, отлетая в сторону — и Суюки потащило вслед за Зуко. Она впивалась в землю пальцами, кричала, пытаясь вырваться; в расширенных от ужаса глазах застыли слёзы... — Суюки! — Сокка одним прыжком оказался рядом, но... не успел. Последний хриплый вскрик, слёзы, катящиеся по щекам, сытое урчание земли — и она сомкнулась над её головой. Отчаянно вскрикнув что-то невнятное и больное, Сокка со всей силы стукнул кулаком по земле: «Отдайте мне её!». Тоф попыталась сильным взмахом рук раздвинуть землю там, где только что была юная воительница. Ещё, ещё! Ничего не выходит, не поддаётся, словно обладая собственной волей! Поняв, что это бесполезно, Тоф бросилась к друзьям. Сокка уже схватился за протянутые вперёд запястья Зуко. Тот ещё держался за посох Аанга: мальчик протянул его другу, словно тот утопал в болоте, и упёрся в землю обеими ногами, силясь удержать его на поверхности. Аватару уже доводилось таскать принца на себе, но на этот раз Зуко казался вдвое, вчетверо тяжелее — настолько сильна была тяга корней, тянувших его вглубь. Друзья пытались вытащить его, борясь с силами природы. Дрожащими руками Катара пыталась покорить воду внутри растений, но та словно обладала собственной волей и не желала покоряться даже на мгновение. Готовая зарыдать от отчаяния и беспомощности, Катара бросилась к брату, схватила за поясницу, стараясь помочь... бесполезно! У корней было слишком много сил. Неистощимых... а у друзей уже немели руки от нечеловеческого напряжения, сами собой разжимались пальцы... — Зуко! — снова отчаянно вскрикнула Катара со слезами в голосе. Ей показалось, что юноша успел слабо ей улыбнуться — прежде чем и его затащило вглубь. И ничего, ничего не осталось от него на поверхности. Казалось, все звуки вокруг пропали. Оглохнув и ослепнув от того, что только что произошло, Катара сделала несколько неверных шагов назад — и опустилась на колени, пустыми глазами глядя куда-то перед собой. Сокка ещё не сдался. Как обезумевший, он пытался разрыть землю руками, но она сходилась, едва юноша на секунду отрывал от неё ладони. Тоф отпихнула друга и сделала резкое движение, разводя руки в разные стороны — будь они в обычном лесу, земля разошлась бы на многие метры вглубь, но здесь девочке удалось лишь вырыть неглубокую яму, которая тут же сошлась со влажным, хлюпающим, на редкость противным звуком. — Ко-о-ох... — простонала Тоф, падая на землю рядом с Катарой. — Кох! — и ударила кулаком по земле, посылая по ней слабую, чуть ощутимую дрожь, хотя в другом месте такой удар от Слепого Бандита породил бы маленькое землетрясение. Сокка ещё пытался разрыть землю, но уже отчаянными, безнадёжными жестами, понимая, что ничегошеньки у него не выходит. Аанг как-то растерянно снова опёрся на посох, не сумевший спасти его друга, и сухо сглотнул, дёрнув горлом. Вина текла в жилах судорожным напряжением, обрывала дыхание не полувдохе. Он не смог помочь друзьям. Но обязан, просто обязан их выручить! На поляне отчётливо слышалось частое и хриплое дыхание друзей, если прислушаться, можно было даже уловить судорожное сердцебиение — и лишь лес замолчал, словно... насытившись.