Шнурочек для волос, или одна ночь

Дядя держался с ним сдержанно, хотя часто вздыхал и понимающе говорил, что Джиллеасу очень тяжело... Немного странным где-то на границе сознания показалось, что дядя его обнял только раз, как-то осторожно, официально. Джиллеас видел, как встречали друг друга родичи и друзья после этого пожара - обнимали тех, кого считали погибшими, кричали, плакали... Но думать об этом не хотелось - мысли выгнала тоска, которая мешала думать, есть, даже дышать. Джиллеас начал часто вздыхать - ему даже на лесной дороге не хватало воздуха, это утомляло. Дядя обратил на это внимание и в первой же большой деревне, где остановился караван, нашел лекаря. Джиллеасу заварили резко пахнущих трав, насыпали туда еще чего-то и велели пить. Еще смесь для заваривания дали с собой. Дядя велел выйти, а сам еще говорил с лекарем, но о чем - не сказал. Когда лес внезапно закончился, и их взглядам открылась степь, мальчик начал понимать, что едут не домой к дяде. На вопрос «куда?» ответ был краткий: «Дела, срочные». Это было понятно, но как-то неправильно. А через день путешествия по степным дорогам караван пришел в большой лагерь кочевников, где шла ярмарка. Одышка у Джиллеаса почти прошла, но дядя напоил его отваром снова, причем вкус был еще резче. Купил новую непривычную одежду, помог переодеться и куда-то повел. Джиллеасу было безразлично и немного весело; его привели в невысокий шатер, возле которого сидела кучка каких-то оборванных и не очень чистых людей, их стерег вооруженный охранник. Тот, к кому они пришли, был веселый и говорливый, он радостно приветствовал Джиллеаса, в шатре усадил за накрытую скатерть и недолго переговаривался с дядей. Потом... потом Джиллеас оказался уже в телеге, было раннее утро и вокруг уйма чужих людей. Дяди не было. Он даже не очень орал и совсем не плакал. После гибели родителей все было не так, и это продолжалось. Да и ума, внезапно прояснившегося, вполне хватило понять, что произошло. Его продали. Дядя остался наследником того, что оставила после себя семья покойного брата, и от обузы избавился... Хотя Джиллеас обузой бы не был: он и в Колледже учился хорошо, и к делам его отец начал приучать. Он мог бы, но дядя решил иначе. И отвар с резким вкусом был не от одышки, а чтобы он был потише. Еще несколькими днями спустя, уже на рынке в небольшом городе среди степей, его приобрел эрман Теофранн лэ Парот. При виде земляка у Джиллеаса вспыхнула нелепая надежда, что его хотят выручить, но он, конечно, ошибался. Его просто купили. Для себя. Так что изящно кушать он умел с детства и красиво писать, и многое другое, а вот покорно отдаваться и ублажать мужчину не умел тогда. Хозяин научил. А теперь он впервые в жизни сидел рядом с человеком, который хотел не просто обладать им - хотел нравиться. Уговаривал попробовать вкусное, с готовностью отставил бутылку: «Не любишь вино? Может, тогда яблоко?». Расспрашивал, смотрел восхищенно... Джиллеас так и таял, и когда Кипреано пересел к нему вплотную и легонько приобнял, отодвигаться уже совсем не хотелось. Красавец-аристократ и правда показался ему привлекательным с первого взгляда. Высокий, стройный, с независимым выражением на породистом лице - он был как герой из баллады. А сейчас этот идеальный герой нежно заглядывал ему в глаза и спрашивал, чего он, Джиллеас, хочет - еще посидеть или... Они целовались, и Джиллеас ощущал вкус вина на губах Кипреано, горячие, сильные и нежные руки у себя под рубашкой, и самого охватывал томительный жар, жажда, которую не залить водой. А потом Кипреано как-то очень быстро оказался сверху, а в затылок Джиллеаса уперлась поверхность скамьи. Кипреано со смущенной улыбкой оторвался от него и поднял за плечи. - Пойдем? - он кивнул в сторону ложа. Они повалились на ложе с приглушенным смехом - отчего смеялись, было непонятно самим... Кипреано норовил навалиться сверху, Джиллеас азартно сопротивлялся, хотя против такого соперника был и слабоват, и легковат. Оказавшись очередной раз лежащим на спине с придавленными на уровне плеч запястьями, он, подчиняясь тому же непривычному чувству азарта, резко развел руки в стороны. Кипреано, сидевший на его бедрах и прижимавший его руки своими руками, от неожиданности почти упал на него. Лицом к лицу. После этого оставалось лишь поцеловаться, и они сделали это. Долго-долго. Сладко. - Ну давай уже, а?.. - почти жалобно потребовал Кипреано. Обоим хотелось уже давно, они и из-за стола-то встали в «боевой готовности», а после нескольких минут поцелуев и барахтанья по постели терпеть стало невыносимо. Джиллеас тоже терпеть не хотел. Он сотню раз видел, как люди добиваются друг друга - заигрывают, уговаривают, ласкают... и про себя надеялся, что с ним будет так же. Но хозяин, хотя и не был излишне груб, а в постели нередко заставлял млеть от удовольствия, но всегда точно знал - ему достаточно распорядиться, и Джиллеас все сделает сам. Потому что не хочет, чтобы стало хуже. Его редко уговаривали. Он кивнул головой и, слегка отпихнув партнера, начал стаскивать с себя рубаху. Стащил и увидел, что Кипреано молча смотрит на него, как на невыразимое чудо. - Э-э-э... Что? Давай я тебя сам раздену, - пробормотал Джиллеас. Он почему-то понял, что это воспримут правильно. - Ага! - радостно откликнулся его прекрасный герой. - А я тебя! Хорошо? Как, оказывается, сложно раздевать человека, который уже запустил руку к тебе в штаны и при этом блаженно улыбается... а если у тебя стояло уже до этого... Может, они просто созданы друг для друга? Иначе почему так все получалось с первого раза - поцелуи, от которых огонь вспыхивал сразу во всем теле, невероятно сладкие прикосновения... Так не бывает. Джиллеас покладисто лег на спину, он уже был готов - только возьми. Страха не было, было лишь желание. Совершенно неприличная радость на его лице так и призывала наброситься... Но Кипреано решил, что удивит этого мальчика так, чтобы он об одном воспоминании об этой ночи кончал на ходу. - Как ты хочешь? - для начала спросил он. Радость на очаровательном личике не поблекла, к ней лишь добавилась тень недоумения - в каком смысле, как он хочет? Кипреано ощутил легкий укол злости - судя по готовности, паренек уже привык к постельным забавам, и давно. Но вопрос «как хочешь ты?» его смутил, он привык к подчинению и не мыслил иного. Сволочь все-таки его хозяин... - Ну, так?.. - подбодрил он партнера. - Кто сверху? Или кто первый? Или вообще... - сколько можно ждать. Он склонился над плоским вздрагивающим животом и лизнул от пупка вниз, а потом вверх... но уже не к пупку, а вдоль члена - нежного, бархатистого, налившегося и уже заблестевшего багровой полуоткрывшейся головкой. - А вот та-а-ак? - и коварно ухватил губами за беззащитное... Изумленный вздох послужил ему наградой. - Ну что? Неужели не нравится? - он, конечно, слегка издевался. Еще как нравится - видно, слышно и заметно... - Вы мне... меня... - Ну, хочешь - ты меня... или давай вместе... - Кипреано вытянулся рядом в позе «перевертыша» и повторил «нападение». И тут же ощутил ответ - горячий рот внизу ухватил сразу, кажется, до яиц... шустро берется... - Тише ты, я ж так сразу и кончу... - М-м-м-м...неа, не полуц-ца... - окончание фразы утонуло в чмоканье. Осмелел... Но все-таки вести придется Кипреано, Джиллеас слишком не привык в постели командовать. Кипреано сделал еще несколько движений вдоль напряженной и такой вкусной части тела, затем выпустил изо рта, облизнул свои пальцы и надавил средним на маячащий перед глазами вход в тело. Немного, сильнее, чуть-чуть внутрь... Джиллеас дернулся и попытался развести ноги шире, но его слегка шлепнули по тощей ягодице, а затем палец проник внутрь. Юноша не утерпел - вывернулся из хватки партнера и принял «собачью» позу. Кипреано секунду смотрел на Джиллеаса, который опирался одной рукой, второй гладил у себя между ног, выгибая спину, а затем вскочил и пристроился к призывно выставленному заду. Хочет так - так и получит. Джиллеас явно хотел... Они вертели и валяли друг друга по постели, время от времени падая без сил, но стремясь все равно быть поближе. В промежутках Джиллеас постоянно тянулся к любовнику руками, дотрагивался легонько и довольно улыбался. В какой-то момент Кипреано начал считать - сколько же получилось раз, но махнул на это рукой - слишком было хорошо. Как можно посчитать удовольствие? Только постель пришла в совсем уж непотребное состояние - мятая и перепачканная следами страсти. Они по очереди добрели до комнаты для мытья, потом кое-как разгладили почти чистое покрывало - единственное, на чем еще можно было спать. Кипреано накрыл их обоих своим плащом, потянул руку Джиллеаса к себе на живот. Парень, не открывая глаз, сладко улыбнулся и мгновенно заснул, будто погас. Маловат плащ, но не беда - и так не холодно. А, наверное, скоро и утро. Уже и светать должно, а за окном - глухая уютная тьма. Ночь стала длиннее для них или время растянулось? На половине мысли он тоже уснул. Проснулся Кипреано ранним утром, но ощущение было, что не куролесил всю ночь, а спал. Свежий, отдохнувший, удовлетворенный, как не каждый раз бывало. Рядом, вольно раскинув руки, лежал его неожиданный любовник - юный, красивый, удивительно покладистый. Ходячее искушение. Хотя сейчас - лежачее. И спящее. По телу сладкой волной разлилось желание... Ну еще разок, на прощанье. Он наклонился поцеловать, запуская руки под полуоткинутый плащ... ага, тут тоже готовы, еще бы... Парень, не открывая глаз, ответил на поцелуй и неожиданно крепко обнял. Кипреано почти упал на него, только успел опереться на локти. - Ну, ты чего? - он улыбнулся, глядя на слегка озабоченное лицо Джиллеаса. Смешно - внизу такой стояк, а на лице - размышления. - Слушай... а ты сказал - как я захочу. А если бы я захотел... сверху? Один только раз? О-о-о... Вот это да. - Так ты и так полночи на мне катался, - отшутился Кипреано. - Нет... не так... в тебе... ты бы позволил? Кипреано молчал, глядя в смятую подушку. Джиллеас ждал ответа, явно пытаясь сдерживать дыхание. - Ложись, - наконец произнес Кипреано. - Только я все сделаю сам. - Не обижайся, - добавил он, уже колдуя над раскинувшимся на постели худощавым горячим телом. - Не был я давно снизу, лучше самому приготовиться и все сделать. У тебя же не было опыта… сверху? - Нет. - Теперь будет, - протянул Кипреано, - хотя и лежа на спине. И намазать нечем... Вот уж на такое приключение он как-то не рассчитывал. Ехал-то по службе, только послание отвезти да ответа дождаться. Стражи при исполнении не трахаются, а больше никого встретить не ожидал. Он облизнул пальцы и, заранее ожидая неприятных ощущений, начал разминать вход в свое тело. - Можно я? Ну пожалуйста? - прошептал Джиллеас. - Я очень осторожно... Кипреано покосился на него и молча лег, раздвинув согнутые ноги. О, боги в небесах... кто ж так делает? Кто так подготавливает для себя нижнего? Паренек припал грудью у него между ног, подсунул руки под поясницу и принялся лизать анус, собственную задницу задрав кверху. Глядя на это, опять захотелось вскочить и вставить. Но обещал... ох, сколько же терпения надо... - Хочешь, чтобы у меня яйца лопнули? - сдавленно спросил Кипреано. - Нет? Так трахни меня уже! Наконец-то насмелился запустить туда и пальцы... давай же, давай! Кипреано умел владеть своим телом, потому и чужие тела так охотно ему подчинялись. Он расслабил мышцы, как мог, и сам толкнулся на эти сладкие желанные пальцы. - Ложись, Джил, ложись, а то я сам тебя завалю! Мальчишка опрокинулся назад, как будто его толкнули. Разгоряченное, ждущее лицо, длиннющие ноги согнуты, член задрался едва не до живота. И немаленький такой, если его в себя примерять... хотя и не толстый. Облизнув, Кипреано оседлал бедра парня и начал опускаться, направляя член рукой. Подумаешь, больно - он такой боли не боялся. Вот о своей единственной контузии вспоминал с ужасом - бессилие, тошнота, обмороки. А тут... минута боли и сколько хочешь удовольствия. Только бы партнер продержался подольше... Еще, еще, еще... кричишь? Давай, и крик твой сладок. Стонешь? Я тоже... Еще! Пора. Пора одеться, открыть эту дверь и спуститься вниз. Они смотрели друг на друга, стараясь улыбаться не слишком печально. Больше не прикасались - зачем дразнить уже проснувшуюся тоску. Во всяком случае, в душе Кипреано разгоралась именно тоска, не хотелось отпускать от себя Джиллеаса, открывать дверь и отдавать его хозяину. Но пора. - А ты можешь… сделать мне подарок на память? - Джиллеас совсем осмелел, что-то в нем изменилось за эту ночь. - Что-то небольшое, незаметное, чтоб я мог сохранить, и хозяин не обратил внимания. Подари, ну... шнурок, которым волосы завязываешь, а? Я тебе пока свой отдам, а ты себе еще купишь. - Только шнурок? - Кипреано замер на секунду, а потом принялся стягивать с пальца одно из колец. - Лучше вот... - Нет, - решительно сказал парень, - нельзя, это заметно будет. Он увидит обязательно, да и не хочу дорогое. Кипреано попытался сказать, что совсем не дорогое - у него дорогих было немало, а это так, просто когда-то по душе пришлось, но паренек настаивал: - Лучше шнурочек, на такое и внимания не обращают, а я буду знать, что это. Твой подарок. У нас было свидание, и это память о нем. Пожалуйста. И поцелуй, ага? - теперь он уже улыбался, гордо и слегка наивно - уверен был, что не откажут. - Конечно, - Кипреано улыбался ответ, - и еще возьми золотой, купишь что-то себе, а мне приятно будет, что когда будешь покупать, вспомнишь меня. - Нет, - уперся Джиллеас, - не надо, на настоящем свидании деньги не дают, подарок на память - и все. Я хочу, чтоб по-настоящему. Ты сам сказал - свидание. - Ладно, - сдался Кипреано, - а ты, оказывается, упрямый. Джиллеас польщенно улыбнулся и протянул руку за шнурком. Туго затянул на затылке и предложил: - Давай тебе завяжу? - и Кипреано пожалел, что не придумал это сам. Был бы еще повод прикоснуться к мягким прохладным локонам, чуть слипшимся от ночного пота... А теперь они стянуты в хвост, да и правда, пора им уже. Но поцеловаться время нашли. Коротко, с сожалением. Господин лэ Парот ждал внизу с дежурной улыбкой светского человека, который умеет быть любезным в любой обстановке. - Как ночь провели, сударь? - сладко улыбнулся он, хотя Кипреано был почему-то уверен, что под этой улыбочкой кипит раздражение, как варево на слабом огне под тяжелой крышкой. - Благодарю вас, выспался, - равнодушно поклонился он и прошел прямиком к двери. - Меня ждут дела службы и вам, должно быть, тоже уже пора... Седлая лошадь, он почти не оглядывался на возившихся рядом Джиллеаса и Парота, хотя для этого приходилось держать себя в руках. Его привычное состояние невозмутимой уверенности, которым он так гордился, расползалось, как туман на солнце, и он не знал, что это с ним и что с этим делать. Да что делать - взять себя в руки и ехать выполнять поручение. Усилием выбросив из головы мельтешащие мысли и ощущения, он вскочил в седло, коротко поклонился Пароту, бросил короткий взгляд на... да, на чужого слугу, толкнул коня в бока ногами и направился к Лесу. Как раз пора. Его уже, наверное, ждут. Он нахмурился, встряхнул головой, пытаясь отогнать стоящий перед глазами взгляд Джиллеаса - без малейшего упрека, полный неосознанной нежности и призыва. Вот же чертов мальчишка... Прощай. Лорд Тиввиналиэн, которому, собственно говоря, было адресовано послание, встретиться с курьером Канцелярии лично не мог. По этому поводу Кипреано были принесены должные извинения, которые, впрочем, тоже были предназначены не ему, а начальству. Обычное дело, пока гонцам оказывают уважение - значит, адресаты между собой не конфликтуют. Но так как ответ требовался спешный, на встречу с человеком-курьером прибыл эльф-доверенный, которого лорд уполномочил все решить и дать ответ. Кипреано прогуливался по удивительно красивой даже для лета лесной поляне и периодически поглядывал в сторону эльфа, который не спеша набрасывал ответ. Очень не спеша - то и дело принимался любоваться чем-то вокруг себя. Кипреано это не раздражало, привык к повадкам Перворожденных, они многое делают не как люди, соображают тоже... Хотя кое в чем совсем не отличаются, особенно если их расшевелить. Но этого расшевеливать он не собирался, было о чем подумать на досуге. Красив, конечно, как все они... но сейчас Кипреано такого, как бывало, удовольствия, разглядывая его, не получал. Смотришь, как на звезду с неба: светится, но не греет, не тянет. Можно себя представить с ним и в интимной обстановке, но можно и обойтись. Вот другое дело - тонкий темноволосый паренек с чуть костлявыми плечами и жарким телом, который не так совершенен, по юности своей чуть простоват, но притягателен просто до дрожи в коленях... Ты влюбился, что ли, Кипрео? Или просто свихнулся? - Вы удивительно задумчивы сегодня, эрве, - внезапно обратился к нему эльф. - Не хотел мешать вам, высокородный, - вежливо откликнулся Нагастиаль, лихорадочно вспоминая имя эльфа. Эльф-то его, похоже, помнит, а он чуть не опозорился. - Надеюсь, все в порядке? Вы готовы отвезти ответ? - Да, в любую минуту. - Скоро он будет готов, - невозмутимо произнес эльф. - Просто вас я уже встречал раньше, я еще три года назад здесь патрулировал, но не припоминаю, чтоб вы выглядели столь погруженным в собственные ощущения. Это не в упрек, просто заметно. «Да, Кадаином его зовут, - припомнил Кипреано, и ты, болван обеспамятевший, ему нагло улыбался, намекал на приятные беседы наедине, - а сейчас и лицо, и имя не сразу вспомнил!» - Простите, - засмеялся он, - знаете же, у нас, людей, чувства и мысли могут быть недолгими, но сильными. Кадаин внимательно глянул на него еще разок и согласно кивнул. Лицо осталось, как положено, абсолютно спокойным, но Кипреано вдруг уверился, что эльф разочарован. Как будто ожидал внимания, а встретил лишь вежливость. А может, это ему почудилось? Пред лицом Кадаина сгустилось иссиня-серое крылатое существо - магический вестник; эльф сделал неуловимый жест и извлек невзрачного вида сверток величиной с кулак. - Вот это, - сказал он, - лорд Тиввиналиэн посылает вашему начальству. А вот здесь - ответ, вы можете отправляться. Кипреано лэ Нагастиаль, как подобает, раскланялся и помчался в обратный путь, так и не отделавшись от навязчивых мыслей о своем случайном любовнике и даже не заметив заинтересованного взгляда эльфа, которому так хотел понравиться несколько лет назад.