See The Rust Through Your Playground Eyes

Фрэнки удивленно приподнял голову и одарил Диану запутанным взглядом, но она, кажется, полностью проигнорировала его. Я ничего не сказал, по-моему, я даже не шелохнулся, пока смотрел на нее. Я все еще всеми силами пытался не паниковать. Когда молчание затянулось, уголки ее губ слегка дрогнули и опустились вниз, но она все же сделала пару шагов ко мне и села рядом. О, Боже, нет. - К-кто т-ты? – резко спросил Фрэнки, выглядя при этом очень раздраженно, хотя легкое замешательство все еще читалось в его глазах. - Эм… Я Диана, - сказала она и повернулась ко мне, ведя себя так, словно Фрэнки рядом и вовсе не было. – Так, как ты поживаешь, Джейк? – спросила она своим «сексуальным» голосом, но это определенно совсем не действовало на меня. Фрэнки выглядел так, будто бы он вот-вот собирался начать кричать или плакать, но при этом было видно, что он чувствовал себя смущенным. Очень, очень смущенным. Я даже не мог и представить, что прямо сейчас творилось в его голове. - Эм… мне кажется, ты не заметила, мы обедаем, - ответил я, стараясь не смотреть на нее, а держать свой взгляд только на Фрэнки. Я просто старался таким образом хоть чуть-чуть передать ему что-то вроде комфорта. Он наверняка чувствует себя ужасно, и это моя вина. - Так ты хочешь, чтобы я ушла? – расстроенно прошептала она. - Это было бы великолепно, - ответил я, быстро окинув ее взглядом и, кажется, она была в полнейшем смятении. - Ты так не думал в прошлый раз, - выплюнула она. Фрэнки выглядел таким смущенным и расстроенным, каким он только может быть. Мой бедный мальчик. После последней ею сказанной фразы глаза Фрэнки расширились, и он повернулся ко мне, выглядя совершенно потерянным. - П-почему т-ты з-здесь? – спросил Фрэнки, прежде чем я начал придумывать, что сказать. Она повернулась к Фрэнки с заметно раздраженным выражением лица. – Это не твое дело, - резко прошипела она. Я повернулся к ней, чувствуя, как моя кровь начинает медленно закипать. Я знаю, мужчины никогда не должны поднимать руку на женщину, но, может, мы можем сделать исключение? – Не говори так с ним. - Да кто он вообще? Твой ребенок? – спросила она, приподняв бровь. Она, вероятно, так и думала. Поэтому Фрэнки не мог всего этого слышать, так как он мог бы рассказать об этом моей «жене». Если бы она только знала правду. - Это не твое дело. Так ты уйдешь, наконец? Она придвинулась ко мне очень близко и принялась играть с прядями моих волос, в то время как я раздраженно отвернулся. – Почему бы тебе не сказать мне то, что ты говорил в прошлый раз? – спросила она, и от этой фразы просто разило отвратительной пошлостью. Я повернулся и посмотрел на Фрэнки, который, кажется, начал медленно осознавать все происходящее. И я смотрел на него в тот момент, когда он осознал, что именно происходит, и кто эта девушка такая. В его глазах засверкала обида, и они расширились в неверии, плечи пораженно опустились, и он скрутился, опустив взгляд вниз. Он выглядел как молодой, уязвимый и преданный. - Я х-хочу уйти, - заявил он, избегая моего взгляда. - Твой отец занят, парень, - с горечью ответила Диана. Я открыл рот, готовый в любой момент разорвать ее на части за сказанное Фрэнки, но он меня опередил. - Он н-не м-мой отец! – воскликнул он. Она заметно встрепенулась, отпустив мои волосы, но все еще находясь со мной в опасной близости. Я неловко заерзал на месте, решая, что же делать. - Тогда почему ты с ним? – спросила она после нескольких секунд молчания. На мгновение Фрэнки задержал свой взгляд на мне. Я знал, что он собирается сказать, он просто хотел избавиться от всего того, что накопилось внутри, позволить всему этому вырваться наружу. – Он м-мой п-парень, - так легко и просто заявил он. Долю секунды было абсолютно тихо, слышался только фоновый шум ресторана. Мне показалось, что это слышал весь мир, и сейчас они соберутся все вместе и будут преследовать меня с горящими факелами и вилами. То, что я делаю и, то что я делал,- это просто ужасно. Я использовал для своих собственных интересов этого маленького сладкого мальчика. И хотя я знал, что никогда не причиню ему боль, то остальной мир определенно не был в этом уверен, и их не будут волновать мои оправдания. Для них я причинял Фрэнки боль во всех смыслах этого слова. И из-за этого, я никогда не буду прощен. Диана повернулась ко мне, и я так же бросил на нее беглый взгляд. Она была в полном отвращении и ужасе. – Да вы, черт возьми, издеваетесь? – спросила она, и звучало это так, словно она уже прямо сейчас собиралась звонить священнику и требовать, чтобы он распял меня. - Мы должны идти, - я толкнул свой стул назад и пошел в сторону Фрэнки. Она продолжала сидеть не шелохнувшись, как будто не могла поверить в то, что услышала совсем недавно. Она поймала меня за руку, прежде чем я успел подойти к Фрэнки. – Ты больной! – зашипела она. Я думаю, это было справедливо. Нормальные девятнадцатилетние парни не заводят отношения с шестнадцатилетними, которые выглядят на тринадцать или даже моложе. – Я позвоню в полицию. - Кто тебе поверит? Ты ведь даже не знаешь моего настоящего имени. Если бы я был тобой, я бы вряд ли возился с кем-то вроде меня, - я посмотрел на нее, пребывая в настоящем ужасе. Но не потому, что боялся попасть в тюрьму. Потому что, серьезно, кто ей поверит? Меня пугало больше то, что это было правдой, тот факт, что я был педофилом. Я наслаждался тем, что совращал маленького мальчика, как Фрэнки. Если я был способен делать такие вещи с Фрэнки, то что еще я мог сделать? Она продолжала смотреть на меня с беспокойством, вероятно, думая, что я действительно делал с Фрэнки что-то поистине ужасное, например, изнасиловал или еще что-то столь же отвратительное. – Как ты можешь жить сам с собой? Как ты можешь причинять боль такому бедному ребенку и совершенно не волноваться по этому поводу? - Наши жизни - не твое дело, - я стоял ровно, поправляя свой галстук, а затем подошел к Фрэнки, который выглядел очень смущенным, и помог ему подняться из-за стола. Он шел без какого-либо сопротивления, но при этом выглядел абсолютно подавленным. Я достал бумажник и оставил деньги за обед на столе, а затем сжал тонкую ручку Фрэнки в своей и повернулся к Диане. – Если я когда-нибудь еще что-то услышу от тебя в нашу сторону, ты пожалеешь об этом, - сказал я, надевая на Фрэнки солнцезащитные очки и шляпу, и мы вышли из ресторана, ни разу не оглядываясь. Мы шли в течение пары минут, и я понятия не имел, куда мы идем, я просто хотел хоть немного отвлечься от всего происходящего ранее. Фрэнки вел себя действительно тихо. Он ничего не сказал за все это время и выглядел довольно грустным. Мы вернулись на главную улицу, и сейчас здесь было намного больше людей, чем час назад. Я посмотрел на Фрэнки и почувствовал, как мое сердце заныло, когда я видел, каким же несчастным он был. Я повел нас на часть тротуара, которая была менее оживлённой. - Фрэнки, милый, мне очень, очень жаль, - прошептал я, взяв его очки, чтобы видеть его глаза, наполненные болью и стеклянными, душераздирающими слезами. - Это т-та д-девушка? – спросил он, и его голос дрожал от переполняющей его обиды. - … да, - ответил я, чувствуя себя просто отвратительно. - Тебе н-нравилось п-проводить с ней в-время больше, ч-чем со м-мной? - Нет! Я просто… я не думал. Мне очень жаль, милый, правда. Он посмотрел на меня с недоверием, его нижняя губа задрожала, и я начал мысленно готовить себя к тому, что сейчас должно было произойти. Он зарылся лицом в ладони и начал плакать, очень и очень тихо. Его плечи слегка приподнимались, и я мог отчетливо видеть, как слезы градом скатываются между его пальцев. - Фрэнки, пожалуйста, мне так жа… - он приподнял одну руку, жестом призывая мне замолчать, в то время как второй рукой он все еще прикрывал свои заплаканные глаза, чтобы я не смог их увидеть. - Я х-хочу д-домой, - сказал он, и его голос звучал тихо и подавленно. Я попытался прикоснуться к его плечу, но он оттолкнул меня и, выхватив очки из моих рук, надел на себя, прежде чем я успел моргнуть. Он резко отвернулся и пошел вперед, и я в полнейшей тишине пошел за ним. Поездка домой сопровождалась полнейшей тишиной, Фрэнк абсолютно ничего не сказал на протяжении всего этого времени и даже не позволил мне коснуться его. Мы были в десяти минутах езды от особняка, и Фрэнки еще ни разу не посмотрел на меня с того разговора на тротуаре. Я даже не мог представить, что он смог бы сказать, и я действительно не думал, что у него будет такая реакция на все это. Молчание причиняло боль. И я решил остановить машину прямо там, в середине пустынной дороги. Наконец, он повернулся ко мне, на его глазах все еще были очки, поэтому я не мог увидеть выражение его лица полностью, но я чувствовал, он как бы мысленно задает мне вопрос. - Я не сдвинусь с места, пока ты хоть что-то не скажешь, - заявил я, и меня абсолютно не волновало то, что, возможно, он сейчас обзовет меня всеми возможными грубыми словами, но я просто слишком сильно хотел услышать его голос. Он снял очки, но продолжал молчать. Его глаза были красными, и в них читалось раздражение. – Пожалуйста, поговори со мной, - прошептал я почти неслышно. Он отвернулся от меня и смотрел в окно буквально пару секунд, а затем открыл пассажирскую дверь и вышел, направляясь вдоль дороги. Мгновение я смотрел на него в полнейшем ужасе. Здесь опасно, он не может вот так вот дойти домой. Шатаясь, я вышел из машины и побежал за ним, перегородив ему дорогу, чтобы он больше не смог игнорировать меня. - Ладно, ладно. Я понял, хорошо? Ты злишься, и это правильно. И я понимаю, что ты не хочешь говорить со мной прямо сейчас. Но ты не можешь идти домой. Просто… просто вернись в машину, и я отвезу нас домой, и ты продолжишь дальше игнорировать меня. Но… здесь слишком опасно для тебя, - бормотал я, и наконец, победа, он посмотрел на меня, и выглядел довольно сердитым и обиженным. Фрэнки ничего не сказал, а только пошел в сторону машины, сел в нее и захлопнул дверь. Несколько минут я стоял посреди дороги как самый настоящий дурак и не знал, что делать дальше. Ладно, видимо, он действительно не хочет со мной говорить, и я все понимаю. Но он, правда, не должен вести себя так. Он должен воздержаться от хлопанья дверью и такого явного раздражения. Кроме того, я думал, мы покончили с этим. Когда это случилось, я и Фрэнки еще не были вместе. И мы говорили об этом, и я действительно думал, что он все понял. Я подпрыгнул на месте, когда услышал резкий и неожиданный автомобильный гудок. Я обернулся и увидел, как Фрэнки все еще смотрит на меня. Я тяжело вздохнул и с трудом подавил желание рвать на себе волосы. Ничего страшного, он просто немного раздражен, я все понимаю. Я действительно делаю это, я пытаюсь. Но он не должен делать всего этого. Вся эта драма и раздраженные взгляды, и эти дурацкие гудки, все это было совершенно ненужным. Я простоял на месте еще некоторое время и все время ощущал на себе злобный взгляд Фрэнки. Я вздохнул и направился к машине. Я просто не мог поверить в то, что он вел себя таким образом. Мы говорили об этом и все решили. Он просто принимает все близко к сердцу. Он раздувает столько шума абсолютно из ничего. Это ведь действительно не такая уж и большая проблема? Я имею в виду, это было давно, еще задолго до нашего решения быть вместе. И он никогда не упоминал об этом, так что мне показалось, что он все понял и забыл об этом. Я подошел к машине, и Фрэнки больше не смотрел на меня. Оу, значит, он больше вообще не собирается смотреть на меня, так ведь? - Сейчас он слишком драматизирует, – черт, кажется, я сказал это вслух. Я медленно обернулся и посмотрел на шокированного Фрэнки, который словно не мог до конца поверить в то, что я действительно сказал это. - Я н-не с-слишком д-драматизирую! – обиженным голосом воскликнул он. - Конечно нет! Я не это имел в виду. Я просто… - и я понял, что действительно нет никакого способа завершить это предложение. - Т-ты это имел в в-виду! И та девушка т-тоже это имела в в-виду. Я д-думал, т-ты з-заботишься обо м-мне, н-но это н-не так. Т-ты относишься ко м-мне, как и в-все, - кричал он, и слезы наполнили его красивые карие глаза. Его слова причиняли такую сильную боль. Я не хотел, чтобы он думал так. Я не хочу, чтобы он думал обо мне таким образом. То, что я делал, было неправильным, очень, очень неправильным. И это причиняет ему такую боль. Я, правда, не хотел, чтобы он думал, что я когда-либо поступлю так снова. Никогда, никогда больше я не буду делать что-то настолько же глупое, как обман моего мальчика. - Нет! Фрэнки, милый, я не имел в виду этого. Я просто… эм… немного не в себе? – это было больше похоже на вопрос. – Мне действительно, действительно не хотелось говорить этого. И мне очень жаль за все то, что я сделал. И я знаю, что я, вероятно, испортил все еще больше, но я действительно не знаю, что еще сказать, кроме того, что мне очень жаль. Он ничего не ответил, а лишь уперся головой об окно и прикрыл глаза, в то время как слезы все еще продолжали катиться по его щекам. Я уперся локтем о дверь и уткнулся лицом в ладони. Это жестоко. Ему так больно, и это полностью моя вина. И мне так же больно, только из-за того, что я вижу его таким. А потом я вспоминаю то, что сказала Диана, боль начинает увеличиваться. Может быть, она была права? Может быть, и весь мир был прав, а я всего лишь тот, кого полностью ослепила любовь. Может, я причиняю ему боль? Может быть, он не понимает, что я делаю. Для любого другого человека это будет очевидный удар в лицо, если бы с ним поступили таким образом. Когда я успел забыть об этом? Когда меня перестало волновать то, хорошо я поступаю или все же плохо? - Т-ты з-злишься на м-меня? – спросил Фрэнки почти после получаса молчания, и мы все еще сидели в машине, посреди пустующей дороги. - Конечно нет, - ответил я и повернулся к нему, чтобы взглянуть в его глаза. Фрэнки скрутился, обернув руки вокруг коленей, и смотрел на меня своими большими глазами. – Конечно нет, - повторил я почти шепотом. Он сел на колени и, убрав с лица выпавшие пряди моих волосы, поцеловал меня в щеку. Я взял его за руку и слегка притянул к себе, соприкасаясь своими губами с его. - П-прости, - прошептал он, все еще слегка прижимаясь губами ко мне. - Что? Нет. За что, Фрэнки? – пробормотал я, отстраняясь, чтобы взглянуть на него. - З-за то, ч-что б-был т-таким, - он опустил свой взгляд на наши сплетенные руки. - Ничего. Это была моя ошибка и… просто не волнуйся, ладно? – я действительно не хочу больше говорить об этом, и если бы мы могли просто забыть обо всем, что случилось, было бы просто замечательно. Я не хочу думать о том, что сказала Диана, я просто хотел иметь возможность выкинуть это из своей памяти, словно мусор. Но я не мог, и ее слова пронзили меня насквозь, срывая повязку с моих глаз, чтобы теперь я смог видеть ясно все то, что делал. И каким же неправильным, ненормальным и извращенным все это было. В незнании действительно есть блаженство, как я не мог понять этого раньше? Фрэнки только шестнадцать, он психически болен, и он самый сладкий, самый невинный мальчик из всех, кого я когда-либо встречал. Как я мог думать, хотя бы долю секунды о том, что наши отношения могут быть нормальными? Этот маленький сладкий мальчик был в моей постели, а меня даже не волновал тот факт, что он был очень, очень молодым и чистым. Я проделал все это с ним, даже не обдумав все это дважды. Я ужасный человек. Но Фрэнки казался тогда таким счастливым, глаза стали ярче, а его улыбка еще более прекрасной, чем прежде. Я не мог сделать что-то настолько страшное, если после этого он был счастлив, так ведь? - П-поехали д-домой, - спокойно сказал он, как будто это был конец. Затишье после шторма. - Да. Пристегни ремень, милый. Мы едем домой. Затишье после бури. Но буря – по крайней мере в моей голове – только начиналась.