Операция «Кот»!

Юный зельевар во все глаза уставился на бледное, обнажённое тело. В голове всё смешалось, хотелось трясти Поттера за безвольные плечи и орать: «Ну что, доигрался, гриффиндурок проклятый?!» Но слизеринская, расчётливая натура победила. Снейп с силой шлёпнул себя по щекам, приводя в чувство, и попробовал растормошить Джеймса. — Поттер! Поттер! — зашипел он. — Ты пил какие-нибудь зелья? Отвечай же, ну! Но ответа не было. Гриффиндорец лишь простонал что-то и подогнул колени к животу, будто пытаясь согреться. Северус нахмурился, очевидно, приняв какое-то решение. Тонкие губы прошептали заклинание Мобиликорпуса, и, повинуясь движениям палочки, магия подхватила тело Джеймса Поттера и опустила его на слагхорновскую кушетку. — Если ты меня слышишь, Поттер, то знай, что я запрещаю тебе умирать. Ясно? — угрожающе прошептал Северус и вылетел из лаборатории. Не жалея дыхания, он понёсся в башню Гриффиндора, не обращая внимания на то, что толкает других студентов. Вслед неслись фразы «Куда прёшь!» и «Осторожней!», но ему было абсолютно не важно. Полная Дама смерила Снейпа высокомерным взглядом, когда он, весь запыхавшийся и растрёпанный, остановился перед портретом. — Что здесь нужно студенту Слизерина? — произнесла она. — Люпин, Блэк, Петтигрю! — выкрикнул Снейп. — Кто угодно! И побыстрее! — Да как вы смеете разговаривать в таком тоне, юноша! — возмутилась хранительница портрета, покраснев. — Один из ваших студентов в опасности, и мне нужна их помощь! Так что будьте добры, позовите их! — не на шутку разозлился он. Дама аж задохнулась от возмущения, но, очевидно, решила помочь, потому что спустя минуту портрет отъехал в сторону, пропуская Ремуса Люпина. — Снейп? — удивился он. — Чего тебе? — Поттер пил какие-нибудь зелья? — быстро спросил слизеринец. — Прости? — Зелья! Он принимает какие-нибудь зелья? — Я не знаю, о чём ты говоришь… — начал было Ремус. — Я уже в курсе, что мой кот — это Поттер, — отрезал Северус, скрывая горечь. — И сейчас ваш дорогой друг валяется в лаборатории, потому что умудрился отравиться. Поэтому будь добр, скажи, — с нажимом повторил он, — пьёт он какие-либо зелья или нет? На лице Люпина проступила паника, но он быстро собрался. — Да. Да, пьёт, — забормотал он. — Зелье для альтернативной анимагической формы. Северус резко развернулся, приложил палец к губам и начал вспоминать состав зелья. — Зелье для анимагии… желчь броненосца… порошок из рога двурога… и имбирь… горец… — лихорадочно шептал он. — Горец! — внезапно воскликнул он и повернулся к старосте. — Люпин, в вашем зелье был Птичий Горец? Отвечай! — Кажется, нет, — почти уверенно ответил Люпин, у Северуса поникли плечи. — Из трав была лишь одна, под названием спорыш. Услышав это, слизеринец буквально зарычал и вцепился рукой в волосы. — Тупые, тупые гриффиндорцы! — произнёс он и рванул в обратный путь, в сторону подземелий. — Стой! Погоди! Ты что-то придумал? И почему это мы вдруг тупые? — крикнул вслед Люпин. — Спорыш и Птичий Горец это одно и то же, недоумок! — ответил Снейп через плечо и прибавил скорости. Всё оказалось довольно примитивно: Птичий Горец вступил во взаимодействие с имбирём, и теперь — если Северус правильно предполагал — замедлил способность крови насыщаться кислородом. Слава богу, эффект должен был быть слабым — магическое действие ингредиентов приходится на настоящую массу анимага, а не его звероформу. Тем не менее, лучше было не медлить. Всё так же стремительно, как и влетел в лабораторию, Снейп начал открывать шкафчики Слагхорна с зельями. Глаза скользили по полке с антидотами в поисках голубого флакончика. — Где же ты, где же ты, — бормотал себе под нос он. — Ага! Нашёл! — выпалил он и схватил флакончик, но на нём не оказалось этикетки. Зельевар откупорил его и осторожно вдохнул — чуть сладковатый запах подтвердил выбор. В дверь варварски застучали, послышались невнятные крики Блэка и Люпина. — Да подождите вы минуту! — рявкнул Северус и подошёл к Поттеру. Неласково дернув того за волосы, он заставил его голову опрокинуться. Свободная рука ловко сунула горлышко флакона между губ гриффиндорца. Аккуратно влив пару капель и удостоверившись, что они были проглочены, Снейп открыл дверь Мародёрам. — Джеймс в порядке?! — закричал Сириус, врываясь в комнату. — Да-да, в полном, — поморщился от крика Снейп. — Надеюсь, вы захватили его одежду? — Люпин кивнул ему и показал свёрнутую ткань. — Отлично. Одевайте его и выметайтесь. — Снейп, Джеймс не желал тебе зла, — попробовал объяснить Люпин. — Мне неинтересно, что желал ваш драгоценный гриффиндурок. Убирайтесь все и больше даже не подходите ко мне, — прошипел в ответ Снейп, развернулся и скрылся за дверью в кладовую. «Дурацкий, идиотский Джеймс Поттер», — горько подумал Северус, сползая вниз спиной по холодной дубовой двери.

***

Северус с равнодушным выражением лица смотрел на ёлку в Большом Зале. Флитвик неустанно взмахивал палочкой, развешивая игрушки, а ученики младших курсов смотрели на это, разинув рот. Сохраняя каменное выражение лица, Снейп допил кофе и направился к выходу. — Снейп! Постой! — донеслось ему в спину. Слизеринец машинально обернулся, чтобы увидеть, как Поттер торопливо встаёт из-за стола, но вместо того, чтобы подождать, решительно прибавил скорости. Джеймс всё равно поймал его, метрах в десяти от гигантских дверей. Схватил за руку и толкнул к стене. — Северус. Давай поговорим. Дай объясню, — извиняющимся тоном произнёс гриффиндорец. — Мне не нужны твои объяснения, — прошипел Северус, вырывая руку из стального захвата. — Но вот ты, — ткнул он пальцем в грудь Поттеру, пытаясь надавить побольнее, — меня лучше послушай. Знай, Поттер, что много гадостей ты мне сделал, ты, и твои имбецилы дружки. Но твоя последняя шутка… — Это не шутка! — быстро оспорил Джеймс. — Подарить друга, а потом отнять. Верность и честность Гриффиндора в лучших проявлениях. Что ты делал по ночам в спальне, а? — поднял бровь Северус. — Терпеливо ждал, пока кто-то из нас заговорит во сне и выдаст все секреты? — Клянусь, Северус, всё совсем не так, — жарко зашептал ловец. — Просто я хотел быть поближе к тому, кто мне нравится. Вот и всё. Снейп прищурился и сложил руки на груди. — Да? Сохнешь по слизеринке? Не лучший объект тогда ты выбрал, чтобы прицепиться — ходил бы с Люциусом, он-то вечно около девчонок… — Да ты это, Северус! Ты! Ты мне нравишься! И поближе быть я тоже хотел к тебе. Повисла гнетущая тишина. Снейп не мог найти никаких слов, чтобы ответить на это заявление. Поттер же стоял и мялся, слово нашкодившая собака. Или, скорее, нашкодивший кот. — Северус? — осторожно спросил Джеймс и, не дождавшись ответа, подхватил руку Снейпа и положил на свою голову, будто бы прося ласки. — Твой фамилиар никуда не уходил. Захочешь — в любой момент превращусь. Северус, — прошептал он и ткнулся лбом в удивительно горячую ладонь слизеринца. Северус Снейп почувствовал, как лицо заливает горячая волна смущения. Идиотский Поттер выглядел так… беззащитно, уязвимо… на секунду ему показалось, что он увидел два высоких кошачьих уха на растрепанной макушке. — Ты… ты больной, Поттер! — рявкнул Снейп, вырвал руку и поспешил прочь. Джеймс даже и не попробовал последовать за ним. Когда Северус заворачивал в соседний коридор, то, поддавшись секундной слабости, бросил взгляд на оставленного за спиной гриффиндорца. Джеймс Поттер выглядел настолько потерянно, что у слизеринца защемило сердце.

***

— Наш план — полнейшее дерьмо, ребята, — угрюмо произнёс Джеймс, плюхаясь на диван в факультетской гостиной. — Как-то мы не подумали, что делать после того, как ты раскроешься, — задумчиво потёр подбородок Сириус. Ремус оторвался от домашней работы по арифмантике и бросил одновременно укоризненный и извиняющийся взгляд на друга: — А я ведь предупреждал, что в вашем гениальном плане — прореха. — Гриффиндорцы действуют по обстоятельствам, — гордо произнёс Блэк, похлопывая Люпина по плечу. — Ну и куда нас эти обстоятельства привели? — парировал староста. Джеймс горько улыбнулся, слушая их перепалку. Вот уж действительно, куда. — А мне показалось, что он волновался за Джеймса, — подал голос Питер. — Разве нет? — Никому не понравится, если другой студент умрёт у него на руках, знаешь ли. Вот и волновался, — отрезал Ремус. Ему эта затея не нравилась с самого начала. Петтигрю и Блэк синхронно вздохнули. Джеймс упрямо смотрел в камин с задумчивым выражением лица. — Он мне что-то говорил, — внезапно произнёс он. — Пока я был на грани, пытаясь не потерять сознание, он что-то говорил мне. Но я никак не могу вспомнить, что… Спать в этот день Джеймс Поттер лёг очень поздно.

***

Прошёл месяц. После ещё нескольких неудачных попыток поговорить, Джеймс понял, что с наскоку эту «крепость» не взять. Требовалось что-то сделать или сказать, чтобы пробиться к угрюмому возлюбленному, но гриффиндорец всё никак не мог придумать, что именно. В учёбе он держался на плаву только благодаря Ремусу: обреченно вздыхая, староста помогал ему с домашними заданиями и подсказывал на уроках, не уставая жаловаться при этом, что друг слишком много витает в облаках. «Да уж в каких там облаках, — усмехался Поттер, — скорее, в адских пучинах». Блэк с ужасом ждал квиддичного сезона, который должен был возобновиться через полтора месяца. Джеймс умудрялся врезаться в стены в коридоре, задумавшись. Кто знает, что он будет вытворять на метле? Но ловец только отмахивался. Время тянулось как резина. Без второго главного зачинщика всех розыгрышей — то есть Джеймса — Мародёры как-то незаметно для всех затухли. МакГонагалл лишь дивилась на это, даже не пытаясь понять причину — для строгого декана их внезапно хорошее поведение стало большим подарком к прошедшему Рождеству. Едва сошёл последний снег и были разрешены тренировки, Джеймс помчался на поле в числе первых. Точнее, он вообще был единственным. На улице всё ещё было достаточно прохладно, и никто не хотел летать, имея перспективу простудиться. Сириус успокоился после того, как посетил одну из таких одиночных тренировок: на метле Поттер напоминал себя прежнего, уверенного и лёгкого на подъём. Но Блэк не видел, что и в квиддиче его друг не находил успокоения. Просто на место апатии приходила какая-то непонятная ярость и желание буквально загонять себя до смерти. Уработаться так, чтобы вечером лечь в постель и заснуть сразу же, не думая ни о чём. После нескольких таких изматывающих тренировок тело болело безумно, но в лазарет за мазью Джеймсу не хотелось идти — медиведьма будет кудахтать и нажалуется декану на то, что его студенты мучают себя ради «дурацкого квиддича». А тем временем весна вступала в свои права. Ветер значительно потеплел, и на поле стали выползать члены остальных команд. Обрадовавшись компании, гриффиндорец попробовал себя в роли загонщика, яростно отбивая бладжеры во все стороны, получая от этого странное удовлетворение. К тому же, с появлением других студентов на поле у Джеймса исчезло ощущение, что за ним кто-то следит. На каждой тренировке ему буквально чувствовался чей-то взгляд в спину, но как он ни старался, а увидеть никого не смог. Все мысли гриффиндорца по-прежнему занимал Северус. Было больно осознавать, что, возможно, он больше никогда с ним не заговорит. Знать, где он, чем занимается, и не иметь возможности подойти. Это убивало.

***

В раздевалке гриффиндорской команды по квиддичу стоял ужасный гвалт: радующиеся первой официальной тренировке члены команды вопили по поводу и без. И каждый считал своим долгом хлопнуть Джеймса Поттера по плечу — после неимоверного количества дополнительных тренировочных часов, он определенно стал на уровень выше и являлся гарантией их победы. Ловец же старался не морщиться каждый раз, когда его били по плечу — многострадальные мышцы отзывались просто ужасной болью. Он бы не удивился, увидев на следующий день чуть выше лопатки синяк. — Эй, Джеймс! — позвал его капитан. — Тут тебе, эм, передали кое-что. — Передали? — удивленно переспросил Джеймс, забрасывая сумку на плечо. Ему в руку ткнулся флакончик с зельем. — Парень сказал, что это мазь. Типо, смазывать мышцы на ночь, и бла-бла-бла, — закатил глаза капитан. — Парень? — захлопал глазами Поттер. — Слизеринец, темноволосый, лицо мрачное? — Ага. Вы знакомы? — Вроде того, — улыбнулся Джеймс и посмотрел на флакончик в своих руках с нежностью. — Спасибо. Глава гриффиндорской сборной кивнул, и ловец поспешил на выход. — О, чуть не забыл! — донеслось ему в спину, на что Поттер обернулся. — Он попросил передать что-то вроде «не смей падать со своей дурацкой метлы» или вроде того. Да, точно: «Я запрещаю тебе падать». Джеймсу показалось, что земля ушла у него из-под ног. «Я запрещаю тебе падать». Он точно уже слышал эту фразу. Вот только… у неё было немного другое окончание. «Я запрещаю тебе умирать!». Крик, полный волнения, раздался в его голове, словно он слышал его наяву. Джеймс сорвался с места и побежал, расталкивая всех руками. Он вспомнил.

***

Северус Снейп торопливо взбирался в гору, уходя дальше от поля и пытаясь скрыть чёрными прядями волос покрасневшее лицо. Ну, вот как ему в голову пришла идея принести Поттеру зелье? Загнал бы себя в могилу тренировками, гриффиндурок треклятый, — так ему и надо. Для зельевара эти месяцы тоже тянулись долго и препротивно. Первые недели он никак не мог отвязаться от привычки смотреть на место слева от себя — Фелис всегда вышагивал рядом по его левую руку. Было сложно не позвать кота по имени, когда он бежал к дереву у озера. Теперь, варя зелье, Северус долго разговаривал сам с собой, забывая, что его маленького урчащего собеседника больше нет. Пришлось разбираться с домовиком, который поставлял ему мясо из хогвартских кухонь — угощать больше было некого. Пятый год в Хогвартсе по праву получал звание самого унылого. — Северус, постой! О, Мерлин. Снейпа посетило ощущение дежавю. Когда Поттер в прошлый раз позвал его — ничем хорошим это не окончилось. Вздохнув, он развернулся на голос. Мантия глухо хлестнула, развеваясь под потоками ветра за его спиной. Они ушли с пологой части холма, и теперь стояли друг напротив друга на одном уровне, практически одного роста. — Ну чего тебе, Поттер? — устало произнёс он. — Хочешь спасибо за зелье сказать? Ну, так не за что, приятного пользования. — Я вспомнил! — выкрикнул Джеймс, останавливаясь в паре шагов от слизеринца. — Понятия не имею, о чём ты говоришь, — поджал губы Северус. Гриффиндорец не поддался на это, лишь подошел и нагло обхватил лицо Снейпа в ладони. — Что ты сказал мне, когда я лежал, отравленный зельем? — Какая разница, Поттер? Это было два месяца назад! Пусти! — попробовал вырваться зельевар. — Ты запретил мне умирать, правда? — выдохнул Джеймс. — Я вспомнил. Ты волновался, Северус, действительно волновался. — Ты спятил, Поттер! Я волновался только за собственную шкуру! — Я тебе небезразличен, я прав? И это зелье, и… — его озарила внезапная догадка, — и это ведь ты наблюдал за мной на поле, правда? Северус лишь тяжело дышал. Поттер стоял близко-близко, прижимался почти всем телом, сильно и одновременно ласково обхватив его руками. — Я ведь тебе нравлюсь, да? — тихо спросил Джеймс. — Северус… — Ну и скотина же ты, Поттер! — прошептал слизеринец, сильно зажмурил глаза и на секунду прикоснулся сомкнутыми губами к губам Джеймса, и сразу же сильные руки Северуса толкнули Поттера в грудь. Тот упал на сырую траву с выражением шока на лице. Бросив последний взгляд на гриффиндорского ловца, Снейп поудобнее перехватил свою сумку и побежал в замок. Джеймс Поттер ещё пару секунд смотрел ему вслед и, не сдержавшись, расхохотался, расслаблено уронив голову на землю и раскинув руки. — Я ему нравлюсь, — счастливо прошептал он.