***
— Джеймс? — негромко позвал Ремус друга. — М-м? — отозвался тот, поднимая голову от эссе по Зельям. — Я не могу понять, чего ты ждёшь. То есть, он тебя поцеловал, верно? Поттер кивнул. — И стал избегать. А ты, — в ловца ткнулся мягкий конец пера, — ничего с этим не делаешь. — Эх, Луни-Луни… не понимаешь ты ничего. Он у меня на крючке, — с беспечной улыбкой заявил Поттер. — Пусть играется, сколько хочет, рано или поздно он сам придёт ко мне. — Верно говоришь, Джеймс! — с криком налетел на него Сириус, обнимая за плечи. — С девушками всегда так — построят из себя недотрог и в конце концов упадут в твои горячие объятия. — Северус не девушка, — нахмурился Джеймс. — Да-да, — закатил глаза Блэк. — Мы уж заметили. — Интересно мне знать, насколько у тебя хватит терпения, — со смешинками в глазах прокомментировал «ничего не понимающий» Ремус. Джеймс лишь фыркнул на это.***
— Ну когда-а-а он уже подойдёт? — громко проныл Джеймс спустя три дня. — А я ведь говорил! — передернул плечами Ремус, плотнее кутаясь в красно-жёлтый полосатый шарф. Мародёры всем своим дружным составом выбрались посмотреть на тренировку гриффиндорцев, и Джеймс, который по мнению капитана был достаточно хорош, чтобы отдохнуть, тоже сидел с ними. — Твои комментарии мне не помогают, — огрызнулся ловец, не отрывая взгляда от отрабатывающих пасы загонщиков. — У-у, да что ж ты творишь! — схватился за голову Сириус, глядя, как гриффиндорец, вышедший сегодня на замену ловца в тренировке, едва не свалился с метлы, пытаясь поймать юркий снитч. И тут же по чистой случайности в него врезался бладжер, неудачно отбитый другим членом команды. Парень с тихим визгом схватился за бок и спланировал на землю. Когда к нему подбежал капитан, тот был уже без сознания. До Мародёров донеслись заглушенные «Носилки, носилки!», «Осторожней!» и «Предупредите Мадам Помфри!». — Бедняга, — проскулил Питер. — Пойду сообщу Джоанне, думаю, она захочет с ним посидеть. — Джоанна — это та красотка блондиночка с седьмого курса? У-ух! — свистнул Сириус. — Была б у меня такая девушка, я бы специально с метлы падал, чтобы она обо мне заботилась. — Это отвратительно, Сириус! — Это гениально, Сириус! Фразы Люпина и Джеймса, прозвучавшие одновременно, потонули в друг друге, и ловец, с присущей ему скоростью реакции, закрыл рот друга одетой в пушистую варежку ладонью. — Сириус, ты супер! — повторил он. — У меня есть план! — Столь же гениальный, — сбросив руку и отплёвываясь от шерстинок, произнёс Люпин, — как и план с котом? — Лучше, — безапелляционно заявил Джеймс. — Итак, слушайте… И они слушали.***
Северус Снейп с кислым лицом вкушал ужин в компании слизеринцев. В зале было шумно, как и всегда, а, возможно, даже больше — приближался первый квиддичный матч между Гриффиндором и Слизерином, так что столы этих двух факультетов перебалтывались громче обычного. Как и обычно, опаздывая, в зал ворвались Мародёры. Снейп с удивлением насчитал только троих. На его памяти Поттер никогда не пропускал ужин. Что вообще могло остановить его от возможности набить желудок перед сном? Северус заметил, что лица у Люпина, Блэка и Петигрю невесёлые. Его взгляд заскользил по другим гриффиндорцам и выхватил ещё одно знакомое лицо — широкоплечий брюнет, которому он где-то неделю назад передавал мазь для Поттера, выглядел так, будто произошёл конец света. Их печаль разделяла ещё пара-тройка студентов, в которых Снейп, поднапрягшись, признал игроков в квиддич. Поттер плюс Квиддич плюс Вселенское горе? Слизеринец увидел только один логический вывод — грифиндурок в конце концов свалился со своей метлы и что-нибудь сломал себе. Но с чего так волноваться? Даже сломанную руку можно вылечить за ночь. Наколдовав невербальное заклинание для улучшения слуха (слабенькое, зато собственного изобретения), Северус встал из-за стола и, нацепив самое непробиваемое выражение лица, вывернул на центральный проход. Проплывая мимо гриффиндорского стола, он услышал достаточно, чтобы понять — идиот Поттер в Больничном крыле. А как иначе можно было сложить слова «ловец», «тренировка», «ранен» и «больничное крыло»? Коль скоро Снейп был в курсе, что с утра это гриффиндорское несчастие всё ещё было ловцом, то речь определенно шла о Джеймсе. Едва миновав высокие двери, он свернул направо и прислонился к ледяной стене, прячась в тени. В голове его роились тысячи мыслей. Идти к Поттеру или не идти? Если да, то как объясниться? А вдруг это что-то серьёзное? Или, может, он вообще больше не интересуется им, Северусом? — Северус Снейп, ты идиот, — безнадёжно вздохнул он, откидывая голову назад, почти больно ударившись о каменную кладку.***
— Здравствуйте, мадам Помфри. — Здравствуй-здравствуй, — радушно откликнулась медиведьма. — У тебя что-то болит? — Н-нет. Я… хотел бы навестить кое-кого, — смутившись от того, что он собирается сделать, признался он. — Вообще-то уже поздновато… ну да ладно, — сжалилась она. — Кого? — Поранился на квиддиче, гриффиндорец, сегодня, — перечислил он, стараясь не акцентировать внимания на имени Поттера. А то вдруг чего эта ведьма подумает? Хотя будто бы она не знает всех квиддичных игроков в лицо. — Да-да, помню. Бедный парень, — вздохнула она, — получил бладжером прямо по почкам! Он в самом конце, справа. — Благодарю, — кивнул Северус. Небольшой путь до другого конца лазарета показался ему километровым. Он поплотнее впился пальцами в ремешок сумки, волнуясь так, будто ему предстояло добавлять в редкое зелье кровь дракона. — Поттер? — тихо позвал он, заходя за шторку. Фигура на кровати даже не шевельнулась. — Поттер! — уже громче повторил он. Его третья попытка разбудить больного была молниеносно прервана: чьи-то сильные горячие руки схватили его сзади, одна поперёк груди, другая закрыла рот. Снейп протестующе замычал и попытался вырваться, но безуспешно. Незнакомец оттащил его за соседнюю шторку, каким-то образом умудрился закрыть её и бросил Северуса на больничную кровать. — Придурок! Какого черта тыммфм!.. — Негодующий крик Снейпа потонул в крепком поцелуе, дарованным незнакомцем. Слизеринец зажмурился и вцепился руками в волосы маньяка, как он уже мысленно окрестил нового «знакомого», и застыл — он не знал ни одного другого студента в этой школе, кто обладал бы такими же лохматыми и жесткими волосами. И маленьким шрамом на нижней губе. И идиотскими, безрассудными идеями. Собрав все силы, он пихнул незнакомца в грудь. Хотя какого уж там незнакомца… — Поттер! — зашипел он, глядя в наполненные неподдельным весельем глаза. — Ты совсем уже рехнулся! — Нет, я как раз таки в добром здравии, — прищурился Джеймс и припал носом к шее Северуса. — Ты долго, я уже заждался тебя. Снейп ощутил, как вспыхивают щёки и кончики ушей. И от гнева, и от смущения. — Твой идиотизм не знает предела! И как ты вообще умудрился подбить половину Гриффиндора и даже мадам Помфри обмануть меня? Не широковат ли масштаб? — Северус, если бы мне пришлось, я бы самого директора подговорил. Но, видишь ли, — по-деловому начал Поттер, удобнее устраиваясь прямо на Снейпе, — мне почти ничего не пришлось делать. На той койке лежит ловец, заменявший меня на тренировке, и он правда упал. Удачно всё сложилось, правда? — Удачно?! — взорвался Снейп, пытаясь вырваться из захвата, но безуспешно — горячее тело Поттера плотно прижимало его к мягкому больничному матрасу, почти не давая пошевелиться. — А что, если бы я не пришёл, об этом ты не подумал? Так и сидел бы тут всю ночь, чтобы потом получить взыскание? Твоя гриффиндорская глупость не знает границ! Джеймс абсолютно спокойно выслушал сию гневную тираду, взглянул Северусу прямо в глаза и тихо сказал: — Но ты ведь пришёл, верно? Слизеринец сразу же повернул голову набок, обрывая зрительный контакт. Ответить было нечего. — Почему ты избегал меня? Чего ты боишься, Северус? — Я ничего не боюсь! — огрызнулся он. — Тогда почему? — не понимая, повторил вопрос Джеймс. — Я ведь нравлюсь тебе, ты определенно нравишься мне. Будь со мной. Ведь это так просто. — Это ничерта не просто, Поттер!.. — Джеймс, — мягко подсказал гриффиндорец. — Мне тебе по пальцам перечислить, почему всё это, — слизеринец показал на них, — не сработает? Джеймс вздохнул, чуть приподнялся на руках, давая Снейпу вылезти из-под него и усесться, прислонившись к спинке кровати, но рук с тела слизеринца он не убрал, оставив их на узких бедрах. Они уставились друг на друга, оба с отчаянным, по разным причинам, взглядом. — Во-первых, — начал Снейп, буквально исполняя свою угрозу «перечислить по пальцам», — ты гриффиндорец, я слизеринец. Змея не выживет в львином питомнике без защиты, а предоставляя её, лев лишится уважения собратьев. — Может, без метафор? — приподнял бровь Джеймс, но тут же стушевался под строгим взглядом. — Во-вторых, ты потомок великого рода и должен продолжать его традиции, женившись на чистокровной волшебнице и нарожав кучу маленьких поттеров. В-третьих, я не настолько туп, чтобы забыть, как ты и твои дружки изводили меня все эти годы. И даже не вздумай извиняться, — протестующе поднял он ладонь, когда Поттер открыл рот. — Мне это абсолютно не нужно. — Ну, четвёртую причину ты точно не придумаешь, — с примесью горечи хмыкнул Джеймс. Снейп с какой-то непонятной грустью посмотрел на гриффиндорца. — К твоему сожалению, придумаю. Я слизеринец, Джеймс. Я изучаю Тёмные Искусства. И слухи, которые ходят по школе… — Не говори, — внезапно вскинулся Джеймс. — Не надо. Я понял. На пару мгновений они застыли в молчании, и теперь Джеймс старательно не смотрел на слизеринца. — Видишь, Поттер? Твоя затея была обречена на провал с той минуты, когда ты в первый раз выпил то анимагическое зелье… — А знаешь, что я понял? — прервал его гриффиндорец, сверкнув своими карими глазищами. — Что я всё так же хочу тебя поцеловать. Глаза Северуса расширились в изумлении. Его безвольную тонкую ладонь схватили горячие пальцы Поттера, чуть шероховатые из-за квиддичных мозолей. Снейп глубоко вздохнул и поджал губы. — Ну так целуй, — тихо произнёс он, смирившись с судьбой. И Джеймс немедленно его поцеловал. Позже, ночью, они оба будут вспоминать этот поцелуй и думать, что это был главный поцелуй в их жизни. Будут вспоминать, как беспорядочно сталкивались их тонкие губы, как Северус проводил языком по ниточке шрама, как было горячо и страшно, как лихорадочно бродили руки по чужому телу. Иступлённо. Будто решаясь на что-то запретное. Будто споря с судьбой. Будто бы этим поцелуем они подписывались на что-то, что полностью изменит их жизни. — Я не сбегу, — глухо шепчет Джеймс в чужие губы. — Я не оставлю тебя. Будто бы они повзрослели за пару секунд. — Не оставляй, — почти с мольбой шепчет Северус и крепко обнимает его, стараясь забыть обо всём. О будущем, которое не за горами. О том, что у них меньше года. Но пока одна ладонь крепко держит другую, можно забыть обо всём. И они забывают.***
— Эй, Ремус? — тихо зовёт Джеймс друга. — Джеймс, мы все уже давно поняли, что всё сработало, не нужно рассказывать в четвёртый раз, — вздыхает Люпин. Когда вместо ответа до него доносится лишь ещё один беспомощный вздох, он оборачивается. — Ну что? — Я обязан продолжить род Поттеров, да? То есть… другой дороги нет? Во взгляде старосты появляется сочувствие. Ремус откладывает книгу продвинутого курса по Зельям и садится ближе. — Снейп-таки нагрузил? — уточняет он и получает кивок. — Возможно, тебе ещё рано думать об этом но… такова судьба всех наследников чистокровных родов, понимаешь? Поттер фыркнул и отвернулся от него. — Не понимаю. — Джеймс, — устало тянет Люпин, — какая вообще разница? Ты ведь всё равно не планировал жить со Снейпом после Хогвартса. Постой, — недоверчивым тоном продолжает он, когда видит обречённый взгляд Поттера. — Ты и правда… О Мерлин. — Он мне назвал целых четыре причины, по которым мы не можем быть вместе. Представляешь? — вскинулся он. — Четыре! И все правдивые. Я уже не знаю, что мне делать. — Я могу предложить лишь то, что, уверен, тебе уже предложил Снейп — наслаждайся вашим временем в Хогвартсе. Вы не первые, кто заводит школьный роман, и далеко не последние. — Школьный роман… звучит отвратительно, — хмыкает Джеймс. — Сириус бы с тобой не согласился, — неловко улыбается Ремус, подхватывая лёгкий тон. — Это потому что он думает членом, а не… Эх, ну, неважно. Спокойной ночи, Рем. — Спокойной. А не сердцем, правда, Джеймс? И Ремусу становится больно за своего друга.***
— Ты серьёзно? — изумлённым тоном переспрашивает Джеймс. — Абсолютно, — отвечает Северус, пытаясь изобразить строгость, но получается это у него плохо — мало кому удастся выглядеть сурово в безбожно мятой, наполовину снятой рубашке, открывающей тонкую, покрытую пятнами засосов шею, и расстегнутых брюках. Сам Поттер выглядит не лучше. Тяжелое дыхание молодых мужчин заполняет тесную кладовую, в которой они укрылись. Короче говоря, предъявлять претензии после сокрушительного оргазма — та ещё проблема. — Но почему?! — возмущается гриффиндорец, падая Снейпу на грудь. — Отсасывать друг другу по кладовым можно, а заняться настоящим сексом — нет?! Получив волшебной палочкой по лохматой голове, Джеймс сдавленно шипит и перехватывает любовника за тонкое запястье. — Объяснись! — требует он. — Нельзя трахаться со всеми подряд, Поттер! — Но я ведь не «кто-то»! И я никогда так даже не делал! Никто так не делает! — Мне стоит упомянуть твоего дружка Блэка? — поднимает бровь Снейп и шепчет очищающие заклинания. — Исключение подтверждает правило, — спорит Джеймс. — И вот как обычно выясняется, что гриффиндорцы у нас исключения из правил. Они оба встают, приводят в порядок одежду, застегивают мантии. Видя, что Джеймс уже с минуту возится с галстуком, Снейп не выдерживает, шлёпает того по рукам, теребящим красно-желтую ткань, и начинает завязывать узел сам. — Дай мне время, ладно? — наконец, тихо произносит он, затягивая узел. — Меня строго воспитывали, и я… не готов вот так сразу. С головой. — Тебе что, рассказывали, что сексом занимаются только по любви? — широко улыбается Поттер, и Северус чересчур сильно затягивает галстук, вынуждая Джеймса закашляться. — Понял, понял, молчу. Я подожду. Снейп кивает, и Джеймс, не удержавшись, наклоняется, чтобы ещё раз поцеловать его. Через полчаса ужин, и они торопливым шагом идут к Большому Залу, пытаясь выглядеть так, будто готовы друг друга придушить за кнат. Всё же Северус не выдумывал насчет змеи в львятнике, так что осторожность не помешает. — Знаешь, — внезапно нарушает молчание Снейп, когда они почти подходят к высоким дверям, — ты, вообще-то, угадал. — М-м? — Моя мать… была хорошим человеком. И учила меня тоже хорошему. И пусть род Принцев был чистокровным, она не побоялась выйти замуж за маггла, потому что ставила любовь выше обязательств крови. Так что да — она учила меня не вступать в отношения без… чувств. Хоть каких-нибудь, — уже снисходительно добавляет он, теряя детский беззащитный вид, который был у него, пока он говорил о матери. Гриффиндорец ничего не отвечает, но когда они проходят двери Большого Зала, поворачивается и с улыбкой произносит: — Мне было приятно это слышать, Северус. — Что? Про мою мать? — поднимает он бровь, совершая жалкую попытку скрыть дружелюбный тон их беседы. — Что у тебя есть ко мне чувства, — хулигански улыбается Джеймс, понимая, что подловил своего любовника. — П-поттер, ты идиот! — рявкает Снейп на весь зал и улетает к слизеринскому столу. Привычные к этому восклицанию студенты не замечают его покрасневших щек. Джеймс Поттер садится ужинать в божественно прекрасном настроении.