Поделись мечтой

       Кажется, что эта жара никогда не закончится, как и этот проклятый день. Но больше всего убивает ожидание, от которого веет предсмертным холодом. Мой черёд заступить на пост вот-вот настанет, и я уверен, что этим всё и закончится. Ведь прошло уже два часа с момента, когда отряд Ханджи пересёк реку вброд. Не могли же все до единого погибнуть? Вот так без всякого боя и возможности сообщить об обстановке? Нет, Ханджи нашла бы способ и непременно отправила гонца к нам.        — Капрал, прикажете седлать коней? — голос Гюнтера спокоен, а ведь он, по сути, предлагает мне бежать и бросить тех, кто первым столкнётся с опасностью. И плевать, что этим самым мы спасём куда больше жизней. Мне надоело геройствовать, пренебрегая даже одной жизнью.        — Нет, моя очередь дежурить, а вы пока соберите оставшуюся провизию и снаряжение. В любой момент можем выдвинуться, — приказываю ему, направляясь к постовому, внимательно следящему за горизонтом. Нет времени и смысла отчитывать его за то, что отвлекается на меня и отдаёт честь.        — Свободен, — кидаю ему вслед и отряхиваю пыль с сапог. Чертовски тяжело смотреть на полуденное солнце, закрывающее обзор на реку. Но двадцати минут вполне достаточно для каждого из нас. Главное теперь — не упустить из виду приближение одного из наших, сумевшего избежать гибели. Кого же отправит Ханджи? Навряд ли это будет Петра. Она нужна Зоэ в бою. Пошлют того, кто боится, а посему готов гнать лошадь до самой стены. Он — не самый лучший солдат, но его слабость спасёт ему жизнь. Пусть и на короткое время, но он доживёт до вечера. Остальные же будут захлёбываться отвагой, кровавой пеной, хлещущей из их приоткрытых ртов. Смерть настигнет их слишком быстро, чтобы они смогли противостоять безжалостным титанам.        А солнце всё жалит глаза, заставляя щурится и ненавидеть несовершенство нашего организма. Перед моим взором уже мелькают чёрные пятна, мешающие сосредоточиться на горизонте. Отвести взгляд всего лишь на мгновение и обратиться в слух — это всё, что я могу сделать. Тем более, что вокруг тишина, и только где-то вдали шумит река. И за всем этим неизменно слышится стук моего сердца. Пусть ровный и неназойливый сейчас, я уже знаю наперёд, во что превратится он, стоит только на горизонте замелькать фигуре человека на лошади. Уже сейчас удары такие сильные, что отдаются в висках, а ведь глаза ещё никого не увидели. Я ощущаю всем телом волну нетерпения, поднимающуюся откуда-то из глубин. Всё путается в голове, стоит только мне сфокусировать взгляд воспалённых солнцем глаз на силуэте, быстро приближавшемся к нашему лагерю.        — Готовность номер один! — кричу как можно громче стоящим позади солдатам и подзываю свистом свою лошадь. Нет смысла теперь противостоять желанию броситься навстречу. Ведь я уже скачу не в том направлении, оставляя отряд в недоумении.        — Капрал! Куда вы? — слышится вдогонку, но я не поверну ни при каких условиях. Передо мной уже тот самый гонец, и ужас в его глазах ничто по сравнению со словами, смысл которых медленно, но доходит до меня.        — Их там много, капрал. Наши еле вырвались и затаились в лесу. Я успел проскочить, Ханджи, она велела вам, — запыхавшись докладывает солдат, а из раны на его забинтованной голове сочится кровь.        — Молодец, теперь — в тыл и скачи к стене с остальными, — приказываю ему, с трудом сдерживая свою лошадь.        — Но Ханжи велела передать, чтоб вы незамедлительно отправились к капитану Эрвину и сообщили всё, — перебивает он, опасливо поглядывая на моё суровое лицо.        — Есть погибшие? — мой последний вопрос, и солдат бледнеет на моих глазах.        — Большинство, — чуть слышно отвечает, — остальных уже не спасти. Дальше нет смысла расспрашивать. Время не на моей стороне, а приказ Ханджи смахивает на предсмертную записку умалишённой. Да, я так и вижу, как она мне в лицо бросает: «Леви не чуди, нас не спасти» и смеётся, будто это очередная шутка. ***        Порой злость смешивается с безумием и взрывным коктейлем ударяет по мозгам. Я такое видел не раз, но никогда не испытывал. Теперь же, сжимая до крови на ладонях вожжи, я ощущаю нечто подобное в себе. Брызги холодной воды из под копыт вздыбленного коня лишь на миг отрезвляют меня. Я вижу перед собой ненавистные фигуры гигантских тварей, только внешне похожих на людей. Эти монстры поедают моих товарищей. Двое из титанов уже заметили меня и несутся на своих двоих. У меня не так много шансов отразить атаку и совсем нет путей для бегства. Но попробовать стоит, тем более, что трос-манёвры на открытой местности у меня натренированны до автоматизма. Здесь главное закрепить конец троса в туше одного из титанов, а там уже дело случая. Резать всё, на что натыкаются лезвия. И самое важное, знать ради чего сражаться на полную. Ради кого… Не поверю, что Петра погибла. Пока сам не увижу её труп, не успокоюсь. А для этого надо хотя бы выжить и убить этих гадов!        — Суки, сдохните! — бросаюсь на первого же титана, обнажая лезвия и нажимая на курок. Титан не останавливается, даже когда я ему попадаю крюком в глаз. Безмозглые создания не ведают ни боли, ни страха. Когда-то я таким же был… может поэтому я так хорошо расправляюсь сначала с одним, потом с тем, что покрупнее и выше? Это не имеет значения, я уже почти у опушки леса, скрывающего оставшихся в живых из отряда Ханджи. Плоть только что прирезанного титана дымится, но я всё равно различаю силуэт моего коня, пасущегося у кромки воды. Свистеть уже нет сил, но ради чего тогда все эти потуги?        — Тупая кляча, а ну, ко мне! — а вот на крик я силы нашёл. И найду ещё немного для того, чтобы отчитать первого попавшегося мне на пути солдата. Лишь бы это была Петра. Это должна быть она. Только ради этого я здесь. Не для спасения отряда, не для разведки и отвода опасности от стен. Как же я ничтожен и слаб. А если Рал погибла, а я просто не различил её труп среди остальных павших?        — Капрал Леви!? Какого чёрта ты тут забыл!? Стена в другой стороне! — с такими воплями мне прямо на голову свалилась Ханджи. Живая и невредимая. Пусть она и не Петра, но я рад её видеть.        — Я решил в обход, да и вас оставлять как-то нехорошо. Всё веселье ведь вам достанется, — язвлю в своём привычном стиле и слезаю с лошади. Ханджи спрыгивает на землю следом и поправляет очки.        — Тут всем хватит. Мы обнаружили ещё одну группу титанов на той стороне леса, — смеётся она, а у меня мороз по коже. Слова не идут с языка, а глаза выискивают среди листвы ещё знакомые фигуры.        — Докладывай обстановку, — приказываю ей, не найдя никого среди зелени деревьев.        — Ну… нас осталось всего пятеро, и есть раненные, — Ханджи явно что-то скрывает, отводя взгляд в сторону.        — Пятеро без раненых? — уточняю дрогнувшим голосом.        — Нет, без них только я, — отвечает, и я какое-то время непонимающими глазами смотрю на неё. Кровь на её форме тёмными кругами почти затопила некогда приятный взгляду зелёный, а снаряжение в таком ужасном состоянии, что я по привычке начинаю бубнить что-то насчёт незамедлительного ремонта.        — Леви, это конец. Зачем ты пошёл за нами? — пытается она достучаться до меня и тормошит за плечо.        — Где остальные? — отмахиваюсь от неё и осматриваюсь. Густой лес — отличная защита, и всегда есть шансы на спасение.        — Они в той стороне, ближе к опушке, — нехотя отвечает она и выдерживает мой испепеляющий взгляд.        — Ты сдурела очкастая?! Оставить раненных на открытой местности!? — ору на неё и уже хочу отправиться туда, но Зоэ непреклонна. Стоит как вкопанная и лишь грубы дрожат.        — Капрал, там с другой стороны леса разрушенные деревни и ещё несколько десятков титанов. Если они пересекут реку до того, как наш отряд доберётся до стены, то все наши усилия тщетны. Никто не узнает о надвигающейся опасности, а так есть шанс выиграть время. Они пойдут на запах плоти и не скоро наткнутся на реку, — поясняет она и слёзы текут по её щекам, — это вынужденная мера. Тем более ребята со снаряжением и отразят первую волну титанов, а я нагоню тех, что прорвутся. И тут я понимаю, как сильно ненавижу этот мир, полный жестокости и вынужденных мер. Никакой рекой из слёз не смыть с него метку настоящего ада.        — Не реви, а лучше скажи, кому пришла в голову такая гениальная идея? Не Рал, случаем? — спрашиваю Ханджи, и мои губы кривятся в подобии улыбки.        — Мы с ней так решили, а другим не оставалось выбора. Многие без ног и рук. Куда им, — почти шепотом отвечает она.        — Да вы, дамы, чудовища, каких поискать, — смеюсь ей в лицо и передаю вожжи, — твоя часть работы в силе. Скачи к реке и не пускай титанов к воде.        — А ты, Леви? — бросается ко мне и хватает за ворот. Никогда не видел её такой. Полной отчаянья и сожаления. Она больше не кажется мне безумной.        — Помогу нашим калекам отработать их часть плана, — отвечаю ей, а сам уже взвёл курок.        — Но это же верная смерть, — глухим голосом произносит Зоэ, отходя в сторону. Хочется что-то сказать напоследок, но не выходит. Слишком многое поменялось за эти дни, за долгие вечера в столовой и сегодняшнее утро, когда Петра пообещала вернутся до того, как цветы завянут. И я здесь лишь за этим — чтобы проследить за исполнением её обещания.        — Я здесь не для того, чтобы умереть, — говорю ей на прощание слова, продиктованные сердцем, бьющимся в ритме любви и надежды на лучшее. Моим сердцем, принадлежащим теперь не только мне.