Поделись мечтой

       Никогда бы не подумал, что в такой безвыходной ситуации для меня будет самым сложным не обернуться напоследок. Я до сих пор слышу голос Петры, желающей мне удачи, но я уверен, что её глаза при этом полны сожаления. Не будь её здесь, мне бы не угрожала опасность, и я давно бы уже планировал с Эрвином план по атаке титанов, движущихся с реки. Теперь Петра будет бороться с чувством вины и только потом со смертью. Раз так, я могу не волноваться за её жизнь и ни к чему оборачиваться, пытаясь в мельчайших деталях запомнить её лицо…        - Капрал, не медлите с вашим безумным планом. Со мной всё будет хорошо, - слышу я голос Петры сквозь шелест листвы. Внизу титаны лениво скоблят кору дерева пальцами, а вечерняя прохлада уже добралась и до согретых последними лучами солнца верхушек деревьев. И вроде бы вокруг нет ничего, что может вселить в меня уверенность, но я не падаю духом. Нахожу силы бросить смелый взгляд в гущу леса и нажать на курок. Теперь лишь бы не подвело снаряжение, а об остальном у меня нет желания даже думать. Я готов только убивать и бороться из последних сил, но никак не сомневаться и отступать.        Уже через несколько минут полёта, я начинаю понимать, что какую-то часть пути придётся преодолеть на своих двух. Один из баллонов уже пуст, а промежутки свободного падения участились. Риск слишком велик – я в любую секунду могу свалиться с высоты, и тогда уж точно не добраться мне до реки.        Есть такая примета, что чем дольше ты на земле, тем ближе к смерти. Титаны по скорости превосходят человека раз в десять. Только трос-манёвры помогают нам ускользать из лап костлявой. Я никогда раньше не пренебрегал этой приметой, считая, что лучше уж умереть от перелома, чем в пасти титана. А теперь я так уверенно приземляюсь на ноги и тут же бегу в направлении просвета между деревьев, что на миг мне кажется, я всё ещё парю над землей.        Река уже начинает виднеться с опушки. В полумраке я едва различаю её берега и какое-то движение в кустах. Спрятавшись за деревьями, пытаюсь разведать обстановку и определить, сколько титанов осталось у реки. Ночь мне на руку, ведь эти твари без солнца не так активны, а, значит, меня заметят не сразу. Ржание лошади в кустах мгновенно снимает моё напряжение. Это животное похоже выполняет свой долг, несмотря ни на что. Хотя… Моё сердце тут же судорожно сжимается и выдаёт бешеный ритм. Я же на этой кобыле отправил Ханджи!        - Очкастая, а ну, выходи! Хватит дрыхнуть! – мой безумный крик прорезает окружающее пространство и натыкается на безмолвие ночи. Лошадь поднимает голову и фыркает. Я выбегаю на опушку и, позабыв о всякой осторожности, продолжаю кричать что-то бессвязное. Мой мозг не выдаёт ни одной мысли, куда могла подеваться Ханджи. Вместо этого реальность вокруг красноречиво намекает о её скоропостижной смерти в неравной схватке с титанами.        - Ты не могла умереть! – кричу до хрипоты в голосе и кидаюсь к реке. Здесь среди камней и сырой земли едва различимы следы борьбы. Отрубленные конечности титанов уже не дымят, а разбросанное вокруг снаряжение почти не использовано. Бросаюсь к кустам у берегов и тут же замираю не в силах пошевелиться. В неестественной позе на земле сидит Ханджи с окровавленным лезвием в груди. В её открытых глазах до сих пор не угасло пламя ненависти, а лицо искажено судорогой предсмертных мук.        Эти твари не сожрали её, а только лишили ног и одной руки. Липкая кровь всё ещё сочится из ран, насыщая воздух вокруг своим зловонным ароматом.        Подойдя ближе, я опускаюсь рядом с трупом и не могу до сих пор поверить, что это изуродованное тело некогда было моим лучшим бойцом и, чего скрывать, верным другом. До последнего вздоха Ханджи выполняла мой приказ, а когда смерть стала неминуемой, сохранила баллоны газа и пусковой механизм, зная, что они мне обязательно пригодятся. Да и лезвие для прекращения своих страданий выбрала тупое, короткое и оттого бесполезное… Оно с хрустом и невыносимой болью вошло в её грудь, подарив девушке быструю смерть.        Мои руки дрожат, но ненависть к титанам толкает на то, чтобы извлечь лезвие из тела Ханджи и пообещать себе, что оно вонзится в титана при первой же возможности.        - Твоя смерть не будет напрасной, - произношу вслух и прячу в карман нашивку, срезанную с формы Зоэ. Удары моего сердца устремляются куда-то в глубины сознания, натыкаясь на стену отчаянья, пульсирующую горячими слезами. Словно острые маленькие осколки стекла, они начинают резать мне глаза и причинять физическую боль. Я впервые за много лет плачу…        Поддаваясь наваждению и не сдерживая эмоций, я вдруг нахожу силы встать с колен и направиться к реке, чтоб наполнить флягу водой. На какой-то миг мне кажется, что эта вовсе не река, а поток всех моих невыплаканных слёз. Она с лёгкостью смывает кровь с лезвия и утоляет мою жажду. Окунаясь в её прохладные воды с головой, я понимаю, что слёзы могут подарить облегчение и новые силы. Ничто не напрасно, даже эта минутная слабость.        Лошадь послушно следует за мной, как только я выхожу из воды и начинаю собирать разбросанное снаряжение Ханджи. Мокрая одежда липнет к телу и бодрит меня лучше любого крепкого напитка. Сырая земля в лунном свете отливает серебром и хлюпает под моими ботинками. Грязный, измотанный и мокрый до нитки, я всё же сохраняю спокойствие. Мой слух безошибочно определяет, что на опушке мы одни и нет смысла пользоваться драгоценными запасами газа.        - Ну что, послужишь мне ещё раз? – спрашиваю лошадь, перед тем как взять её под уздцы. Она бьёт копытом и мотает головой. Ещё раз оборачиваюсь на реку и задерживаю глаза на том месте, где оставил тело Ханджи. Ситуация вынуждает меня бросить её так, но я благодарен тому, что вообще её отыскал и смог проститься. В моей памяти она останется той безнадёжно сдвинутой на титанах девушкой, которая чаще смеялась, нежели жаловалась на тяжёлую судьбу. Её самоотверженность и храбрость ещё не раз вдохновят других, а её верность долгу и лично мне никогда не забудутся моим сердцем. ***        Отыскать обратную дорогу к тому месту, где я оставил Петру, оказалось не так просто. Тишина и беспросветная мгла в лесу очень надёжно скрыли тот самый дуб. Но я продолжаю пристально всматриваться вперёд и гнать лошадь вслепую, ведь каждая минута на счету. Если Петра в очередной раз потеряла сознание, то велика опасность, что она свалится прямо в лапы титанам. И как я не додумался привязать её к стволу?        Натягиваю вожжи, ведь откуда-то справа доносится гул. Лошадь брыкается, но останавливается. У меня есть всего несколько секунд, чтоб сориентироваться на местности и взмыть на верхушки деревьев. Два титана тут же выбегают на меня, и я чудом успеваю скрыться, оставляя кобылу на произвол судьбы. Титаны равнодушны к животным, но по этой же причине им ничего не стоит раздавить несчастную скотину своими громадными ступнями. Стиснув зубы, я отворачиваюсь от этого зрелища. Ещё одна надежда растоптана этими тварями. Титаны даже не заметили этого, просто пробежали дальше, пытаясь найти меня. Ну, хотя бы получилось их отвлечь от Петры.        По поваленным титанами деревьям я с лёгкостью нахожу то самое укрытие и даже различаю силуэт Рал. Она всё так же сидит, прислонившись к стволу. Внизу её караулит ещё один титан, которого так опрометчиво оставили два других. Оголив одно-единственное целое лезвие, я точным броском вырезаю приличную часть плоти у основания шеи гиганта. Приземлившись на землю, я на миг замираю. Титан медленно оседает рядом, но всё моё внимание направлено на то, что земля под ногами дрожит как обезумевшая. Два титана несутся на меня с противоположной стороны. Курок всё не срабатывает, и я продолжаю стоять как вкопанный. В голове проносятся все возможные варианты, и все - со смертельным исходом. Впервые я ненавижу свой холодный расчёт. В жизни всегда должен быть выбор, даже если у тебя в наличии лишь одно обломанное лезвие и ноль видимости из-за непроглядной ночи.        Титаны уже тянут руки ко мне, а их обезумевшие от голода глаза блестят в лунном свете. Вдруг сверху я слышу треск обламывающихся веток и дикий крик:        - Я здесь, дебилы!        В одного из титанов попадает ветка, а на другого сваливается Петра. На долю секунды твари теряют меня из виду, и я бросаюсь к убитому титану, в шее которого торчит лезвие. Мне кажется, что всё происходит слишком медленно и что я уже не слышу голос Петры, а только рёв этих прожорливых тварей. Но нет, она продолжает что-то кричать, давая понять, что всё не напрасно.        Механизм всё не срабатывает, и я теряю непростительно много драгоценных минут, извлекая лезвие из туши титана. Воцарившаяся на миг тишина, вселяет в меня ужас. Я что есть мочи бросаюсь в сторону титанов и судорожно нажимаю на курок. Я ещё на земле… я ещё на земле. Я слишком медленно бегу. Ещё одна попытка и долгожданный рывок вверх.        - Нет. Нет! Твари! Сдохните! – ору обезумевшим голосом и бросаюсь на титанов. Каждую мышцу моего тела сводит от резких и молниеносных движений. Кажется, что я борюсь с целым полчищем этих тварей. Везде их громадные рты и стеклянные от тупости глаза. Длинными толстыми пальцами они пытаются схватить и разорвать меня в клочья, но я, как никогда, быстр и предусмотрителен. Всего пару заходов со спины к одному из титанов - и острое как бритва лезвие лишает его жизни. Я оборачиваюсь, чтоб удостовериться, что эта тварь отправилась прямиком в ад, но неожиданно мой взгляд различает в траве Петру…        На долю секунды моё тело словно парализует. Второй титан пользуется моей заминкой и атакует. Одним мощнейшим ударом в спину, отрезая путь к отступлению. Что-то внутри меня разрывается, причиняя адскую боль. Я с трудом хватаюсь за ветки и сохраняю равновесие. Всё перед глазами шатается и расплывается нечёткой картинкой. Из последних сил я сосредотачиваюсь на Петре и жадно выискиваю любое подтверждение того, что она ещё жива. Малейшее движение в траве, вздох или стон – да что угодно, лишь бы знать наверняка. Но мне не хватает сил даже держаться на ногах. Мои пальцы ослабевают, и я выпускаю спасительные ветви из рук. Падая, я уже ничего не различаю вокруг, а лишь чувствую зловонное дыхание титана. Он уже разинул пасть и через несколько секунд насладится моей плотью. В последнюю секунду своего смертельного полёта я слышу совсем рядом чей-то смех, а мои пальцы вдруг крепнут, сжимая обрубок лезвия Ханджи. Я вдруг чётко понимаю, что мне делать. Выбор есть всегда, даже когда ты перед лицом смерти…