***
Я не умею прощаться. Это для меня подобно пытке. Я лучше найду способ вернуться и вновь увидеть этого человека, но сказать «прощай» - это невыносимо. Я молча срезаю нашивку с рукава кителя Петры. Эта традиция никогда не нарушается мной. Задержав взгляд на лице Рал, я пытаюсь осознать то, что это конец. Что всё было бессмысленно, безнадёжно и обречено на провал. И только любовь тащила всё вперёд. Почему? Возможно, она и впрямь слепа. - Мы обязательно ещё встретимся. Я найду способ, обещаю. Пусть не в этой жизни, но мы обязательно будем вместе, - говорю спокойным голосом. Я знаю, Петра слышит меня и понимает, почему мне тяжело даётся это прощание. Я даже не в силах поцеловать её в последний раз. С силой стиснув зубы, я стремительно выхожу на улицу. Сырая земля ещё не оправилась от дождя, а с руин дома всё ещё капает вода. Лёгкий ветер играет первыми лучами солнца, и где-то вдалеке слышатся трели птиц. Природа продолжает дышать новым днём, а я уже почти задохнулся отчаяньем. Со стороны леса наступают титаны. Шесть особей под три и десять метров стремительно приближаются ко мне. Путей для отступления нет, теперь только вперед, лицом к лицу с неизбежностью. Допиваю остатки опия, чтоб рассудок прекратил ожесточённые попытки найти для меня убежище. Выбросив флягу в сторону, я становлюсь в стойку. Раненый, безоружный, охваченный наркотическим дурманом я всё же остаюсь солдатом, помнящим о своём долге. Чувствую, как напрягается опорная нога, а дыхание учащается. Титаны уже пересекли холм. Ещё немного, ещё пару ударов сердца, и я рывком отталкиваюсь от земли и бегу навстречу кровожадным тварям. Мой крик сотрясает тишину вокруг, а сердце колотится всё чаще. Я пересекаю невозвратную точку. Пара шагов - и мне бы самое время взмыть в воздух для атаки, но не сегодня. И снова тишину прорезает крик. Мне кажется, что это не я. Будто целый отряд единым порывом кричит «В атаку!» Так громко и близко, что я не сразу замечаю, что титаны настигли меня. Но я продолжаю бежать только вперёд, закрыв глаза. Я хочу умереть, помня только её, Петру Рал. Не смертельно бледную, а весёлую и порой упрямую девушку с рыжими волосами. Только её лицо перед моим взором, когда я со всей силы отталкиваюсь от земли для прыжка. Пусть и наивно, но я до сих пор верю, что в воздухе мы быстрее и сильнее титанов. Сердце замедляет свой бешеный стук, а ветер с силой бьёт мне в лицо. Я открываю глаза и вижу перед собой чистое голубое небо. Я лечу… Где-то совсем рядом слышится звук работающего механизма. Тросы в одно мгновение устремляются вперёд и прошивают насквозь тело десятиметрового титана. Пара крутых виражей - и утреннее солнце отражается в обнажённом лезвии. Острая сталь чётко и глубоко входит в шейный отдел позвоночника титана, вырезая толстый кусок кожи. Чья-то сильная рука держит меня, обхватив за талию. Совсем рядом зелёная ткань накидки колышется на ветру. Эмблема разведывательного корпуса словно пульсирует на ней. Я поднимаю голову и смотрю на профиль своего спасителя. Это определённо командир Эрвин Смит. Он что-то кричит остальным насчёт наступления к реке. В ту же секунду в небо устремляются несколько человек, а мы приземляемся. Я ощущаю, что опий окончательно завладевает всем моим телом. Язык почти онемел, а руки и ноги с трудом слушаются. Эрвин придерживает меня и подзывает несколько человек с повозкой. - Немедленно отправить в город с охраной. Перевязать и по возможности оказать помощь, - командует он, а я пытаюсь сказать о самом главном. Меня осторожно укладывают на носилки. Я сопротивляюсь, ведь Эрвин спешит присоединится к остальным, лишь на мгновение задерживая обеспокоенный взгляд на моём лице. - Он не в себе. Выпил много опия, - докладывает солдат, наспех осмотревший меня. - Всё же капрал что-то хочет нам сказать и это явно не «спасибо» - напряженно произносит Эрвин и пристально смотрит на меня. - Петра, скорее, - эти два слова срываются с моего полуонемевшего языка перед тем, как я теряю сознание и погружаюсь во что-то умиротворяющее. Может, это и есть смерть?***
Меня то и дело выбрасывает к берегам жизни. Повозку мотает из стороны в сторону, а на ухабах она подпрыгивает вместе с моим искалеченным телом. Я слышу обрывки фраз, а порой и целые смысловые фрагменты диалогов солдат, сопровождающих меня. - Мы и не думали атаковать, но когда Эрвин увидел, как капрал Леви бежит прямо на титанов и диким голосом орёт «В бой!», он тут же отдал приказ о наступлении. И знаешь, я никогда не видел такой отваги, - рассказчик затихает, а я вновь погружаюсь в сон и только одна мысль соединяет меня с миром живых. Я жадно хватаюсь за неё. Мне необходимо знать, успели ли спасти Петру.***
В этот раз в реальность меня возвращают летний зной и вынужденная остановка. Мне дают пить и перевязывают раны. Силы есть только для того, чтобы дышать. - У второй повозки колесо сломалось. Стоим ещё часа два, - голос из ниоткуда проникает прямо в моё сердце. В нашем караване две повозки? Но кто в другой? Труп или живой? А может, просто продукты и снаряжение? Эти вопросы терзают меня похлеще жары и нескончаемой боли во всём теле. Я чувствую, что вновь должен бороться и пытаться как можно чаще возвращаться в этот жестокий мир.***
Они поят меня снотворным, чтобы сократить время моего бодрствования, а я не в силах противостоять. Хочется кричать, задыхаясь неизвестностью, но меня снова затягивает в омут небытия.***
Пахнет городом, и этот давно забытый аромат пекарен и фруктовых лавочек проникает в меня, будит. Колёса повозки размеренно катятся по дороге из камней. Я бесконечно устал от этого пути, от своей слабости и затянувшегося умирания. Почему я до сих пор жив? - Смотрите, это же капрал Леви! Он убил титана голыми руками! – слышу я восторженные голоса горожан. Для них это повод для радости, а для меня это было необходимостью. Глупые люди. Им никогда не понять тех, кто возвращается за стены. Они живут в ином мире, полном надежд и радости. - А там Петра Рал! Где её отец? Нужно скорее сказать ему, что его дочь… - фраза вновь обрывается, а меня душат слёзы. Я в очередной раз безуспешно хватаюсь за остатки сознания, лишь бы только узнать, я попал в рай или ад?