Серые слёзы. Серая кровь

Когда Йоль открыла глаза, то почувствовала, что случилось что-то необратимое. Она не была уверена, хорошо это или плохо, просто знала, назад уже ничего не вернуть. Мир стал восприниматься легче, проще, как будто она перешагнула порог, через который перешагивают все, и порог этот скрывает особое знание сути некоторых очень важных вещей. То, что раньше казалось безумно важным, вдруг превращалось в пустышку, а откровенно глупые вещи обретали в её глазах невероятную значимость. Только надо было еще определить, что же это за вещи… Она изменилась. Снова. За последнее время она так часто менялась, что, кажется, никогда не сможет приобрести свою конечную форму. — Йоль, — послышался сзади голос Роу. Она повернулась и вопросительно на него посмотрела. — О чем ты думаешь? — То, что мы с тобой переспали, не дает тебе права лезть ко мне в голову, — категорично заявила она, принимая свое первоначальное положение. Агент варденов горестно вздохнул, но дальше расспрашивать, к счастью, прекратил, переведя беседу в другое русло. — А эти шрамы? Как будто от ожогов… — он осторожно коснулся рукой её спины, и она нервно передернулась. — По всему телу. Барзул, Йоль, ты где лазила? Я уверен, что раньше их не было! — Уверен? Так ты меня и раньше раздевал? — Только взглядом, — пакостно хмыкнул он. — Заткнись! Роу поворочался за её спиной, но к великому неудовольствию Йолле, так и не замолкнул, все продолжая выпытывать, где это она приобрела такие страшные отметины. — Знаешь о пожарах под Белатоной? Вот туда я и попала. — И как же так вышло? — Так! Просто попала и все. Роу, отстань! Мне вообще пора идти! Она вскочила и, прошипев «Отвернись!», начала одеваться. Он старался не смотреть на её шрамы, но когда все же взор его задевал уродливые рубцы, то в глазах сразу появлялась жалость. Это бесило Йоль. Она не хотела, чтобы кто-то её жалел, она не настолько слаба и немощна, чтобы не иметь сил справиться с этим самой. — Йоль, пообещай мне, что не будешь следить за Аджихадом сегодня, — умоляюще протянул агент варденов. — У него есть охрана, сами справятся! Она присела на кровать и потребовала разобраться с завязками на рукавах. Когда с сим действом было покончено, она ухмыльнулась и нагло заявила: — Только если у меня будет такой же интересный вечер. Роу посмотрел ей прямо в глаза, и струна вновь завибрировала, а сердце вдруг застучало, отдавая в голову, когда он аккуратно завел ей прядь волос за ухо. — Куда ты пойдешь? — не отводя взгляда, поинтересовался он. — Я… думаю, в библиотеку… Он приблизился и осторожно коснулся губами её шеи, становясь постепенно все напористей, Йоль закрыла глаза и с силой сжала ладонь, отчего ногти больно вжались в кожу. Это немного отрезвило её, и она поспешно сбежала из комнаты, подавляя всепоглощающее желание плюнуть на все и остаться. Она обманула. Обмануть лжеца — та еще задача, но, по-видимому, Йоль справилась. Вернувшись в комнату, она накинула сверху плащ, прихватила свой лук и стрелы, закрепила в ножнах кинжалы и отправилась нести несанкционированную караульную службу. Она уселась прямо на пол за ближайшей колонной и стала наблюдать за дверью в кабинет Аджихада. Двое стражей, что стояли рядом совершенно законно, не обращали на неё абсолютно никакого внимания, потому что Йоль заблаговременно произнесла очень длинное и весьма сложное заклинание отвода глаз, которое заключалось в том, что у смотрящего пропадало всякое желание поворачивать голову в её сторону. Вскоре она замерзла и поплотнее завернулась в тот теплый плащ, который остался еще с перехода через тоннель, и со странным оцепенением обнаружила, что у неё есть время подумать. События её жизни развивались так быстро, что она иногда даже не успевала их осмыслить, а ведь это так необходимо, чтобы сделать правильный выбор, принять верное решение. Она думала о Роу, потому что он стал для неё чем-то очень важным. Потеряв все, что только можно, потеряв единственного друга — Клыка, учителя — ворона, наставника в лице Охотника, цель в виде поиска семьи и ответов, она обнаружила необходимость за что-то зацепиться. И она зацепилась за Роу. Возможно, она даже любила его, но не была уверена, потому что понятия не имела, как это — любить. Она думала о своих родителях, и о том, что бы произошло, не погибни они тогда. Возможно, она выросла бы с настоящими варденскими идеями в голове и желанием сражаться с Империей. Хотя, она уже начинает принимать эту идеологию, так что реальность и выдумка, в общем-то, сходятся. Больше всего она жалела о Джейлин. Эта женщина, наверное, единственная, которую Йоль могла бы назвать мамой. По крайней мере, она помнит её лицо. Она думала о Всаднике, который, скорее всего, вдохновит людей выступить против короля-узурпатора. Йоль не знала, пойдет ли за ними, но если она хочет остаться с сопротивлением, то ей придется. Только… Эрагон так юн, сможет он все выдержать? Йоль потянулась и застонала — все мышцы затекли от долгого сидения в одном положении, но встать и размяться шансов не было. Внезапно сзади раздались шаги, и Йоль внутренне напряглась, хоть и прекрасно осознавала, что не-маг даже не заподозрит о её присутствии, а уж с волшебником она как-нибудь справиться. В поле её зрения внезапно возник Денсен, лицо которого было угрюмым и сосредоточенным. Он резко остановился и принялся вглядываться в то место, где сидела самозваная телохранительница, удивленно вскинул брови и уставился прямо на Йоль. У той в груди прямо все замерло. Он видел её! — Эй, ты, — крикнул один из стражников. — Чего встал? Надо — иди дальше! Денсен дернул головой и насмешливо ответил: — О, ничего, господа храбрые стражи сего покоя, совершенно ничего. Судорога ногу свела. И пошел дальше как ни в чем не бывало. Йоль передернулась — неужели её магия не работала? Но перед ним прошло человек десять, и никто в её сторону даже не взглянул! Как ему удалось её заметить? Она в беспокойстве оглянулась на дверь, ведущую в кабинет Аджихада, но ничего подозрительного не заметила. Сегодня к нему приходило подозрительно мало народу, хотя она и не взялась бы утверждать, сколько приходит в другое время. Она просидела еще около двух часов, когда в животе вдруг заурчало. Стражники встрепенулись и стали оглядываться, но чары работали исправно, скрывая девушку от чужих глаз. Голод — штука премерзкая, но, к величайшему сожалению, Йоль ничего с собой не захватила, так что придется сидеть вот так и мечтать о вкусной и ароматной пище. Покинуть свой пост она не могла. Отчего-то в душе её поселилась твердая уверенность в том, что именно здесь она необходима. Мимо проходил возвращающийся обратно Денсен и, насвистывая какую-то залихватскую песенку, швырнул какой-то предмет прямо в Йоль. Дернувшись, она поймала его прежде, чем успела что-то сообразить, и потом с удивлением обнаружила завернутую в мешочек ароматную булочку. Он знал, что она голодна. Откуда? Хотя его подход ей определенно нравился: «Делай что хочешь, мне наплевать». Очень интересно. И… удобно, что ни говори. Только она успела дожевать подарок наемника, как двери распахнулись, и появился сам предводитель варденов, раздал какие-то указания стражникам и решительным шагом пошел прочь. Йоль живо накинула плащ и как можно тише проскользнула за ним. Аджихад ходил какими-то коридорами, заглядывал в странные двери, один раз даже направился к магам из Дю Врангр Гата, от которых Йоль долго и старательно укрывалась. Она была страшно удивлена, когда увидела зажегшиеся фонари. Уже стемнело? Вечер? Аджихад вышел от магов, и «охранница» поспешила за ним, мысленно ругая его за то, что он ходит совсем без сопровождения. Тут безопасно, ага! Нашли дурочку. Она знает, что опасность есть везде. Черная Рука слишком хороша. Если уж Йоль смогла за ним проследить, то эти мерзавцы тем более смогут! Она бесшумно шелестела, прячась в тенях скорее по привычке, чем из необходимости. Предводитель варденов внезапно свернул в какой-то проулок и начал спускаться вниз, и вот тут Йоль разобрало страшное, грызущее чувство тревоги. Он тут. Он. Она уверена, что он тут. Она скинула лук и достала Ирзис. Эта тварь сдохнет не сразу, а еще помучается, пока Йоль будет выпытывать у него все тем же способом, которым они издевались над ней. Она глянула в тесный коридорчик. Аджихад шел впереди, ничего не подозревая, светильники, наполненные магией гномов, мирно мерцали, разгоняя тьму. Мелькнувшую тень она заметила не сразу. Сердце сжалось в комок. — Эй! — рявкнула лучница. Тень обернулась. Йоль выстрелила. Она промазала, стрела только задела убийцу, чиркнув по левому плечу и отлетев в дальний конец коридора. Йолле громко выругалась и рванула вперед. Аджихад вздрогнул, отпрыгнул назад, вытащил кинжал, звон оружия, и тень уже скрылась. Йоль, злая сама на себя за промах, подлетела к нему. — Ты в порядке? Я видела, что он замахнулся! Пораженный предводитель варденов утер пот со лба и запихнул клинок обратно в ножны. — Нет… все нормально… Но постой! Откуда ты здесь? Как ты узнала? — Я следила за тобой, — нехотя призналась Йоль. — Весь день. Ходила следом. Ты не пожелал мне верить, и я решила, что все равно защищу тебя. Аджихад прищурил глаза. Как бы он не заподозрил, что Йоль с этой тенью в сговоре. Девушка прошла по коридору и подобрала эльфийскую стрелу — на ней осталась кровь. Интересно, можно ли по крови определить, где находится её обладатель? Может, маги из Дю Врангр Гата и сумели бы, но вот встречаться с этими премерзкими Безымянными она не хотела. От отвращения у неё внутри все буквально переворачивалось. Она попыталась вспомнить все, что заметила — по росту это явно был человек, не гном, но женщина или мужчина — непонятно, слишком мешковатыми оказались одежды. Больше ничего. Кроме того, что этот ублюдок теперь ранен и смертельно отравлен. — Я благодарен тебе, — вырвал её из пучины мыслей Аджихад. — Обещаю, без награды ты не останешься! Даю тебе слово! Она обернулась. — Единственное, что мне нужно — доверие. Я прекрасно понимаю, что без Роу сидела бы сейчас в тюрьме, куда ты, вероятно, и шел. Лучше возьми с собой пару охранников. Раньше на тебя кто-нибудь нападал? Аджихад задумался и покачал головой: — Так, как сейчас — нет. Только в сражениях, но это, видимо, не считается. — Почему они начали действовать? Может, грядет что-то серьезное? Позволь мне пойти с тобой, пока ты не найдешь хороших телохранителей. Он позволил, и она сопроводила его в темницу, где ждала, пока он побеседует с кем-то из заключенных, потом провела к его собственному кабинету. Там ждала восхитительно прекрасная девушка лет семнадцати, которую Аджихад представил как свою дочь. Насуада была красива тем непередаваемым жарким очарованием пустыни Хадрак, и каждый, наверное, восхищался её грацией и утонченностью, забывая о том, что пустыня может быть безжалостна, хитра и жестока. После столь долгого дня Йоль чувствовала страшную усталость как физически так и морально. Болела голова, мысли путались, и вообще думать как-то не очень хотелось. Она добрела до комнаты Роу, но дверь оказалась заперта. Постучав и так и не получив ответа, Йоль плюнула и решила отправиться в свою комнату, которая из временной, видимо, уже давно превратилась в постоянную. Вот только наткнулась в коридоре на какого-то мальчишку, который пакостно и самоуверенно хмыкнул, взглянув на неё. Йоль это взбесило, она, схватив пацаненка за шиворот, хорошенько приложила к стене, что тот аж охнул. Зато выражение надменности стерлось с его лица в одно мгновение. — Если ты еще раз посмеешь при мне так усмехаться, я отрежу все твои пальцы один за другим, тебе ясно?! Слуга испугано закивал и, когда она убрала руки, рванул по коридору так, что только пятки сверкали. В комнату Йоль попала спустя четверть часа. Вошла. Огляделась. Они здесь. Черная Рука. Это они совершили нападение на Аджихада, значит, видели и её. Нужно быть настороже, потому что они придут за ней. Но она будет готова. Искупавшись, Йоль снова облачилась в одежду и закрепила на поясе ножны с кинжалами, лук и стрелы положила рядом с кроватью. Денсен и Син тоже в опасности, потому что вряд ли граф пожелает так просто отпустить свою добычу, но вот только их жизнь — не её проблема. Она очень хочет спать — день выдался слишком долгим. Завтра она их найдет и скажет все, что знает о Черной Руке. Будет честной. Хоть с кем-то она будет честной. Но это завтра. А сейчас — спать. Гномы. На этот раз были гномы. Она тоже была гномом. Маленьким и мускулистым. Один, в доспехах, противно так точил свой топор и что-то говорил другому на своем гномьем языке, что-то, чего она совсем не понимала, но каким-то особенным способом улавливала суть — вот они такие храбрые, а их заставляют патрулировать тоннели. Нет бы против Империи кинуть, одолеть их в честной битве, показать свои силы, а тут всего лишь тоннели. Она пропиталась их скукой и обидой. Только тоска, ничего страшного. Не так как обычно… Второй тоже что-то отвечал, и потом они вместе зашагали в темноту, которую Йолле так ненавидела. Там было столько кошмаров, столько страха, что она даже содрогнулась. Но почему она может ощущать собственные чувства? Бах, и она упала, и пустота внутри, воронкой затягивающая внутрь. И те же гномы перед ней, яростно размахивающие топорами. А напротив — ургалы. Их был целый отряд, и один вдруг закричал на того, первого, показывая куда-то вглубь каменной кишки, рявкая и топая ногами. Кровь стекала у него по руке и разбрызгивалась, попадая прямо на лицо. Красная и с привкусом железа. Кровь — значит смерть. Боль. Отчаяние. Бросить их здесь? Они же его товарищи, его братья! О, нет, ни за что! Он не сможет, не посмеет! А потом — воспоминания о городе, огромном, сияющем, городе-горе, Тронжхайме. Спасти. Любой ценой, во что бы то ни стало! И Звездная Роза, Исидар Митрим, святыня гномов. За неё — тысячу жизней! И он побежал что было сил, так быстро, как никогда еще ни один гном не бегал, побежал, хороня и засыпая давящее чувство в груди, мерзкое чувство предательства, трусости, малодушия. А сзади слышались воинственные кличи, удары стали о сталь, звук падающих тел. А сзади умирали... Йоль проснулась так резко, что даже не сразу сообразила, спит она еще или нет. Потом накатило понимание — это было очередное Видение, потому что в груди — пустота и чувство мерзости, подлости. И еще одно — это случилось совсем недавно. Часы, минуты, секунды назад. У неё есть шанс помочь, спасти его. Потому что вдруг он не доберется? Вдруг ургалы прорвутся? Она вскочила, похвалив себя за то, что не убрала оружие, и побежала. Она помнила путь, которым гномы прошли на патруль, хоть и не знала, как давно это случилось. Бег её ободрил, приводя сонное тело в тонус, давая ему разминку. Поворот, еще поворот, теперь вниз. Ургалы здесь, в Тронжхайме, и они прибыли явно не с добрыми намерениями. Вот почему они собирались в такие большие группы — они шли на Фартхен Дур. И сейчас всем его обитателям грозит смертельная опасность. Вот он. Тот самый тоннель, куда зашел отряд. И рядом еще один. Какой? Какой из них?! Правый или левый?! Нужно решать быстрее, быстрее! Срочно! Сейчас! «Всегда иди направо!» — решила она. Раз, два, быстрей, быстрей, пока еще есть время, пока момент не упущен, пока бьется жизнь в ней и в ком-то еще… Откуда ей знать, что жизнь бьется? Откуда? Как? Неважно. Бьется и все тут. Она расширила свое сознание и понеслась вперед по тоннелю быстрей, чем могли успеть её физические ноги. Их было четверо. Ургалы. Она сразу их услышала, их запах разрывал ей ноздри, их рык вбивался в голову. Гномы, два гнома… Они кричали что-то на своем языке злобно и яростно. Йоль споткнулась. Вернулась в себя. Упала на одно колено и вскинула лук. Первый стоял к ней спиной. Раз. Вжуух! Стреляй. Вжуух! В позвоночник! Вжуух! Его голова была открыта. Туда она и запустила Даут, которая перебила ему шею и вышла с другой стороны. Второй повернулся, громко рыча, и тут же получил по стреле в оба глаза. Йоль бросила лук, которым становилось все сложнее управлять в таком тесном помещении, и выхватила кинжалы. Вскрикнул гном и потом страшно захрипел. Оба ургала стояли к ней спиной, она ринулась к тому, что ближе и с силой вонзила оба клинка ему в лодыжки, прыгнула, ухватившись левой рукой за рог, и вогнала кортик в шею, а когда противник согнулся, перерезала глотку. Последний ургал наседал на раненного гнома, который отбивался уже не яростно, а вяло и безнадежно. Йоль замахнулась, решив проделать те же приемы, но противник вдруг обернулся и с размаху ударил железной палицей ей в живот. Воздух вышел. Темнота. Удар, и в глазах так темно, а дышать нечем, и она открывает рот, будто выброшенная на берег рыба, пытаясь поймать хоть каплю… Она отлетела к стене, и страшная боль прошлась по позвоночнику. Йоль упала, скрючилась и её прошиб холодный пот от мысли, что вот сейчас он опустит свое оружие ей на голову и раздробит её на мелкие кусочки, но вместо этого он вдруг зарычал так, что темные своды пещеры задрожали, ловя и перебрасывая эхо, и упал рядом с ней. Сверху выглянула голова гнома, вся в крови, которая хлестала как из родника. Затем показалось и всё остальное. Живой! Тот самый гном, которого она видела, теперь стоял над ней и размахивал окровавленным топором. Йоль попыталась встать, но её замутило и вырвало прямо на пол. Её спаситель что-то сочувственно пробормотал, схватил её под руку и оттащил от трупа. Протянул фляжку с водой. Йоль умылась и прополоскала рот, сразу ощутив какую-то бодрящую свежесть. Как отвратительно — вот так открыться и попасть под удар. Неужели она не могла увернуться? Гном что-то ей говорил, но она помотала головой, обозначая, что ничего из его слов не понимает, и тут где-то во лбу запульсировал раскаленный гвоздь, разрывая все внутри на куски, плавя, вибрируя. Она закричала, сдавливая виски, но ничего не помогало. Вот она, расплата за её Видение. Тупое, дурацкое Видение Серого народа, которое привело её сюда, где она валяется в луже крови не в силах пошевелиться, а рядом дрыгается и орет гном, куда-то зачем-то спешащий. — Я… о, бездна… не понимаю! Барзул! Гном сделал круглые глаза и картаво, но более-менее ясно ответил: — Так ты из этих? Не говорят на… кнурлан язык? Она прожгла его взглядом, терзаясь от головной боли и тошноты одновременно. И самое гадкое было то, что магию использовать она не может — слишком много сил ушло на этот проклятый Сон, так что попробуй она хоть чуть поколдовать, и все, конец всей её энергии. — Давай… вставать! Идти! Сейчас! Армия, ургалы здесь. Почти! Она бежала со всех ног. Снова. Сегодня она все бежала и бежала то туда, то сюда. Сейчас вот к двери Роу. От кабинета Аджихада было недалеко — именно туда они и притащила раненного гнома (или все было наоборот?), который, как оказывается, напоролся на отряд ургалов, а потом еще и заявил, что у этих тварей тут неподалеку целая армия, которая радостно марширует прямо на Фартхен Дур. И Йоль знала только одну вещь: несмотря на боль в голове, ноющий живот, тошноту и четные точки в глазах, несмотря на все это, она должна предупредить Роу. Он знает, что делать — он всегда это знает. Хотя и Йоль сама понимала: остаться здесь и сражаться — это чистое самоубийство, но Роу, скорее всего, именно это и предложит, потому что он весь такой из себя честный, справедливый, ценящий свою честь и достоинство. Да, Роу так и сделает… — Йоль! — это его голос. — Где ты ходил? Я целый день тебя найти не могла! Тут столько всего случилось… На Аджихада напали, ургалы на подходе… — Да, да, — отмахнулся он. Его рыжая макушка проскользнула мимо неё, и он отпер дверь. — Йоль, надо поговорить и очень серьезно! Слушай меня внимательно! Она кивнула и села на краешек кровати, ибо тошнота стала просто невыносимой, а количество точек увеличилось вдвое. — Йоль, сюда идет армия. Тронжхайм падёт. Тебе надо уходить!