Серые слёзы. Серая кровь

Денсен и насвистывал, весь такой счастливый, но по правде говоря, насвистывалось с трудом, и кого он пытался убедить в этом счастье, он понятия не имел, ведь вокруг не было ни души. Всё леса да пролески, даже противно становилось, до чего тут всё зелёное и спокойное. Не его это места, вот не его. Впрочем, к его великому удовольствию запасы постепенно заканчивались, и в конце концов, ему придётся зайти в какую-нибудь деревеньку, чтобы разжиться едой. Там-то он и отдохнёт от всей этой пестрящей идиллии, от которой то и дело подкатывала тошнота к горлу. Однако, о насвистывании… Дес не обижался. Для него всё это мелковато — дуться втихаря. Денсен злился, запоминал и мстил. А вот теперь вопрос — собирается ли он мстить Йоль? Потому что она его разозлила, ох как разозлила. И он запомнил. Остаётся только третья часть картинки, но отчего-то к нему то и дело закрадывалась мысль, что его уход и так её подкосил, так что ничего больше и не требуется. Как назло, он начал вспоминать, как она ему помогла. Проклятье, помощь не превращает тебя в вечного должника! Либо кто-то помогает тебе бескорыстно, либо сразу обговаривает сделку! Нечего жертвовать собой, когда не просят, нечего спрашивать и выставлять счета, когда о них и не упоминалось! Может, он отказался бы от такой платы! Может, он попросил бы чего поменьше, чтобы не отдавать взамен столько. Денсен презрительно сплюнул. Не хватало ещё ему этих бабских мыслей. Это они всё думают и думают обо всякой ереси, а он, Дес, он действует! Из действий в его арсенале была только ходьба, которая к мыслительному процессу как раз и располагала. Дес боялся, что если будет слишком много думать, то голова у него распухнет и взорвётся. Ему явно надо все эти мыслишки заболтать, только вот беда, в округе не было ни одного слушателя. Дес стукнул себя по голове и в отчаянии продолжил путь. Деревенька показалась на закате, и он кожей ощутил людей, сновавших туда-сюда. О, у них столько мелких дел, и все такие нужные и ненужные одновременно, столько чувств, столько ощущений, что по телу внезапно пробежали мурашки. Люди — его лес. Они нужны ему, чтобы чувствовать себя живым, чтобы видеть, как движется этот мир. И таверна… Ох, это средоточие людских желаний, особенно в местах, подобных этому, где больше ничего интересного нет. Денсен радостно влетел туда и ту же остановился, наткнувшись на озлобленные взгляды и тишину. Беженцы. Вот проклятье, как же это он о них не вспомнил? Они все стекаются подальше от войны и все до одного подозрительные и озлобленные. Ему явно стоит поумерить своё веселье. Он нахохлился и злобно всех оглядел. Прошёл к стойке, выложил деньги и заказал «чего-нибудь, чтобы набить брюхо». Все равно в таком месте подают одни помои, что ни выбери, так что какая разница? — Что, как тут делишки? — попытался завязать разговор Дес, но хмурый трактирщик буркнул лишь, что идут, вроде. Да уж, тут явно ловить нечего, разговорчивость к земле прилипает. — Бездна вас разбери, — прошипел он, оглядываясь на затравленных беженцев. Да уж, преступность явно процветает, этим нищебродам, поди, и есть нечего, тащат что ни попадя, а, значит, и стража бросается на всё подряд. Всё как в Фейнстере, только размером поменьше. Денсен что-то проворчал и попросил комнату, но их не осталось. — Тогда хоть на сеновале, хозяин. Я не обижу, — он похлопал себя по карману, — если и ты обижать не станешь, — тут он уже приподнял плащ, где висела сабля. — На сеновале место есть, но оно такое премерзкое, что сам сбежишь оттудова. Ну да мне-то что, я денежки с тебя все равно сдеру! — хозяин хмыкнул и протянул лапищу. Денсен кинул ему плату — он всегда с лёгкостью расставался с деньгами — и тут же подоспел его ужин. «Тоска, — думал он, с сожалением оглядывая толпу дрожащих шавок. — Вот раньше были времена…» И он погрузился в полные крови и боли воспоминания, где они свободно путешествовали их шайкой и звались вольными наёмниками. Да, тогда и правда было раздолье. После тухлого города с его дурацкими правилами, за которые все так тряслись, что чуть штаны не теряли, их вечные скитания и схватки казались ему глотком свежего воздуха. Они охотились и горланили пьяные песни перед костром, награждали друг друга «дружескими» тумаками и сдирали денежки с заказчиков. Дес запивал отчаяние. Он пробовал других женщин, но всех их втайне ненавидел из-за той одной, которая его предала, и так он до сих пор и не смог вытравить эту ненависть. Точнее, не смог бы, если бы не Тэлли. Наверное, поэтому он за ней и пошёл — чтобы вытравить до конца. А Йоль… Йоль он по сути просто использовал, потому что фриата, ну, нехорошо это, гадко как-то. Он мужчина, а настоящий мужчина не должен зависеть от чего-то настолько, чтобы крышу сносило, чтобы выть по ночам и трясущимися руками доставать пузырёк. На этом все его долги заканчиваются, что бы там ни говорила эта глупая Йо-Йо. Отблагодарил он её тем, что был рядом и пару раз спас ей жизнь. Надравшийся в стельку, Дес пошатываясь пошёл на сеновал, кое-как забрался и прикрыл глаза. Вот замечательно будет выспаться и завтра не мучиться похмельем, но желание его явно не осуществится — он вдруг упал куда-то вниз… Он провалился аккурат в комнатушку рядом с сеновалом, тесную, неуютную, которую освещало лишь несколько сальных свечек. — Это очень удачно выходит! — усмехнулся усатый франт. — Они, эти дураки, думают, что мы ничего не знаем. А мы раз — и знаем! Другие переглядывались, и Дес ощутил их беспокойство. А этот усатый всё усмехался и усмехался. — Они нападут на рассвете. Они думают, мы будем спать… — Господин, ты точно уверен, что наш шпион не лжёт? Денсен осознал, что происходит. Внутри усатого поднималось раздражение, и Дес никак не мог с ним справиться, но даже через поток чужих чувств он взвыл — завтра голова затрещит ещё хуже, чем от похмелья! — Уверен. Дастин сегодня ходил на разведку, и ему удалось подобраться к этим варденам. Они расположились в той рощице возле оврага к северу от этой жалкой дыры. Их маг ничего не заметил, и я более чем уверен, что это хлюпик из их тайного общества, о котором — вот умора — знает вся Алагейзия. Как по мне, если ты трубишь о себе на весь белый свет, то нечего называться тайной, но это так, отступление. Значит, слушаем меня. Он начертил что-то длинной палкой на полу, и Дес понял, что это план деревни. — Вы спрячетесь тут, на крышах. А вы — позади. Они зайдут, и мы атакуем их стрелами, они замешкаются, и вы нападёте сзади. Их немного, перебьём быстро… ...Дес смачно выругался, проорался и ощутил, как голова пульсирует. Опять будто гвозди загоняли — ну вот сколько эта дрянь не появлялась!.. Проклятье, скоро рассвет! Он снова смачно выругался и сполз с сеновала. Насколько он помнил, по плану варденские диверсанты должны прийти с другой стороны деревни, значит, там и засели «проклятые имперцы», значит если он тихонько проскользнёт с этой стороны и обойдёт их подальше, то никто его не заметит. «Так, так, стоп! Остановись, народный спасатель! Это ещё что за мыслишки?! Что за йольские мотивы? Ты собрался бежать и радостно их спасать? Вот ещё. Сдались они мне. Да пусть их всех перебьют. Но в любом случае, лучше убраться отсюда поскорее, пока они не начали барахтаться». Он спрыгнул с сеновала (скорчился от боли в голове), закинул сумку на плечи и уже собрался уходить, как перед глазами нарисовалась Тэлли. Что бы сделала она? Пфф, глупый вопрос! Ринулась бы на помощь, вот что. Неуклюже, правда, ринулась, с криками, но всё-таки. Нет, нет, нет! Он же идёт за ней, чтобы спасти, а не чтобы стать ею. На самом деле, чтобы она помогла ему измениться окончательно. Дес в отчаянии вздохнул и понял, что сейчас пойдёт навстречу варденам, чтобы храбро предупредить их о засаде, а потом, возможно, помочь им расправиться с имперцами. Впрочем, тут есть явно есть и хорошая сторона — он так давно ни с кем не дрался, что кипящая кровь, казалось, уже стухла. «Я не пойду делать эту глупость!» — рявкнул он уже на пути к варденам. Не помогло, ноги всё равно упорно несли его вперёд. Оставалось надеяться, что те вардены не слышали о том, как он напал на сестрёнку Энн или, скорее, просто девицу с чёрными волосами, а потом сбежал из заключения. Рощицу он нашёл быстро, а вот с оврагом пришлось повозиться — везде из земли торчали эти мерзкие пеньки с листьями, похожие друг на друга, как чёрные девки из кочевников, не отличишь совсем, и Деса снедало ощущение, что он ходит кругами. Пока за спиной не щёлкнуло что-то подозрительно напоминавшее взведённую тетиву арбалета. — День добрый, господин! — Дес немедля поднял руки, пытаясь по звуку понять, далеко ли стоит стрелок. — Я тебе зла не желаю. В ответ лишь тишина. — Я знаю, что ты здесь, — продолжил Денсен, — я слышал твой арбалет, как ты взвёл тетиву, чтобы прострелить мне спину. Но можешь не бояться, я пришёл с миром. — Если бы ты пришёл с миром, — голос звучал хрипло и колко, — то не таскал бы на себе столько оружия. Поворачиваться не смей! Денсен выругался про себя. В этом проклятом лесу он слеп как новорождённый котёнок! Будь он в городе, этим дуракам от него скрыться не удалось бы! Когда он шастал с наёмниками, у них там был особый человек, который знал, что говорят леса. Денсена леса только обругивали не самыми приличными словами. Точнее, самыми неприличными. — Я пришёл предупредить. Вы хотите атаковать имперцев, что засели в той деревушке, да только они знают о вас и о ваших планах. Они вас там уже поджидают. Стоит вам только войти, вас там встретят стрелами, а потом сомкнут круг и перебьют как свиней. Так то. Я подслушал и как дурак припёрся вам рассказать, а в благодарность получу арбалетный болт в спину. Отличненько! Лучше и быть не может! Сзади в отчаянии вздохнули, пошуршали, и щёлкнула тетива разряжаемого арбалета. По спине пробежала волна облегчения. Ну, по крайней мере, его сегодня не убьют. Их тоже, если поступят по-умному. — Ладно. Я завяжу тебе глаза, и ты пойдёшь, куда поведут. — Э, нет, умник. Так не пойдёт. Я тут не помощник, другого дурака ищите. Мне эти ваши поигрульки ни к чему, другое дело есть. Я просто вам говорю, а там уже сами решайте. Повернуться-то можно? Я как-то привык смотреть в глаза… — Нет! — рявкнули сзади. — Стой молча, шут! Дес вздохнул и в который раз проклял Талерику в его голове. Вот какой пёс его дёрнул попереться к этим болезным спасать их, а? Не сиделось ему на месте, не шлось спокойно, нет, он же теперь у нас рыцарь в сверкающих доспехах! Спасает котят с дерева и переводит старушек через дорогу! Ха! — Ладно, что тут ещё происходит?! — рявкнул кто-то сзади. Чудно, привели кого поумнее? — Капитан, шут какой-то нарисовался, поёт, что знает про нашу атаку на деревню. И что имперцы про неё знают и поджидают нас там. — Знает? Хм… повернись-ка, умник. Ну в кои-то веки кто-то нормальный попался! Не играет во все эти шпионские игры! Капитан оказался усатым коротышкой. Не гномом, нет, просто очень невысоким человеком. Но он же не зря капитан, верно? В голове хоть что-то кроме опилок есть? Второй же, тот, который по-прежнему, целился в него из арбалета, казался на удивление обычным, таким, как и все вардены из города под горой. — И что ты тут у нас знаешь? Дес закатив глаза пересказал ему всё во второй раз. Капитан нахмурился. — Да, и правда поёт, да складно как! А, может, ты сам — имперский шпион? — Так зачем, в Бездну вас, мне сюда идти? Просто подождал бы, пока вы влетите в ловушку, и всё! — Дес раскинул руки и чуть не зарычал от их глупости. Всё, не пойдёт он больше никого спасать, сами пусть выпутываются! — Мне, голубчики, насрать, если честно, попадётесь вы в ловушку или нет. Я сказал — всё, с меня хватит. Достаточно сделал. — Смотри за ним, Ирвин. Мне нужно обсудить это! — и капитан исчез, а растерянный варден тут же вскинул арбалет. Дес знал, что делать, чтобы убежать. Знал, что куда кинуть, чтобы не получить арбалетную стрелу в живот, ударить этого Ирвина так, чтобы он больше не поднялся, и дать дёру, но он остался стоять и ждать. В конце концов, оно того стоило, наверное… Наверное, когда он расскажет Талике об этом, она посмотрит на него восхищённо и скажет «как же было бы здорово, если бы ты был моим папой!» *** Она бежала как безумная. Она утопала в ужасе, потому что ужас стал её сущностью. У неё больше ничего не осталось, только это нечто, которое, о, она была уверена, гналось за неё по пятам. Оно там, позади, оно ждёт, когда она ослабнет и закроет глаза, чтобы прыгнуть и схватить её за горло. Талика закричала, и вжалась в стену, каменную и холодную. В ушах стучало сердце — бум-бум-бум. Оно идёт, оно приближается… — Тихо, — прошептал он совсем рядом. Казалось, он не боится этой сущности, казалось, что он вообще ничего не боится. — Что если эта тварь нападёт и разорвёт нас на кусочки? Она тут есть, и она хочет сожрать нас! — Она у нас в голове. *** — Знаешь, а ты мне кого-то напоминаешь… — вдруг заявил капитан после того, как Десу удалось убедить этих упрямых остолопов, что он прав, что имперцы действительно устроили им ловушку там, где они собирались устроить свою. Яма в яме, как говорится. — Ну, может, мы виделись где-то, — беззаботно кинул он. Эти вардены даже, представьте себе, согласились его отпустить. Какие всё-таки добрые бывают люди, а он так в них сомневался! Правда, после того, как они разберутся с имперцами в деревне, но Денсен мог бы и подождать, если его покормят, конечно. Шутка. Дес не собирался ждать, он уйдет, когда пожелает, и ничто не сможет остановить его. Ведь где-то там ждёт Талика. — Возможно. И даже, как мне кажется, в лагере варденов… Не похож ты на деревенского, понимаешь? Они все нищие как крысы, и оружия у них столько нет, и наглости тоже. Дес напрягся. Что-то тон у него странный какой-то, будто пёс вокруг противника кружит, всё высматривает, выжидает идеальный момент, когда можно будет вцепиться в глотку. Одно неверное движение, и он кинется. Что бы такое ему сказать? Что он — дезертир имперской армии? Нет, так не пойдёт, его тут же во всех грехах обвинят. Но надо что-то говорить уже, надо заполнить эту затянувшуюся паузу: — Ну я и не крестьянин. — А кто ж тогда? — пёс-капитан всё приближался, хотя не двигался с места. — А я беглец с севера! Мой дом разорили, чтобы найти для армии деньги и еду. Я так не захотел жить, не захотел служить им, но у меня не осталось ничего, вот и ушёл. Зарабатываю чем могу. К капитану подбежал какой-то совсем ещё сопливый мальчишка и что-то шепнул на ухо. Тот оскалился. — Гадкий лжец. Я знаю, кто ты! Ты пытался убить женщину, а потом дезертировал из варденской армии! Взять его! Дес выругался, уклонился от арбалетного болта и выхватил саблю. — Вот дураки, я же пытался вас спасти! Хотя, это я дурак, зря припёрся. Он бросился в атаку, отбил, парировал, уклонялся. Они кинулись на него всем роем, будто голодные псы, будто недостаточно им будет имперцев, но никто из них не был так ловок и силён, как Дес. Он встал так, чтобы между стрелками и ним всегда находились их соратники, так что стрела или болт в бок ему не прилетят. Он ударил одного по голове, толкнул другого прямо на дерево. Коротышка-капитан бегал вокруг и кричал, его солдаты толпились, лучники обходили вокруг. Надо с ними разобраться, схватить лошадь, вернуться в деревню за своей и больше никогда никого не пытаться спасти! Он оттолкнул противника, полоснув ему по ноге, второму воткнул саблю в лодыжку, и только устремился к стрелкам, как ноги его подвернулись, и он упал. В нос ударил резкий запах земли, а в затуманенном сознании билась лишь одна мысль: «Но у меня же уже было видение!» *** Талика сжалась в углу и выла. Она не могла спать, она не могла есть. Она не могла передвигаться, не прижимаясь спиной к каменной стене, да и порой стены ускользали от неё. Её грязные волосы свисали на глаза, мешая видеть, но смотреть всё равно не на что. Талика шла вперёд, но знала, что это бессмысленно. Оно всё равно нагонит её, потому что она слышала лёгкие, почти неуловимые шаги позади. Стоило ей остановиться, шаги тоже исчезали, но потом становились быстрее и быстрее, и Талика не выдерживала и начинала бежать, лишь бы они замедлились. Талика уже не помнила, когда она в последний раз спала. Еда давно закончилась. Воду она слизывала со стен. Нельзя было останавливаться, иначе оно нагонит! Она осталась совсем одна. Шлёп-шлёп-шлёп… Точнее, кое-кто всё же рядом был. *** Дес открыл глаза в том самом неживом мире, в котором оказался когда-то очень давно. Проклятье. Проклятье! Он почти справился, почти сбежал! Ну, ладно, не почти, но всё же у него же был план! — Дес? — Тэлли?! Он смотрел на неё, такую маленькую и растерянную, и земля уплывала из-под ног. Хотелось бросить всё и кинуться ей на помощь, только бы защитить её от этого всего. — Ты где? Как мне тебя найти? Я иду за тобой, просто скажи, где ты? — Они ненавидят меня, — в отчаянии произнесла она. — Они ненавидят меня, но я им ещё покажу… Что-то щёлкнуло, и Деса понесло обратно. Тьма, круговорот, и вот он открывает глаза. Он ожидал головной боли, раскалывающей землю, но кроме лёгкого звона в ушах ничего не почувствовал. Итак, он жив, уже хорошо. Судя по ощущениям связан и примотан к дереву. Открыл глаза — точно, в маленьком лагере этих дураков-варденов, связанный и хорошенько взбитый, как сливки. — Проклятые бабы, чтоб их в Бездну затянуло! — проорал он. Уже светало, значит, никого нет, они отправились в деревню ловить имперцев, ловящих их. Отличное начало дня! Вероятно, они повесят его, когда вернутся, поэтому надо выбираться прямо сейчас. — Ты подожди, Тэлли, я скоро буду! Я отыщу тебя хоть в самой Бездне!