Серые слёзы. Серая кровь

Сильф. Сильф, Сильф… это он. Он не передавал Насуаду, нет. Он всегда был против нее, это понятно. Он же шпион. Он предал Муртага. Йоль была почти уверена, что она должна была получить эту записку гораздо раньше. Она был успела… хоть что-то. Найти Всадника, найти эльфов, предупредить караульных. Лагерь был бы готов, и не умерло бы столько людей, и Насуада была бы тут… Всадник и его шайка королей трусливо молчали. Никто не решился бы сразу сказать о таком разбитому изничтоженному лагерю. И люди, казалось, только сейчас поняли, что происходит, и куда они попали. Чем ближе к Урубаену, тем меньше оставалось этого налета воодушевления, а без Насуады вообще все развалится. А Всадник, их Всадник, их символ, боялся сказать людям, что путеводная звезда погасла. И все же Йоль надеялась, что он не струсит — слишком уж далеко они зашли. Но прежде… прежде чем судить кого-то, надо выполнить свою часть сделки. Сделки с Насуадой, сделки с варденами, той самой, которую она так и не выполнила. Надо поймать Сильфа. Йоль смотрела на шатер Джормундура и ощущала себя… Хальфредом. Прямо сейчас она собиралась ворваться к нему и вонзить раскаленную иглу в свежую рану. Она больше не может ждать. Сильф не объявится просто так, он не сделал этого раньше, не сделает и сейчас — видимо, понимания, что она может предать даже Насуаду недостаточно. Она должна быть способной предать все, что у нее есть. Йоль вздохнула и решила попросить у Джормундура прощения, когда все закончится. Она прошептала заклинания, снимая защиту от прослушивания, и влетела в его шатер, громко хлопнув пологом. Джормундур, осунувшийся, постаревший, казалось, лет на десять, поднял на нее красные глаза и громко выдохнул. — Чего тебе? Йоль сжала зубы. Ярость, ярость, ей нужна вчерашняя ярость, которая переполняла, в которой она захлебывалась, от которой становилось невозможно дышать, когда весь мир подернут кровавой пеленой… — Хваленые вардены, — прошипела она. Джормундур распахнул глаза. — Что, прости? — Хваленые вардены, у которых увели из-под носа их предводительницу! — рявкнула Йоль так громко, что слышали, наверное, все в округе. — Вы жалкие! Жалкие! Лицо Джормундура перекосилось так, будто он увидел нечто невообразимо отвратительное. — Что ты сказала? — прошептал он так тихо, что Йоль едва услышала, но ощутила четкое желание сбежать немедленно и подальше. — Я сказала, — отчеканила она, глядя прямо в его налившиеся кровью глаза, — что вы жалкие. Жалкие! Что вы не способные даже уберечь даже своего лидера! И кто на поведет дальше? Кто поведет нас в бой? Всадник? Всадник который не может даже победить собственного брата? Который боится сказать всю правду, глядя людям в глаза? Да нам всем крышка! Джормундур уже не шептал, он взревел как раненный зверь, размахивая руками, и будь в них меч — он бы непременно снес ей голову: — А ну убирайся отсюда, шавка! Да что ты знаешь?! Да что ты понимаешь? Да что ты… Я велю тебя выпороть прилюдно, глупая девка! Йоль, попятившись, вынырнула из шатра — проходящие мимо вардены бросили на нее мимолетный взгляд, но в общем и целом проигнорировали. Сердце металось внутри, разбиваясь о ребра, в горле пересохло. Что на только что натворила?! Бедный Джормундур… «Надеюсь, ты это слышал, Сильф. Надеюсь, я разбила чье-то сердце не просто так», — Йоль сжала зубы и кулаки. Вернув заклинания от прослушивания на прежнее место, она задумалась, что дальше. В общем-то, пока это весь ее план — опыта в вылавливании шпионов, о которых никто ничего не знает, у нее было маловато. Может, Роу сможет ей помочь? Хотя, пожалуй, лучше сначала проверить раны Деса и Талики, и вообще-то все равно, что она прекрасно залечила их накануне. Их необходимо проверить, определенно необходимо! *** Она не пришла. Она не пришла на помощь Насуаде. Она осталась защищать Джо Рида, и поэтому, и из-за этого… — Я все равно бы не успела, — прошипела Талика, в очередной раз проводя ветошью по идеальному лезвию Сингвета. — Я бы не успела! Если Дес не успел, то я точно… «…даже не попыталась! Даже не попыталась! А ты ведь ее леди-рыцарь!» Пологи палатки давили. Сингвет шептал и шептал, что она виновата, что это еще одна ее вина, и он может выбрать другую причину, чтобы заставить ее проткнуть живот… Насуада похищена… и что теперь будет? Руки затряслись, сжимая рукоять Сингвета, и медленно подняли меч… Талика взвизгнула и швырнула проклятый на землю. Прошипела что-то злое и выпрыгнула из палатки. Ну уж нет, хватит с нее и вины за смерть Синге — вряд ли хоть что-то может быть ужасней. Скорее всего, Насуада умрет от пыток Гальбаторикса — и если бы ты хотя бы попыталась… Талика зажала уши руками, будто это могло помочь. Голос внутри нее. Голос принадлежит ей. И все-таки, Талике повезло — рядом с костром, вокруг которого все собрались, Йоль как раз проверяла раны Деса, а Джо Рид сидел за очередной книгой и что-то неразборчиво говорил. — Малец, что ты там бубнишь? Если хочешь, чтобы тебя услышали, говори громче! — Я сказал, что неважно, проиграем мы или победим, итог все равно один — смерть. Раньше или позже, но все мы умрем. Дес лениво отмахнулся от Йоль, которая тут же скрестила руки и приподняла бровь, и Талика ощутила, что она чем-то сильно расстроена. Впрочем, неудивительно — если Талика корила себя за то, что не пришла, то Йоль… она же пришла. Она пришла и не смогла ничего сделать. — Я бы предпочел пораздражать этот мирок подольше, — фыркнул Дес. — О, Тэлли. Закончила самобичевание? Талика скрестила руки совсем как Йоль и села рядом с Десом. — Что теперь с нами будет? Нас поведет Всадник? — А кто еще нас поведет? Хочешь, я могу, — Дес выпятил грудь, но тут же закашлялся. Вчера, когда он рванул к Насуаде, пропустил удар щитом по ребрам, и потом долго плевался кровью. — Всадник еще мальчишка. Порой он делает глупые вещи, — сказала Йоль, присаживаясь рядом и шепча свои заклятья. Дес перестал кашлять, но продолжил отмахиваться. — Глупые вещи? Это какие еще глупые вещи? Тот, кто поведет их в бой, не может делать глупые вещи, не может не успевать, не может… не может быть просто человеком! — Он отпустил рабов, — ответила Йоль, и взгляд ее снова стал стеклянным, будто она вновь и вновь возвращалась к какой-то своей мысли, а над костром повисла тишина, которую спустя мгновение разбил Джо Рид: — Но разве это не благородно? Драс-Леона — одно из самых мерзких и ужасных мест, и к рабам тут относились как к скоту. Их били, унижали, не считали за людей… и вот Всадник дал им шанс… — Шанс на что? — резко прервала его Йоль. Мысль в ее голове ускользнула, и ее злило, что снова придется ловить ее. — Шанс на какую жизнь? Они понятия не имеют, что такое жизнь! Они не умеют заниматься земледелием, не умеют торговать, не знают ремесла. Они станут ворами и грабителями, потому что для убийства много ума не надо, и потом власти просто переловят и передушат их как крыс. Никто не объяснил им, как этот мир устроен! Когда того, кто всю жизнь сидел в клетке, вдруг выпускают, он хочет вернуться в клетку, потому что ему страшно! Потому что он привык. И эти люди привыкли подчиняться. Она резко поднялась, буркнула «простите» и ушла, но Дес, вскочив как ошпаренный, бросился за ней. А Талика вдруг поняла… что-то. Пока ещё невесомое, неосознанное что-то, но оно вертелось у нее в голове, как маленькая жужжащая пчела. Эти люди… никто им не поможет, так? Почему Всадник сделал такую ошибку? Просто не подумал? Конечно, не подумал, ему всех варденов возглавлять, ему сражаться с Гальбаториксом и все такое! Да и к тому же, кто посмеет подойти ко Всаднику и заявить, что он где-то просчитался? Он совершил ошибку. Но кто ее исправит? Когда вернулся Дес, она схватила его за руку и потащила за собой. Лагерь ходил подавленный — ни Эрагон, ни остальные лидеры так и не сказали, что происходит, но лагерь, будто огромный зверь, что-то чуял: огрызался, нюхал воздух, смутно догадываясь, что ему отрубили голову. — Это тупая идея! — в очередной раз рявкнул он. Талика отмахнулась. — Тэлли, ты слышишь? Идея наитупейшая! Зачем тебе это? — Потому что я могу! Она ожидала, что Дес не оценит, и это даже как-то грело душу — то ли оттого, что она знает, что он скажет, то ли оттого, что он не меняется. — Полагаю, самое сложное тут — поговорить с Эрагоном, — пробормотал Талика, остановившись перед шатром Всадника. Хотя «перед» — слишком громко сказано, ибо шатер окружили эльфы и злобно зыркали на всех проходящих мимо варденов, не пропуская никого ближе, будто любой мог накинуться на Всадника с ножом. Талика вскинула голову — Сапфира парила где-то там, в облаках, но должна же она когда-нибудь спуститься! «Но если Насуада исчезла, а Всадник теперь Предводитель варденов, значит, я — его вассал. Как Предводителя. Мои решения и действия повлияют на его репутацию, поэтому мне просто необходимо с ним поговорить!» И она сделала шаг вперёд. Эльфы, стоявшие неподвижно, будто мраморные статуи, созданные легкой рукой одаренного скульптора, вдруг зашевелились. От их неестественных нечеловеческих движений по спине Талики пробежал холодок, и она вдруг осознала, что они могут просто взять и убить ее. Здесь, сейчас. Взять и убить. Сзади напрягся Дес. Положил руку на эфес палаша (Талика ощутила прохладу на вспотевшей ладони), сжал зубы, и в голове его промелькнуло с десяток вариантов, как расправится с эльфами — ни в одном из них он не выжил. Самого разумного, похожего на волка в человечьей шкуре, среди них не было, зато была эта чокнутая Лой, и ещё тот самый эльф, которого они с Йоль встретили, когда охотились за воспоминанием о бестелесном драконе — он смотрел прямо на Талику фиалковыми глазами, а веснушки на его лице казались странными и чужеродными. У людей они считались чем-то низменным, плебейским, и видеть их на лице до слепоты прекрасного существа было странно. Неправильно. Лой хотела было выйти вперёд (возможно, даже припомнить, как Талика ее вырубила тогда), но эльф с фиалковыми глазами оказался быстрее — через мгновение оказался прямо перед Таликой и произнес их витиеватое приветствие. «Так, почему он заговорил первый? Что там говорила Йоль? Разве я не ниже эльфов по положению? Или выше? Или он насмехается? И что там надо сказать в ответ?» — Моранр лифа унин… хьярта онр, — запинаясь, ответила Талерика, и эльф с фиалковыми глазами улыбнулся. Внутри мгновенно вспыхнул гнев — да как он смеет над ней насмехаться? Как он смеет?! — Я — леди-рыцарь госпожи Насуады, и мне необходимо поговорить со Всадником по очень важному делу! — Всадник сейчас слишком занят. Он должен готовиться к сражению с Гальбаториксом. Если тебе нужно решить какие-то вопросы, обратись к военачальнику варденов, Джормундуру. Талика поперхнулась. Дес сзади самодовольно хмыкнул. — Но… но это важный вопрос! От этого зависят жизни людей! — Джормундур уполномочен решать важные вопросы. — Но я должна поговорить именно со Всадником! — Талика шагнула вперед, и потом что-то произошло. На мгновение она будто выпала из жизни, и ещё через мгновение ощутила на горле два тонких пальца. «Если он сожмет чуть сильнее, то пробьет мне глотку, — со странным безразличием подумала она. Фиалковые глаза эльфа казались ей бесконечным морем, ещё чуть-чуть, и она не выплывет и так и останется лежать там, на дне, глядя, как солнечные лучи пробиваются сквозь толщу воды. — Интересно, он знал Синге?» — Джормундур уполномочен решать важные вопросы, — повторил эльф. — Я поняла, — прохрипела Талика, и эльф опустил руку, и она только сейчас заметила, какие тонкие и изящные у него пальцы. С такими бы играть на арфе или флейте, а не… а не хватать кого-то за горло. — Прошу прощения. Талика шагнула назад, не сводя взгляда с эльфа, и он тоже смотрел на нее с какой-то печальной полуулыбкой. Она быстро поклонилась и пошла прочь. Значит, вот как Всадник намерен управлять варденами? Талика неслась вперёд, не разбирая дороги, а на шее до сих пор тлело эльфийское прикосновение. Значит, Всадник приказал хватать всех за горло и отправлять к Джормундуру? Одно движение — ему стоило просто сжать чуть сильнее… Правильно, пусть военачальник решает, и гномы, и Оррин, как будто у варденов нет предводителя! Впрочем, шатер Джормундура уже показался впереди, и вокруг копошились вардены, бегали посыльные, и Талика еще раз повторила в голове все, что собиралась сказать. Резко обернулась, увернулась от Деса и заявила, что он останется тут. — Хм, и ты для этого меня потащила с собой? План так себе, если честно. — Просто ты можешь сказать какую-нибудь глупость и все испортить! — фыркнула она. Дес пакостно усмехнулся: — Все глупости ты уже в голове отрепетировала. Талика фыркнула ещё раз и снова развернулась. *** «Насуада жива. Мне кажется, что тот факт, что вардены прошляпили свою предводительницу так легко, прямо говорит, что это неправильная сторона. Хотя куда более неправильно то, что ваши драгоценные союзники отказываются спасать ваши жизни, и их помощь надо покупать древними артефактами. Гальбаторикс к своим людям относится совершенно по-другому. Вардены ненадёжны. Если ты думаешь также, используй жёлтый цвет». Острый почерк резал мятый листок, слова в свете костров складывались во что-то причудливое, и Йоль ощущала, как земля под ногами колышется Насуада жива. Было ли это так хорошо? Каково сейчас Насуаде там, в когтистых лапах императора? Зачем она ему? Хотя, это-то как раз и понятно — она слишком умна и талантлива, чтобы просто так разбрасываться ее жизнью, но чего это будет ей стоить? К горлу подкатила тошнота вперемешку с яростью, и даже то, что Сильф наконец-то появился, не радовало. Эта мерзкая мразь решила надавить на ее чувство вины… Йоль шумно выдохнула и смяла бумажку — сожгла бы со злости, но он смотрит, это точно, смотрит откуда-то издалека, с безопасного расстояния, ждёт, когда она использует жёлтый. Он приглашает ее сыграть в игру, а она никогда не было хороша в играх, но желание отомстить, сомкнуть на его горле руки и сжать посильнее… Йоль передернулась. Нет, нет… она же не монстр какой. Сильф — угроза для варденов, поэтому она и пытается поймать его. Да и к тому же, с кровавой пеленой на глазах мало что увидишь. Голова гудела от размышлений. После того, как она так позорно сорвалась на Джо Рида и сбежала, она бродила по лагерю, спотыкаясь и разглядывая растерянных варденов, и думала о Сильфе, о том, как во время осады Урубаена отыскать графа, и каким-то образом поймала себя на размышлении и рабах из Драс-Леоны и бойцовских ямах в Тирме. А когда вернулась к своей палатке, обнаружила ровно сложенную записку прямо у полога. Используй жёлтый цвет. Если она прямо сейчас побежит «использовать жёлтый цвет», Сильф — Йоль была уверена, что он следит за ней — сразу поймет, что что-то не так. Она едва не задохнулась от желания расширить сознание и поймать эту мерзкую тварь, но Сильф ведь не первый день скрывается. Скорее всего, он сможет улизнуть. Нужно, чтобы он подошёл ближе. И потому Йоль засунула бумажку в карман и побрела в лагерь Сурды. Роскошный королевский шатер поблескивал в свете костра, и блики играли на золотых нитях, но ее интересовал другой, куда более скромный. Двое стражей в расшитых цветными нитями акетонах оглядели ее с ног до головы и презрительно поинтересовались, к кому она. — Я хочу увидеть Эцура. Один из стражей прищурил глаза. — Как ты смеешь называть господина Эцура только по имени? Он правая рука короля! Йоль выдохнула — после того, как она взбесила Оррина чуть ли не до пены изо рта, ругаться с его стражей было бы наиглупейшей идеей. — Простите, господа. Я бы хотела увидеть господина Эцура. Или хотя бы узнать о его здоровье. Страж усмехнулся и плюнул ей под ноги. — Пошла вон отсюда. Такие как ты господина Эцура не волнуют. Йоль сжала зубы так, что они заскрипели, кинула яростный взгляд на обоих стражей, и тот, который молчал, опустил глаза. — Ты не понял, — прошипела она. — Я не какая-то там влюбленная девица. — она достала печать Насуады и ткнула в лицо первому стражу. — Я расследователь варденов, и если ты сейчас же не соизволишь сделать то, о чем я прошу, мы очень поругаемся. Второй страж выпучил глаза, испуганно попросил подождать и скрылся в шатре. Первый же стоял и смотрел, и Йоль заметила, что на виске у него бьётся маленькая жилка, а лицо пошло красными пятнами. Она вздохнула отошла подальше и снова достала записку Сильфа. Используй жёлтый… что он хотел этим сказать? Просто любой жёлтый предмет? Главное, не слишком торопиться, она ведь «только начала сомневаться», и ей нужно время… — Госпожа? Мягкий голос вывел ее из транса, и она обернулась. Перед шатром стоял приземистый пожилой лекарь, сжимая в руках какие-то бумаги. — Если ты хотела видеть господина Эцура, то сейчас это невозможно. Он в тяжелом состоянии и не приходит в сознание. Йоль сунула записку в карман и спросила, может ли чем-то помочь. — Не думаю, госпожа. Мы погрузили его в транс, чтобы исследовать проклятье, и этим занимаются лучшие маги Сурды. Твоя помощь не требуется. Скажи, как тебя найти, и мы оповестим тебя, когда он очнётся. «Это не твое дело. Проваливай. Мы все равно тебе ничего не сообщим», — сказал этот человек на самом деле. Что ж, если им так надо скрывать все… в любом случае, она найдет способ пробраться внутрь. Всё-таки… всё-таки, он один из них. Но даже она понимала, что проклятье без знания слов не снять. — Как скажешь, лекарь. Она тяжело выдохнула и собралась было уходить, как вдруг ей пришла в голову одна мысль. — А у тебя не найдется цветка лютика?