Старки

Встреча братьев была поистине теплой. Такой теплой, что Пса чуть не вытошнило. —Как я и говорил, Сноу, что увижу тебя всего в черном! —Но ты не говорил, что у тебя на голове будет эта дурацкая штука! Все стоявшие вокруг знаменосцы гневно посмотрели на Сноу. Сам король с каменным лицо подошел к дозорному. Тот стер ухмылку с лица и поклонился: —Прошу прощения, Ваше Величество… я… И тут Робб рассмеялся. Джон тут же поднялся со словами «Ах ты…». И они обнялись. Так крепко Сандора его брат никогда не обнимал. Разве что в день, когда сжег ему лицо… Да… Эти объятия Сандор никогда не забудет. Огонь не просто жег его лицо, он проникал в то, что внутри… Пташка бы назвала это душой, сказала бы, что-то о детской травме, хотя на самом деле Сандор просто обосрался от страха. И срет до сих пор при виде огня… Он бежал от огня всегда: из Королевской Гавани, от Братства без знамен, но чуть более месяца назад что-то заставило его бежать не от огня и на огонь. В тот день хоть ночь и была глубокой словно подмышки у Молчаливой Сестры, но огонь, охвативший корабли островитян, превратил ночь в день. Они ждали долго. По мнению Сандора, слишком долго, но все-таки пошли в наступление. Без лошадей, без марша, рога и барабанов, а тихо и бесшумно, незаметно подкрадываясь к врагу, занятому атаками с других сторон. Но даже такая атака не осталась незамеченной. На полпути их все-таки засекли и посыпался град огненных стрел. Сандор в страхе отшатнулся. Казалось, что придется отступать, но голос озарил весь узкий проход до Рва Кейлин: —Солдаты! Братья! Впереди наш дом! За Север! Ему послышалось в ответ: —За короля Робба! Мы с тобой! Король Севера! —Именем моего отца! Вперед! И все ринулись под грады стрел и копий. На топи, на колья, на огонь! Все, даже Сандор. Позже после битвы, когда подсчитывали потери, то выяснили, что каждый железнорожденный унес с собой по два северянина. Их командир убил скорее всего лишь одного, прежде чем быть пронзенным стрелой, но то был Большой Джон Амбер. Король, узнав о его гибели, в ярости схватил свою корону и бросил ее в болото. А потом четверть часа дубасил каменную стену, пока у него не сломался меч. После он еще четверть часа сидел один в тишине на траве, и к нему никто не смел приближаться более чем на десять шагов. Успокоившись, Молодой Волк велел оруженосцу достать корону, а одев ее, отдал приказ казнить всех пленных, выложив из их черепов небольшую башню в самом центре Рва Кейлин. —Джон, это Сандор Клиган, — король представлял своему брату рыцарей и знаменосцев, — именно он вернул нам Арью, и именно он спас меня в битве у Рва Кейлин. Если бы не он, меня бы здесь не было. Сноу и Пес обменялись короткими кивками, хотя у последнего в голове вертелось, что вместо земли в качестве благодарности за спасение ему предоставили «честь» быть личным телохранителем короля, почти как у Джоффри. Срать Сандор хотел на эту честь. «Дайте мне, наконец, замок и кладовую с вином». Погруженный в мысли об арборских и дорнийских винах Пес и не заметил, как они оказались в какой-то комнате с дубовой дверью с железными заклепками в какой-то башне. Кроме короля, его брата и Пса в ней никого не было… Вина не было тоже… —Кто бы мог подумать? — начал Сноу, усевшись на стул напротив королевского. Сандор остался на ногах. —Что? —Ты, Король Севера… —Она идет мне? — Робб с улыбкой показал на корону, лежащую перед ним на столе. —Еще как! Тебе всегда шло все, что ты делал… Ты был лучше меня во всем, и в бою, и на охоте и…в девушках… Робб издал горький смешок: —Лучше бы не нравился всем так сильно… У меня их было три. И с двумя из них проблем выше Стены, которую ты охраняешь. —Твоя леди-жена? —О, нет! Хаха! С ней-то как раз все хорошо. Она замечательная и милая девушка. Вернее, уже королева. У меня…были женщины и до нее… Как, я слышал, и у тебя. Через опущенную копну черных волос можно было видеть улыбку. Даже Сандор, смотрящий на дверь, делая вид, что ему совсем не хочется вздремнуть от всей этой чепухи, заметил ее. —Игритт, она сейчас в плену у одного из твоих лордов. Она… —Одичалая, не так ли? —Да… Воцарилось молчание. Пес понял, что Сноу ждет от своего брат либо одобрения либо, наоборот, порицания. —Расскажи мне об одичалых. Каковы они? —Они…одичалые. Этим все и сказано. У них нет элементарных вещей, что есть у нас. Хоть они и поклоняются нашим Богам, по-моему они их понимают совсем по-другому. Но они в то же время и вольный народ. Народ гордый, который не преклонится ни перед кем: ни перед лордом, ни перед королем. Они последуют только за тем, кто этого достоин. Для них ничего не значат брачные союзы, такой как между тобой и Фреями. Мужчины у них похищают своих невест. Рыжие…как Игритт, у них считаются счастливыми, «поцелованными огнем». У них своеобразный кодекс чести… Пожалуй, это самое главное… Король, казалось, задумался. —То есть брак для них не есть проявление союза между домами? —Не совсем. Никаких домов или семей у них нет. Есть условно говоря кланы. Иногда это всего несколько человек, а иногда целая деревня. Они друг к другу относятся как родственники. И нечто вроде дружбы может существовать между деревнями, если молодой парень из одной выкрадет девушку из другой. —Понятно… Как говоришь зовут эту девушку? Игритт? —Да. —Ты ее любишь? «Вот сейчас меня точно стошнит… В жизни ни одна женщина меня не любила. Шлюхи за огромные деньги ложились с ним в постель с гримасой на лице. Только одна, единственная смотрела на меня, если не с любовью, то по крайней мере без отвращения». Сандор вспомнил аромат ее нежных волос цвета осенних листьев, ее высокие скулы, синие глаза. Он представлял вкус ее розовых губ снова и снова… Если бы двое сидящих перед ним ее братьев услышали его мысли… —Думаю, да, — ответил Сноу. —Хорошо, — король кивнул, явно погруженный в себя. Молчание длилось минуту, потом две. Джон уже хотел было подняться, но Пес мягко положил ему руку на плечо и покачал головой. Такое уже было. Когда их войско достигло Винтерфелла и они получили известия о том, что творится за Стеной, король около получаса сидел и молчал, и никто не смел его прерывать. Потом он приказа собрать всех всадников, послать весть к горным кланам и помчался в путь. —Джон, — он, наконец, заговорил, — мне нужен твой совет. Сноу напрягся в стуле, готовый слушать. —Я планирую разрешить одичалым проход через Стену. Ответом ему был кивок: —Отец всегда хотел заселить Новый Дар. Но ты должен помнить, Робб, они не будут преклонять свои колени пред тобой. —Мне это и не нужно. Пусть обещают более на заниматься разбоем и исправно платить налоги. Все, что мне нужно от них. —А твои знаменосцы будут этим довольны? Амберы, горные кланы, Мормонты…? —О Мормонтах вообще не говори. Даже не хочу слышать этой фамилии, — и неудивительно. В самый отъезд из Близнецов Дейси Мормонт плюнула прямо в лицо королевы. В Королевской Гавани за такое тут же повесили бы. Но ни для кого не было секретом, что молодая медведица была любовницей короля. Ее лишь отправили со своей матерью к болотным жителям с королевских очей подальше. — Малый Джон не менее свирепый, чем его отец и не более сообразительный. Я найду, чем его уболтать. А остальные пусть подавятся своим недовольством. Я король! Я говорю, что королевству это нужно, и точка! Кроме того если Старк будет лордом этих одичалых, не думаю, что возражения будут особо сильными. —Робб, пойми, одичалые народ вольный. Для них нет понятий «лорд» или «сюзерен». Над ними властвовать может только сила. Бран…калека… Одичалые не будут его уважать, а значит, не будут и слушать… —А я и не говорю о Бране. Честно, Джон. Я в нем разочарован. У него в подчинении было около двух сотен воинов, а он позволил Теону… Повисло молчание. Братья не смотрели друг другу в глаза. Знакомое чувство…Чувство предательства. Эти парни росли втроем, тренировались втроем, охотились втроем, пили эль втроем, возможно, ходили в бордель втроем. Но самое главное, их втроем воспитал один человек, и мысль, что один из них предал то, что было так дорого двум остальными…была очень едкой… Первым прервал тишину молодой дозорный: —Мне кажется Рикон тоже не подойдет. По крайней мере, не сейчас. Он еще юн, слишком юн. —Да, он юн. А вот ты нет. Глаза у Джона и у Сандора расширились. —Робб, я… —Ты сын Эддарда Старка, как и я! Дома Севера примут тебя как лорда Нового Дара. —Я связан клятвой… Я брат Ночного Дозора и не могу… —А я король, — прервал его Робб, вставая — и я могу! Освободить тебя от этой клятвы, провозгласить тебя лордом Джоном Старком, моим знаменосцем, лордом Нового Дара, наследником Севера и Трезубца и десницей короля. От такого обилия новых титулов новоявленный лорд запотел. Но все-таки смог выговорить: —Наследник Севера и Трезубца? Робб, твоим законным наследником является твой сын от твоей жены. А дальше следуют Бран, Рикон, Санса и Арья… —Мой сын может и не родится, Джон. Если ты думаешь, что война окончена, то ты ошибаешься. Ланнистеры до сих пор здравствуют. Джоффри был отравлен на собственной свадьбе, но до того, как прервать этот род под корень еще далеко. Грейджои разоряют наши берега. Не забывай и Станниса. Если верить тому, что говорит моя мать, этот человек не успокоиться, пока не перевешает всех изменников. А я в его глазах изменник! Кто заменит меня, кто наденет эту штуку, — Робб указал на свою корону, — кто защитит нашу семью. Санса, — Сандор напрягся, — неизвестно где… Арья и Рикон еще малы… Бран… Бран не смог удержать один из самых крепких замков в Семи Королевствах от двадцати бандитов с дубинками… Ты наша надежда, Джон… — последнего король взял за плечи. — Моя надежда. Казалось, бастард (или уже не бастард) отчаянно пытается найти выход из положения: —Одичалые никогда не примут в качестве…вожака того, кто убивал их братьев и сестер… В ответ ему был брошен смешок: —Ты сам говорил. Они уважают только силу. Ты сила, Джон. К тому же если ты возьмешь в жены их…поцелованную огнем, кажется так, ты будешь для них если не родственником и другом, то одним из них, точно. Джон уставил свой взгляд в пол, напряженно качая головой. Робб с улыбкой вернулся на свой стул. —Вот что я тебе предлагаю, Джон. Свою любовь, любовь Игритт, тысячи поданных, лордство и, возможно, королевство. Что может предложить тебе Дозор. Холод и дрянной эль? Если целью этой усмешки было раззадорить Джона, то король в этом не преуспел. Дозорный напрягся лицом. «Ох уж этот взгляд! Такой же взгляд как и у Джейме Ланнистера и у Барристана Селми, когда говорили что-то неприятное про их белый плащ. Этот парнишка явно гордился тем, что является братом разбойникам, насильникам и прочим отбросам. Эх, вина, бы сейчас! Такая интересная драма намечается…» Кто-то постучал в дверь и слегка приоткрыл ее. Молодой сир Оливар Фрей, получивший это звание за то, что нес королевское знамя в битве у Рва Кейлин. Как раз перед тем, как узнать, что Большой Джон мертв, Молодой Волк положил руку ему на плечо и сказал: —Ты станешь рыцарем, брат мой. Потом обратился к стоявшему неподалеку Псу: —Сир Сандор, не могли бы вы… —Я не рыцарь, — рыкнул тот, а потом, увидев, что на него все смотрят, добавил, — Ваше Величество. И тут возникла заминка. Вокруг не было ни одно рыцаря, чтобы посвятить молодого Фрея. Сам король им не являлся, большинство северян тоже, лорд Эдмар Талли был «ранен» и находился в объятиях какой-то жительницы с болот, а речных рыцарей почему-то поблизости не оказалось. Потом узнали, что Большой Джон мертв, и о посвящении новоявленного рыцаря вспомнили только в Винтерфелле. Обряд провел Родрик Кассель. Сейчас же молодой рыцарь из дома Фреев, так и не отвыкший от своих обязанностей оруженосца, прокашлялся, но побоялся войти внутрь и стал говорить так: —Ваше Величество, ваши лорды-знаменосцы ждут, когда вы позовете их на совет. —Седьмое пекло, — выругался король, — совсем забыл. Джон, отправляйся к своей Игритт, подумай хорошенько, а вечером, после выборов лорда-командующего, приходи ко мне. Опустись передо мной на колени, перед лицом всех лордов Севера, — брат подошел к брату на расстояние вытянутой руки, — и поднимись равным мне…. Оливар! Зови их!

***

—Раз никто больше не будет держать слово, мы начнем голосование… —Мейстер Эймон! Все взгляды повернулись к толстому парнише в центре. Он стоял прямо рядом с Джоном Сноу, который отчаянно мотал головой. —Сэмвелл Тарли, — пожилой Таргариен говорил скрежущимся, но все еще сильным для его возраста голосом, — говори. —Сэм Смертоносный! Все вокруг засмеялись над шуткой какого-то лысого дозорного со смутно знакомыми Сандору чертами. А тот продолжал: —Любовничек одичалой как и его друг, Джон Сноу. Как ваши шлюхи? Если часть дозорных смеялась, то северные лорды, а король подавно, молчали как немые. Пес был на том совете. Он, как и королевские знаменосцы, прекрасно помнил слова короля. «Как только Джон встанет, вы все должны опуститься на колени и поклясться ему в верности как моему наследнику». В чем-чем, а в верности северяне соображали… —Ее имя Лилли, но Слинт знает ее. Они оба находились в погребе, пока шла битва, — послышались смешки и лишь один крик «ложь», — одичалая, ребенок и…лорд Янос… Я нашел его там после битвы в его собственном дерьме. Король Робб и его лорды начали смеяться чуть ли не в один голос, словно волки, воющие на луну. Громче всех был смех Молодого Волка. Сандор рассказал ему, кто именно предал его отца в тот роковой день в тронном зале Красного Замка. Но по мере того, как толстяк говорил, улыбка с лица короля сползала. Когда молодой Тарли закончил, улыбка превратилась в злобную гримасу. —…он был лордом-командующим, который вел нас, когда ночь была особенно темной. Послышались одобрительные крики и постукивания кружками о стол как среди дозорных, так и северных лордов. Эдмар Талли, посмевший крикнуть «Лорд Сноу», получил от короля поистине зловещий взгляд. Когда голосование закончилось, оказалось, что Аллисер Торне и Джон Сноу набрали поровну голосов. Пока мейстер Эймон не положил круглую марку в стопку Сноу. Раздались победные крики. Все, включая северных лордов кричали «Сноу, Сноу, Сноу». Торне и его приспешники недовольно смотрели на веселье вокруг. Краем уха Пес услышал среди шума скрип двери. Это был король, стремительно уходивший на улицу. Сандор как собака поплелся за ним, не думая ни о чем другом кроме вина. «Может, он направляется спать. Тогда рядом с ним будет Оливар Фрей и я смогу выпить немного этого дрянного эля, что здесь варят. Напьюсь так, что моя Пташка приснится…» В своих латах он еле успел догнать молодого Старка. Тот шел по снегу бормоча себе что-то под нос. Через пару шагов их догнал новоиспеченный лорд-командующий Ночного Дозора. Джон даже и слова не успел сказать, как в него полетело: —Как ты мог?! —Робб, я… —Заткнись! Я верил в тебя. Я думал, мы с тобой сможем сделать Север сильным и независимым. Обезопасить нашу семью, отомстить нашим врагам, но ты… Сандор осмотрелся и, поняв, что они одни, а те, кто хотел выйти на улицу, увидели ссору двух именитых братьев, посчитали за лучшее не выходить, решил не говорить королю, что здесь не место для перебранки… —Робб, мое место здесь. Я брат Ночного Дозора. Я… —Ты бастард! Повисла тишина. Братская любовь, которая чуть ли не сияла сегодня утром, куда-то исчезла. Джон чуть не упал от такого оскорбления. Молодой Волк было развернулся и пошел в свои покои, как его брат крикнул: —Робб! Тот развернулся и со всей ярости проскрежетал: —Ты забыл, как обращаться к королю, бастард! Или мне приказать Сандору напомнить тебе это. Пес взялся за рукоять меча. Чисто инстинктивно, как верная гончая, готовая по свистку напасть на кабана. Джон Сноу тоже взялся за меч. Видимо, тоже на инстинктах. Но король обратил внимание на это. —Этот меч, — Робб указал на рукоять с белым волком, — принадлежит благородному дому Мормонтов, а не какому-то бастарду. Завтра же ты отдашь его леди Дейси, — и прежде чем уйти, Молодой Волк сделал последнюю подлость, которая до чертиков напомнила о Джоффри. — Думаю, что теперь у Стены появился по-настоящему храбрый, отважный, а, главное, верный лорд-командующий. Ночному Дозору не нужны мои люди. Завтра же мы отправимся обратно в Винтерфелл и предоставим Стену в полное распоряжение вам и вашим шестистам головорезам, насильникам и убийцам, лорд Сноу. Пришло время другого отпрыска Эддарда Старка воспламениться. Он с яростью снял с себя пояс и кинул меч с ножнами в снег: —Как вам угодно, Ваше Величество. И двое братьев с яростью пошли в разные стороны, а Сандор, схватив лежавший меч, поплелся за королем.

***

Внизу дозорные и северные лорды отмечали избрание лорда-командующего, а наверху в башне Сандор и Оливар выслушивали ругательства короля: —Неблагодарный ублюдок, бастард, подстилка одичалой… Оливар аккуратно готовил постель, пока Робб не рассвирепел и не закричал: —Ты кто, Оливар? Рыцарь или оруженосец? —Рыцарь, — пропищал оруженосец, побоявшись даже сказать «Ваше Величество». —Так веди себя как рыцарь! Хватит выполнять обязанности оруженосца. Пойди и приведи мне кого-нибудь из твоих младших кузенов. Пусть они делают теперь эту работу! Исполнение приказа не заставило себя ждать. После того, как Оливар ушел, Молодой Волк в упор посмотрел в глаза Сандору и рявкнул: —Чего тебе?! Во взгляде было что-то другое. Это был уже не король. Это был обычный парень, обиженный на что-то, которого предали… Тот же взгляд, который был у него, когда разговаривал с плененным в Винтерфелле Теоном Грейджоем. «Как ты мог?» — повторял он тогда. —Я спросил, чего тебе? —Вы сказали мне быть вашим охранником. Вот я и охраняю вас. —От чего? Думаешь, кто-то в этом замке желает мне зла, Пес? Вот этого Сандор уже простить не мог. «Пес». Как будто он дворняга… —Королю всегда кто-то желает зла, даже среди твоих знаменосцев есть такие люди. Тебе пора бы это понять, волчонок. Как ни странно, Сандору было плевать на то, что его сейчас казнят. Ради этого парня он проехал полстраны, привел к нему его сестру, сражался за него в двух битвах, а он тут смеет называть его Псом. Пусть сначала землю и замок даст, а потом пусть называет чем угодно. Но вместо того, чтобы кликнуть стражу, Робб выпрямился и снова вернул себе королевский вид: —Кто именно среди моих знаменосцев по-твоему желает мне зла? —Ты совсем слеп? Думаешь, речные лорды так легко примут бастарда без капли крови Талли как своего короля. Думаешь, забудут про то, как он нарушил свои обеты дозорного? Благодари богов, Робб, что его сегодня избрали лордом-командующим. Молодой Волк сел на кровать с таким видом будто бы его только что отчитала мать за какую-то провинность. —А теперь, Ваше Величество, — Сандор сделал гримасу, когда произносил титул, — позвольте мне пойти и напиться до смерти, прежде чем вы прикажете меня казнить. Посмотрев Клигану в глаза и облизав языком засохшие губы, Робб ответил: —Старки никогда не приказывают кого-либо казнить. Мы сами исполняем приговор, — а потом добавил. — Но тебя я казнить не буду. За хороший совет полагается награда, а не наказание. Можешь идти и напиться столько, сколько в тебя вместится, Сандор. Но таким образом как сейчас говорить со мной не смей… Сандор развернулся и пошел к двери, а потом услышал: —…на людях.

***

Утром Робб вручил леди Мормонт Длинный Коготь. Та расплакалась и кинулась бы ему на шею, если бы лорд-командующий в это время не встал со своего места и с грохотом бы не ушел из зала. Через несколько часов после завтрака войско стало собираться в путь обратно в Винтерфелл. Джон Сноу не пришел попрощаться, а Робб Старк не стал ждать. Однако король сказал одному из дозорных передать лорду-командующему, что оставляет отряд в тысячу мечей на Стене в полное его распоряжение….