Старки

Если и было место, где Бринден не хотел сейчас оказаться, так это на месте своего племянника, у которого, как он всегда говорил, была в голове форель вместо мозгов. Будучи сам заядлым воякой, который пил и сражался вместе со всеми отбросами Вестероса, он тем не менее не понял и половины ругательств, которыми Робб обливал Эдмара. Не то, чтобы ему было его жалко, но родная кровь все-таки… Да и сейчас Эдмар находился на виду у половины своих знаменосцев, короля Долины и лордов Севера и Долины. Эту потеху они запомнят надолго. —Ты дал слово, дядя! Свое слово! И сбежал словно последняя скотина, как будто встретился не с дочкой лорда Карстарка, а с армией Цареубийцы. Хотя от последнего ты бежал с еще большей прытью. Знать Севера и Долины едва сдерживала смешки, а король Гарольд уже хохотал вовсю. Однако речные лорды быль не в столь радужном настроении. Когда Эдмар прискакал из Винтерфелла в Риверран, только Бринден и набросился на него с упреками и обвинениями. Но ни один его знаменосец ни слова ему не сказал. Напротив. Если лорд Маллистер просто промолчал, то Уильям Мутон прямо заявил, что нечего верховному лорду Трезубца во всем потакать северянам. И неудивительно. Во время войны его город грабили как львы, так и волки. Друг Эдмара, Марк Пайпер, вернувшийся с ним из Винтерфелла, заявил, что все северянки волосаты как волчицы или медведицы, а леди Алис еще и уродливая волосатая волчица. Лорд Бракен предложил одну из своих дочерей в жены своему сюзерену. Лорд Блэквуд и Лотар Хромой несомненно бы предложили то же самое, если бы первый не вспомнил, что придерживается той же веры, что и король, а второй, что его сестра королева. —Довольно! — наконец король заметил разразившийся смех. — Пора прекратить этот фарс. Я предложил вам благородную даму, а вы плюнули мне в лицо. Можете обвенчаться с кем хотите… И с этим Робб вовсе не по-королевски шаркнул ногой и направился во двор замка Харренхолл…

***

—Ваши Величества, милорды, я приветствую вас на столь достопочтимом собрании, — Верховный Септон даже начал Великий Совет неправильно. —Ваше Святейшество, здесь короли не присутствуют, — Джон Коннингтон был тверд и прям. Если бы он был так же тверд и прям на Колокольной Битве, то сейчас бы он служил десницей Рейгару, а не его сыну, если этот парень вообще был сыном Рейгара. —Согласен, милорд, — стукнул об стол своей золотой рукой Цареубийца, — Томмен, мой…племянник. —Вы хотели сказать, ваш сын, сир Джейме, — Луковый рыцарь был верным сторонником Станниса, и продолжал быть сторонником его дочери, которая разумно, как и Эйгон (Таргариен или нет, неважно), предпочли не приезжать на собрание. —Милорды, прошу вас, — примирительным тоном прервал возникшую ссору Его Воробейшество, — мы пришли говорить о мире, а не раздувать новую вражду. От этой войны и так пострадало слишком много невинных людей. Если Бринден и знал что-то о сидящих в этом поистине огромной зале страшного замка, так это то, что большинство из них клали на мир и невинных людей. Сам септон и Давос – вот, пожалуй, единственные, кому было не наплевать на крестьян, ремесленников и честных купцов. В том, что Робб действительно о них думал, Бринден за последние две недели засомневался. По крайней мере, ведет он себя не как король, очень неразумно, больше полагаясь на эмоции. Такое было и раньше, но теперь стало проявляться намного чаще и резче. Наивным дураком Бринден был, рассчитывая, что красавица Рослин быстро изменит его лучшему. Робб, несомненно, любит свою королеву. Слезы сами просились на глаза, когда Черная Рыба прочитал их переписку. Видимо, разлука с любимой пагубно сказывалась на нем, потому что из того, что ему сказал Вернон, можно было сделать вывод, что при королеве Молодой Волк выглядит очень даже ручным. Остается надеяться, что он побыстрее вернется в Винтерфелл к своей жене и своему еще не рожденному ребенку. Кому точно все равно, что случится с невинными и несчастными, так это Эурону Грейджою. Этот спрут прибыл последним успев, видимо, отправить к своему Утонувшему Богу всех жителей Щитовых островов. Верховному же лорду этих самых островов, Мейсу Тиррелу, важнее была его честь, чем жизни его подданных. Его младшего сына, стоящего позади кресла отца, больше интересовала игра в перемигивания с Оберином Мартеллом. Красный Змей прибыл одним из первых как представитель своего брата, принца Дорнийского. Косо смотрел и на Тиррела и на Мартелла Цареубийца. На нем уже не было белого плаща рыцаря Королевской Гвардии, зато была огромная злость на Простор за смерть Джоффри на свадьбе с Маргери и на Дорн за увечье, нанесенное Мирцелле. Как докладывали Бриндену, Серсея хотела обвинить во всех грехах сидящего сейчас рядом со своим братом Тириона, но Джейме предпочел винить во всем Хайгарден и Солнечное Копье и поспешил увезти свою родню на Запад, так что Королевская Гавань осталась полностью в руках воробьев, а Мирцеллу потребовал вернуть, но ее не спешили возвращать, что еще более накаляло обстановку… Пожалуй, главным простаком на этом собрании, который понятия не имел о той игре, что намечается (или уже идет), был Король Гор и Долины. Но у того в советчиках был мастер этой игры, так что Гарольд партию может и выиграть. Если вовремя поймет, что Мизинцу нельзя верить. Ошибка, которую сам Бринден сделал, не перерезав мальчику Петиру горло, когда тот впервые прибыл в Риверран двадцать лет назад. Это заседание так и закончилось раздорами и ссорами… И следующее за ним… И после него… Съезд королей шел уже неделю и грозил либо затянуться еще на неделю либо превратиться в поле боя. Робб и Эдмар грызлись с Джейме из-за гибели северян и речных рыцарей в минувшей войне. Эурон спорил с Тиреллам, требуя Щитовые острова. Тиреллы спорили с дорнийцами о каких-то марках, а дорнийцы требовали у Джейме правосудия за Элию Мартелл, которое он отказывался давать, пока не вернут Мирцеллу. Верховный Септон призывал всех к единению, но не придерживавшиеся Семерых Робб и Эурон ему не доверяли. Давос гарантировал сохранение Веры Семерых при условии помощи в возврате Штормового Предела, но ему мало кто верил, да никто этой помощи предоставлять не хотел. Пожалуй, единственная вещь, которая объединяла всех этих благородных господ было полнейшее нежелание восстановления власти Таргариенов. Поэтому если Робб и кричал на Джейме, а Джейме на Оберина, а тот на Мейса и так далее, то все хором отвечали на любое слово Джона Коннингтона. Прошло всего два года со смерти Роберта Баратеона, а все эти короли и лорды, не имеющие уже никаких королей над собой, почувствовали вкус настоящей власти, которой обладил короли до Завоевания… Бринден понимал это. И понимал к чему все должно клониться. Только вот и Робб, и Джейме, и Гарольд и все остальные были слишком упрямыми, чтобы это понять. Слишком высокомерными, чтобы увидеть свой личный интерес, который, как ни странно, совпадает на этот раз с интересами их королевств. Поэтому Бринден и пошел, скрипя сердцем, к тому человеку, который несомненно понимал это. —Да, я могу спеть эту песню своему королю. — сказал он, сведя руки крестом внизу живота, — Что в этом всем будет для меня? Сидя за столом в полуразрушенной башне, предназначенной Харреном Черным изначально для младших сыновей и бастардов, Бринден развел руки и показал на эти развалины, и понял, что не прогадал. На следующий вечер после очередного бесполезного заседания Мизинец собрал единственных людей, которые обладали здравым смыслом в этом прогнившем собрании тупоголовых королей и лордов. —Ааа… Черная Рыба! И она тут… В голове у Бриндена болезненно заныло. Леди Оленна сидела прямо напротив Тириона, весело улыбаясь над смущенным карликом. —В последний раз мы с вами виделись, кажется, на свадьбе короля, но тогда еще принца Эйриса. Вы тогда отказались принять предложение моего отца жениться на мне, сир Бринден. Конечно, вы были всего лишь младшим сыном, а мой достопочтенный дурак-отец хотел лорда, но ради героя, победившего Эбенового Принца, или как звали того идиота, лорд Редвин был готов поступиться. К его несчастью, вы и вправду оказались черной рыбой, которую я так и не смогла выудить. Однако, как видите, все вышло в лучшую сторону для нас обоих. Мой сын такой же дуралей, как и мой папаша. А ваш племянник так же не хочет жениться, как и вы. Если бы мы с вами все-таки сочетались браком, могло быть хуже. По крайней мере, для вас. —Думаю, еще не поздно. Вы вдова, леди Оленна, а сир Бринден холост… —Я скорее обвенчаюсь с вами, лорд Тирион, чем отправлюсь замерзать в Винтерфелл. Или куда там Молодой Волк отправит своего дядю? Очевидно, у леди Оленны превосходные шпионы… Должность кастеляна Винтерфелла Робб предложил ему дня три назад. И рядом с ними никого в момент этого предложения не было. —Королева Шипов, уверен, смогла бы растопить северные льды. —А Ваше Святейшество, наверняка, смогло бы заморозить их обратно своими скучными речами про богов и веру. Бриндену эта болтовня порядком надоела. —Давайте приступим! —Давайте! — леди Оленна почесала подбородок и оглянулась на стоящих и сидящих перед ней четырех мужчин. — Черная Рыба, Мизинец, Бес, Его Воробейшество и Королева Шипов. Замечательная компания… Нам не хватает только Розового Слона или, не знаю, Серого Червя, и можно устраивать цирковое представление! Они сидели до вечера, делили земли и перекраивали карты, спорили о помолвках, подсчитывали выгоду от торговых соглашений, и в конце концов пришли к единому мнению. —Осталось только убедить наших господ, — скатывая последний свиток пергамента, подытожил Мизинец. —С нашими балбесами, мы как-нибудь разберемся, — леди Оленна продолжала сидеть, когда остальные уже встали, — меня больше беспокоят те, кого мы в наше соглашение не включили. Грейджои – вот, кто больше всех меня тревожит. У их короля, может, и один глаз, зато щупалец много, и все сильные и хваткие. Тирион тоже не выглядел радостным: —Да и я боюсь, как Мартеллы поступят с Мирцеллой. К тому же давайте не забывать о двух претендентах на Железный Трон. —Я знаю сира Давоса, — сказал Бринден, — мы познакомились, когда Эддард Старк снял осаду со Штормового Предела. Мизинец кивнул: —Если нам удастся убедить хотя бы одного претендента отказаться от претензий на Железный Трон, то все мы будем спать спокойнее. Взамен, можно предложить королеве Ширен Штормовые Земли. Я могу поговорить с принцем Оберином. Как мне докладывали, его очень впечатлили мои заведения в Королевской Гавани. Конечно, мне понадобится ваша помощь, милорд, если вы хотите вернуть свою племянницу. —Тогда отправимся к принцу Оберину, — Тирион допил свое вино, — что касается Грейджоя… Думаю, ваш король, сир Бринден, может предложить ему кое-что, что заставит его отказаться от набегов на Простор. Добавим к этому немного тиреллского золота, и, думаю, кракен будет доволен. —Кракен-то будет доволен, — ответил Бринден, — но вот насчет волка я не уверен. Вы требуете слишком многое от моего короля. И двух мечей, которые и так по праву принадлежат ему, будет недостаточно, чтобы охладить его пыл.

***

Тирион вывел ее в королевскую опочивальню. К каштановым кудрям и лицу сердечком прибавились опухшие глаза, которые, однако, светились сейчас счастьем. Ее бедра остались такими же широкими. Видимо, ей легко было рожать королевского бастарда. Малыш, которого она держала в руках, уже подрос и окреп, на голове успели вырасти волосы цвета осенней листвы, но вот глаза были серыми. Еще минуту назад готовый послать стоящего рядом Джейме к Неведомому Робб сейчас потерял дар речи. Перед ним стояла девушка, которую он любил, которую он отверг…с его сыном на руках. Разрываясь между счастьем и страхом Жиенна сделала глубокий реверанс, прижав ребенка к груди. —Ваше Величество, — дрожащим голосом произнесла она. Несколько долгих мгновений прошли прежде чем Робб с пересохшим ртом сказал: —Поднимитесь, миледи, — а когда она не стала подниматься, добавил, — прошу, Жиенна. Та медленно подняла голову и посмотрела в глаза своему любимому, подошла и протянула ему ребенка: —Я назвала его в честь отца. Маленький Робб с любопытством рассматривал Робба. «Малыш пошел в Старков, несмотря на волосы Талли, — подумал Бринден, — ни орет, ни плачет при виде стольких незнакомцев. Очень медленно и внимательно все созерцает». Ошарашенный король взял своего первенца на руки и начал медленно покачивать. —Как ты, Жиенна? С тобой хорошо обходились? — прижав сына к груди, спросил Робб. — Как твоя семья и мать? —Благодарю за заботу, Ваше Величество, все хорошо. Моя мать… — Жиенна бросила быстрый взгляд на Бриндена, — очень любит своего внука. Мы боялись, что за то…что случилось…между нами…мы попадем в беду, но лорд Джейме и лорд Тирион были очень добры к нам. Даже обещали взять его в воспитанники в Кастерли Рок, когда он подрастет. Во взгляде Робба к Цареубийце читалась благодарность, и Бринден понял, что игра, которую придумал карлик, стоила свеч. Осталось только надеяться, что Мизинец и леди Оленна будут также удачливы, как и они.