***
Мы быстро спустились по лестнице, оказавшись на первом этаже, подле тронного зала, как вдруг послышались голоса. Один точно принадлежал отцу, а вот второй, со странным акцентом, был мне не знаком. Раид коснулся моего плеча, отчего я вздрогнул. — Спрячь меня, — вполне серьезно взглянув на меня, мужчина начал разглядывать стены, видимо, выискивая потайные пути. — Зачем? — удивился Яс, проследив за взглядом раба. — Тот человек, что говорит с Султаном, я его знаю, а он знает меня, для вашего же блага, спрячьте меня, — долго упрашивать старшего из сына Адила не пришлось, он шустро подлетел к дверям тронного зала и, коснувшись правой стены, позволил потайному ходу открыться. Как и в любой тайной комнате, со стороны Раида все было видно, позволяя моему рабу наблюдать. — Но мне нельзя отходить… — я не успел договорить, как двери отворились, пропуская нас в помещение. Я всегда любил тронный зал. Его невероятно высокие потолки были расписаны кистью лучшего художника страны, изображая могучее дерево, которое тянется к обжигающему солнцу. Колонны, сделанные из прохладного камня, стояли у подножья к тронам, подчеркивая величественность данного места. Пол, сделанный из того же камня, был бежевым и на вид очень хрупким. Посреди, длинной лентой, был раскинут ковер, прокладывая махровую тропу от самых врат до трона Султана. На стенах, через каждое окно, висели портреты наших предков, а за золотыми креслами висел портрет нашей семьи. — Как некрасиво подслушивать, — возмутился вдруг мужчина, стоявший подле моего отца. Я прошел внутрь, тут же прикоснувшись к стене, от которой начал отсчитывать десять шагов. Ясир, перенимая на себя всеобщее внимание, склонился в приветственном поклоне, представляя нас незнакомцу. Отец хмуро стоял посреди зала, бросая на нас недовольные взгляды. — Прошу меня простить, что я сразу не спустился к вам по приезду, мне было дурно прошлой ночью, — отсчитав нужное расстояние, я слегка склонил голову, разглядывая исподлобья незнакомого мужчину. Он был невысокого роста, достаточно щуплый для военного, со светлыми волосами, ближе к солнечному цвету, и серыми глазами. Его кожа была смуглой, хотя было сразу понятно, что это не от природы, а от слепящего солнца в нашей местности. — Ассий, — строго проговорил отец, приближаясь ко мне, — мой сынок, — неожиданно обняв меня, отец на пару секунд поднял меня в воздух, а после поставил вновь на ноги, — как же я соскучился. — Отец, не при госте, — зашипел я, пытаясь отбиться от нежности своего родителя. — Пойдемте, сыновья, я вас познакомлю с замечательным магом и моим новым другом, — подталкивая меня в сторону мужчины, отец новь улыбнулся. Адил выглядел моложе своих лет, несмотря на то, что в черных волосах проскальзывали редкие белые нити, в уголках карих глаз виднелась паутинка морщин из-за чрезмерной улыбчивости моего отца. Он был подтянут, широк в плечах и вдобавок еще с легкостью мог держать семейную реликвию — меч Даара. — Отец, мне все еще плохо, вы же не будете против, если я спущусь к ужину? Вдруг я заметил взгляд мага, изучающий мою руку с кольцом. Стараясь сохранить невозмутимость, я улыбнулся незнакомцу, склонив голову в кивке, и, не дожидаясь ответа, быстро развернулся, отступая к дверям. Ясир тут же начал отвлекать присутствующих разговорами о недавних событиях в столице. Выйдя за ворота тронного зала, я прислонился к ним спиной, тяжело выдохнув. Из-за стены появился мой раб, смиряя меня недовольным взглядом. — Ты оплошал, маг все понял. — Отличный способ сказать спасибо, Рай, — выдохнув, я двинулся вперед по коридору. — Спасибо? — Я мог отойти от тебя, преодолев предел расстояния. Ты бы корчился от невыносимой боли, не способный выйти из комнаты, потому что силы покинули бы тебя. А после, когда я растянул бы время разговора с незнакомым мне, но близким тебе магом, ты был бы уже мертв, — пожимая плечами, я кивнул на приветствие от слуг, дернув пару раз кистью, дабы дверь передо мной открыли. — И неизвестно, остался бы в живых ты, маленький эгоистичный мальчишка, — без тени злорадства проговорил Рай, ступая в шаг со мной.10.
18 ноября 2017 г. в 14:22
Эта ночь была первой для Иштена. Первой, не в плане соития, хотя, да, с мужчиной он был впервые, а первой в плане чувств. Он и до этого брал женщин, но это были лишь приказы их главы, лишь механические движения, с возрастом отточенные и усовершенствованные в своей возможности. Он и до этого получал удовольствие от секса, но… то было лишь желание тела, а не души, которую ему совсем недавно вернули.
Его мучитель, этот мальчишка, чью кровь он не так давно хотел видеть на лезвии своего меча, сумел подарить тепло не только прикосновением разгоряченной плоти, но и сердцем, проявляя вихрь чувств в томном дыхание и нежности поцелуев.
Конечно, сперва Иштен, нет, Раид, пытался сдерживаться, ему совершенно не хотелось прогибаться под приказы, да и вообще прикасаться к своему врагу, но потом что-то в нем перемкнуло, будто накрыло непонятным желанием еще не успокоившейся души. И приказы перестали звучать, потому что в них больше не было смысла. Больше не было врагов, не было раба и господина, больше не было принца и клинка, были только тела, переплетающиеся друг с другом, раз за разом, даря непередаваемый шквал наслаждения.
Раиду не хотелось прекращать, было ощущение, что он готов брать Ассия снова и снова, пока принц не отключится от изнеможения, но после третьего раза взглянув на довольного, но уставшего мальца, Раид отступил, удивившись собственному поступку. Нет, он мог вновь взять его, он был уверен, что сын Адила не откажет ему, но где-то в груди кольнуло, когда Ассий улыбнулся, а следом, в сонном зевке, зажмурил глаза.