Принцип отражения

Неважно, что вам говорят – вам говорят не всю правду. Закон Мерфи – Ты – идиот, – сообщил Улькиорре Гриммджо, когда тот, наконец, появился на крыше лечебницы. – И что позволило тебе сделать такой вывод? – Шиффер сел на нагретую за день крышу, обхватил колени руками и бездумно уставился куда-то за линию горизонта. Обычно он сам называл идиотами всех вокруг себя, поэтому смена ролей немного сбивала с толку. – Зачем ты раскрылся? Сюда же сейчас весь Готей прибежит, размахивая занпакто. – Так было нужно, – Улькиорра уже собрался перейти к изложению новостей и выводов, которые он успел сделать, как Сексту унесло в другие степи. – Еще и ситуация – идиотичнее не придумаешь. – Гриммджо… – Ичиго следит за Карин, эта прилизанная сволочь за Ичиго, а я, значит, за всеми. Как подумаю, хочу убивать. – Не думай. – Было бы забавно, если бы выяснилось, что в этот момент за мной тоже кто-то следил. – … – И имя у него дурацкое. Гинджоу Куго… жесть, а-а? – Ты закончил? – в голосе Улькиорры проскользнуло нечто завуалированное, как бы намекающее: еще немного и Гриммджо не досчитается конечностей. Тот понятливо заткнулся, приготовившись слушать. В этот самый момент в доме раздался шум. Спустя секунду, хлопнув дверью, из дома выбежал Куросаки. Джаггерджак по привычке дернулся было за ним, но заметив, что Улькиорра продолжает спокойно сидеть, даже не посмотрев в сторону Владыки, тоже остался на месте. – Куда он? – В больницу. На квинси напали. – Угадаю, кто. Много времени сообщение не отняло. Улькиорра кратко пересказал услышанный разговор и изложил свои мысли. План Шиффера был максимально прост. Подождать, пока Экзекуция вернет Ичиго силы. Не позволить навредить Куросаки в процессе. И воспрепятствовать тому, чтобы возвращенные способности немедленно отняли. Затем уничтожить Экзекуцию, а Владыку увести в Уэко Мундо, не слушая никаких возражений. Гриммджо задумчиво потер обломок маски. – Наши так обрадуются, что опять Лас Ночес развалят. На этот раз, не исключено, что окончательно, – метаться крысой между мирами ему не очень хотелось. Секста хвостом чувствовал, что стоит ему только появиться на пороге дома и передать послание Улькиорры, как Тиа немедленно приобщит его к какой-нибудь важной работе. – У кого бы узнать про Экзекуцию? Не могли же они из ниоткуда взяться? И еще знак шинигами у этого Куго… уверен, что пахнет большими проблемами. Улькиорра кивнул. – Нужно предупредить Владыку. У него слабость – быстро привязываться к людям и называть их своими друзьями. Куросаки-сама должен как можно раньше узнать, что его собираются использовать. – Предлагаешь, опять действовать через сестру? – И не только. Связываться с остальным мусором Улькиорре не хотелось категорически. Но не зря же он спас жизнь квинси, в конце концов. Владыке нужны друзья? Хорошо. Но тогда сами друзья должны быть на стороне арранкаров. Или хотя бы числиться у Шиффера в должниках. Хотя, признаться, одна только мысль о новой встрече с женщиной порождала внутри странные ощущения дискомфорта, чем-то похожие на беспокойство. – Насколько было бы проще, если бы Куросаки мог нас видеть, – Гриммждо растянулся на крыше, раскинув конечности морской звездой, и как-то завороженно смотрел вверх, где крошечными искрами поочередно загорались созвездия. – Везет шинигами: надел тело, словно куртку, и вперед. Улькиорра нахмурился. Идея витала совсем близко и дразнила своей очевидностью, но никак не давалась, отказываясь стучаться в сознание. Кватра зажмурился, пытаясь сосредоточиться. Больше ничего он сделать не успел, ибо открытие сенкаймона не являлось тем событием, которое можно было бы проигнорировать. – Влипли! – сказал Гриммджо. Правда, использовал он для такой характеристики их положения определение, близкое по семантике, но совершенно нецензурное. – Шиффер, теперь ты быстро сваливаешь в туман и не отсвечиваешь. Я их отвлеку. Джаггерджак грубо толкнул Улькиорру с крыши, а сам взмыл в воздух. Все было логично. Ведь, как бы это ни прозвучало, сейчас жизнь Сексты для Эспады значила меньше, чем Кватры. Проще пожертвовать одной фигурой, чем попытаться спасти всех, подставив под удар короля. Поэтому свои действия на случай появления шинигами уровня лейтенанта и выше Шиффер с Джаггерджаком обговорили заранее. Улькиорра свернул свою силу, небрежным кивком попрощался с Гриммджо, словно желал ему удачи, и ушел в сонидо. Секста же, достав из ножен Пантеру, принялся ждать незваных гостей. Сначала ему следовало показаться шинигами на глаза. Затем хорошенько их раздразнить и шустро отогнать на другой конец города, чтобы оные не засекли следы реяцу Улькиорры. Звучало все достаточно просто, но оптимизма Гриммждо не прибавляло. Основная проблема заключалась в том, что убивать шинигами было нельзя категорически. Куросаки-сама успел перезнакомиться с большей частью всего Готея, а уж лейтенанты почти полным составом ходили у него в друзьях, как и многие капитаны. За друзей, как известно, Ичиго убивал и мстил с такой же легкостью, с какой уплетал вкусную сестринскую стряпню. Две яркие, яростные реяцу Секста узнал еще раньше, чем увидел их обладателей. И даже успел сделать «лицоладонь», чтобы выразить свои эмоции касательно таких подлостей со стороны мироздания. При этом он умудрился стукнуть себя по лбу рукоятью, зато хоть мысли внутри черепушки перетряхнулись, вытолкнув вперед любопытную идею. Гриммджо ухмыльнулся и убрал Пантеру обратно. *** Первым из сюнпо появился человек-ананас с криком: «Реви, Забимару!» – и тут же, увидев Сексту, споткнулся о воздух, едва не напоровшись на собственный занпакто. Следом над лечебницей Куросаки появилась мелкая черноволосая девчонка, сейчас похожая на мальчика даже больше обычного, с мечом-ледышкой. Видимо, она не рассчитывала, что друг замрет на месте, ибо со всего размаху врезалась ему в спину… Гриммждо с недоумением оглядел получившийся клубок тел, который с громким матом рухнул на крышу, и титаническим усилием заставил себя не заржать – всего-то глаз задергался. – Ты-ыы! – девчонка, наконец, выбралась из-под красного ананаса, пару раз пнула его, и взревела не хуже и не тише, чем оный не столь давно. – Ага, – согласился Гриммджо, не вынимая рук из карманов и продолжая смотреть на шинигами сверху вниз. – Как ты выжил?! – Эй, эй! Кто тут выжил? – оскалился Секста наслаждаясь происходящим ни чуть не меньше, чем хорошей дракой. – Как был мертвым, так остался… дыру, что ли не видишь? – Что ты с Ичиго сделал, сволочь?! – Ты сейчас на перерождение отправишься! Реви… – Я сейчас сам зареву, – Гриммджо играючи увернулся от удара и в несколько прыжков удалился от лечебницы на приличное расстояние, вынуждая шинигами последовать за ним. – Все в порядке с вашим Ичиго. Чего ему сделается-то?.. в таком-то состоянии. – Второй танец! – Я же сказал, что все… – Хадо номер… Гриммджо пришлось выпустить на встречу небольшое серо, чтобы не обзавестись еще одной дырой в теле. За прошедшие семнадцать месяцев эти двое хорошо натренировались, весьма прибавив в силе. Но на стороне Джаггерджака играли их эмоции и страх за друга. Девочка-снежинка и парень-ананас били на пределе способностей, разрешенных в мире людей, но абсолютно не слаженно, больше мешая друг другу, чем причиняя неудобства Сексте. Впрочем, ситуация могла перемениться в любой момент, ибо эти двое уже сами все сообразили. Поэтому отметив, что они, наконец, добрались до окраины, Гриммждо резко бросился вперед. Уйдя в сонидо, он перехватил растянувшееся лезвие Забимару и, удержавшись от соблазна порвать его на мелкие кусочки, вырвал меч у шинигами, а в следующий момент уже заломил руку девчонке. Не больно, но надежно. – Придурки! – припечатал Секста. – Мозг включить слабо? Если бы я хотел причинить вред Куросаки, он бы уже обживался где-нибудь в Руконгае. – Тогда, что тебе здесь нужно, Гриммджо? – что не удивительно, девчонка – Рукия, кажется, – одумалась первой. Видимо, вспомнила, как просто Сексте было убить ее в первый раз, и поняла, что сейчас он намеренно избегал сражения. Умница. А вот парень-ананас, мимикрировавший лицом под цвет своих волос, нарывался. Придуманный план нужно было приводить в действие немедленно, пока в махаче наметился перерыв. Гриммджо отпустил девчонку, отошел на несколько шагов, немного помолчал, словно бы собираясь с мыслями, а потом, опустив взгляд, тихо признался. – Я его охраняю. Как же Джаггерджак пожалел, что в этот момент у него не было с собой волшебного предмета – фотоаппарата, дабы запечатлеть выражение абсолютно одинакового охреневания на лицах шинигами. Мысленно Гриммджо потер лапы, поздравил себя с удачным актерским дебютом и продолжил. – Ну-у, что не смеетесь? Ха-ха, – изобразил он, – Секста Эспады в роли няньки. Оборжаться. – Ты… что?! – еще тише переспросил красноволосый. Занпакто он опускать даже не думал, но зато хотя бы больше не кидался на Гриммджо. – С чего бы нам тебе верить, арранкар? – Попробуй придумать другое логичное объяснение тому, что я больше года торчу здесь, как идиот, а засекли вы меня только сейчас, – про год Джаггерджак, конечно, наврал, присвоив себе заслуги Улькиорры. На самом деле, Секста ошивался в Каракуре от силы месяцев пять и то, не учитывая периодические перерывы и отлучки. – Больше года, – эхом повторила снежинка и, заметив, что друг продолжает хмуриться, ничего не понимая, оформила ему затрещину. Для этого ей, правда, пришлось забавно подпрыгнуть, но Секста сделал вид, что не нашел в этом ничего смешного. Снова затевать драку было не в его интересах, а то, что шинигами атакуют по малейшему поводу, понял бы даже Вандервайс. – Ой! – возмутился красноволосый, – Не меня надо бить, а его! – Ренджи, подумай! Год назад из исследовательского центра пришел первый отчет о резком снижении активности пустых в этом районе. Так это ты? – уточнила Рукия. Не доверяла. Ненавидела. Боялась. Но спрашивала. Гриммджо подумал, что это было слишком похоже на Куросаки – поверить даже врагу и попытаться понять его. Кажется, рыжий, сам того не зная, изменял всех, с кем только пересекался судьбами. – Ты видишь здесь других арранкаров? Или считаешь, что эта пародия на шинигами с буйной растительностью на голове вдруг начал нормально выполнять свои обязанности? Я у него перед носом раз десять мелькал – он даже не почесался! – съехидничал Гриммджо и спокойно сел прямо на воздух. Контакт, пусть и хрупкий, явно наладился. – Убивал пустых, защищая Ичиго? – снежинка выглядела так, будто бы ее прочный и незыблемый мир только что разлетелся бесполезными осколками. Даже парень-ананас притих и, кажется, задумался. – Нет, ну почему же? – не стал изображать святого Секста, следуя простому правилу: в каждой правде должна быть доля правды. – Мне и кушать что-то… хм… кого-то надо было. Но в основном, да. Пусть у Куросаки теперь реяцу по нулям, всякую голодную дрянь продолжают приманивать его сестры – у них духовная сила стабильно растет. Ну и на рыжем это сказывается. Они замолчали. Гриммджо спокойно наблюдал, как быстро сменяют друг друга эмоции на лицах шинигами. Те явно пытались сообразить, что же дальше делать и о чем спрашивать. Впрочем, главный вопрос уже повис в воздухе тонким напряжением и недоумением. Озвучила его снежинка: – Зачем ты это делаешь? Ответ у Сексты был готов давно. – Я ему жизнь должен. Именно с помощью сего нехитрого утверждения Гриммджо несколько месяцев пытался убедить себя, что здесь замешан исключительно долг. Еще может быть, скука и Улькиорра, исправно исполняющий свое обещание и не отлынивающий от приятных спаррингов. Но на первом месте, конечно, этот проклятый долг, который нужно обязательно вернуть. Не убедил. Себя, во всяком случае, точно. – И что, теперь так и будешь всю жизнь за ним таскаться, а потом в Сообщество переберешься на новое место жительства? Что-то в словах красноволосого было неправильно. Гриммджо наклонил голову и сделал паузу, словно раздумывал над ответом. За прошедшее в мире живых время он узнал, что зачастую люди… шинигами, в принципе тоже, всегда стараются говорить о самом важном с излишней небрежностью. Видимо, не хотят показывать свои слабые места. И сейчас Ренджи говорил о жизни своего друга слишком уж просто. Куросаки многое значил для этих двоих. Это было также очевидно, как и то, что солнце каждый вечер садилось на западе, а не на севере или юге. Поэтому за нарочной грубостью явно крылся какой-то смысл. Улькиорра бы велел узнать, какой именно. – Я верю, что к Куросаки вернутся силы. Не рано – так поздно, но обязательно. А жизнь пустого, если он не становится пищей кого-то более сильного, долга. Успею еще набегаться по барханам Уэко Мундо. Судя по тому, как при упоминании силы Ичиго, шинигами коротко переглянулись, они точно что-то задумали или, как минимум, знали. Гриммджо поднялся, отряхнул ладони и зловеще оскалился. Снежинка и красноволосый синхронно сделали шаг назад, не понимая, что случилось со вполне мирным до сего момента арранкаром. – А теперь я готов выслушать ваши оправдания, – Секста недвусмысленно потянул из ножен Пантеру. – Что? – Рукия немедленно выставила перед собой занпакто, но сделала это как-то неуверенно. Несколько мгновений назад бывший враг почти доказал им, что теперь они находятся на одной стороне и драться бессмысленно, и сразу же перешел в наступление. – Знаете, – доверительным тоном сообщил Гриммджо, продолжая сокращать расстояние, – я же не зря сказал, сколько провел здесь времени. И вот что странно. За все прошедшие месяцы я не видел никого из друзей Куросаки. Не говорю про гости и все такое. Вы ведь даже просто рядом с домом не появлялись. Только, как арранкара засекли – переполошились. Но пустой с таким уровнем реяцу в любом случае заставил бы Готей отправить сюда группу бойцов. Хреновые друзья, смотрю, у Куросаки. Если даже такая сволочь, как я, про долг помнит и минусов гоняет, а кого он спас просто так прийти не могут. Не вижу смысла оставлять вас в живых. Ичиго такие друзья не нужны. – Как ты смеешь! Как ни странно на этот раз уже красноволосому пришлось останавливать разозлившуюся подругу. Почувствовав на плече тяжелую руку Ренджи, снежинка закрыла глаза, успокаиваясь. – Он прав, Рукия, – был бы Гриммджо не Гриммджо – уже бы удирал во все лопатки от тяжелого взгляда шинигами. – Но у нас есть причины. – Поделитесь? – Только один вопрос, – девочка, словно придя к согласию сама с собой, убрала занпакто и отбросила со лба короткие черные пряди. Смотрела она цепко, требовательно. Непонятно зачем ей меч – сама похожа на ледяной клинок. – Что ты сделаешь, когда к Ичиго вернутся силы? Снова захочешь драки с ним? Джаггерджак презрительно сплюнул вниз, едва не попав на макушку какого-то припозднившегося прохожего. – Я, конечно, не образец адекватности, но не держите меня за идиота. Впечатлений от нашего последнего боя хватит еще на пару столетий, к тому же, в Уэко Мундо сейчас куда больше интересных противников. Так что не парьтесь. Как только рыжий снова станет шинигами, меня и след простынет. Стоп! Понял, – Гриммджо озарило, – Вы сами ищите способ вернуть Куросаки силы. Но как? Может, помощь требуется? Снежинка от такого предложения закашлялась. Красноволосый скривился. Секста пытался изобразить само участие и добродушие. Получалось, видимо, не очень. Зато новости того стоили. – Так же, как Ичиго и в первый раз стал шинигами, – нехотя, отведя взгляд, призналась Рукия, – я передала ему свои силы… Гриммджо задумался. Видимо, во второй раз провернуть фокус оказалось сложнее, или потребовалось больше доноров реяцу. Пауза затягивалась. Ни шинигами, ни сам арранкар не знали, что делать и говорить дальше. Все вопросы вроде выяснили, планы обсудили. И что теперь? Просто разойтись по домам добрыми друзьями? Снежинка с ананасом явно испытывали те же затруднения, размышляя, что скажет начальство, если они просто уйдут обратно в Сообщество, оставив Куросаки на попечение Сексте Эспады. С другой стороны за год же ничего не случилось? Наконец, Ренджи «созрел». – Ты это… если что… – изрек он. – …то вы непременно и очень больно, – поддержал Гриммждо. И вдруг неожиданно предложил. – Слушайте, а подежурьте у лечебницы немного, а-а? А я на охоту сгоняю.