Принцип отражения

Секрет успеха – в искренности. Как только вы сможете ее изобразить, считайте, что дело в шляпе. Закон Мерфи Утро застало Улькиорру на заброшенном складе. Солнце раскололось в мутных окнах, расписанных сложным орнаментом трещин. Пронзило острыми копьями прорехи в крыше. В ярком свете вспыхнула искрами пыль. Ее было настолько много, что весь склад казался заполненным сияющей, клубящейся дымкой. На полу в беспорядке лежал мусор, камни, арматура и желтые листья, припрятанные ветром еще с прошлой осени. Кое-где, пробившись через крошащийся бетон, росла тонкая бледная трава. Она отчаянно тянулась к лучам, в беспорядке рассыпавшимся по складу, словно бы вместо одного привычного солнца заброшенное здание окружило сразу несколько светил. И теперь они заглядывали через неровные дыры в стенах, желая отыскать Улькиорру. Кватра сидел у обвалившейся лестницы в плотной холодной тени, недоступной для ажурного света. Рядом лежала измятая пластиковая бутылка с застывшими подтеками газировки. Сладко и ненавязчиво пахло гнилью, чуть сильнее железом и бетонной крошкой, а еще прелыми листьями и пылью. Улькиорра, не мигая, смотрел перед собой, сосредоточившись на двух пульсирующих реяцу у дома Владыки. Он не решился уходить далеко от маленькой лечебницы, понимая, что помощь может потребоваться в любой момент. Пока все было спокойно, и от того почему-то тревожно. Гриммджо ощущался фоном, на самом краю восприятия, бесспорно живой и невредимый. Вполне вероятно, ему удалось договориться с шинигами, но что-либо утверждать Кварта бы не рискнул. Для детального анализа и обоснованного вывода не хватало информации. Где-то наверху ветер хлопнул открытой створкой окна. Всю ночь он, словно пойманный в ловушку, боролся с рассохшейся рамой. И его резкие удары глухо отдавались в мыслях Улькиорры до сих пор. Пока шинигами оставались рядом с Владыкой, тому вряд ли что-то угрожало. Впрочем, решающую роль играл вопрос, знали ли в Готее об Экзекуции и ее планах на Куросаки-сама? Логика подсказывала, что были должны. Опыт напоминал, что самого Улькиорру не замечали до тех пор, пока он не раскрылся полностью перед квинси. К тому же оставался вариант, что все шло согласно плану Сообщества душ. Там, где нашелся один предатель, рано или поздно отыщется новый. Особенно, если поставить вопрос немного иначе. Что именно следует считать предательством по отношению к смертному мальчишке, который больше мешал Готею, нарушая приказы и одним фактом своего существования ломая привычное мироустройство? Улькиорра знал, что некоторые в Сообществе наверняка были бы рады, случись с Куросаки Ичиго какое-нибудь досадное недоразумение и попади он в дальние районы Руконгая обычной душой, без реяцу и надежды когда-либо ее вернуть. Некоторые, но не все. Далеко не все. Только это и успокаивало. Вполне вероятно, что так бы Кватра и просидел все время, ощущая спиной холодную шершавую стену с облупившейся краской. Спешить было некуда. Попытка открыть даже самую крошечную гарганту в Уэко Мундо оказалась бы равносильной белому флагу, вывешенному над складом с большим плакатом «тот арранкар, которого вы ищете, здесь». А мыслей у Улькиорры всегда хватало, чтобы не скучать наедине с собой. Как подозревали многие в Эспаде, Шиффер вряд ли вообще догадывался о существовании такого явления как скука. Это Нойтора, если его оставляли в одиночестве хотя бы на десять минут, спустя одиннадцать шел искать себе компанию, вне зависимости от желания оной развлекать Квинту. Улькиорра же мог часами смотреть в одну точку, не испытывая какого-либо эмоционального дискомфорта. Правда, последнюю пару месяцев, наблюдая за Владыкой, иногда он ощущал что-то непонятное, давно забытое. Отголосками далекого прошлого звенели внутри тонкие струны интереса, раздражения, радости и беспокойства. И пустота, которую, казалось, Улькиорра олицетворял одним фактом своего существования, медленно наполнялась ослепительно-рыжим и солнечным. Хорошо ли это или же плохо, Кватра пока не задумывался. Как-то пока не до того было. …Минус, появившийся в двух улицах от склада, поначалу ничем не заинтересовал Шиффера. Слабый, голодный, глупый – умный, ощутив реяцу шинигами, уже бы сбежал в другой город – пустой представлял опасность разве что для обычного духа. И то, судя по тому, насколько медленно минус перемещался вниз по улице, у его потенциальных жертв была возможность спастись тем же бегством. Улькиорра едва слышно вздохнул и пообещал себе обязательно заняться пустым позже. Если, конечно, шинигами не вспомнят о своих обязанностях и сами с ним не разберутся. Даже такой ничтожный мусор мог затаиться в укромном уголке, накопить силы и стать опасным. Наверху в который раз стукнула оконная створка, зашуршали листья, играясь с прокравшимся на склад сквозняком, но спустя несколько минут все снова затихло. Только где-то вдалеке, будто и не за стенами заброшенного склада, а в другом мире, шумел город. В котором, тем временем, нашелся неудачник, встретившийся с медлительным и хилым минусом и почему-то не сообразивший, что можно просто убежать, а не драться. Кватра нахмурился. Слабая, но знакомая реяцу ярко вспыхивала, пытаясь уничтожить минуса. Пока безуспешно, к слову. А тот, видимо, сам опешив от неожиданной удачи, почему-то не спешил сожрать внеплановый обед. Шиффер покачал головой, не одобряя неоправданное геройство. Но все-таки, раз уж духовную силу он знал, просто наблюдать со стороны за нелепым сражением, было нельзя. И Улькиорра, убедившись, что шинигами продолжают, как приклеенные сидеть около лечебницы Куросаки, покинул уютную складскую тень. *** Он почти не удивился, когда тем самым, почти употребленным в пищу, неудачником, оказалась младшая сестра Владыки, с которой Шиффер уже имел возможность пообщаться. Девчонка забрасывала неповоротливую тушу пустого маленькими шариками, которые, не долетая до грубой болотно-зеленой шкуры, взрывались с громкими хлопками. Видимо, она решила, что этот экземпляр окажется удачным вариантом для первой победы… и прогадала. Пусть минус и был слабым, он все равно превосходил возможности простой девочки, не покинувшей телесную оболочку. У нее даже занпакто не было. Куда такое годится? Это походило на волнение. Владыка ведь очень расстроится, если с его сестрой что-то случится. Скажем, смерть. – Дай мне съесть тебя, – требовал минус тонким женским голосом, наваливаясь вперед бесформенным комком, – ты, должно быть, очень вкусная… Девчонка с побелевшим от слабости лицом неловко пятилась, продолжая кидать в пустого шарики, хотя их в небольшой сумке, перекинутой через острое подростковое плечо, становилось с каждым мгновением все меньше. Улькиорре было бы достаточно просто спугнуть минуса, чтобы тот резко передумал вообще когда-либо в дальнейшем приставать к маленьким девочкам. Но на какую-то короткую секунду он словно посмотрел на пустого глазами своего Владыки. На это отвратительное, желеобразное нечто, жадно тянущееся к маленькой сестре, которую он поклялся – и себе, и матери – защитить. И эта крошечная, но яркая вспышка, словно отражение солнечного луча в зеркале на мгновение ослепила Кватру омерзением и яростью. Одним прикосновением он, даже не используя силу, пробил плоскую маску пустого. Наваждение отступило. И Шиффер, вернув привычное равнодушие, понаблюдал, как минус, не успев сообразить, что теперь его уничтожили окончательно, распался духовными частицами. – Снова ты? – благодарить девчонка даже не подумала. Подошла близко. С неестественно прямой спиной, требовательным взглядом, сложенными на груди руками и серьезным взглядом. – Со стороны мне показалось, что помощь не будет лишней, Куросаки-сан, – осторожно заметил Улькиорра, не желая обидеть сестру своего Владыки. – Я – Карин, договорились? – в голосе послышалось знакомое упрямство. Только ее брат таким тоном отказывался добивать уже побежденного противника, а она пока только требовала называть себя по имени. – Договорились, – согласиться было легко. – Улькиорра Шиффер, – о том, что он четвертый из Эспады Кватра решил все-таки не уточнять. Конечно, вряд ли Владыка рассказывал сестрам об иерархической системе Уэко Мундо, но и усложнять знакомство не следовало. – Вот это имя! – бесхитростно заметила девчонка и обошла Улькиорру по кругу. – И что ты тут забыл? Меня, знаешь ли, сложно перепутать с Ичиго… а ты вроде как за ним следил. Или я ошибаюсь? Оглядев Шиффера со всех сторон, она занялась изучением собственной сумки. Пересчитала странные шарики, нахмурилась, затем вытащила какую-то смятую бумажку и быстро пробежала глазами по тексту. Нахмурилась еще сильнее. Помянула какую-то панамку. – Все верно. Я находился поблизости. У лечебницы мне сейчас не стоит появляться. Улькиорра рисковал. Сестру Владыки можно было назвать слабой, неопытной, но никак не глупой. Она вполне могла сложить в уме обломок его маски, нежелание светиться и шинигами у дома Куросаки-сама. – Так ты не из них? – Карин подозрительно прищурилась. Не отшатнулась, не испугалась. Всего лишь быстро прибавила к получившемуся уравнению их первую встречу и свое спасение от минуса, чтобы быстро подвести итог, не тратя время на лишние уточнения. – Именно. – И Ичиго тебе не друг? Карин задумалась. Стояла рядом с Кватрой Эспады, немного – совсем чуть-чуть – нервно отбивала разрисованным кедом какой-то ритм и явно пыталась понять, как на это все реагировать. Не так уж она и хорошо разбиралась в делах шинигами, Сообществе душ, сражениях и проблемах, но честно старалась выбрать что-то такое, что не навредило бы ее семье. И все-таки девочке было сложно однозначно записать в колонку врагов того, кто помогал ее брату не просыпать тесты и не выказывал никакой агрессии, хоть выглядел при этом странно и подозрительно. Поэтому, еще немного помолчав, Карин решила начать с самого простого – мотивов. – И зачем тебе это, Шиффер? Как сообщить девочке, что ее брат обязательно станет Владыкой мира пустых? И что именно Улькиорре принадлежит эта идея. – Куросаки… – с некоторым трудом опустив «сама», Кватра честно попытался подобрать объяснение попроще, которое с одной стороны не стало бы ложью, а с другой не выдало бы правды. – Он особенный. Я хочу защитить его. Кажется, Улькиорра сказал что-то не то. Совсем не то. Потому как нормального объяснения тому, что Карин неловко отвела взгляд и покраснела, у Шиффера не нашлось. – Кхм… бывает, – прокашлялась девочка, все еще почему-то не смотря на Кватру. – Так ты скрываешься от шинигами? Могу познакомить с одним… человеком. Как раз сейчас собираюсь к нему заглянуть. Поговорить о «чудесных бомбочках против пустых». Тут недалеко. Пойдешь со мной? Улькиорра кивнул. …Пожалуй, чего-то подобного он и ожидал – решил Улькиорра, когда у входа в лавку торговца на него налетел мальчишка с красными волосами и без лишних вступлений попытался ударить. Карин, как ни странно, тоже не удивилась. Только сделала шаг в сторону, уходя с траектории прыжка. Улькиорра лениво вытянул вперед руку, сжав пальцы на горле мальчишки. Попытки достать Кватру ногами и разжать железную хватку арранкара также успехом не увенчались. Мальчишка изо всех сил дергался, но вырваться не мог, даже несмотря на то, что Шиффер просто его держал, возможно, причиняя некоторый дискомфорт и затрудняя процесс дыхания, но уж точно не собираясь убивать этот мусор. – Арранкар-сан, вы не могли бы отпустить Джинту? – раздался рядом молодой и беззаботный голос. В нем не прозвучало ни тени недовольства или напряжения. Так мог говорить лишь тот, кто абсолютно уверен в своем превосходстве. – Если он перестанет кидаться на меня, – Улькиорра вспомнил, как этот странный мужчина играючи отделал Ямми. Бывший капитан двенадцатого отряда. Опасен и непредсказуем, но в качестве союзника – бесценен. – Он обещает, арранкар-сан, – улыбнулся торговец, легко, словно бы невзначай помахивая своей тросточкой. Намек Улькиорра понял и отпустил мальчишку. Тот показно закашлялся, схватившись за горло, на котором быстро наливались красным отпечатки пальцев Кватры. Впрочем, дальнейший обмен любезностями пришлось опустить. В сторону панамки бывшего капитана полетела миниатюрная бомбочка, пущенная хоть и девичьей, но отнюдь не слабой рукой. И, как и все предыдущие, взорвалась за мгновение до столкновения с полосатой панамкой. Следом сразу же отправился еще один снаряд. – Они должны были… по вашим словам!.. взрываться при столкновении с пустыми! А не забавлять их громкими хлопками! – девчонка грозно наступала на торговца, который беззащитно выставил вперед ладони и бормотал какие-то оправдания про просроченный товар и досадные оплошности. Шиффер, уже сообразив, что на какое-то время бывший капитан будет занят и не сможет уделить ему время, повернулся к мальчишке. Тот злобно пялился на Улькиорру, наклонив голову, словно собирался с разбегу боднуть Эспаду своим упрямым лбом. Из-за приоткрытой двери выглянула девочка – младше Карин и с огромными испуганными глазами. Встретилась с равнодушным взглядом Кватры, ойкнула и поспешно скрылась в лавке. Сестра Владыки продолжала шуметь на бывшего капитана, а сам капитан, который даже в свои худшие годы мог легко скрутить девчонку и заставить ее замолчать, послушно отступал и продолжал извиняться. Улькиорра стоял посреди этого сумасшествия и размышлял о людском безумии, которое поражало всех. И самих смертных, и шинигами, и, кажется, даже пустых. Ничем иным объяснить свою недавнюю вспышку ярости у Шиффера не получалось. – Арранкар-сан, – впрочем, как и объяснить то, каким образом огромный мужчина в фартуке и очках смог абсолютно бесшумно подобраться к Кватре, и теперь стоял слишком близко, наклонившись почти вплотную к лицу Улькиорры. – Господин Урахара скоро освободится. Прошу в дом. Сидя в просторной комнате и разглядывая чашку с дымящимся крепким чаем, Шиффер продолжил свои размышления о том, насколько на самом деле все странно у людей, и как сложно порой бывает понять их поступки и мотивы, толкнувшие сделать именно так, а не иначе. Впрочем, долго рассматривать чай в одиночестве (не считая притаившуюся по ту сторону сёдзи троицу) Улькиорре не пришлось. Буквально через несколько минут в комнате появился сам хозяин магазина, пряча довольную улыбку за веером. – Рад видеть вас, в качестве гостя, а не врага, хотя и не представляю, что же могло привести четвертого из Эспады к скромному торговцу. Лжец. Хитрый, умный лжец, который наверняка, в отличие от всего Готей-13, давно заметил подозрительную активность двух арранкар у дома Куросаки, и специально предложил девочке испорченный товар, чтобы вынудить показать себя. – Урахара Киске, о котором даже Айзен говорил, осторожно подбирая слова, мало похож на скромного торговца, каким пытается выглядеть. Мужчина звонко и довольно рассмеялся. – А вы умеете льстить, арранкар-сан! – Улькиорра, пожалуйста. Мир живых многому учит и на многое заставляет смотреть иначе, – Кватра не видел смысла в том, чтобы быть нечестным с бывшим капитаном двенадцатого отряда или о чем-то недоговаривать. Он собирался сделать Киске своим союзником, а для этого требовалось посвятить его в самые мелкие детали плана. – Вы ведь уже поняли, что мы не собираемся причинять вред Куросаки и его семье, и что также мы заинтересованы в возвращении ему сил шинигами? И, конечно, пустого. Но это очевидно. Киске с готовностью закивал, неправдоподобно изображая болванчика. – Да. И мне интересно, что в таком случае, вам нужно от мальчика. Ведь кроме всего прочего, я предположил, что кроме вас с Секстой в Ичиго заинтересована и оставшаяся Эспада? Потешьте мое любопытство, Улькиорра-сан. Два сильнейших арранкара оберегают потерявшего силы врага, словно лучшего друга или величайшую для всего Уэко Мундо ценность. Сложно оставаться простым наблюдателем. Особенно, когда появляется четвертая сторона, также заинтересованная в способностях Куросаки. – Охотно, Урахара-сан, – за прошедшее время Кватра, кроме всего прочего, также научился принимать правила игры. – Ичиго наш Владыка. Именно так. Не «возможно, станет в будущем, когда к нему вернутся силы», а уже, как свершившийся факт, который нельзя вычеркнуть из ткани времени. Урахара молчал. Он отложил веер и спокойно смотрел на Улькиорру. Внимательный взгляд старика совсем не подходил лицу молодого мужчины. Кватра ждал. Сейчас все решала одна деталь… совершенно незначительная мелочь. Кого за прошедшие десятилетия осталось в Киске больше – капитана двенадцатого отряда или главы исследовательского центра? Впрочем… Улькиорра не солгал, сказав, что Айзен осторожно выбирал слова, однако, не уточнил, что говорил Соске все равно много. Ведь, будучи в здравом уме, он не мог и предположить, что все услышанное верным и тихим Шиффером рано или поздно послужит для совсем иных целей. Так что сомнений у Улькиорры не было. Только едва ощутимо тянуло около дыры, будто бы внутри у Кватры кто-то легко трогал тонкие струны, и они тревожно и глухо звучали. Наконец, растянувшись до предела, пауза оборвалась коротким, довольным смешком. Киске улыбнулся. – Как интересно!