***
«Мой Император! Если Вы получили это послание, значит, в Руалане случилась беда. Уже давно терзают меня тревожные предчувствия, и осознание неминуемой угрозы заставляет писать Вам, надеясь на Вашу мудрость и великодушие. Боюсь, у меня осталось совсем немного времени, чтобы сообщить Вам все, о чем должен был рассказать уже давно. Над Руаланом нависла страшная опасность, и виной тому наша наивность и доверчивость. Все началось семь лет назад, когда в окрестностях селения нашли едва живого человека. Это был средних лет мужчина из рода Павлинов с темными, красноватого оттенка, перьями. Он назвался Дженгом. О себе ничего не рассказал, говорил, что потерял память. Наши лекари выходили его, и он быстро пошел на поправку. Я сразу почувствовал, что это недобрый человек, но прогнать его, слабого и израненного, не смог. Много времени он провел среди нас и увидел то, что обычно остается скрыто от посторонних. Дженг понял, что мы можем исчезать и появляться, когда пожелаем. Видел, что наши перья, обретая невидимость, способны скрывать одежду и предметы, которые мы держим в руках. Он сблизился с некоторыми жителями Руалана, ему стали доверять. Много времени проводил он в библиотеке, особенно интересовался книгами, которые описывали наши обычаи, наш образ жизни, наши особенности. Несколько раз просился в Закрытую секцию, но всегда получал от меня твердый отказ. Почему-то этот человек с каждым днем вызывал у меня все большую неприязнь. Я видел зло в его душе, как вижу себя в зеркале. Я чувствовал, что он замышляет недоброе, а однажды застал его за выполнением какого-то магического ритуала. Он сказал, что пытался вернуть себе память, но я понял, что на самом деле он пытался связаться с кем-то. Скорее всего, с магом, причем довольно сильным, потому что на месте проведения ритуала я почувствовал присутствие силы намного больше той, что могла бы исходить от самого Дженга. Неоднократно я говорил Дженгу, что его лечение закончено, и он может покинуть наше селение, но он всегда находил какие-то отговорки, говорил, что привязался к нам, что полюбил Руалан, что ему некуда идти. И каждый раз я сдавался и позволял ему остаться. Так он провел у нас около пяти лет. Но два года назад произошло событие, которое все же заставило меня прогнать этого человека из Руалана. Как я уже писал, Дженг много времени проводил в библиотеке. Он больше не настаивал на посещении Закрытой секции, но все же приходил почти каждый день. И, в конце концов, я понял, что истинной причиной такого внимания был его нездоровый, противоестественный интерес к моему сыну. С самого раннего детства Тасмир помогал мне с моими обязанностями Хранителя, я готовил из него своего преемника. Несколько раз я ловил взгляды Дженга, направленные на Тасмира, и они мне очень не нравились. Но однажды, придя в библиотеку, я увидел, что он пытается поцеловать Тасмира. Невинный мальчик не понимал, что происходит, но я пришел в страшную ярость и резко приказал Дженгу убираться из Руалана. Он злобно посмотрел на меня и сказал, что когда-нибудь Тасмир все равно будет принадлежать ему. Дженг покинул селение, а несколькими днями позже мы обнаружили, что из библиотеки пропали несколько ценных фолиантов. Некоторое время все было спокойно, но потом случилось страшное – кто-то взломал Закрытую секцию библиотеки и похитил оттуда древние рукописи, в которых содержатся сакральные знания о нашем виде. Учитывая, насколько сильная магическая защита Закрытой секции, сделать это мог только очень сильный маг. Если этими знаниями завладеет злой человек, беды не избежать. Я опасаюсь, что Дженг может использовать во зло обретенные знания. К тому же, я уверен, что у него есть могущественный сообщник. Заклинаю вас, мой Император, защитите моего сына! Тасмир – не просто посланник. Придет время, и он станет вашим оружием в борьбе с врагом. Сейчас он на пороге взросления. Вскоре его дар раскроется в полной мере. Но для этого он должен правильно повзрослеть. Взрослый Белый призрак видит истину, будь то человек, сменивший внешность с помощью магии, вещь, которая не является тем, чем кажется, и все, что происходит в Тонком мире, то есть не имеющее видимой физической оболочки. Не зря я испытал такой страх, увидев, как Дженг пытается совратить моего сына. Для юного Белого Павлина подобная связь может стать смертельной. Наша эмоциональность и чувственность гораздо сильнее, чем у представителей других родов, и мы намного сильнее подвержены влиянию природных стихий и энергетических потоков. Если сексуальность юного Белого Павлина будет разбужена вопреки законам гармонии, это может иметь для него очень негативные последствия. В лучшем случае – нестабильность физической оболочки. В худшем он может навсегда потерять способность становиться видимым и останется жить в Тонком мире. Юные Белые Павлины не могут обретать невидимость по своей воле. Это происходит с ними спонтанно, в минуту опасности или сильного эмоционального напряжения. Контроль над своими способностями они обретают после полного полового созревания. При этом огромное значение имеет первая физическая близость. Мой Император, теперь судьба моего сына Тасмира в Ваших руках. Белые призраки никогда не служили при дворе, но, видно, моему сыну выпала иная судьба. Он очень умен и, как все Белые, неплохо обучен искусствам – вполне сносно рисует, декламирует стихи и играет на нескольких музыкальных инструментах. Смею надеяться, что Вы сможете найти применение его скромным способностям, а когда придет время, используете его дар для того, чтобы победить врага, и да поможет Вам Богиня. Ваш покорный слуга, Хранитель Руалана Ингал Серебряный» В конце послания корявым почерком была сделана приписка: «Они напали… Страшная опасность грозит всем Четырем Империям! Прощайте, мой Император, и сохраните моего сына».***
Когда Дракон прочитал последнюю фразу, в комнате повисла мертвая тишина. С лица Лонгвея медленно исчезали краски, как будто уходила жизнь. Его придуманный мир, его сладкая иллюзия рухнули в одночасье. В один миг его Роу из неизвестного оборванца, принадлежащего только ему, превратился в единственного сына одного из самых уважаемых людей в Империи Гор, который вверил его будущее в руки своего Императора. И в этом будущем не было места для него, Императора Неба. Ибо неугодный природе и законам гармонии способ, о котором говорилось в послании, это, бесспорно, связь с мужчиной. Это из-за него мальчик сейчас страдает. А что могло бы быть, если бы он завершил начатое прошлой ночью, даже страшно подумать. Роу мог исчезнуть навсегда! Тасмир поднял глаза на Лонгвея и, встретившись с его полным боли взглядом, в ужасе затряс головой: - Нет! Ло! Даже не думай об этом! Не бросай меня! Здесь какая-то ошибка! То, что произошло между нами, не может быть неправильно! Я это знаю, я это чувствую! Император обхватил мальчика за плечи и мягко, но решительно отодвинул от себя. - Боюсь, что ты ошибаешься, Тасмир. Твой отец совершенно ясно дает понять, что противоестественная связь с мужчиной может быть для тебя смертельно опасна. Тасмир тяжело задышал, его лицо исказилось, очертания тела начали расплываться. Увидев, что мальчик вот-вот исчезнет, Дракон взял ситуацию в свои руки. - Остановитесь оба немедленно! Так вы ничего не решите! Мальчик прав, Лонгвей, мы ничего не знаем о том, что конкретно имел в виду Хранитель Руалана. Он пишет слишком туманно и запутанно. Тасмир! Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но постарайся успокоиться. Ты видишь, что происходит, когда ты нервничаешь. От этого никому не легче. Дыши глубоко. Ты знаком с техниками медитации? - Немного. Они применяются в гимнастике Куантай. - Ты владеешь гимнастикой Куантай? Это просто прекрасно! Уверен, что она поможет тебе справляться с приступами нестабильности. Мы обязательно вернемся к вопросу формирования твоих природных способностей, но сейчас нужно выяснить другое. Что ты помнишь об этом человеке, Дженге? Тасмир несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Покровы тела постепенно обрели привычную плотность. Мальчик немного задумался и ответил: - Честно говоря, я вряд ли смогу добавить что-то новое к тому, что написано в послании. После того как отец прогнал Дженга, мы больше не разговаривали о нем. Взлом Закрытой секции наделал много шума в Руалане, но с нами, подростками, это не обсуждалось. Я помню Дженга. Мне он не казался опасным. Наоборот, всегда был такой вежливый, обходительный, ласковый. Говорил, что я ему нравлюсь, что я красивый, что ему хочется до меня дотронуться. Я только сейчас понимаю, чего он хотел от меня на самом деле. Тасмир покраснел и закусил нижнюю губу. - Да, теперь я понимаю, после того как… Он ведь не раз это делал… ну… целовал меня… говорил, что это просто дружеский поцелуй… Я даже не понял, почему отец тогда так разгневался. Глаза Белого вдруг наполнились слезами. - Отец… Ло, ты думаешь, он мертв? Император подошел и обнял мальчика. Видно было, как тяжело даются ему эти прикосновения. Тасмир спрятал голову у него на груди и громко всхлипнул. Лонгвей молча гладил его по голове, понимая, что слова сейчас бессмысленны. - Тасмир, - мягко произнес Император Гор, - тебе сейчас необходимо отдохнуть и как следует выспаться. Увидев, что мальчик крепко вцепился в Лонгвея и приготовился возражать, Дракон повысил голос. - Твой отец вверил тебя моему покровительству, а значит, ты будешь меня слушаться. Ты немедленно отправишься в выделенные мне покои и ляжешь спать. Доктор Кьянфан приготовит тебе успокаивающий отвар. Завтра будет новый день и новые решения. Ну же, мальчик, будь сильным, - уже мягче добавил Дракон. – На тебя свалилось слишком много горя, но я верю, что ты справишься. Мы все нуждаемся в тебе и твоей силе. Донгэй обнял Тасмира за дрожащие плечи и вывел из покоев. Оставшись один, Лонгвей сполз на пол и обхватил руками голову. Грудь раздирали рыдания. Что он наделал? Как мог так поступить со своим мальчиком? Что если тот навсегда останется таким вот нестабильным, неспособным удерживать физическую оболочку? Надо срочно снарядить экспедицию в Руалан! Может, в тамошних книгах можно найти ответ, как исправить содеянное! Но, выглянув в окно, Лонвей понял, что это невозможно.