***
Император Гор сидел напротив Лонгвея в Зале для аудиенций и с тревогой всматривался в лицо друга. Тот выглядел ужасно – под глазами залегли темные круги, белки покраснели, щеки осунулись. - Что происходит, Ло? Ты выглядишь так, будто совсем не спишь. Дракон был недалек от истины. Уже третью ночь подряд Лонгвей проводил у Тасмира. Он приходил туда, когда мальчик засыпал, и оставался до рассвета. Это напоминало сумасшествие – только так он мог помочь любимому, защитить от демонов, одолевавших его во сне, и одновременно насытиться им. Он вдыхал запах Тасмира, касался губами его волос, ощущал под пальцами тепло его кожи, слушал тихое, спокойное дыхание и почти не спал. К счастью, доктор Кьянфан убедил юношу выпивать на ночь успокоительный настой, и можно было не волноваться, что Тасмир проснется. На душе у Лонгвея после этого становилось легче, но на его физическом состоянии ночные бдения сказывались не лучшим образом. И наблюдательный Дракон это заметил, несмотря на то, что сам спал не больше трех часов в сутки, разрываясь между двумя империями. - Ло, не пытайся водить меня за нос, ты знаешь, что это бесполезно, - почти рычал Дракон, от чего из его рта вырывались крошечные язычки пламени. - Да я и не пытаюсь, - махнул рукой Небесный Император и рассказал все как есть. Донгэй молчал, обреченно уставившись в одну точку. Бессилие угнетало его. - Ты же понимаешь, что так дальше продолжаться не может. Ты должен спать, а не дежурить у постели мальчишки. Он достаточно сильный, чтобы справиться самому. - Ты не понимаешь! Он… такой… Ему плохо! - А тебе хорошо, Ло? Посмотри, на кого ты стал похож! А между тем к воротам дворца продолжают прибывать беженцы, продовольствия уже не хватает. Хорошо, что мою Империю окружает кольцо гор, и мы не так страдаем от стихии, иначе я не смог бы находиться тут, с тобой. - Но так я хоть как-то ему помогаю! - Надо найти какой-то другой выход. Придется обратиться к Наронгу. Именно так и рекомендовал поступить Император Шен. - Я знаю, - Ло устало вздохнул. – Просто не хотел этого делать. Не нравится мне этот маг, он какой-то скользкий. - Согласен. Но его рекомендовал Верховный маг Водной империи, Шен ему доверяет, Гу Реншу на него рассчитывает. Возможно, он действительно может помочь. - Да, наверное, ты прав. И Лонгвей позвонил в колокольчик, вызывая секретаря.***
В отличие от Лонгвея, Тасмир прекрасно высыпался ночами, а потом целые дни проводил в обожаемой библиотеке. Он злился, что Лонгвей совсем не навещает его, и только увещевания Гу Реншу удерживали юношу от того, чтобы не побежать к Императору самому. Тасмир чувствовал, что он прав, но никак не мог достучаться до Лонгвея. «А может, тому просто удобно, что все так сложилось? Может, он на самом деле не хочет быть со мной», - сами собой лезли в голову непрошенные тягостные мысли. Чтобы отвлечься от них, он все глубже погружался в работу, составляя новую картотеку Дворцовой библиотеки. Тасмир ходил между бесконечно высокими шкафами, бережно касаясь пальцами древних фолиантов. Это успокаивало его. Он забирался по узким лестницам к верхним полкам, заботливо стирал пыль с драгоценных свитков, смотрел на свои владения, и его сердце наполнялось гордостью и радостью. И все же он не мог не вспоминать другую библиотеку – ту, Хранителем которой его готовили быть с малых лет. Руалан. Сияющий, чистый, как магия, не похожий ни на что другое, воплощенное вдохновение, кусочек волшебства. Тасмир не мог поверить, что его больше нет. Нет отца, нет забавного старичка Минжа, который ворчал на него. Нет детишек, всегда стайкой бегавших за сыном Хранителя, а он рассказывал им забавные истории и волшебные сказки. Казалось, что все это было не с ним, в какой-то другой жизни. Там не было Лонгвея, там сердце не разрывалось от тоски и невозможности быть с любимым, там все было ясно и понятно, там будущее не предвещало никаких сюрпризов, там царили гармония, мир и безмятежность. Миролюбивому Тасмиру было незнакомо чувство ненависти, но теперь он познал его горький вкус. Все сердцем он ненавидел того или тех, кто был виновен в гибели Руалана. Для себя Белый уже решил – когда непогода утихнет, он вместе со всеми отправится в Руалан. Он должен своими глазами увидеть, что стало с его прекрасной родиной. Иначе просто не сможет продолжать жить дальше. И все же юноша не мог не признать, что если бы не трагедия, он никогда не встретил бы Лонгвея… Задумавшись, Тасмир не заметил, как его нога соскользнула с узкой перекладины лестницы. Юноша непременно упал бы на мраморный пол, если бы его не подхватили чьи-то сильные руки. - Похоже, ты уже по традиции попадаешь ко мне в объятия, - произнес чей-то глубокий бархатный голос. Подняв глаза, Тасмир увидел Наронга. Маг, как всегда, был великолепен. Черные волосы с двумя красными прядями идеально уложены назад, открывая высокий лоб. Черные глаза мерцают холодным, завораживающим светом, проникая в самую душу и заставляя вздрагивать от ощущения, что этот человек с легкостью может читать твои мысли. Тасмир испуганно отшатнулся. - Что вы здесь делаете? - Не слишком же ты любезен с придворным магом. Впрочем, я пришел извиниться. Я напугал тебя там, в коридоре. - Вовсе нет, - буркнул Тасмир, хотя поведение мага действительно было пугающим. - Напугал, не отрицай. Изредка, после некоторых магических ритуалов я бываю слегка… неадекватен. Еще раз прошу прощения. - Не думайте об этом. Все же именно благодаря вам меня вовремя остановили, пока я не натворил никаких глупостей. - Вот и славно. Надеюсь, мы сможем стать друзьями? - Д-да, конечно, - Тасмир слегка удивился просьбе придворного мага, но не нашел причины отказать. В это время в библиотеку вбежал запыхавшийся секретарь Лонгвея – Хонги из рода Белохвостых Цапель - протеже Фу Мина. - Достопочтенный Наронг! Я везде вас ищу! Император срочно вызывает вас к себе! - Конечно, я иду. Он посмотрел на Тасмира и вкрадчиво улыбнулся: - До скорой встречи, юный Хранитель.***
Несмотря на стихийное бедствие, жизнь во дворце продолжалась, а значит, придворные дамы непрестанно находились в поисках новых сплетен. В этот раз им повезло. Когда по дворцу прошел слух о том, что неприступный доктор Кьянфан взял себе любовницу из гарема, многим придворным вдруг срочно понадобилась лекарская помощь – кто-то якобы подвернул ногу, кто-то подхватил простуду, а кто-то заподозрил у себя неведомую науке болезнь. В крыле целителей царило невиданное доселе оживление, что изрядно раздражало доктора Кьянфана. Впрочем, любопытных придворных ждало разочарование. Избранница доктора Кьянфана оказалась невзрачна и неболтлива. Простая девчонка из Водной Империи. Но самым удивительным и непонятным для всех было то, что девушка не пользовалась положением любовницы одного из приближенных Императора, нежась целыми днями в роскошных покоях и сплетничая с такими же бездельницами. Вместо этого она, не покладая рук трудилась, помогая доктору. В отличие от придворных, доктор Кьянфан с каждой минутой все больше понимал, каким подарком судьбы стала для него Фхьята из рода Мраморных Уток. Да, она не была красавицей. Невысокого роста, чуть полноватая, как все Утки, она, тем не менее, обладала какой-то особой грацией. Ее движения были плавными и мягкими, а тихий нежный голос, казалось, излечивал сам по себе. При этом доктор Кьянфан знал, что, когда надо, в этом голосе могла звучать сталь. Волосы у Фхьяты оказались русыми, с чуть рыжеватым оттенком, слегка вьющимися, а вот кожа была необычной – на ней слегка просматривался мраморный рисунок, но не тот, который бывает, когда сосуды сужаются от холода, а очень красивый, как будто нанесенный кистью искусного художника. Простое лицо с мягкими чертами и зеленовато-серыми глазами совершенно преображалось, когда девушка подходила к больному. Девушка не обманула – она действительно была умелой целительницей. Знала, как приготовить основные настойки и микстуры, как бороться с самыми распространенными болезнями, умела найти подход к каждому человеку. Как и доктор Кьянфан, она придерживалась мнения, что нужно лечить не болезнь, а человека. Доктор внял мольбам Фхьяты и не стал показывать ее Наронгу, но и без того было понятно, что уточка обладает незаурядными магическими способностями. По нескольку часов в день она проводила у постели Джии, пытаясь проникнуть в поврежденное сознание, и Кьянфан замечал, что в пустых глазах несчастной изредка появляется осмысленное выражение, а ее сон стал более спокойным и глубоким. Было решено, что для всех Фхьята останется любовницей доктора Кьянфана, и только Императору лекарь рассказал правду. Лонгвей выслушал историю Фхьяты и полностью одобрил решение Кьянфана, не упустив случая подшутить над невозмутимым доктором. - Кто бы мог подумать, неприступный доктор Кьянфан увел у меня из-под носа наложницу. Никогда бы о вас такого не подумал. Вы опасный человек. - Ваше Величество, я бы никогда не посмел… - Ну что вы, Кьянфан, я бы о вас так и не подумал. Просто это единственное забавное происшествие за последние дни. Вы правы, пусть пока все думают, что эта девушка ваша любовница, так будет проще. Если вы убедитесь в ее способностях, то официально объявите своей помощницей. Если же нет, то просто отправите обратно в гаремное крыло. Так мечта Фхьяты начала сбываться – она осталась работать у знаменитого Главного Лекаря Империи Небес. И когда пришла новая беда, доктор Кьянфан возблагодарил Богиню за то, что она послала ему Фхьяту из Рода Мраморных Уток.***
Лонгвей напряженно застыл в кресле для аудиенций в ожидании Наронга. Ему был не по душе предстоящий разговор. Он не доверял магу и думал, как бы поскорее от него избавиться. Донгэй спрятался за ширмой, чтобы не нарушать конфиденциальность разговора. Когда Хонги доложил о прибытии мага, Лонгвей непроизвольно выпрямился в кресле и приглашающе взмахнул рукой. Как всегда при появлении Наронга, Император почувствовал себя неловко. Ошеломляющая красота и легкое пренебрежение, скользящее во взгляде мужчины, заставляли Лонгвея чувствовать себя ниже ростом. - Ваше Императорское Величество, - опять эта едва уловимая насмешка. - Присаживайтесь, достопочтенный Наронг. Мне нужно обсудить с вами одну весьма деликатную ситуацию. Но для начала мы заключим соглашение о неразглашении и скрепим его магической печатью. При нарушении такого соглашения в ауре нарушителя появлялось несмываемое клеймо, и ни один человек больше не стал бы ему доверять. Осторожно подбирая слова, Лонгвей рассказал магу историю Тасмира. - Император Шен сообщил нам, что вам доводилось бывать в Руалане и вы можете кое-что знать о Белых призраках. Существует ли способ сделать так, чтобы мальчик обрел стабильность и все способности взрослого Белого Павлина? Наронг задумался. Его жгучие черные глаза были полуприкрыты, и совершенно невозможно было понять, о чем он думает. - Я действительно некоторое время провел в поселении Белых Призраков, совсем недолго, мне нужны были кое-какие редкие книги по магии света. Теперь я, кажется, даже припоминаю, что видел там вашего … эээ… юного гостя. Его отец был необычным человеком. Мудрость и проницательность странным образом сочетались в нем с удивительной наивностью и открытостью. Да… Странный был человек. Впрочем, это не мешало ему быть отличным Хранителем. Признаться, я никогда не видел более обширного и многогранного собрания книг. Да и не только книг! Рукописи, картины, предметы искусства! Просто потрясающая… - Достопочтенный Наронг, мне неловко вас прерывать, но сейчас речь не о культурных ценностях Руалана, а о Тасмире. - О…да-да… конечно…простите меня.. Так что там о Тасмире, вы говорите? Нестабильность после неудачного первого опыта? Лонгвея передернуло от этих слов, но он взял себя в руки. - Именно. - О, тут все просто. Он должен по-настоящему лишиться девственности. С женщиной.***
Темная комната дышала сыростью, но человеку, который расположился на низком ложе, это не мешало. Он любил сырость, темноту и тишину. Но еще больше он любил власть. Пока все шло по плану. Его послушные марионетки не подвели. И все же он ощущал смутное беспокойство. Как будто бы в тщательно сплетенном им полотне вдруг появился крошечный изъян. Что-то, чего он не предвидел, и что грозило испортить идеальный рисунок раскинутой им сети. Человек не любил неопределенности. Он был стар, мудр и бессердечен. И он стал думать.