Кошелек и жизнь.

      Дневная Бергама навевала скуку. Жара, солнце, пыль, ленивые редгарды, лениво сидящие в креслах под матерчатыми навесами. Сонные торговцы, сидящие у своих лотков, даже не поднимались, когда мимо их товара проходили потенциальные покупатели. Товар был в пыли и щедро облеплен мухами. На главной площади города, примыкавшей к аляповатому и обшарпанному дворцу местного градоначальника в деревянных колодках был забит голый редгард. Редгард был в забытьи, на его лице сидели жирные хаммерфелльские мухи. Мухи лениво жужжали, поднимались, снова садились на грязное лицо узника. Хаммерфелл, страна непревзойденных мастеров меча, сонное царство. Ленивые негры, пыль, жирные мухи. В углу площади, примыкавшей к городской стене, три ленивых негра мастерили дощатый помост. Представление у них что ли?       Норд стоял у ворот Брумы. Великая часовня Талоса, заколоченная и заброшенная, тем не менее доминировала над городом. На площади у часовни три норда не торопясь сколачивали дощатый помост. Перед помостом глашатай с гербом Брумы на одежде и внушительном свитком о чем-то спрашивал серьезных доспешных воинов и что-то записывал в свой свиток.       Я бродил по Бергаме, Хильда отсыпалась в таверне, а мне было просто скучно. От нечего делать я кинул камнем в редгарда, дремавшего под навесом у своего дома. Попал ему в голову. Редгард открыл правый глаз, посмотрел на меня и снова закрыл. Скука. Хоть подожги весь этот пыльный пустынный городишко, редгарды все равно будут дремать. Чернокожие мальчишки в обносках медленно катали палками перекати-поле, старуха доила козу. Я запрыгнул на балкон на втором этаже местного богатого дома, на меня никто не обратил внимания. Я поправил капюшон и влез внутрь.       - Лучшие бойцы Сиродиила предстанут перед восемью богами в Бруме! Иллиций Маний Орион, стражник Имперского города, - прокричал глашатай. Имперец в белых доспехах стражи имперского дворца поднял правую руку. - Фрелаф Старый, из Брумы, продолжил глашатай, после того как жидкие аплодисменты стражнику улеглись. Немолодой норд с косматыми немытыми седыми патлами улыбнулся.На этот раз аплодисменты были куда громче. - Виний Карвейн, сын нашего графа, соизволили участвовать в турнире. - Толпа взорвалась одобрительным ревом, приветствуя молодого имперца с двуручником за спиной. Потом вышли еще два имперца, норд и альтмер с неприятной ухмылкой. Толпа бесновалась, состязание бойцов обещало быть жарким. Наконец, последним, вышел никому не известный косматый норд со светлой гривой нечесанных волос. Великолепный эбонитовый двуручный меч за его спиной и богатые доспехи говорили о немалом богатстве, но публика отнеслась к нему прохладно. Норд не назвал своего имени. Глашатай объявил что турнир начнется утром.       Юная редгардка не спеша вкушала фрукты. Вот чернокожая девушка поднесла дольку апельсина ко рту и рука ее застыла в воздухе. Смертельное жало кинжала холодило ее горло. Человек, вошедший бесшумно, стоял за ее спиной и усмехался. - Раздевайся, - скомандовал я девушке. - Я Аль'Дира Сенхаби, мой отец судья Бергамы, как ты смеешь! - Дрогнувшим голосом пробормотала редгардка. Лучше бы она этого не делала, мой клинок прочертил кроваво-красную, заметную даже на ее эбонитовой коже, полосу по ее щеке. Девушка вскрикнула, но дома здесь с толстыми стенами. Никто не услышит. Редгардка сломалась легко, она сняла цветастую майку, обнажив упругую черную грудь, распустив веревку, спустила широкие шаровары, оставшись в чем мать родила. У меня никогда не было черных девушек, я ухмыльнулся. Можно ее связать, но зачем? Капаю ядом парализации на лезвие кинжала и медленно царапаю черную грудь, заканчивая отметину возле соска. Девушка парализована, лишь крупные слезы текут из ее глаз. Ухмыляюсь и спускаю штаны.       Пьяница Моргг любил обсуждать местные сплетни, а что может быть интереснее, чем турнир? Завсегдатаи таверны "Кружка и ложка" обсуждали предстоящий турнир, Моргг, рассказывавший что он потомок славного воина, спившегося от того, что его предок охранял вельможу, заказанного Темному Братству, как всегда нес свою пьяную околесицу. Морггу не верили, все знали, что его мать была местной пьянчужкой, как и ее мать. - Вот увидите, незнакомый норд их всех побьет, - пьяно икнув выговорил Моргг. Завсегдатаи таверны заржали. Они спорили, сможет ли сын их графа побить имперского стражника, продержится ли старый Фрелаф больше минуты и как будет драться неизвестный альтмер. Магия на турнире была запрещена, а без магии, и в этом были единодушны все посетители Кружки и Ложки, альтмеры не стоят и ломаного септима. Тут порог таверны переступил посетитель. Норд. С огромным эбонитовым мечом за спиной. Вошел - и как будто воздух стал гуще, а намеревавшийся устроить заварушку местный забияка Эльфрид Темное Сердце взял кружку с пивом и сел за столик.       Муири изготовила превосходное зелье. Я не спеша отрезал кусочки эбонитовой плоти, кровь хлестала на пол, а редгардка не могла даже закричать. Четыре пальца, правое ухо, нос, сосок, куски кожи с бедер и предплечий, а девушка не могла даже открыть рот и закричать. Дикий ужас плескался в ее глазах, а я не спеша шинковал ее на ломтики. Я развернул ее на живот и срезал пласт кожи с ее нежной шеи. Неглубоко, чтобы не задеть горда и крупных сосудов. Нервы в теле редгардки напряглись. Только нервы. Мышцы остались парализованными. Я наслаждался своей властью. Хотелось засунуть короткий клинок в ее естественные ножны, но я не торопился. Еще кусочек уха, а теперь грудь. Замечательно. Тут у двери кто-то заскребся. Пора уходить. Вспарываю живот своей жертвы, кишки вонючей кучей вываливаются на покрытый коврами пол хаммерфеллского дома. А дверь-то заперта, никто не войдет. Надеваю капюшон и выскальзываю за дверь балкона. Язык девушки уже минут двадцать лежит на ковре в луже крови, она никому ничего не расскажет даже если кто-то сломает дверь и увидит что здесь произошло раньше чем она испустит дух, а умирать она будет медленно.       Вечером мы с Хильдой вышли на площадь. Ночь опустила благословенную прохладу на Хаммерфелл и даже редгарды стали двигаться активнее. У помоста в углу площади стоит глашатай. - Слушайте все! Послезавтра начнется турнир во славу восьми богов! Лучше воины всего Тамриэля приглашаются к участию! Записывайтесь! - Вопит чернокожий. Подхожу. - Я Альви Кривобокий, норд, из Данстара! Пиши, книжный червяк, - рычу я на редгарда.