Кошелек и жизнь.

      Нарин Карвейн, старый граф Брумы, лениво опустил руку и сел на деревянный трон, специально для этого случая вынесенный из покоев графского замка. Толпа, собравшаяся вокруг помоста, бурлила. Имперцы и норды бились об заклад, делали ставки, спорили, ругались, оценивали реальные и мнимые достоинства бойцов. Сновали продавцы семечек, пива и меда, у какого-то неудачника воры срезали кошелек, присутствовавший глава местного отделения гильдии бойцов что-то шепнул соседу, норду в стальной броне. Оба заржали. Участники боев находились на помосте. Кто-то разминался, кто-то рассматривал толпу, надменный альтмер прикрыл глаза, казалось, его ничего не смущало. - Иллиций Маний Орион, стражник имперского города, против Арианы Доран, жительницы Коррола, мечника гильдии бойцов, - пронзительно вопит глашатай. Остальные шесть поединщиков сошли с помоста, на котором остались лишь имперец в доспехах дворцовой стражи и имперка в разномастных потертых доспехах. - Почтенная публика, напоминаю, поединок с любым оружием ближнего боя по выбору длится до смерти или до того, как один из бойцов не сможет продолжать бой! Магия и любое метательное оружие запрещены! Упавший с арены - проиграл! Проигравший выбывает! Да начнется бой! - Зычно провозгласил глашатай.       Мы с Хильдой сидели в тени и лакомились финиками. В городе был переполох, кто-то жестоко надругался над дочерью почтенного судьи Бергамы, Аль'Дирой Сенхаби, в собственном доме. Изуродованный труп девушки закопали за городской стеной а почтенный судья затворился в своем оскверненном доме, сказавшись больным. Хильда опять смотрит на меня, вертя в руках серебряный амулет. Опять приложит ко мне - будет больно, моя вторая сущность не любит серебра, я наполовину нечисть, вервольф. Хильда злится еще и из-за того, что ее не допустили до турнира, у редгардов, не в пример остальному Тамриэлю, здоровый шовинизм, бабы сидят дома и готовят похлебку доблестным чернокожим воинам. Замечаю в отдалении редгарда. Чернокожий огромен и могуч, мышцы как шары переливаются под кожей, двухметровый двуручник тонет в огромных ладонях. Редгард исполняет воинские упражнения, мощный удар - и тренировочный манекен перерублен пополам. От таких ударов не спасет никакой доспех, я уже видел, как тяжелые стальные доспехи прорубались богатырскими ударами, но этот редгард был просто гигантом. Заметно больше двух метров, метра полтора в плечах, чернокожий замечает мой взгляд и лыбится, проводя ладонью по горлу.       Молодая имперка заорала и ринулась на своего соплеменника в сверкающих белых доспехах, раскручивая над головой двуручную секиру. Удар, стражник принимает его на свой щит с имперским драконом, еще удар - и столкновение секиры с мечом легионера высекает искры. Иллиций наносит молниеносный удар, но тот приходится на железную кирасу Арианы Доран. Еще атака, и снова щит. Стражник колет мечом, имперка уклоняется, еще укол. Видно, что девушке тяжело, пот заливает ее глаза, она тяжело дышит, нанося удары свой секирой, от которых стражник легко защищается щитом. Вот девушка нанесла очередной удар, он проходит вскользь по щиту, Иллиций выворачивает руку и секира вонзается в доски арены. Толпа следит за происходящим, в Бруме не особенно любят стражников Имперского города, особенно дворцовых, но и жительница Коррола особых эмоций не вызывает. Граф о чем-то шепчется со своим управляющим. Тем временем Иллиций бьет щитом в нагрудник девушки-имперки, та падает, пытается подняться, но она явно оглушена. Стражник пинает ее стальным сапогом в колено, та сгибается и очередной удар щитом выносит Ариану Доран с помоста. - Победил стражник императорского дворца, Иллиций Маний Орион, - провозглашает глашатай. Под жидкие аплодисменты стражник уходит с помоста.       Наблюдаю за своими будущими соперниками. Пара редгардов, ничего особенного, хаджит, неведомо откуда взявшийся в этих краях аргонианин, смуглый, похожий на девушку, полукровка, и маленький, практически карлик, бретон. Бретон крутанул сальто, прошел метров пятьдесят на руках, из этого положения вскочил на ноги. Акробат. Ну что же, быстрее клинка Темного Братства все равно ничего нет. Краем глаза наблюдаю за гигантом, уничтожающим очередной манекен. Почти все местные ставят на него, видно, уверены в его победе.       Виний Карвейн грациозно уклонился от удара нордского топора, зашел противнику за спину. Сын графа был настолько уверен в себе, что даже не надел доспехов, выйдя на бой в изящной шелковой сорочке. Его противник обернулся, но никого за собой не обнаружил, а через мгновение меч с графским гербом на рукояти уже упирался в его кадык. - Сдаюсь, - прохрипел норд. Толпа свистела, провожая неудачливого бойца, весь бой занял не больше четырех секунд. Виний Карвейн помахал рукой своим подданным и спрыгнул с помоста, где его обступила местная стража, стражники были рады за своего будущего графа. - Фрелаф Старый, из Брумы, против Винито, бойца с островов Саммерсет, - провозгласил глашатай. Толпа аплодировала, все знали старого Фрелафа, в молодости искатель приключений щедро сорил золотом в таверне, теперь старик учил молодежь управляться с мечом и топором и мало было в Бруме людей, способных устоять против старика. Фрелаф, поигрывая двумя боевыми топорами, вышел на помост. Его противник был вооружен изящным одноручным мечом, зеленокожий Винито был невозмутим, несмотря на оскорбления, несшиеся из толпы. Фрелаф, поигрывая топорами, двинулся к противнику, замахнулся правым топором. И меч Винито вошел в его грудь. Фрелаф умер раньше, чем его тело упало на помост, Винито же сошел с помоста в атмосфере всеобщего молчания. Даже храбрый Иллиций Маний Орион пораженно смотрел на тело старика. Он-то, опытный воин, видел, что Фрелаф, несмотря на свой почтенный возраст, был вовсе не слаб.       Я стою у помоста, слушая бред глашатая про правила. Метать ножи нельзя, пристрелить противника тоже. Жаль. Остаются любимые кинжалы и длинный меч. Объявляют первый поединок, и сразу мое имя. Против меня выходит какой-то редгард в мечом и щитом, пару минут мы нащупываем друг друга, в моей правой руке длинный меч, в левой кинжал эльфийской работы, уклоняюсь от довольно неуклюжего замаха редгарда, бью его ногой в щит, подныриваю под щит, пользуясь замешательством редгарда: еще бы, когда тебе в подбородок врезается окованный железом щит - тут не до веселья. Кинжалом пропарываю ногу редгарда, на нем хорошие стальные сапоги и железные поножи, но доспехи не подходят друг к другу и полоса кожи в сантиметр открыта. Редгард кричит и зажимает рану, бросая щит, все, отбегался. Бью его сапогом в лицо, он падает и я приставляю меч к его горлу. Чернокожий сдается, я победил. Как все просто.       После того как глашатай, поддавшийся всеобщему замешательству от легкой победы высокого эльфа, взял себя в руки и объявил следующую пару поединщиков, толпа пришла в ступор еще раз. Неизвестный норд вышел на бой в полном эбонитовом доспехе, за цену которого можно было купить половину Брумы. Даже для графа такой доспех был недостижимой мечтой. Двуручник взлетел, опустился, попутно разрубив надвое меч молодого имперца, и две половинки имперца упали на помост. Неизвестный светловолосый гигант стряхнул кровь с черного клинка. Теперь брумская публика долго будет обсуждать произошедшее, четыре отличных воина вышли во второй этап турнира. Винито, альтмер, молниеносно пронзивший старого Фрелафа. Иллиций Маний Орион, виртуоз защиты щитом. Ловкий и быстрый Виний Карвейн. И неизвестный норд, облаченный в эбонит.