Кошелек и жизнь.

      Во втором поединке ничего интересного не произошло. Проворный хаджит и сильный редгард обменивались ударами, не слишком быстрыми и подавно не смертельными, пока в конце концов чернокожий не отсек коту кончик хвоста. тот зашипел и неуклюже, совсем не по-кошачьи, спрыгнул с помоста под улюлюканье толпы. В третьем гигант ожидаемо победил мелкого полукровку. Убивать не стал, просто пнул в нижнюю часть щита сапогом, ударил плашмя по шлему и вытолкнул оглушенного с помоста. В толпе зевак зазвенели деньги, не слишком большие. Против гиганта никто крупных сумм не ставил.       - Фларанель из Сильвенара против Берущего Воду из дебрей Аргонии! - Провозгласил глашатай. Аргонианин без доспехов, но в плаще и с двумя клинками вышел на поле боя, с другой стороны ловко запрыгнул босмер, покачивающий одним мечом. Босмер стремительно атаковал, ящер подставил под его атаку левый, короткий клинок, уколол правым, но тут уже босмер грациозно уклонился. Атака, еще, вихрь из двух мечей сливается в сплошное серебряное плетение, но босмер делает сальто и перепрыгивает через соперника. Укол мечом в незащищенную поясницу! И аргонианин подставляет клинок! - Сейчас полурослик его добьет, - это Хильда. Но я вижу, что эльфу все сложнее уходить от атак Берущего Воду, а сам он ни разу не смог потревожить ящера. Кажется, что он быстрее и ловчее, но аргонианину просто нет нужны двигаться, он и так парирует все атаки акробата. Вот эльф в очередной раз бьет, аргонианин медленно, лениво отмахивается. И три пальца эльфа падают на помост, орошаемый алой кровью. Он проиграл. Берущий воду не добивает, и эльф спрыгивает с помоста. Ему теперь путь к лекарю.       - Завтра на этом же месте Альви Кривобокий против Сенхаби и Берущий Воду против нашего непобедимого Большого Громилы! Спешите видеть, делайте ставки! - Под завывание глашатая мы с Хильдой уходим в таверну.       Ярл Корир недовольно стучал пальцами по резному подлокотнику своего деревянного трона. Его сын Ашур мало того что плохо поддавался обучению воинским искусствам, обязательным для сына любого нордского аристократа, так был еще и ленив и хвастлив. Вот теперь он на улице ударил мальчишку младше себя, сына полукровки из Коллегии. Полукровку в городе если не любили, то ценили,, она не гнушалась лечить местных жителей, но для Корира все остроухие и маги были одним миром мазаны. Однако оставить произошедшее без внимания он тоже не мог, ведь мальчишка, едва научившийся твердо стоять на ногах, не только не уступил его сыну, но и накостылял тому в ответ. Чужака увел в коллегию кто-то из по случаю оказавшихся в городке магов, а его сын стоял перед ним, готовясь держать ответ. - Мало того, что ты как сын лавочника задираешь простолюдинов, так ты еще и справиться с ними не можешь! Чему тебя учил Кай Взмыленная Рука? Ты сын ярла! А этот чужак вдвое меньше тебя! - Да не нападал я на него! Он сам пристал! Взял палку и сказал что побьет меня как пса! - Всхлипнул Ашур. - Сына ярла? Маленький сын чародейки? - Корир не верил оправданиям сына. - Да он сам чародей! И глаза у него не как у человека! - Стоял на своем его сын. - И что же он наколдовал? Какие у него глаза? - Корир уже думал, как наказать сына, и при этом не потерять лицо самому. В городе и так шептались, что в придачу ко всем бедам Винтерхолда у ярла еще и никудышный наследник. - Волчьи, желтые. - Ответил Ашур.       - Иллиций Маний Орион против неизвестного норда! - Объявил глашатай. Иллиций выставил вперед щит, его противник как и накануне вышел в тяжелых сплошных доспехах и длинным эбонитовым клинком. Удар! Гигант перешел в наступление. Имперец легко подпрыгивает, а ведь на нем тоже тяжелые доспехи, еще один удар молниеносного двуручника принимает его щит, и еще удар! На имперском щите остаются вмятины, но имперский стражник держится, колет своим собственным клинком, норд грациозно уклоняется, Иллиций бьет щитом, чтобы сбить гору эбонита с ног и прикончить, норд принимает щит на огромный черный наплечник, звук столкновения заставляет окрестных ворон подняться в воздух. Поединщики расходятся, норд бьет, имперец в очередной раз подставляет щит, парирует, но второй удар норда рассекает имперского дракона на щите напополам. Имперский стражник парирует следующий удар мечом, но тот не выдерживает, звон, искры от попавшего по шлему двуручника, и вот уже залитое кровью тело Иллиция Мания Ориона падает на помост. Стражник очнется только на четвертый день после схватки, до конца своих дней будет носить огромный шрам поперек лба, но выживет. А огромный норд спокойно уйдет пить мед в таверне, даже не оставшись посмотреть на второй полуфинал.       Хильда первая ввалилась в нашу комнатенку и заняла единственную кровать. Надоела уже порядком, но убить ее здесь я не мог, хотелось выиграть турнир, да и все сразу поймут, кто виноват в гибели еще одной девушки, пошлют погоню, а пустыни я не знаю. Нет, пока она мне нужна, вот в Сентинеле можно будет ее спокойно прирезать. Или просто сесть на корабль тайно от нее. Хильда еще и затеяла переодеваться, а скрыться от нее в этой утлой комнатушке некуда. Я все же мужчина, а белокурая валькирия тут показывает все свои прелести. Она видела мое лицо и знает, какой я урод, но могла бы постыдиться. Отворачиваюсь. То, что местные женщины несмотря на все мои деньги, искусство и положение (впрочем, о последнем они и не догадываются) не видят во мне мужчину, меня конечно злит, но я-то все равно возьму свое. Очень хочется свежей плоти, Зверь во мне рвется наружу. Надо терпеть.       Плавание подходило к концу, мореходам не встретились ни пираты, промышлявшие у западного побережья Хаммерфелла, ни шторма, ни морские чудища, лишь скользили в глубине рыбы-убийцы, да пару раз видели в пучине дреугов. В Сентинеле им стоило нанять другой корабль, который отвезет их в Хай-Рок, а оттуда в Скайрим, либо идти сухим путем через горы и пустыни. Железное кольцо вервольфа покоилось в кармане монаха.