Кошелек и жизнь.

      Я подошел к человеку со странным голосом. Шут! Не в переносном, а в самом прямом смысле. Красная одежда с завитушками, сапоги с закрученными носами, на голове - шутовской колпак с бубенчиками. Когда шут говорил, он активно жестикулировал и бубенчики забавно звенели. - Я везу свою мать, о да, нашу матушку, ну не ее, а ее тело, в новый дом, в новый склеп, где мы будем с ней жить! Вещал шут. Колесо сломалось, а Лорей, плохой Лорей не хочет нам помочь, а я ведь заплачу ему, о да, заплачу! - Кто такой Лорей? - Лорей - глупый крестьянин, невежественный крестьянин с этой фермы, у него есть инструмент и он может помочь бедному шуту и его матушке, о да! Я посмотрел на шута. Первой мыслью было послать его, но что-то остановило меня. Так бывает, когда по твоему двору ночью идет лох, а вам с пацанами курить нечего и выпить хочется. Но глядя на вроде обычного работягу понимаешь, что лучше с ним не связываться. А от этого шута исходили прямо таки волны опасности, но кроме этого, мне казалось что этот ненормальный труповоз в будущем будет очень полезен. А потому, лучше установить хорошие отношения. - Я посмотрю, что можно сделать. Сказал я шуту,- подожди. - О, это великолепно, просто чудесно, Цицерон будет ждать тебя тут, и шут принялся приплясывать, хлопая себя по ногам.       Лорей, в отличие от шута Цицерона, мне сразу не понравился. Крепкий хозяин, ухоженный дом. И крысиное выражение на морде крестьянина, который принялся мне рассказывать про то, что шутам в Скайриме не место и что у него в ящике наверняка контрабанда. Я спокойно слушал медленную речь крестьянина, когда он высказал свое намерение - сдать шута страже. Я вынул кинжал и аккуратно, но сильно ударил рукояткой в челюсть Лорея. Крестьянин вырубился, тонко заверещала женщина, сидящая в кресле в углу. И замолчала, когда мой кинжал оказался у ее глаза. - Шкивы выну, падла! Молчать! Спокойно и с расстановкой проговорил я, и женщина покорно замолчала, лишь слезы катились из ее глаз. У нее была кожа странного зеленоватого цвета, хотя может мне просто показалось, свечи в избе давали лишь толику света. Лорей очнулся минут через десять. Заворочался, что-то сказал про задницу какого-то Меруна Дагона и попытался встать, но был опрокинут моим пинком. - Лежать, гнида! Сказал ему я. Если не хочешь чтобы тебя нашли в канализации по кускам (интересно, а он знает что такое канализация?) - ты сейчас берешь инструменты и идешь чинить колесо бедному шуту. А твоя женушка собирает нам пожрать, выпить и моральный ущерб. - Что собирает? Не понял Лорей. - Золото говорю, гони! Ответил я ему.       Через полчаса Лорей ставил на место колесо, пока мы с Цицероном подкреплялись жареной картошкой с луком и курятиной, которую приготовила нам жена крестьянина. У нее действительно оказалось зеленое лицо и сверх того - острые длинные уши, как у эльфов из интернета. Ну раз тут есть говорящие кошки, мастерски расправляющиеся с разбойниками, почему бы не быть эльфам? Увы, привлекательной старая и морщинистая эльфийка не была, так что честь семьи Лорея ущерба не претерпела. На скуле Лорея расплывался чернушного цвета синяк, но челюстью он ворочал исправно, крепкий тут народ. Обычному пацану я и просто кулаком мог сломать челюсть, без рукояти кинжала. - Лорей такой грустный! Прервал мои размышления Цицерон. Я бы нарисовал ему улыбку, Цицерон рисует замечательные улыбки, о да, однажды я нарисовал улыбку одному орку, он был так рад, о да, и моя матушка обрадовалась увидев эту улыбку! Но раз грубый Лорей все же починил колесо то Цицерон не будет смешить Лорея, Цицерон даст золота! Тебе! Разглагольствовал шут.       После того, как мы поели и колесо было починено, Цицерон довез меня на своей повозке до поворота на Вайтран. Вайтран был городом. Даже не так: Вайтран был крепостью. Построенный на сравнительно ровном для Скайрима участке земли, Вайтран внушал уважение своими стенами. Они уменьшались к западу и увеличивались к востоку, достигая немыслимых размеров, на сторожевых башенках стояли стражи с луками, они же прогуливались по дороге, идущей вдоль крепости. Вокруг города были раскиданы поля и дома, что придавало городу довольно светлый и приветливый вид. Я попрощался с Цицероном, поправил ставший увесистым кошелек, после того, что я взял у орка-бандита, Лорея и того что отсыпал мне Цицерон, у меня оказалось не меньше 300 монет, пара колец и крупный драгоценный камень, рубин или агат. В Пскове такой стоил бы целое состояние, но тут похоже курс драгметаллов куда ниже, раз они используются для повседневного обихода. Я вздохнул, поправил кинжал и по хорошей мощеной дороге отправился туда, где виднелись ворота.