Кошелек и жизнь.

      Тюрьма Фолкрита была не такой, как в Вайтране. И дело не в размерах, она была просто другая. Лениво дремлющий стражник, который даже не поинтересовался целью моего визита к самому опасному преступнику в этой глуши, теплые, светлые камеры. Но камера Синдинга была уникальна. Синдинг стоял по колено в воде в камере-колодце и подошел ко мне, когда я приблизился к решетке его камеры. Он оказался словоохотлив, рассказал, что на нем проклятое кольцо, которое заставляет его превращаться в оборотня против его воли, рассказал, как убил девочку, как разорвал ее на куски. Неделю назад от такого рассказа меня бы наверное вырвало, но теперь я без всяких эмоций спокойно дослушал до конца, лишь отметив для себя что если хотел бы убить девочку, то сделал бы все похожим на несчастный случай. Отравление, напавший дикий зверь, падение дерева или что-нибудь в этом роде. Так же спокойно я принял у оборотня кольцо и прослушал его рассказ о страшном чудовище, которое надо убить, чтобы добраться до тайны кольца. Рассказав мне все, Синдинг превратился в огромного волка и по отвесной стене выбрался из колодца. Охранник продолжал дремать, даже не подойдя к камере опасного заключенного. Я купил у Зарии несколько флакончиков с ядами и двинулся в путь, в направлении, указанном мне оборотнем.       "Страшное чудовище" оказалось обыкновенным оленем. Даже не привидением, о которых я уже достаточно много наслушался из кабацких побасенок. Скайримский народ привидений особо не боялся, гораздо больший страх у местных вызывали какие-то "драугры", а уж о "даэдра" говорили вообще с почтительным ужасом, правда, замечая что после какого-то кризиса обливиона даэдра днем с огнем не сыщешь. Я смазал для надежности кинжал ядом, подобрался к оленю и прыгнул ему на шею, метя кинжалом в артерию. Кинжал легко, как в масло, вошел в шею травоядного, тот споткнулся, жалобно замычал и упал. А следом упал и я. От неожиданности. Из тела мертвого оленя поднялся призрак. И заговорил со мной. - Привет, охотник. Я дух охоты, я лишь тень славного ловчего, которого вы зовете Хирсином, проговорил призрак. - Твоя верность мила мне, она мне пригодится, у тебя мое кольцо, продолжил убитый олень. - Тот, кто украл его, бежал туда, где чувствует себя в безопасности, как медведь, что бежит от охотника на дерево, но лишь загоняет себя в ловушку. Найди этого беглого оборотня, убей его, сними с него шкуру и принеси мне в жертву, приказал призрак.       Грот утопленника, где спрятался беглый вервольф, находился на северном склоне гор, разделявших Фолкрит и Вайтран. Мне понадобилось два дня, чтобы добраться до туда, по пути я пополнил свой кошелек деньгами встреченного орка, пытавшегося продать мне скууму. Я забрал и скууму, и деньги и неплохой кривой длинный меч, с подобными которому я уже видел орков в городах. Поразмыслив, я решил что лук и кинжал - основное оружие, но длинный меч тоже нужен на случай если придется вступить в открытый бой. Конечно, открытого боя по возможности следует избегать, стрела в затылок или перерезать горло спящему проще и приятнее. Но чем черт не шутит. А вот магом я оказался никудышным. Сорвавшаяся с моих ладоней чахлая струя огня лишь опалила шерсть медведя и следующий час я убегал от взбешенного хозяина леса. Видно, данмера в Ривервуде сжег кто-то другой.       Грот утопленника находился в небольшом отдалении от крупной дороги. На востоке виднелись шпили Вайтрана, но идти туда мне точно вредно для здоровья. Неизвестно, связал ли кто-либо в Ривервуде босого путника, смерть мальчика и исчезновение данмера, но лучше не проверять. Я тихо скользнул в темный зев пещеры. - Тебя тоже позвала кровавая луна, друг охотник, услышал я чей-то голос и в этот момент кольцо на моем пальце засветилось и мои руки начала покрывать черная шерсть.       Это было восхитительно. Огромный волк, стоящий на задних лапах смотрел на меня из озерца. Кроваво-красная луна висела над гротом утопленника, я упивался собственной слой. Аргонианин, первым попытавшийся атаковать меня своим топориком, умер мгновенно. Мои лапы с огромными когтями отшвырнули его на скалу, ограждавшую поляну, оставив глубокие, неизлечимые раны, и я почувствовал голод. Разрывая грудную клетку я стал поедать мясо, теплое, в котором еще не затихло биение сердца, с горячей, вырывающейся из порванных артерий кровью.       Я не помню, сколько их было. Пять, десять, пятнадцать, какая разница? Я был сильнее, быстрее и ловчее их всех, вместе взятых. Мои лапы плющили черепа, мои когти рвали вены и сухожилия, разрывали кожу и уродовали лица, стрела, посланная лучником, бессильно отскочила от моего покрытого шерстью плеча, а через мгновение я гигантским прыжком покрыл разделяющее нас расстояние и перекусил лучнику шею. Вкусная кровь хлынула в мою пасть. Я упивался охотой. Наконец, был Синдинг. Это был бой двух равных противников, но он был добычей. Я прыгнул на него со скалы, нанеся удар, который убил бы любого человека, но Зверь был сильнее человека, закружилась карусель схватки, нет, не схватки, охоты. Мои когти оставили глубокий порез на боку волка, окрасившийся кровью и в следующий миг я нанес удар по шее Синдинга. Оборотень попытался подняться, но рана на шее с хлюпающим звуком открылась и оттуда хлынула кровь. Я не помню, что было дальше, не помню, сколько пролежал прежде чем очнулся. Когда я очнулся, рядом со мной появился призрак Синдинга. - Великолепно, охотник! Ты порадовал меня, все были сегодня твоей дичью и лишь ты один - охотником, услышал я хриплый голос Князя Охоты. -Возьми мою Кирасу. Я сделал ее из шкуры первого, кто осмелился противостоять мне. И оставь себе кольцо. Надев его, ты сможешь ощутить мой священный дар. Призрак исчез, а я еще долго не мог придти в себя.       Я шел по дороге в сторону Фолкрита. На мне была Кираса из Шкуры Спасителя, я уже знал, что она защитит меня от болезней и от вражеской магии, но настоящим Даром было кольцо. Я уже надевал его после выхода из грота, охотился на всякую лесную дичь, ощущал мощь своих мускулов и ловкость и подвижность Зверя. И именно в этот момент я ощутил, что мне хорошо в Скайриме, пока у меня есть Дар Охотника. Лишь гончие Хирсина живут по настоящему, а впереди меня ждет таинственное убежище, про которое говорил темный голос.