Кошелек и жизнь.

      Побуждение у молодого данмера было очень неприятным. Мало приятного в пробуждении с кляпом во рту, без доспехов и когда перед твоим лицом крутят кинжалом. Тем самым, орочьим, Бритва не годилась, так как очень быстро отправляла любого пораненного ей на тот свет. Может, данмер и собирался признаться во всем сразу, не знаю. Я не дал ему такого шанса, коротким ударом рукоятью кинжала я ломаю неудачливому ассасину нос. Магией подпаливаю головешку и прижимаю тлеющую деревяшку к голой щеке данмера. Мой пленник мычит сквозь кляп, дергается, таращится на меня выпученными от боли и ужаса глазами. - Ну что, расскажешь мне что там внутри? Если заорешь - ты труп. Вынимаю кляп. Данмер дышит как вытащенная на берег рыба, на его щеке расплывается волдырь от ожога, нос свернут на бок, лицо в крови. Красавец. - Ттт-т-т-там шесть асс-с-с-сасинн-нов, данмер заикается, его бьет дрожь. - Ловушки, потайные ходы, боевые животные есть? Быстро? Бью данмера под дых. Его рвет. Проблевавшись, морагтонговец сообщает, что ничего такого нет. Проверим. Вставляю кляп обратно и пальцем надавливаю на глаз данмера. Он жутко дергается, пытается убрать голову, но я давлю пока глазное яблоко не лопается и его содержимое не течет по щеке данмера. Пленник единственным уцелевшим глазом, полным отчаяния, смотрит на меня. Жду минут двадцать, потом вытаскиваю кляп. - Но я все сказал, правду, не убивай меня! Данмер в истерике. Хорошо. Вставляю кляп обратно, смазываю кинжал ядом и показываю его пленнику. - Я не знаю, из чего сделан этот яд, но он для медленных убийств. Ты загнешься к утру, от спазмов и мучений. Легонько царапаю его плечо и оставляю связанного пленника лежать и дожидаться смерти.       В форт пришлось пробираться через дверь, но ассасины Мораг Тонг были беспечны. Они были легальной гильдией, никто не устраивал на них облавы, так что никаких ловушек, никаких шепчущих дверей, как будто к соратникам заглянул. Первые двое сидели за столиком и разговаривали о каких-то своих делах. Прилетевшая в висок стрела, а стрелять из лука я за время, проведенное в этом мире, научился неплохо, хотя до настоящих мастеров этого дела мне было еще далеко, оборвала жизнь первого данмера, который на свою беду был без шлема. Второй вскочил со своего стула, оглядываясь. Быстро выпускаю одну за другой, три стрелы. Одна проходит мимо, вторая бьет данмера в грудь, пробивает нагрудник, не убивает, но откидывает темного эльфа назад и благодаря этому пущенная чуть ниже третья стрела входит ему в пах. Данмер вопит и корчится от боли! Плохо, сейчас сюда сбегутся остальные. Прячусь в темном углу, прибегают четверо. Трое в обычных темных хитиновых доспехах, а четвертый в таких же доспехах, но переливавшихся магическим свечением. Если они зачарованы на отражение урона, то дело дрянь. Впрочем, биться с четырьмя противниками все равно в мои планы не входило, я же не какой-нибудь полоумный рыцарь добра и света, а самый что ни на есть ассасин Темного Братства и последователь Хирсина. Хирсин тут тоже не мог помочь, я хотел убить жертв во имя Ситиса, да и поразвлечься не мешало бы. К сожалению, женщин среди морагтонговцев, шумно переговаривающихся над телом одного соратника и еще живым вторым, не было. Значит, можно испробовать подарок, который перед отъездом вручила мне альтмерка Арделеан. Три свитка вызова дреморы. Достаю хрупкий, сухой лист бумаги и шепчу заклинание. Из шара фиолетового свечения передо мной возникает дремора, а свиток черным пеплом падает под мои ноги. Даэдрическая броня, длинный, черный, с рубиновым свечением клинок. Никогда таких раньше не видел. Убей вон тех троих, командую я дреморе, а четвертому просто отруби ногу или руку, чтобы не мог продолжать бой, но прожил еще хотя бы пару дней. И завертелась кровавая карусель. Тремя ударами черного меча три ассасина были зарублены мгновенно. Меч, казалось, даже не замечал надетых доспехов, проходя сквозь хитин и плоть как будто резал воздух. И с такими созданиями, двести лет назад, во время кризиса обливиона справились стражники имперских городов! Парни были круты. Главарь морагтонговцев, впрочем, тоже был крут. Уклонился от замаха дреморы, попытался подрубить тому ногу (лезвие клинка темного эльфа бессильно отскочило от черных, ребристых доспехов), снова уклонился, зашел тому за спину и нанес удар в поясницу. Пробил, рев дремора раскатился по залу разрушенной крепости, но в этот момент моя стрела пробила руку данмера, державшую оружие. Дремора отрубает левую кисть данмера вместе с перчаткой. И исчезает во вспышке фиолетового свечения. Время вызова закончилось. Не спеша подхожу к данмеру, он действительно крут, даже не выронил меч из прошитой стрелой руки. Стреляю ему в ногу, с такого расстояний промахнуться невозможно. Во вторую. Данмер падает на колени, пинком выбиваю меч из простреленной руки.       Темный эльф оказался силен. Достойный противник. Он не кричал, не просил пощады, пока смотрел, как я выстругиваю кол из балки. Ничего не сказал, только крыл меня ругательствами, когда я посадил его на этот кол. Ничего он не сказал и про своих соратников, кроме того, что за него отомстят и что мне не жить. Давай, данмер, интересно, где еще есть твои соратники. На разрушенном Вварденфелле? Или к аргонианам переметнулись? Я сидел перед небольшим костерком, жарил мясо из запасов Мораг Тонг, пил их флин, а передо мной корчился на окровавленном колу, все дальше входящем в его тело, бывший глава Мораг Тонг Солстхейма Вендел Северин. Ситис был доволен мной.       В логове Мораг Тонг нашлось немало интересного. Золото, украшения, в том числе и с магическими эффектами, драгоценные камни, зелья, яды, оружие. В общем, я вышел из пепельной крепости под утро, навьюченный как вол. До Вороньей Скалы я добрался без приключений, особым богатством местные торговцы похвастаться не могли, но все же я продал клинки, драгоценности и украшения кузнецу Гловеру Меллори (странный тип, сдается мне, он не всегда был кузнецом), а часть зелий местному алхимику Милоре Иенит. Я сделал на этом острове все что мог, возродить Адрила Арано, чтобы убить, я не могу, но за украденный контракт воры поплатились сполна. Иду в гавань, но там нет корабля. От портового рабочего что Ульфрик Буревестник запретил любой сообщение с Морровиндом, на двух перевалах стоят заслоны Братьев Бури, а корабли в Скайрим больше не ходят. Вот это я попал. Впрочем, у берега стоит данмерский корабль. Гнилая лоханка из переплетения кривых линий, даже вместо носовой фигуры у корабля какая-то переплетенная лоза. Нечего и думать, что они возьмут на борт норда, но я смог пробраться в трюм в одном из ящиков. Куда это судно отнесет меня? Все лучше, чем гнить на Солстхейме. Если бы я знал тогда, как я ошибался.