Кошелек и жизнь.

      Дорога в очередной раз повернула, и моему взору открылось отрытое пространство. Здесь не было дубов-грахтов, составляющих леса южного Валленвуда, здесь был всего один, но какой. Высотой в сотни метров, с гигантской кроной, Старое Дерево поражало воображение. Элден Рут, Старый Корень, столица Валленвуда. Перед входом в чрево дерева стоял памятник эльфийке с развевающимися волосами, в одной руке у нее был кривой альтмерский меч, в другой пылал пучок молний. Айренн Альдмерис, королева Доминиона Альдмерис, золотыми буквами было выбито на постаменте. - Гляди, норд! Ты-то нам и нужен к празднику! - Услышал я голос, и меня за руки схватили два юстициара в черно-золотой форме Талмора. Я попытался дернуться, но меня чем-то огрели по голове и наступила тьма.       Типичная темница, только стены не из камня, а деревянные, живые. Страшно болит голова. - Очнулся! Выпей воды, полегчает! - Перед моим лицом возникает кружка, я с жадностью пью. Говорящий - аргонианин с шипами на змеиной голове и длинным зазубренным хвостом - смотрит на меня. - Где я, - спрашиваю я у рептилии. - Ты не в то время и не в том месте, норд. Мы все не в том месте. У поганых эльфов праздник, и они решили устроить гладиаторский бой, повторяющий Войну Трех Альянсов. Меня зовут Варящий Зелья, я жил в Элден Руте уже двадцать лет, я был алхимиком, единственным аргонианином в этом поганом дереве, они схватили меня и притащили сюда. Мирина Марето - торговка, тоже жила здесь. - Замечаю в углу избитую темную эльфийку. Ее трясет, вместо лица - кровавая маска. Данмерка сидит на костях тех, кто умер в этой темнице до нее. Кости. А ведь это идея! - Варящий Зелья, а ведь из костяной муки можно сделать яд, - обращаюсь я к аргонианину. - Хочешь покончить с собой? Будешь умирать долго, яд из костяной муки всего лишь ослабит тебя, - отвечает аргонианин. - Сделай. Пригодится, - говорю я.       Аргонец внял мне и через час в кружке булькает странное зелье. Я отрываю от своей и без этого рваной рубахи лоскут и напитываю его ядом. Готово. Данмерку в углу колотит дрожь, одежда на ней порвана. Мне нечем ей помочь, Варящий Зелья тоже магией восстановления не владеет. Чешу свое обожженное лицо, голова раскалывается, на затылке набухает огромная шишка. В коридоре шаги, дверь камеры открывается. Аж пять талморских солдат пожаловали за нами. Нас, подбадривая пинками, ведут через длинный коридор, в конце которого свалены ржавые доспехи и старое оружие. Мне суют рогатый шлем и двуручник, Варящему Зелья - короткий меч, данмерке достается кинжал. Нас выпихивают на свет, на огромную арену, пристроенную к Старому Корню, под рев бушующей толпы.       Глашатай завывает на всю арену: - Граждане доминиона! Тысячу лет назад великая королева Айренн создала великий Доминион Альдмерис! Тогда мы выстояли в войне против двух армий, двух нечестивых союзов, враги были сильны и жестоки, но мы победили и только злая магия ложного бога Тайбера Септима, которому люди поклоняются как Талосу, повергла наш великий альянс! Теперь, в этот праздник, узрите бой! С северо-западной стороны арены - хитрые лжецы из даггерфалльского ковенанта! Злобный орк, невежественный редгард и хитрый бретон! - По правую руку от нас какой-то небольшой, хилый и явно хромой орк, держащий в левой руке ржавый щит, а в правой - обычный дроворубный топорик. Старик-редгард с седыми волосами, сжимающий старое копье. И бретонка, девушка, почти девочка. Безоружная. - С северо-восточной стороны арены варвары и предатели из эбенгардского пакта! Аргонианин, животное из непроходимых болот Чернотопья, грубый варвар норд и данмер, темный эльф, презревший кровное родство! - Толпа воет, в нас летит какой-то мусор, объедки, огрызки фруктов. - И с южной стороны арены несравненный воины альтмерского доминиона! Могучий хаджит, ловкий босмер и лучший маг, которого знал Тамриэль - альтмер! Да начнется бой! - Завывает глашатай. Доминионцы отлично экипированы, хаджит с мечом и щитом в тяжелых доспехах, босмер баюкает лук, в руках высокого альтмера в талморской мантии издевательски переливается пламя. Забираю у ящера короткий меч и протираю его пропитанной ядом тряпицей. Толпа воет, чернь жаждет крови. Злоба переполняет меня.       Норду было нелегко на пустынных дорогах Эльсвейра. Пару раз напали хаджитские разбойники, которых он отправил своим двуручником на тот свет, нападали пустынные твари, но больше всего его, сына холодного севера, доставало солнце. Погони из Хейвена то ли не было, то ли она отстала, и норд упрямо пер вперед, когда перед его глазами возник песчаный вихрь. На мгновение вихрь сложился в фигуру человека или мера, указывающую пальцем на восток. В Сиродиил.