Однажды в Хогвартсе

      Завтра должен был начаться Турнир. О задании и сейчас было ничего не известно, поэтому Гарри действительно приходилось учить всё. День за днём он оттачивал всё новые и новые заклинания, и всё это время Драко был рядом, поддерживал, помогал, порой даже успокаивал, но только не сегодня. Сегодня Малфой не пришёл, и Поттер чувствовал себя немного одиноко, а спасала его только огромная библиотека. Эту комнату он любил больше всего, потому что здесь мог отдохнуть, расслабиться и заняться поисками зацепок о существовании пятого Основателя.       Юноша как раз собирался проверить одну свою теорию, когда услышал стук в дверь. Парень удивлённо пошёл открывать: его друг обычно пользовался услугами Соллы, МакГонагалл приходила в образе кошки, а больше его никто не навещал. Открыв дверь, гриффиндорец увидел чемпиона Дурмстранга.       Вблизи Роман оказался весьма симпатичным: высокий блондин с тёмно-шоколадными глазами, длинные волосы были стянуты в высокий хвост, сильные руки — спрятаны в карманах, а губы растянуты в приветственной улыбке. Чёрная рубашка нисколько не скрывала великолепно натренированное тело и ярко контрастировала со светлой кожей. Черты лица были плавными и тонкими.       Гарри был действительно шокирован, увидев своего соперника. Он мог ожидать кого угодно, но точно не его.       — Привет.       Поттер несколько минут тупо моргал глазами, пока Роман не засмеялся, запрокидывая голову и щуря глаза. Юноша смотрел на него, немного приоткрыв рот и не зная, что сказать, как вообще отреагировать на этот визит.       — Я предполагал, что ты удивишься, но чтобы так... — Давидов продолжил смеяться: заливисто, искренне и заразно.       Гриффиндорец, наблюдая за ним, не сдержал улыбки:       — Входи, — качнул головой Гарри, пропуская своего гостя в комнату и провожая его в гостиную.       Роман сел в кресло, осматривая помещение. Судя по всему, у него обстановка была другой, потому что вид камина поверг его в ступор.       — Мрачненько у тебя тут, — придя в себя, отозвался болгарин, переводя взгляд на хозяина комнаты, который сидел на диване.       Гарри не знал, как вести себя с этим человеком, не понимал, чего он хочет, но рядом с ним было как-то уютно, комфортно и светло, что ли.       — Ну, не я занимался дизайном, хотя мне лично нравится. Чем, собственно, обязан?       Роман ещё раз скользнул глазами по комнате, а потом качнул головой и улыбнулся:       — Мне стало скучно, вот я и решил с тобой пообщаться, — он говорил легко и спокойно, голос звучал мягко, хотя в нём чувствовалась небольшая грубость.       Вообще, болгарин не представлял собой опасности, по крайней мере, сейчас.       — Хм... тогда, может, расскажешь о себе? — Гарри наклонил голову набок, внимательно глядя в глаза собеседника.       Он всегда так делал, когда не доверял человеку или когда хотел узнать его получше. Вот сейчас был, скорее, второй случай. Давидов улыбнулся, не отводя глаз, и кивнул.       — Да что рассказывать? Я родился в семье болгарских аристократов. Мама — парфюмер, она обожает смешивать запахи, находить новые ароматы и сочетания. Это её страсть. Отец, в свою очередь, зельевар. Специализируется на медицине и всё такое. У меня есть ещё младший брат, который, достигнув совершеннолетия, станет лордом Блейном. Не сказать, чтобы Андрей был очень рад такой перспективе, но я думаю, он ещё просто не понимает тех возможностей, которые перед ним откроются. В отличие от брата, который любит зельеварение, я пошёл совершенно по другому пути. Занялся спортом и дорос до чемпиона магического мира по боксу. Я очень люблю летать и пишу музыку, когда мне грустно. А твоя история?       Гарри прикусил губу, скользя глазами по гостю и останавливаясь на его глазах, которые горели предвкушением и любопытством.       — Я полукровка. Мой отец — чистокровный аристократ в энном поколении, а мама — сильная магглорождённая волшебница. Они, в основном, занимаются семейным бизнесом. А я, как и ты, пошёл по пути спорта — ловец в квиддичной команде своего факультета, — поделился Поттер.       — Скромничаешь, Гарри Поттер — восходящая звезда большого квиддича, призёр мировых дуэльных состязаний и абсолютный чемпион Великобритании, — хихикнул Роман.       Гриффиндорец удивился такой осведомлённости. Да, о нём писали газеты, но чтобы так...       — Мой брат — твой фанат. Просил взять у тебя автограф. Он остался в Болгарии, но, когда узнал, что я участвую в Турнире вместе с тобой, долго рассказывал обо всех твоих преимуществах и навыках, а в конце сказал взять для него автограф, так что ты страшный человек.       Гарри засмеялся, расслабляясь в обществе своего соперника. С ним действительно оказалось легко.       — Кто бы мог подумать, — хихикнул Поттер, откидывая голову на диван.       — Ах, да, чуть не забыл: он велел передать тебе вот это, — Роман порылся в карманах и достал серебряную пентаграмму на тонкой платиновой цепочке. — Он сказал, что эта штука поможет поддерживать связь. Вот и у меня такая, — болгарин расстегнул рубашку и продемонстрировал идентичное украшение.       Поттер с любопытством осмотрел подарок, а потом надел его, улыбаясь:       — Спасибо большое.       Давидов хмыкнул и махнул рукой. Для него этот парень был не просто соперником, нет... он был чем-то большим. Болгарин ни в коем случае не чувствовал к нему влечения, только интерес и странное желание защитить. Он сразу понял, что этот хрупкий, на первый взгляд, юноша таит в себе огромную силу и массу загадок. Роман хотел, чтобы Гарри доверял ему, чтобы они действительно смогли стать друзьями, потому что такой друг, как этот чертёнок, — это уверенность. Уверенность, что тебе есть к кому обратиться, прийти за помощью, положиться и довериться, зная, что тебя не оттолкнут и примут, тебе помогут и поддержат в любой ситуации.       — Да, не за что.       Поттер чувствовал странную привязанность к этому человеку, он, почему-то, был уверен, что болгарин не сделает ему ничего плохого, и они станут друзьями.       — Чем ты увлекаешься, кроме спорта в различных его проявлениях? — спросил Роман, склонив голову на бок: ему было интересно просто общаться с Гарри, без заморочек и каких-либо предрассудков.       — Историей, в некотором роде, — юноша пожал плечами, мысленно возвращаясь к тому моменту, как он открыл дверь.       Он никогда не думал, что кто-то сможет войти в его жизнь со стука в дверь. Хотя, наверное, это здорово, что иногда случаются такие простые моменты.       — А именно? — азартный огонь сверкнул в шоколадных глазах, призывая поделиться информацией.       Сейчас грусть немного отступила, давая место живому общению, интересу и лёгкой радости.       — Я хочу найти информацию о пятом Основателе. Он — легенда, миф, эфемерный призрак, ничто, и никто ничего о нём не знает. Многие считают его выдумкой, но только не я. Я уверен, что он существовал и жил именно в этой башне, — спокойно отозвался парень, но его глаза засияли неподдельным любопытством.       — Почему ты так в этом уверен? — Гарри всё больше и больше интриговал Романа.       Он был не таким, как те, кого болгарин встречал раньше: умный и красивый, он умел преподносить себя так, что хитрый блеск в глазах походил на азартный, яркая внешность не афишировалась, скрываясь за «милым личиком». Гриффиндорец хотел казаться проще, чем был на самом деле.       — Дело в том, что в какой бы части школы мы ни находились, с какого бы ракурса на неё ни смотрели, мы будем видеть только пять башен Хогвартса: Башню астрономии, Северную Башню, Башню Рейвенкло, Восточную Башню и Западную Башню. Исходя из этого, возникает вопрос: а где, собственно, мы находимся? Изучив планы и карты школы, я пришёл к выводу, что это — потерянная шестая Башня, Башня Света, или Южная. Мне кажется, что именно тут я смогу, наконец, найти доказательства его существования, — голос у юноши звучал так звонко и уверенно, что Давидов и сам в это поверил, захотел найти пятого.       — Расскажи мне об этой вашей легенде, — попросил Роман, внимательно глядя в зелёные глаза, которые переливались разными оттенками.       — Согласно легенде, школа была построена около тысячи лет назад четырьмя величайшими волшебниками того времени: Годриком Гриффиндором, Салазаром Слизерином, Ровеной Рейвенкло и Хельгой Хаффлпафф. Каждый из них основал свой факультет и ряд критериев для юных магов, которые могли бы поступить на тот или иной факультет. В Гриффиндор поступают храбрые и верные, в Слизерин — хитрые и умные, в Хаффлпафф — осторожные и расчётливые, в Рейвенкло — целеустремлённые и науколюбивые, так сказать. Но есть ещё легенда, что Хогвартс основали пятеро волшебников. Пятый был алхимиком и задержался в школе ненадолго, а после того, как он покинул замок, все факты о его существовании исчезли, поэтому все считают его мифом. Но эта башня — прямое доказательство обратного. Я точно знаю, благодаря Солле, что изначально в этой башне существовала только одна комната, одни апартаменты, — Гарри замолкает, выдерживая эффектную паузу.       Роман с восхищением смотрел на человека, который так искренне верит в то, чего может не существовать, не быть.       — Какие? — нетерпеливо спрашивает он, потому что вся эта история такая невероятная, что поверить в неё трудно, а не поверить — невозможно.       — Мои. Согласно моим сведеньям, директор создал ещё две комнаты, чтобы разместить всех чемпионов Турнира. После всех исследований, я пришёл к выводу, что от этих апартаментов отходит ещё одна комната, где-то в районе библиотеки, — рассказал Поттер.       Ему было немного грустно, что сейчас он говорит всё это Роману, а не Драко. Сейчас Малфой был ему очень нужен, больше всего на свете. Сейчас, когда он в шаге от своей мечты, когда завтра может погибнуть, самого дорогого человека рядом не было. Он давно чувствовал, что слизеринец ему не просто друг, но сказать об этом — означало потерять такого родного человека.       — Что тебя беспокоит, Гарри? — юноша вскинул голову на тихий, осторожный вопрос: Роман внимательно смотрел на него.       — С чего ты взял? — удивился парень, стараясь выглядеть спокойным.       Болгарин улыбнулся. Нетрудно было увидеть перемены в лице и глазах собеседника.       — Тебя выдают глаза, Гарри. Они — не просто зеркало твоей души, они — ключ к ней, они позволяют заглянуть в неё, посмотреть на неё изнутри. Так что тебя беспокоит? — Роман говорил спокойно, но лёгкая грусть читалась в его тоне, глаза смотрели прямо в глаза гриффиндорца.       Юноша не знал, как Давидов смог заглянуть так глубоко и узнать то, чего Драко не видел, а, может... просто не хотел видеть.       — Я... есть один человек, который мне очень дорог и которого сейчас тут нет, — Гарри сглотнул ком в горле и перевёл взгляд на окно.       — Ты любишь его, — не вопрос, утверждение.       Роман легко улыбнулся, и парень с удовольствием ответил на эту улыбку, понимая, что стало чуть-чуть легче, немного светлее и радостнее.       — Да, — впервые это не вызывало тяжести, впервые он мог с кем-либо этим поделиться.       — Значит, всё будет хорошо. А сейчас ложись спать, завтра нам предстоит нелёгкий день, — сейчас Роман был, как старший брат, как тот, кого всегда очень не хватало, как тот, кто всегда рядом.       Ребята попрощались, и Гарри действительно пошёл спать, чувствуя, что нашёл друга. Такого, к кому всегда можно прийти, особенно тогда, когда нельзя прийти к Драко, когда сердце рвётся на части. Засыпая, юноша чувствовал тёплую звезду на шее, и это успокаивало, отгоняя плохие мысли.

***

      Десять дней до первого задания Турнира Трёх Волшебников пролетели быстро и незаметно, и утром десятого ноября всех чемпионов собрали в большой палатке недалеко от квиддичного поля. Даже сейчас, за час до начала испытания, никто из участников не знал, в чём будет заключаться их первое задание.       Гарри сидел на одной из кроватей, непонятно для чего тут поставленных, и теребил подаренную вчера пентаграмму. Роман о чём-то говорил с Анабель, и Поттеру оставалось молча размышлять о том, почему Драко бросил его именно сейчас, когда был так нужен. Потому что было страшно, действительно страшно, неизвестность давила, не давая расслабиться. Его размышления прервало появление мистера Бронса, Дерека Уиллиса, с которым Гарри был хорошо знаком благодаря частым поездкам на международные соревнования, и всех директоров.       — Итак, господа чемпионы, я рад снова вас видеть, пока ещё целыми и невредимыми, — улыбнулся мистер Бронс. — Это, — он указал на довольно молодого, высокого, светловолосого мужчину в тёмной министерской мантии, — Дерек Уиллис — Глава Департамента магических игр и спорта Министерства Магии Великобритании. Именно он расскажет вам правила игры.       Дерек закатил глаза на всё это и вышел вперёд, осматривая каждого из участников:       — Что ж, я рад приветствовать вас и прошу простить за моё отсутствие в день выбора чемпионов. А теперь о дне сегодняшнем: ваше первое задание вполне может стать последним, откровенно говоря, потому что вам предстоит встретиться с теми, кто издавна был символом силы, несокрушимости и, разумеется, огня. Их имя — синоним смерти и опасности. Драконы. Их сила сродни их непредсказуемости, и именно с ними вам предстоит встретиться. Но это всё лирика, если же серьёзно, то вам необходимо выйти на арену, победить дракона и забрать из его гнезда золотое яйцо. Вот, собственно, и всё. Сейчас вы подойдёте ко мне, станете полукругом и достанете из этого мешочка маленькую копию того дракона, с которым вам предстоит встретиться.       Он замолчал, ожидая, пока участники выполнят его наставление, что они и сделали, став полукругом возле министерского работника. Первой — Анабель, за ней — Роман и последний — Гарри.       — Великолепно, начнём. Леди Анабель.       Девушка уверенно опустила руку в маленький бархатный мешочек и так же безропотно вытащила её, только уже с маленьким красным дракончиком, у которого был длинный хвост с булавой на конце.       — Ваш дракон, Леди Анабель, Перуанский ядозуб, — обратился к ней Дерек.       Француженка перевела встревоженный взгляд на своего директора, и мадам Алекс кивнула ей, приободряя. По её глазам было видно, что женщина сожалеет, что не может подойти к своей ученице.       — Ваша очередь, мистер Давидов.       Роман спокойно опустил руку в мешок и вытащил маленькую ящерицу защитного зелёного цвета. У дракона не было крыльев, зато пламенем он плевался даже в таком маленьком масштабе.       — Вы выбрали Новозеландский опаловый глаз.       Роман перевёл взгляд сначала на Гарри и, подмигнув ему, посмотрел на директора Креге, который кивнул ему, призывая к яркой победе.       — Гарри, прошу.       Уиллис кивнул на мешочек и гриффиндорец легко опустил в него руку, чувствуя, как на его ладонь, обтянутую чёрной кожаной перчаткой с сетчатой поверхностью на внутренней стороне, взбирается нечто маленькое, обвивая пальцы и укладывая голову где-то между большим и указательным пальцами. Юноша вытащил руку, на которой лежала маленькая чёрная змейка с красными глазами. Попав на свет, дракон недовольно поднял голову, осмотрелся и свернулся на ладони у Гарри.       — Ты, должно быть, понравился твоему Гебридскому чёрному дракону, хотя, чему я тут удивляюсь. Сейчас, прежде чем вы приступите к вашему заданию, я расскажу о каждом драконе в отдельности. Присядьте.       Чемпионы переглянулись и сели на кровати.       — Замечательно. Итак, начнём с дракона леди Анабель, так как именно Вы начнёте первой. Перуанский ядозуб — это самый маленький из известных миру драконов и самый быстрый в полёте. Он достигает не более пятнадцати футов в длину. Наибольшую опасность представляют его зубы, очень ядовитые зубы.       Анабель внимательно посмотрела на своего дракона, а Уиллис тем временем продолжил:       — Новозеландский опаловый глаз, Ваш, мистер Давидов, обычно обитает в долинах и достигает средних размеров, весом две-три тонны. И он, между прочим, один из самых красивых драконов. Опасаться стоит его пламени, очень яркого, хотя драконы этой породы и не особо агрессивны.       Роман, как ранее Анабель, осмотрел своего будущего врага и улыбнулся.       — Гебридский чёрный будет завершать наше сегодняшнее состязание вместе с тобой, Гарри. Он крайне агрессивен и достигает длины около тридцати футов, вдоль его хребта расположены маленькие острые гребешки, хвост заканчивается острым наконечником. Опасаться стоит его скорости и смертоносной гибкости. На этом, пожалуй, всё. Вы будете выходить на арену по очереди: первой, как я уже говорил, будет леди Анабель, следом за ней — мистер Давидов и последним — мистер Поттер. Приступать стоит по выстрелу пушки. Что ж, надеюсь, после этого конкурса мы сможем встретиться, и вы будете так же здоровы. После того, как вы все выполните задание, я объясню вам условия второго состязания. Удачи вам, господа, — на этом представители Министерства покинули палатку, а директора подошли к своим подопечным, давая последние наставления.       — Будь осторожен, — собственно, это всё, что сказал Дамблдор перед тем, как покинул палатку.       Другие директора задержались немного дольше, но, так или иначе, вскоре все посторонние ушли, оставив чемпионов одних. Они толком не успели опомниться от услышанного, когда прозвучал первый выстрел пушки. Анабель удивлённо обернулась к своим соперникам, парни улыбнулись ей, и девушка вышла. Как только она ушла, в палатку залетел белый вихрь по имени Драко Малфой. Гарри удивлённо на него глядел, пока сам слизеринец внимательно осмотрел помещение и кинулся к нему, обнимая.       — Прости, слышишь, прости. Я не смог прийти раньше, — он шептал эти слова, гладя друга по голове.       Драко мог только представить, каково было гриффиндорцу всё это время, а самому Поттеру было совершенно плевать на всё, потому что этот человек был ему нужен, важен и дорог, и он был рядом сейчас, а остальное не важно.       — Я разве могу обидеться? — отозвался парень.       Малфой оторвался от него, заглядывая в глаза. Вчера ему пришлось писать огромное эссе по зельеварению, потом — такое же по трансфигурации и чарам. Когда Драко закончил, было около двух часов ночи, и сил куда-то идти не было.       — У тебя змей, а значит — преимущество. И даже не думай забывать об этом. Ладно?       Гарри только кивнул ему, улыбаясь. Слизеринец выглядел взволнованным и усталым, что не могло не натолкнуть на разного рода мысли о том, что произошло что-то, о чём сам Поттер не знает.       — Соберись и сосредоточься. Я верю в тебя.       Юноша снова кивнул и только сейчас заметил, как Драко смотрит на его шею.       — Что это? — парень подцепил пальцами цепочку, внимательно её разглядывая.       — Подарок — оберег, — объяснил Гарри, пожимая плечами.       Что-то всё-таки было не так, потому что Драко всё время смотрел в сторону и прикусывал губу, словно не желая что-то говорить или сомневаясь в безопасности этой информации.       — Ладно. Будь осторожен, — Малфой уже собирался уходить, когда гриффиндорец остановил его, заглядывая в глаза.       — О чём ты не говоришь? — мягко спросил Поттер, но в этой мягкости чувствовалось сталь, которая завораживала.       — Твои родители тут, — ответил слизеринец.       Гарри на это глубоко вдохнул и выдохнул. Он не любил, когда его родители приезжали на соревнования, потому что разного рода состязания были опасными, и каждый раз мать и отец волновались, но лучше, по мнению Поттера, им было бы находиться дома или на конференциях, чем наблюдать это. Что же касалось Турнира, то на него им и вовсе не следовало приезжать. Это состязание было без правил и без жалости к сопернику, и родителям явно не стоило бы это видеть.       — Я справлюсь, — ответил, наконец, юноша, пытаясь собраться и сосредоточиться.       — Я знаю, и они тоже это знают, — Драко ещё раз обнял своего друга и вышел.       В палатке царила тишина и нервозность. Ожидание давило на виски, а волнение явно не способствовало расслабленности и сосредоточенности.

***

      — Ну, как там Гарри? — взволнованно спросила Анна, поглядывая то на арену, где, то и дело прячась за камнями, сражалась с драконом француженка, то на родителей Поттера, которые старались вообще не смотреть на поле, то на Малфоя, который казался злым и неуверенным.       — Держится, — ответил ей Драко, но в голосе его сквозило разочарование и грусть.       Девушка перевела на него удивлённый взгляд:       — Что случилось?       Парень устало посмотрел на неё и опустил глаза. Говорить не хотелось.       — Я совсем не умею врать, да? — он усмехнулся и продолжил, не дожидаясь ответа. — Я сказал ему о том, что его родители тут. Не должен был, но сказал.       Анна вздохнула. Она прекрасно понимала, что, если Гарри отвлечётся на своих родителей, это может стоить ему жизни. Он никогда не позволял им присутствовать на его соревнованиях.       — Не кори себя, лучше скажи ему о своих чувствах. Он должен знать, — посоветовала девушка.       Малфой скептически тряхнул головой.       — Слушай, ты нужен ему, потому что ты, слышишь, только ты можешь понять и поддержать его тогда, когда больше рядом никого нет. Так скажи ему.       Драко только покачал головой, глядя, как Анабель, обойдя тело мёртвого дракона, двинулась к его гнезду. Она ранена и еле держится на ногах, но всё ещё очень грациозна и легка.       — Думаешь, я ему нужен? — меланхолично и грустно спросил Малфой.       — Не решай за вас обоих. Дай ему возможность принять решение за себя, — как всегда мудро замечает Анна.       Драко ничего не отвечает, он молча смотрит на чету Поттеров. Лили вся побледнела и Джеймс держит её за руку. Юноша чувствует себя виноватым перед ними, но он знает, что они верят в своего сына так же, как верит он.

***

      Когда прозвучал второй выстрел пушки, Гарри и Роман вздрогнули одновременно. Поттер взглянул на Давидова и улыбнулся.       — Будь осторожен, — попросил гриффиндорец.       Болгарин улыбнулся в ответ. Ему было приятно осознавать, что он встретил человека такого открытого и доброго, каких сейчас очень мало.       — Эй, мальчик с глазами цвета абсента, не бойся, всё со мной будет в порядке, — на этом он вышел, оставляя юношу одного.       Гарри сглотнул, оставаясь наедине с тишиной и ожиданием. Минуты превратились в часы, часы — в вечность и, казалось, это не закончится никогда. Никогда не стихнет рык вне палатки, никогда не последует последний на сегодня выстрел, никогда он не сможет выйти на арену. Испытание Романа длилось около получаса, но они превратились для Гарри в полгода, и, когда, наконец, прозвучал выстрел пушки, Поттер застыл.       Он не знал, рад или нет. Его сердце замерло и время остановилось. Юноша будто выпал из реальности, совершенно неосознанно делая шаг и выходя из палатки. Рёв толпы долетал до него, как сквозь вату, он не слышал и не видел ничего, кроме огромного чёрного дракона — змея, который лежал, свернувшись вокруг своего гнезда. Гарри как в замедленной съёмке видит, как дракон поднимает свою голову и открывает глаза. Они были красными, словно горящие рубины, в глубине которых горит пламя. На парня напала апатия и казалось, что сейчас ему не страшно умереть, от такого противника — не страшно. Это такое странное чувство, что размышления о нём полностью поглощают все мысли.       Все зрители затихли, глядя на то, как участник смотрит на дракона, а дракон смотрит на участника. Почему ничего не происходит? Этот вопрос крутился в голове у всех наблюдателей этого драматического действа. Родители Гарри боялись произнести хоть слово, даже просто выдохнуть, директора сидели, не зная, как реагировать, Анна переводила взгляд с Поттера на дракона и обратно.       — Сделай же что-нибудь, — шепнула девушка, крепко сжимая руки в кулаки, не замечая, что длинные аккуратные ногти пробили кожу ладоней, а из маленьких полукруглых ранок потекла кровь.       В воздухе витало напряжение, до которого можно было дотронуться, можно было ощутить разряды электричества, бегающие по коже.       — Говори! — Драко вскочил со своего места, перегибаясь через трибуну, его отчаянье разорвало вакуумный мешок. — Не молчи! — крик разнёсся по арене.       Гарри вздрогнул и перевёл взгляд на трибуны, ища глазами Малфоя. Дракон же, в свою очередь, не стал отвлекаться от врага, выпуская струю огня. Гарри чудом успел отшатнуться, однако пламя серьёзно повредило его ногу и руку. Юноша сидел, облокотившись на высокий валун, и смотрел на приближающегося дракона.       Трибуны затаили дыхание, всем казалось, что ещё мгновение — и он погибнет. В этот момент в полной тишине раздалась речь, которую никто не слышал больше тысячи лет. Парселтанг. Язык змей. Он звучал мягко, красиво и очень нежно. Змей замер в миллиметре от лица юноши.       — Стой, — не приказ, просто просьба, но дракон, по-видимому, поражённый подобным обращением, замер. — Не надо, — Гарри поднимает глаза на удивлённого противника.       Сейчас он даже не чувствует боли в ноге, кожа на которой сожжена полностью, не чувствует крови, вытекающей из обгоревшей руки, которой закрывал лицо, он не ощущает, как всё ещё тлеет кожа на пострадавших участках тела, потому что сердце стучит в ушах, а пульс отдаётся в горле.       — Откуда ты знаешь язык змей? — дракон не спрашивал, он требовал ответа.       Напряжение звенело, из глаз сыпались искры и летели молнии. Их видели все, и все чувствовали.       — Я с детства его знаю, просто знаю, — отвечает парень, всё так же глядя в рубиновые глаза напротив.       Змей удивлённо замирает:       — Имя, — звучит требование к ответу.       Дракон возвышается над юношей, а его острый хвост держится прямо рядом с горлом противника. Трибуны следят за этим. Никто не знал, что сказать и как отреагировать на подобное. Считалось, что единственным, кто владел парселтангом, был Салазар Слизерин, и передал он эту способность только своим прямым потомкам, однако никто уже очень давно не слышал эту речь.       Парселтанг было невозможно выучить, потому что он состоял из одних только шипящих звуков, каждый из которых мог иметь тысячи значений, а в контексте речи — ещё больше, к тому же, при произношении звуки переплетались в нечто совершенно невразумительное.       — Гарри, — несмотря ни на что, юноша старался соблюдать спокойствие, хотя адреналин и первый шок постепенно сходили на нет, открывая сознание для боли, застилающей глаза красной туманной пеленой.       Дракон оторвал глаза от своего собеседника и осмотрел трибуны. Он тоже постепенно успокаивался и становился более дружелюбным.       — И что тут происходит? — речь противника Гарри смягчилась, что позволило юноше немного расслабиться.       — Ну, как тебе объяснить? Это Турнир Трёх Волшебников. Состязание трёх магов из трёх разных школ. Сегодня у нас первый тур, и наше задание — забрать из твоего гнезда золотое яйцо. Если точнее, то я должен забрать золотое яйцо именно из твоего гнезда, а двое других участников уже встретились со своими драконами. И, если честно, нам тут ужасно страшно, — а ещё ему было очень больно, и от этой боли сознание почти уплывало в далёкие дали, но Гарри держался, понимая, что, если потеряет сознание, то, скорее всего, погибнет.       — В моём гнезде нет золотых яиц, — уверенно заявил дракон.       Поттер улыбнулся, пытаясь совладать со своим организмом:       — А ты проверь.       Зверь, кажется, ведётся на его провокацию, потому как уползает к своему гнезду. Сквозь гул в ушах юноша слышит разъярённое шипение, и, спустя, будто бы, вечность, змей вернулся, держа в своём хвосте довольно большое золотое яйцо. Трибуны наблюдали за всем с некоторым удивлением.       — Возьми своё яйцо, — говорит змей, передавая трофей уставшему парню, который принимает его здоровой рукой и крепко прижимает к себе.       — Спасибо, — Гарри благодарно улыбается и прикрывает глаза, чувствуя, как сознание медленно уплывает.       Бороться с накатывающим чувством боли и усталости всё сложнее.       — Прости, — змей осторожно обвивает парня, перенося к палатке судей и уползая к своему гнезду.       Последнее, что видит чемпион в лучах заходящего солнца, — большой величественный дракон, чья чешуя приятно отливает багровым цветом, последнее, что он слышит, — возгласы ликующей толпы, а потом, вместе с солнцем, он проваливается в мир тьмы и грёз, думая, что ему сейчас не страшно.