Однажды в Хогвартсе

      Гарри с улыбкой наблюдал, как Анабель и Роман украшают ёлку. Сам же Поттер готовил рождественский ужин. В этот вечер они предпочли отказаться от услуг домового эльфа. Двое гостей Великобритании украшали праздничную ель принесёнными Соллой игрушками, а Гарри взялся за приготовление фаршированной индейки, каштанов, жареной картошки, клюквенного соуса, брюссельской капусты, фаршированной орехами грудки, сосисок в беконе, горячего хлебного соуса, фаршированной рыбы, устриц, пастилы из айвы, тёмной и светлой нуги, калиссонов, фугассов, рождественского полена, фаршированного перца, пирога-баницы и фруктового пудинга. В это Рождество на столе будут не только традиционные британские блюда, но и французские и болгарские. Всё это происходило в комнате британца, потому что все они уже как-то привыкли собираться именно здесь.       Вернувшись к готовке, юноша вздохнул. Он бы очень хотел, чтобы тут был Драко, но, с другой стороны, Поттер понимал, что его парень сейчас с их матерями и отцами, присматривает за ними и находится рядом со своей семьёй, как и положено. Он скучал по Малфою, хотел бы, чтобы Драко обнял его и сказал, что всё будет хорошо, что он любит его. Гарри улыбнулся своим мыслям. Поттер столько раз задавал сам себе вопрос, когда он увидел в лучшем друге кого-то большего, когда влюбился? Ответа он не находил. Ещё был вопрос о том, когда всё это произошло с самим Малфоем? На этот вопрос ответа тоже не было.       — Эй, Гарри, мы почти закончили, и Анабель просила узнать: нужна ли тебе помощь? — с улыбкой спросил Роман, заглядывая в кухню.       За всё время, что Давидов приходил в эти апартаменты, он впервые увидел кухню. Выполненная в светлых тонах, она была удачно совмещена со столовой аркой. Песочные цвета стен, украшенных белыми плинтусами и декоративными колоннами, сочетались со светлым полом в кухне и ковром в столовой. Вся мебель в обеих комнатах была белого цвета с красивыми тонкими золотыми вставками. Кухонная поверхность и стол были из мрамора. В общем, атмосфера здесь была лёгкая, почти невесомая. В представлении Романа, в общий дух апартаментов не вписывалась только гостиная.       — Нет, я справлюсь. Когда закончите, можете сервировать стол, — отозвался Гарри, ставя индейку в духовку.       Роман вошёл в кухню, оглядывая её. Уже было сделано много заготовок для будущих праздничных блюд, а некоторые были и вовсе готовы. Пудинг томился на плите, а в воздухе витал поразительный аромат вкусной еды. Давидов довольно вдохнул пропитанный Рождеством воздух. На столе уже стоял нарезанный сыр разных сортов, красное и белое вино, шампанское, фуа-гра с тостами, трюфелями и луковым соусом, устрицы, фаршированная рыба, готовый фаршированный гусь, которого изначально Гарри готовить не планировал, но, учтя различия в начинке между британским блюдом и французским, решил всё же приготовить. Также на столе уже стояли сладости: готовые каштаны, пастила, нуга, калиссоны, фугассы, пирог-баница, рождественское полено. Глядя на всё это, Роман чувствовал, как слюнки подступают к горлу. Блюд было много, они были разными и невероятно пахли. Готовые к приготовлению уже стояли фаршированные перцы, сосиски в беконе, фаршированные грудки и картошка. Заготовки для соусов тоже были приготовлены. Гарри спокойно поставил к готовым блюдам брюссельскую капусту. Давидов сглотнул. Он поражался умению Гарри готовить, все уже готовые блюда выглядели просто превосходно, накрытые согревающим и оберегающим еду заклинанием.       — Скучаешь без него? — спросил Роман, приходя в себя.       Гарри обернулся к нему и улыбнулся. Болгарин выглядел восхищённым и голодным. Поттер любил готовить с детства, они с мамой часто трудились на кухне, отнимая работу у недовольных этим эльфов.       — Я скучаю по своей семье, а Драко часть этой семьи, — ответил Гарри.       Он действительно скучал. По матери и отцу, крёстному, Патрисии, Нарциссе и Люциусу. Роман кивнул и вышел, оставив друга наедине с его мыслями и готовкой. Анабель как раз устанавливала верхушку на ёлке, под которой уже начали появляться подарки. К Рождеству почти всё было готово. Гарри вышел к ним в гостиную и нахмурился. Он любил большую чёрную гостиную, но сейчас она явно не внушала праздничный настрой. Достав свою палочку, он задумался и взмахнул ею, шепча длинное заклинание. Постепенно гостиная стала преображаться, будто теряя мрачный налёт времён. По карнизам возникли гирлянды, засиявшие разными огоньками, на камине тут же появились рождественские носки, чёрная мебель немного преобразовалась и сдвинулась ближе к камину, освобождая довольно большое пространство, в углу появился рояль, а тяжёлые портьеры сменились лёгкими занавесками. Теперь комната стала более просторной, озарилась яркими красками, и лёгкой, за счёт того, что цвет стен и мебели из чёрного превратился в синий.       — Да, так, пожалуй, лучше, — сказала Анабель, оборачиваясь к Гарри. Поттер улыбнулся ей и кивнул:       — Потом верну назад, но сейчас так и впрямь лучше, — насвистывая под нос песенку, Гарри вернулся обратно на кухню.       Анабель проследила за ним взволнованным взглядом. Гарри тосковал. Это было видно в потускневшем взгляде и опущенных уголках губ. Он любил и теперь страдал от одиночества и разлуки с любимым. Девушка не представляла, что именно он чувствует, но уж точно не светлую радость от наступающего праздника.       — Он тоскует, — сказал Роман, натянуто улыбаясь и убирая коробки из-под игрушек.       Де Блуа вздохнула. Все они тосковали. Каждый по-своему. Она грустила о сестре и родителях, Роман печалился о собственной семье, а Гарри, казалось, тосковал о целом мире. Мире, который принадлежал только ему, в котором было много людей, но не было правителей. Великолепный, по своему происхождению, мир. Девушка вздохнула и отправилась сервировать стол. Большая его часть, конечно, уже была заполнена различными блюдами, Гарри об этом позаботился, так что оставалось только разложить приборы и салфетки, расставить кубки и тарелки. Давидов не отставал от неё, помогая и время от времени поглядывая на Поттера, который крутился на кухне, что-то напевая себе под нос и внимательно следя за блюдами на плите.       — Эй, вы там всё подготовили или предпочли поворковать? — с улыбкой спросил Гарри, оборачиваясь.       Он ясно чувствовал внимательный, хоть и мимолётный, взгляд в спину. За свою недолгую жизнь он привык, что люди прожигают ему спину взглядами, желая проследить направление его движения или привлечь к себе внимание. Но тут не было любопытных глаз или фанатов, только друзья, не все, но это тоже не мало. Юноша умел ценить то, что имел. Ребята переглянулись и кивнули. Они уже привыкли к тому, что Гарри почему-то считает их парой и не перестаёт шутить по этому поводу. С чего парень это взял, ни Анабель, ни Роман не понимали, потому что ни тот, ни другая не чувствовали чего-то, сверх дружбы, ну или не были готовы признать этот факт. Гарри рассмеялся на их синхронность и снял с плиты готовые сосиски и два соуса, сервируя их для праздничного стола. Пудинг был почти готов, как и индейка. В обычной духовке её пришлось бы готовить не меньше двух часов, но магия во многом упрощала задачу юного кулинара. Прежде, чем отнести уже готовые блюда на стол, Поттер достал индейку и поставил на её место перцы, грудки и картошку. Три противня заняли всю духовку, а конверсия гарантировала, что еда будет идеально приготовлена. Довольно кивнув, юноша мимолётно посмотрел на застывших Романа и Анабель, которые голодными глазами смотрели на яства, глотая слюнки. Юноша и сам был голоден.       От мыслей и предвкушения праздника всех трёх чемпионов турнира отвлёк странный шум снаружи. Ребята нахмурились. В школе никого не было, кроме них и нескольких учителей: всех учеников отправили домой на эти каникулы, даже гости Хогвартса разъехались на Рождество по своим странам, так что шуметь было некому. Гарри отлевитировал готовые блюда на стол и выключил огонь под пудингом, а после отправился к балкону, который примыкал к столовой, поманив друзей за собой. То, что они там увидели, поразило всех троих: тишину ночного неба, усыпанного миллиардами звёзд, разрывали взрывами фейерверки, которые принимали различные формы. Тут и львы, и змеи, и драконы, и волки, и коты, и орлы, и просто разноцветные звёздочки, а в свете всего этого великолепия во двор школы приземлялись кареты с разными гербами на дверцах. Падал снег, окрашиваясь во все цвета радуги, которыми сияли фейерверки, гремели взрывы праздничных огней.       Анабель плакала навзрыд, как маленькая девочка, разглядывая карету своей семьи, что опустилась на укрытый белым покрывалом двор. Роман хлопал и кричал что-то своим родным, которых встречали домовые эльфы. Гарри же онемело смотрел на всё это, не зная, что сказать или сделать. Его переполняли эмоции, которые обрушились на юношу подобно лавине, сбивая с толку и вгоняя в ступор. В молчании, стараясь хоть немного разобраться в своих чувствах, гриффиндорец наблюдал за приближающимся к балкону человеком на метле, который, при более внимательном взгляде, оказался Драко Малфоем. Слизеринец осторожно спланировал на балкон, останавливаясь перед ошарашенным Гарри. Сложно было даже описать, как сильно он соскучился за своим парнем, поэтому с лёгкой полуулыбкой блондин крепко обнял Поттера, который с готовностью ответил на объятия, цепляясь за зимнюю мантию Малфоя. Звуки постепенно стали доходить до его сознания, возвращая в реальность.       — Драко, — тихо прошептал Гарри.       Он скучал, бессовестно скучал без Малфоя, его сильными объятиями и страстными поцелуями, и вот теперь его любимый рядом. Это для юноши было ценнее тысячи подарков, которые могли бы ему подарить на это Рождество.       — Я поговорил с директором Дамблдором, и он согласился, что вам троим действительно необходим отдых от постоянных тренировок, в режиме которых вы живёте уже два месяца. И встреча с родными обязательно поднимет вам боевой дух и настроит на победу, — с улыбкой сказал Драко, перебирая смоляные волосы.       Идею этого подарка ему подбросила Анна. «Лучший подарок для него — это ты,» — сказала ему девушка, и Малфой задумался. Конечно, Поттер будет рад видеть его, но настоящий восторг у юноши вызовет весёлый праздник в окружении семьи и друзей, и по улыбке Гарри было видно, что он не ошибся. Юноша вцепился в него, словно боялся, что стоит отпустить — как всё рухнет, исчезнет, словно не было.       — Там твоя мама, — шепнул Драко.       Гарри поднял на него расфокусированный взгляд. Малфой с улыбкой кивнул на дверь, возле которой Анабель целовала и обнимала маленькую сестричку, а Роман по-военному отчитывался перед отцом. Гарри обернулся и увидел свою маму, рядом с которой стояли бабушка и дедушка, чуть дальше, за их спинами — крёстный со своей семьёй и отец. Гриффиндорец застыл на мгновение, а после, широко улыбнувшись, повёл слизеринца к своим родителям, когда заметил семью самого Малфоя. На несколько секунд он замер, а после с новым запалом бросился к дорогим его сердцу людям.       Лили была одета в лёгкое красное платье, пошитое на манер греческой тоги, украшенной по подолу красивым золотым узором. Рыжие волосы были уложены крупными локонами. У неё уже наверняка был заметен животик, как-никак, четвёртый месяц беременности, но свободное платье не позволяло это увидеть. Рядом с ней стояла леди Нарцисса, одетая в великолепное небесно-голубое платье, расшитое в корсете сапфирами, подол же был из лёгкого атласа. Волосы женщина убрала в высокую причёску. Она сияла красотой, не скрывая слегка округлившийся животик. Гарри смотрел на двух воистину великолепных женщин, восхищаясь их красотой и нежностью. В этих прекрасных леди сейчас росла новая жизнь, которой предстоит раскрыть себя, увидеть весь мир и покорить его. Улыбнувшись, юноша крепко обнял мать, чувствуя, как его окутывает тепло и уют.       — Моё солнышко, — Лили сжала сына в объятьях.       Она, несмотря на все просьбы Гарри, волновалась за него, ведь он, её любимый сын, участвовал в таких опасных состязаниях. Мимолётно женщина осмотрела руки юного гриффиндорца, отмечая тоненькие шрамы ожогов на смуглой коже.       — Как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросил юноша, отстраняясь от матери.       Важнее всего для него было узнать о здоровье Лили, о том, как она себя чувствует и всё ли у неё в порядке. Гарри ощущал свою вину за то, что не мог быть рядом с ней, заботиться и поддерживать, но он был твёрдо убеждён, что для его мамы нет сейчас ничего важнее здоровья её будущего ребёнка. Её старший сын уже взрослый и сможет сам о себе позаботиться, а этот не рождённый ещё человечек беззащитен и полностью зависим от неё, а потому Лили не могла подвергать себя волнениям и риску.       — Всё хорошо, малыш. Обо мне прекрасно заботятся и не позволяют напрягаться, — с улыбкой ответила женщина.       Гарри расслабленно кивнул и повернулся к отцу, который сиял улыбкой, одетый в классический костюм без галстука. Волосы его были, как и обычно, в творческом беспорядке. Джеймс довольно смотрел на своего сына, счастливый сделать ему такой сюрприз, а после обнял.       — Всё нормально? — тихо спросил отец.       — Да, пап, теперь всё более чем хорошо, — с улыбкой ответил юноша, отстраняясь от мужчины и поворачиваясь к бабушке.       Леди Мария надела зелёное платье и болеро, расшитое изумрудами. Каштановые волосы были уложены в лёгкую причёску каре. Правильные и достаточно острые черты лица настоящей аристократки сглаживала мягкая улыбка на тонких бледных губах. Эту женщину нельзя было назвать красивой, слишком холодной и острой была её внешность, но всё это нисколько не лишало леди шарма и привлекательности, присущих всем французским женщинам. Мария была младшей наследницей старого французского рода Лероа. С детства ей привили идеальные манеры и научили быть истинной железной леди. Сам Гарри считал, что его характер — бабушкин, разве что не холодный, а тёплый.       — Леди Мария, — обратился к женщине юноша, слегка склонив голову.       Бабушка смерила его ледяными голубыми глазами. Её внук был сильным и стойким, ничто не могло его сломать или остановить, кроме одного. Джеймс рассказал ей об отношениях Гарри с Драко Малфоем, да и сама женщина видела, как двое юношей смотрят друг на друга, но не была уверена в этом блондине. Его предательство могло подкосить парня, могло даже сломать, но об этом она подумает позже.       — Я рада тебя видеть, внук мой, — произнесла женщина и поцеловала его в макушку.       Гарри улыбнулся ей, отмечая встревоженность в её глазах. Пообещав себе поговорить с ней потом, юноша развернулся к дедушке. Сэр Александр был, как и его сын, в чёрном смокинге. Мужественный и сильный, несмотря на свой преклонный возраст, он внушал почти благоговение, а мягкая улыбка и лёгкий характер дополняли общую картину нрава этого мужчины. Джеймс был сильно похож на отца, а тот и не скрывал свою гордость за сына. Одно омрачало счастье и гордость родителей — внуки-полукровки. Гарри понимал, что, независимо от того, насколько он силён и умел, какой вес занимает в магическом обществе, он — полукровка, что немало коробило Марию и Александра — великих чистокровных волшебников, которые, хоть и любили его, не одобряли свадьбу Джеймса и Лили и по сей день. Сам парень давно свыкся с этой мыслью и принимал своих бабушку и дедушку такими, какие они есть, понимая все причины их недовольства, но, втайне, не соглашаясь с ними.       — Сэр Александр, — поклонился Гарри.       Дедушка успел соскучиться по своему внуку, которого не видел уже полгода. Юноша не щадил себя всё это время, что подтверждали новые шрамы на руках, которые шли тонкой светлой сеткой на смуглой коже. Он видел фотографии и знал, что парень сильно пострадал, но полную картину случившегося пресса не могла показать.       — Не будь таким серьёзным, малыш, сегодня же Рождество и, по-хорошему, самое время за стол, — рассмеялся Александр.       Гарри только улыбнулся и кивнул. Ему было немного стыдно встречать гостей в подранных джинсах и растянутой майке, но его ведь никто не предупреждал об их приезде. Оправдывая сам себя, юноша на пару мгновений выпал из реальности, чем и воспользовался его крёстный, обняв парня сзади.       — Точно-точно. Ну что за кислое лицо? Будто ты совсем нам не рад, — провозгласил Сириус.       Блэк скучал по юноше, как никто другой. Он был привязан к своему крестнику, любил его, как родного сына, маленького ангела. До его появления на свет, наследник великого тёмного рода мало заботился о делах своей семьи, вёл разгульный образ жизни, меняя девушек, как перчатки, и совсем не планировал жениться, считая брак и ребёнка обременительными, а себя — слишком молодым для такого груза на шее. Однако, это мнение изменилось, стоило ему заглянуть в зелёные глаза своего новорождённого крестника. Этот ребёнок был плодом любви и весь этой любовью светился. Взяв его на руки, Сириус боялся сломать хрупкое дитя неосторожным движением и, вместе с тем, чувствовал себя счастливым. Эта встреча произвела на него сильное впечатление, захотелось подарить Гарри целый мир и много любви, а ещё захотелось держать на руках такого же карапуза, который станет плодом уже его любви. Искренней и непорочной.       — Что за глупости? — насупился юноша, хотя и не всерьёз. — Конечно, я вам рад, — Поттер рассмеялся и, удачно извернувшись, обнял крёстного.       Он очень любил Сириуса и всегда был счастлив встрече с ним. Блэк во многом поддерживал его увлечения и хобби, помогал скрывать от родителей слишком уж опасные авантюры и травмы. С ним было легко говорить обо всём, а ещё обо всём молчать. Крёстный понимал его даже не с полуслова. Только окинув цепким взглядом юношескую фигуру, мужчина уже всё знал: что Гарри сделает, что скажет, о чём подумает. Всё это установило между ними крепкие узы доверия и понимания, которые оба ценили и берегли.       — Гарри, mon ami, я хочу представить тебе свою famille, — подбежала к ним Анабель, которая от волнения и переизбытка эмоций то и дело переходила на родной ей язык. — Maman — Карла де Блуа, papa — Николас де Блуа и моя милая soeur — Виктория, — с яркой радостной улыбкой произнесла девушка.       Глаза её сияли счастьем, словно подсвеченные изнутри. Она была в восторге от встречи со своими родными, которые одним своим видом вселили в неё новые силы и уверенность. Между Анабель и её семьёй была прочная связь, которая только укреплялась в разлуке. Прекрасная величественная мать, сильный, уверенный в себе отец и маленькая нежная сестра. Они — её прочная опора.       Гарри с улыбкой посмотрел на подругу, в глазах которой стояли слёзы, а после перевёл взгляд на Леди Карлу, которая была в атласном коричневом платье, идеально подчёркивающем тонкую талию женщины. Пшеничные волосы, отливающие золотом в свете огней, распущены, если не считать две сапфировые заколки в виде цветов, которые не позволяли локонам падать на лицо. У неё были красивые, плавные черты лица, аккуратный маленький нос, глубокие голубые глаза и пухлые губы. У Анабель от матери была тонкость фигуры и шикарная пышность волос. Больше девушка походила на отца. Мистер Николас был высоким, статным брюнетом с широкими плечами, чёткими чертами лица и большими шоколадными глазами. Он совершенно не был похож на типично тонких и аккуратных французов, наоборот, он внушал трепетное уважение. Определённо, Анабель была папиной дочкой, в отличие от своей сестры. Малышка Виктория была в пышном фиалковом платье, которое восхитительно оттеняло её светлую кожу. Волосы, такие же, как у матери, убраны в два хвостика, а на голове сияла бриллиантовая диадема, украшенная сапфирами в цвет её глубоких, обрамлённых пушистыми светлыми ресницами, синих глаз. Черты лица девочки были ещё детскими, но уже сейчас становилось очевидно, что они мягкие и плавные, как и у Леди Карлы.       — Безумно рад познакомиться с вами, мадам Карла, месье Николас, Виктория, — Гарри с улыбкой, которая не сходила с его лица, кивнул им, слегка склонив голову. — Если позволите, моя семья, — юноша развернулся к своим родным. — Мать — леди Лили Поттер, отец — лорд Джеймс Поттер, бабушка — леди Мария Поттер, дедушка — сэр Александр Поттер, крёстный — лорд Сириус Блэк, его жена — леди Патрисия Блэк и их прекрасная дочь — Дженни, — представил их Гарри.       Патрисия и Дженни немного задержались внизу, поэтому только сейчас юноша смог оценить великолепие двух леди Блэк. Мать была одета в узкое чёрное платье, расшитое чёрными бриллиантами, которое восхитительно сидело на тонкой фигуре женщины. Её чёрные волосы были собраны в высокую причёску, которую закрепляла бриллиантовая заколка. Природная холодность этой леди сейчас прекрасно играла в её пользу, придавая её образу остроты и пронзительности. Дочь же была одета в розовое, цвета лепестков сакуры, платье, которое хорошо подходило её детскости и невинности. Каштановые, совсем как у Сириуса, волосы были уложены в забавные кудряшки, в них блестели тонкие заколки с изумрудами и сапфирами.       — Гарри, Анабель, позвольте представить вам мою семью, — подошёл к ним Роман с широкой улыбкой на губах. — Отец — Владислав Давидов, мать — Кристина Давидова и братец Андрей, — сверкая глазами, произнёс юноша.       Машинально представляя своих родных болгарам и слушая, как то же самое делает француженка, Поттер рассматривал семью Романа. Леди Кристина была одета в синее платье с открытой спиной, украшенное бриллиантами по верхней кайме корсета и подолу юбки. Оно волшебно подходило этой женщине, которую можно было сравнить с каноном красоты: тонкая и хрупкая фигура, правильные, мягкие черты лица, полные губы, большие фиалковые глаза совершенно невероятного цвета, узкие ладони, длинные пальцы, белоснежная кожа, густые каштановые волосы уложены в высокую причёску и украшены крупным жемчугом. Старые поэты писали о таких женщинах, как о музах, о том, что вдохновляло и удивляло. Её муж тоже был своего рода эталоном. Высокий, монументальный, во всех смыслах этого слова, мужчина был чем-то похож на статую античного героя или более позднюю её копию периода Возрождения. Совершенно прямая осанка, высоко поднятая голова, внимательный, цепкий взгляд тёмно-шоколадных глаз, тонкие губы сжаты в полоску, густые брови, высокий лоб, немного грубые, но всё же правильные черты, короткостриженые золотые волосы, сильное, хорошо накаченное тело — всё это впечатляло. С первого взгляда можно было подумать, что он слишком тяжёл, но при ближайшем рассмотрении понимаешь — это не так, наоборот. Владислав, на самом деле, был очень гармонично сложён и выглядел почти изысканно в своём чёрном костюме и белой рубашке. Младший сын семьи Андрей взял от своих родителей всё самое лучшее: высокий рост, широту плеч и правильность линий от отца, большие фиалковые глаза, насыщенного цвета каштановые волосы, пухлые губы и тонкие кисти рук от матери. Даже в свои двенадцать лет он был очень привлекателен и совершенно лишён детскости.       — Не стоит стоять в дверях, господа, — вынырнул из своих мыслей Гарри. — Прошу, проходите, — он с улыбкой указал на столовую, а сам тихо скользнул в кухню, выключая духовку и призывая Соллу.       Необходимо было срочно устранить нехватку мест, приборов, тарелок и бокалов за столом, пока никто из гостей не почувствовал себя сконфуженным. Он прекрасно понимал, что не имеет права испортить своим гостям впечатление от знакомства и, конечно, первого в таком составе, но, юноша надеялся, не последнего, Рождества.       — Вы звали, сэр? — эльф появился перед Гарри, хлопнув ушами.       — Хвала небесам, Солла, прости, что беспокою тебя в Рождество, но мне срочно нужна твоя помощь, — сказал Поттер, присаживаясь на корточки перед домовиком, который только кивнул, готовясь выслушать и помочь. — Добавь в столовую ещё шестнадцать стульев, тарелок, столовых приборов и бокалов. Потом вот эти блюда, — юноша открыл духовку, указывая на готовые яства, — сервируй на стол, — попросил Гарри.       — Будет сделано, сэр, — отозвался эльф и отправился выполнять указания, а сам парень вышел в гостиную.       Её тоже нужно привести в соответствие с числом гостей. Применив свою магию, Гарри сделал комнату в разы больше, добавил ещё два дивана и тринадцать кресел. Он был убеждён, что дети не высидят долго за столом, где будет слишком много взрослых разговоров, которые даже сам Гарри в свои семнадцать лет не любил, что уж говорить об одиннадцати-двенадцатилетних ребятах. Рождественская ночь — чуть ли не единственная, когда они могут не ложиться спать до поздней ночи, грех проводить её за столом, куда всегда можно сбегать за вкусностями. Довольно осмотрев комнату, юноша остановил свой взгляд на рояле. Это был его любимый музыкальный инструмент. Гарри сам прекрасно играл и даже иногда сочинял музыку, хотя в последние месяцы совершенно не было на неё времени. Взмахнув палочкой, парень заставил рояль играть приятную, спокойную мелодию.       — Мы тебя там заждались, — раздался сзади любимый голос, а сильные руки прижали его к тёплому телу.       Гарри расслабился и откинул голову на плечо Драко. Иногда юноша сам себе удивлялся. Удивлялся тому, как сильно он любит этого человека. Самое интересное то, что Поттер не мог объяснить даже самому себе, почему так предан Малфою, почему так сильно любит его. Наверное, это просто было не важно.       — Ты не мог меня предупредить о том, что приедешь и привезёшь с собой столько людей? — тихо спросил Гарри.       Драко улыбался ему куда-то в шею и вдыхал щекочущий ноздри запах, наслаждаясь нежной и мягкой музыкой, которая ограждала их от всего мира. Малфой уже догадывался, как бурно его парень отреагирует на ещё один сюрприз.       — Нет, иначе не вышло бы сюрприза, — самодовольно ответил слизеринец. — Ну ладно, пошли. Успеем ещё наболтаться, — улыбнулся блондин, отступая и осматривая Гарри.       Лично ему такая вот одежда Поттера нравилась. Джинсы отлично сидели на тонких бёдрах и длинных ногах, чёрная майка почти не скрывала великолепный торс юноши. Ему шла вот такая простая одежда, но на фоне всех гостей, Анабель и Романа парень выглядел белой вороной. Чемпионка Шармбатона надела ярко-жёлтое платье, украшенное жемчугом и топазами на поясе, а свои длинные волосы собрала в низкий хвост, пряди которого на концах были завиты. Роман же был в чёрных брюках и коричневой рубашке. Проанализировав эту ситуацию, Драко достал свою палочку и шепнул простенькое заклинание. Джинсы превратились в классические брюки, майка — в белую рубашку, на шее появился тонкий, свободный чёрный галстук, а кеды сменились на туфли. Так он выглядел гораздо лучше и по-прежнему стильно.       Гарри фыркнул и вышел из гостиной, направляясь в столовую. Стол, к огромной гордости юноши, был великолепно накрыт, учитывая предпочтения гостей из разных стран. Люди переговаривались между собой, обсуждая политику и светское общество. Музыка без проблем долетала до столовой, услаждая слух гостей. Поттер вздохнул и занял своё место во главе стола, как хозяин праздника. Драко сел ровно напротив. Они не объявляли о помолвке, но таким размещением за праздничным столом на почти официальном приёме ясно давали понять — у них всё серьёзно, их отношения — не пустой звук и не временное увлечение. Гости посмотрели на обоих юношей, они ждали официального начала праздника — вступительного слова хозяина апартаментов. Гарри сглотнул. Прежде он никогда не был в такой роли, никогда не принимал гостей на приёмах, оставаясь лишь младшим лордом, наследником фамилии, но не главой. Так что такая роль была ему в новинку, и парень действительно боялся сказать что-то не то или не так.       — Мне трудно выразить, как сильно я рад приветствовать вас в моих апартаментах. Этот год принёс нам много волнений из-за жестокого, во многом несправедливого турнира, в котором участвуют чемпионы трёх школ. Насколько нам сложно в нём участвовать, настолько же нашим семьям тяжело за этим наблюдать, — Гарри говорил спокойно, глядя в глаза каждому и никому конкретно — он говорил правду. — Но вместе с тем турнир принёс с собой не только напряжение и опасность, но и удовлетворение крепкой, надёжной дружбой, которая, я уверен, с годами не иссякнет, а только наберёт сил.       Эти слова юноши вызвали улыбки на лицах Анабель и Романа, которые были полностью согласны со своим другом.       — Рождество — время чудес, надежды и безграничной веры, поэтому я предлагаю оставить все невзгоды и волнения позади, а в мыслях и памяти — только счастье и светлую радость. С Рождеством! — закончил свою речь Поттер, поднимая бокал с шампанским.       Гости последовали его примеру, воскликнув «С Рождеством!» и подняв бокалы. Каждый из них, кто плохо знает Гарри, удивляется простоте, краткости, почтительности и мудрости его речи. Юноша же вздохнул спокойнее, сев на стул. Право разрезать рождественскую индейку он отдал своему отцу, гуся разделывал отец Анабель, а пудинг разделил на порции отец Романа. Все остались довольны. Гарри наблюдал за своими гостями, которые тихо переговаривались между собой. Его отец обсуждает что-то с отцами Анабель и Романа, мама разговаривает о беременности с Нарциссой, леди Патрисия обсуждала новую моду с леди Карлой и леди Кристиной. Сириус говорил о политике с Люциусом и Александром, а бабушка что-то тихо говорила Драко, от чего тот хмурился. Дети же откровенно скучали.       Дженни с мольбой смотрела на Поттера, надеясь, что он поймёт её. Девочка всегда воспринимала его, как старшего брата, заботливого и любимого. Он всегда был готов прийти на помощь, научить чему-то, если она того хотела. Во многом она даже восхищалась Гарри, его умом и силой, хотела быть на него похожей, а потому усиленно занималась, чтобы, как и Поттер, играть в квиддич и заниматься дуэльным спортом. К тому же, девочка была твёрдо уверена, что замуж она выйдет за такого же умного, красивого и сильного мага, как её названный братец.       Гарри, осматривая гостей, наткнулся на внимательный, молящий взгляд Дженни. Улыбнувшись девочке, он подмигнул ей и мотнул головой в сторону гостиной, поднимаясь сам. Успокоив всполошившихся гостей и попросив их не беспокоиться, юноша подошёл к ожидавшей его дочери Блэков. Обернувшись к Андрею и Виктории, парень улыбнулся им и, взяв девочку за руку, вышел из столовой. Ещё два ребёнка переглянулись и, уставшие от нудных разговоров взрослых, вышли вслед за Поттером. В гостиной юноша сидел за роялем, играя весёлую музыку и улыбаясь, а девочка танцевала, заливисто смеясь. Вокруг сияли огни гирлянд, а большая пушистая ель, усыпанная снегом и украшенная сотней игрушек, так и манила подарками, собранными под нею. Музыка взлетала под потолок и отражалась от стен, переплетаясь со смехом Дженни.       — Присоединяйтесь, — всё с той же улыбкой произнёс Гарри, переводя взгляд с клавиш на робких Андрея и Викторию.       Девочка, до этого весело кружившаяся в танце, остановилась и обернулась. Хихикнув, младшая леди Блэк подошла к двум иностранцам и взяла их за руки, вовлекая в танец. Эта непосредственность была в ней от отца и самого Гарри. Дети веселились, танцуя и играя. Вскоре к их веселью присоединился Драко, севший с бокалом вина на диван. Через пару минут подошла и Патрисия. По своей сути, женщина была замкнута и не разговорчива, зато очень любила петь и удержаться от этого не могла, особенно, когда играл Гарри. У него это получалось как-то особенно, словно музыка лилась из-под его пальцев феерическим потоком.       Юноша поднял на неё взгляд и даже не стал ничего спрашивать, просто заиграл её любимую песню, которую пела себе ночами давным-давно преданная любимым Патрисия. Её сердце разрывалось в то время от боли и разочарования, казалось, что в ней никогда больше не будет любви, а счастье останется позади. Так она думала, пока не встретила Сириуса Блэка. Голубоглазый красавец мгновенно пленил её душу. Одна улыбка, пара слов, взгляд — и девушка оттаяла, влюбившись и забывшись. Сейчас она была счастлива, любима мужем и почитаема дочерью, но песня... песня осталась в её жизни любимой.       Once I found a stowaway Upon my ship on Christmas Day I was fair so I gave him a chance «You shouldn't be here, What's your tale? I ought to throw you to the whale» He just smiled and said, «Come here, let's dance»       He said: «Borrow or steal, I'll find a way To be with my lover upon Christmas Day And I'll run and I'll roam I'll cover the ground This Christmas I'll see you I'll be around»       На прекрасный, звонкий голос леди Блэк из столовой в гостиную потянулись и остальные гости. Они некоторое время сидели на диванах и креслах, просто наслаждаясь чудесной музыкой и вдохновенным пением молодой женщины, а потом Джеймс пригласил свою жену на танец.       He told me 'bout his girl back home Waiting patient, all alone While we danced I shed a little tear He closed his eyes, all out at sea, I think he danced with her not me I'll just have to wait another year.       He said, «Borrow or steal, I'll find a way To be with my lover upon Christmas Day And I'll run and I'll roam I'll cover the ground This Christmas I'll see you I'll be around»       За родителями Гарри в танец пустились и его дедушка с бабушкой, а позже — Сириус и Дженни, Люциус и Нарцисса, Карла и Николас, Виктория и Андрей, Владислав и Кристина. Все они кружились в танце, а юноша, радуясь веселью и счастью вокруг, поглядывал на довольного Драко, который улыбался, потягивая вино из бокала. Поттер был в окружении семьи, незыблемой и неукротимой.       I think of him now and again I wonder how his journey ends As I sail by on my lonesome sea That stranger with the haunting face Here then gone without a trace Lying with his love, that's where he'll be.       «Beg, borrow or steal I'll find a way To be with my lover next Christmas Day And I'll run and I'll roam I'll cover the ground Next Christmas I'll see you I'll be around»       Остановив музыку, Гарри стал аплодировать несравненной певице, а та, словно утратила всю свою холодность, покраснела. Поттер уступил рояль крёстному и направился к своему парню, но руку юноши перехватила бабушка, останавливая его. Мария ещё по приезду сюда загадала себе поговорить с внуком о его отношениях с Драко Малфоем. Сегодня, во время ужина, двое парней чётко дали понять, что всё у них более чем серьёзно. Сам слизеринец заявил ей: «Вы, наверно, даже не представляете, что он за человек, раз говорите мне такие вещи. Я скажу Вам, что люблю его. Вы, леди Мария, можете мне не верить, но скорее магия перестанет существовать, а Луна и Солнце поменяются местами, чем я оставлю его». Эти слова поразили её в самое сердце. Сейчас же, держа тонкое запястье, она уже не была уверена в том, что следует говорить то, что хотела первоначально.       — Тебя что-то беспокоит, бабушка? — спросил Гарри.       Он видел, что Марию что-то тревожит, даже догадывался, что она не одобряла его отношения с Драко. Аристократка, великолепная и блистательная, эта женщина предпочитала всё контролировать и решать сама, считая, не без оснований, что её пуританское воспитание пойдёт на пользу роду. Джеймс редко прислушивался к матери, обладая таким же сильным характером, как и она. Гарри был более внимателен, но предпочитал поступать по своему уму.       — Нет, — вопреки ожиданиям юноши, ответила Мария. — Я горжусь тобой, — закончила женщина.       Гарри расплылся в довольной улыбке и обнял бабушку. Он был счастлив услышать эти слова, такие важные и дорогие его сердцу. Они означали, что она не только признаёт его достойным наследником, но и благословляет на отношения с Драко.       — Спасибо, — сказал Поттер, поцеловав её руки.       Женщина кивнула ему, отпуская. Отпуская в совершенно свободное плаванье. Гарри пробрался к Малфою, усаживаясь рядом и удовлетворённо глядя на веселящихся людей. Лорды и леди, прирождённые аристократы, будто забыли обо всём, танцуя и радуясь жизни. Драко же тихо шептал своему парню на ухо, что любит его и что директор позволил ему остаться тут, с Гарри, до начала нового семестра. То есть, ещё неделю. Поттер восторженно улыбнулся и обнял его, целуя. Он был счастлив.       Провожая гостей, гриффиндорец дал автограф Андрею и Виктории, позволив писать ему в любое время, попросил маму и Нарциссу заботиться о своём здоровье, обнял отца и крёстного, ещё раз поблагодарил бабушку за её слова. Анабель и Роман пообещали зайти позже, когда отоспятся. Гости разъехались по домам уже в четвёртом часу утра, а Гарри, уставший, заснул в крепких объятьях Малфоя счастливый и довольный. Между тем, до второго этапа турнира оставалось всего два месяца...