Леший из Гиблого

Впрочем, немая сцена длилась недолго. — Чувствительный он у тебя, — насмешливо прокомментировал Александр, обращаясь к сидящему рядом. — Не язви, Саня, мальчик много пережил, — ответил мужчина надтреснутым голосом. Он закашлялся, будто говорить ему стоило труда, и прикрыл рот ладонью с дрожащими и очень хрупкими на вид пальцами. Под ногтями у него была грязь, как если бы он совсем недавно копался в земле голыми руками. Впечатление этот человек производил гнетущее, конечно, но не настолько, чтобы Тим от одного только его нездорового вида в обморок хлопнулся. Игнат сгрузил неподвижное тело Тимура в кресло и выпрямился, с подозрением глядя на неожиданного гостя и пытаясь понять, что происходит, и в действительности ли это тот, о ком он подумал. Его сомнения развеяла Марья Прокофьевна. — Познакомься, Игнат, это Сергей, отец Тимура. — А кого мы тогда сегодня похоронили? — со всем возможным хладнокровием поинтересовался Игнат. — И зачем было инсценировать свою смерть? Проблемы с криминалом? К его вящему удивлению все присутствующие рассмеялись. Даже «оживший» мертвец зашелся лающим смехом, переходящим в надсадный кашель. — Смотри-ка, Серёг, ты у нас теперь криминальный авторитет, — не переставал усмехаться Александр. — Приятно познакомиться, Игнат. Мне сказали, что ты друг моего сына и помог ему, и я ценю это, — проговорил Сергей с усилием. Игнат молчал и смотрел на него настороженно, словно ожидал новых шокирующих сюрпризов. Сергей продолжил. — Понимаю, инсценировка моей смерти кажется тебе единственным логичным объяснением, но я предлагаю привести Тимура в чувство, чтобы я мог все объяснить. Принесите кто-нибудь нашатырь. — Не надо нашатыря, — отказался Игнат. Он склонился над Тимуром и дал ему несколько пощёчин. Добившись протестующего стона, удовлетворенно хмыкнул и еще раз похлопал Тима по щекам, уже сильнее. — Что ты как девица в обмороки падаешь? Давай, приходи в себя. Тимур открыл глаза и раздраженно перехватил запястье Игната, чтобы тот перестал его бить. — Ты только давай без истерики, ладно? — предупредил Игнат, предвосхищая реакцию Тимура, когда он вновь увидит воскресшего из гроба отца. Игнат крепко взял Тима за подбородок, не позволяя повернуть голову в сторону Чернова-старшего. — Понял? Без истерики, — с нажимом повторил Игнат для пущего убеждения и убрал руку. Увещевание не помогло. Стоило Тимуру сесть ровно и посмотреть на «ожившего» отца, его опять затрясло. Он замычал что-то невразумительное, хотя и отдаленно похожее на молитву с матерными элементами, и вжался в спинку кресла. — Возьми себя в руки уже, — разозлился Игнат, и это вдруг возымело эффект. Тимур перевёл взгляд на него и очень тихо полюбопытствовал: — Я сплю или просто теми травами в сауне объебался? Игнат помотал головой. Он совсем не чувствовал себя объебавшимся и сомневался, что им с Тимом могло сниться одно и то же. Позади него вдруг расхохоталась Анка, слышавшая вопрос Тимура. — Травки были с расслабляющим эффектом, всего-то. Она подошла к Тиму и ласково погладила его по щеке. — Ну, чего ты? Давай же, подойди, обними папу. Тим наконец осмелел настолько, чтобы посмотреть отцу в глаза. — Это действительно я, Тимур, — произнес тот, сочувственно глядя на сына, у которого с лица не сходила гримаса ужаса. — Принеси ему выпить, — прошептал Игнат Анке на ухо, кивнув на Тимура. — Не помешает, — согласилась она и вышла. — Да как такое может быть? — наконец спросил Тимур уже с некоторым возмущением в голосе, что порадовало Игната. Возмущается, значит оправился от первоначального шока. — Зачем ты инсценировал свою смерть, и чей прах мы сегодня закопали? — Я тот же вопрос задал, — хмыкнул Игнат, находя ход мыслей Тимура удовлетворительным. Дядя Александр вздохнул и закатил глаза в раздражении. — Вот поколение выросло, практичные до мозга костей, всему надо найти рациональное обоснование… Сергей прервал его, положив руку на предплечье. Он похлопал по рукаву брата, словно хотел убедиться, что тот не продолжит говорить, и обратился к сыну: — Тимур, никакой инсценировки не было. Ты, наверное, уже понял, что это место необычное… «Нехорошее это место, гиблое», — вспомнилось Тимуру предупреждение таксиста. — Гиблое, — фыркнул Тим и нервно рассмеялся. — Это необычное место, и живут тут необычные люди, — продолжил отец, досадливо поморщившись от насмешливой ремарки сына. — Все присутствующие в этой комнате наделены определенным даром, и мой дар вернул меня к жизни. Я действительно умер, был кремирован, но возродился, когда меня похоронили в этой земле. Тимур воззрился на отца, как на умалишенного, сдавленно хмыкнул, потом оглядел остальных, словно ждал, что все они сейчас рассмеются и признаются, что это шутка такая. Игнат, по-видимому, ждал того же. Не дождавшись, он не выдержал первым. — Так, я пошел отсюда, это уже напоминает секту какую-то или сборище психопатов, — Игнат поднялся и решительно направился к выходу, но в тот же момент Марья Прокофьевна, стоящая неподалеку, взмахнула рукой в подзывающем жесте, и дверь захлопнулась. Игнат отдал должное своему хладнокровию: он не подпрыгнул от испуга, не заорал, хотя поорать было от чего, даже не выпалил «Бля!», которое прямо-таки рвалось с языка, он просто резко остановился, как на стену наткнулся, и перевел на женщину полный недоумения взгляд. — Как вы это сделали? — выдохнул позади него Тимур. Он тоже не стал орать: по всей видимости, его лимит удивления на этот день уже был исчерпан чудесным воскрешением отца, которое телекинез затмить не мог. — Вам придется остаться, — сообщил Сергей. — Игнат, сядь на место. Игнат увидел, как сама по себе движется щеколда в двери, запирая её, и будто одеревенелый медленно развернулся и сел обратно на стул напротив Тимура. Он не сказал ни слова, и на лице его застыло задумчивое выражение. — Так-то лучше… — начал было Сергей, но в этот момент Игнат снова поднялся и направился к двери. — Нет, не может быть, здесь должен быть какой-то механизм, рычаг или удаленное управление… — бормотал Игнат, отпирая щеколду, открывая и ощупывая дверь по всему периметру. Никита рассмеялся: — Вот неугомонный! — Оставь его, — махнул трясущейся рукой Сергей. — Скепсис — здоровая реакция. В двери появилась Анка с бутылкой и рюмками. Увидев Игната, стоящего у порога на коленях, она подняла брови. — Что я пропустила? — Наш городской гость решил нас покинуть, назвал сектой и психопатами, Прокофьевне пришлось устроить ему демонстрацию, но он ей, как видишь, не поверил, — с усмешкой объяснил Никита. — Ищет скрытые механизмы в двери. — Ясно, — Анка осторожно обогнула Игната, поставила свою ношу на стол и принялась разливать самогон по рюмкам. Марья Прокофьевна неодобрительно нахмурилась. — Аня, это не дело — предлагать выпивку без закуски. Я сейчас вернусь. Как только она вышла на кухню, Альберт решил вразумить Игната: — Молодой человек, проявите уважение. Сядьте, пожалуйста, и послушайте взрослых. Альберт схватил Игната за предплечье и поднял с колен. Тут же старый учитель физики вскрикнул от боли, отдернул руку и отшатнулся от Игната. На его коже моментально начали проступать волдыри, как от сильного ожога. — Да что за хрень… — поразился Игнат, взирая на старика с изумлением. Тот втянул воздух сквозь зубы. — Не простой, щенок, — заметил он, хотя злости в его голосе было на порядок меньше, чем удивления. — Ого, выходит, у нас тут кто-то Светлый, — восхитился Никита, казалось, совсем не сочувствуя страданиям Альберта. — А кто-то начитался «Ночного Дозора», — на автомате огрызнулся Игнат, в недоумении разглядывая то свою руку повыше кисти, то дующего на обожженную ладонь Альберта. — Прости, Альберт, он весь покрыт защитными татуировками, забыла предупредить, — невинно похлопала ресницами Анка, которой неожиданное шоу тоже доставляло удовольствие, судя по всему. — И что это значит? — ошарашенно спросил Тимур, который теперь таращился на Игната во все глаза. — Что никто из нас не в силах ему навредить, а Альберт даже дотронуться до него не может, — медленно проговорил Александр. — Интересную компанию твой сын притащил, Серёж. — Дичь какая-то, — пробормотал Игнат, подворачивая рукав и потирая кожу вокруг тату. — Такого не может быть. Игнат повторялся, но других слов, чтобы описать происходящее безумие, у него не находилось. Анка заливисто рассмеялась. Она явно находила ситуацию развлекательной и веселилась от души, словно ребенок, впервые попавший в цирк. — Не веришь собственным глазам? Альберт, пойдем-ка поможем твоей руке. Старик в последний раз угрюмо глянул на Игната и ушел вслед за девушкой. — Тимур, мое возвращение — это не всё, что тебе придется переварить, — сообщил отец. — Сейчас ты скажешь, что вы на самом деле инопланетяне, и у вас есть миссия — спасти нашу цивилизацию? — нервно хохотнул Тимур. Он спрашивал себя, сколько ещё бредятины услышит за ближайшее время, и сколько из нее окажется правдой. То, что Тим не спал, он уже понял. Теперь он только надеялся, что не сходит с ума. — Юмор у тебя, сын… — укоризненно покачал головой Сергей. — Пока ты тут, ты разве не замечал, что с тобой происходит что-то странное? Вещие сны, непонятный зов и необъяснимое ощущение связи с лесом, которое усиливалось с каждой минутой — всё это в представлении Тимура подходило под определение «странное». Но сказать об этом вслух означало признать, что он тоже является частью всего этого мракобесия. Тимур не был уверен, что готов к подобному развитию событий. Впрочем, к воскрешению отца он тоже не был готов. Тим всё-таки решил для себя что-то, медленно покивал и с видимым трудом ответил: — Меня зовёт лес. Игнат уставился на него с негодованием. «И ты туда же?!» — отчетливо говорил его взгляд. Дядя Александр отчего-то довольно хлопнул себя по колену и воскликнул: — Я так и знал, что в деда пойдёт! Тимур озадаченно смотрел то на одного родственника, то на другого, ожидая объяснений. Слова сына прокомментировала вернувшаяся Марья Прокофьевна: — С тех пор, как мой брат умер, лес остался без духа-хранителя. Судя по тому, что ты говоришь, ты наш новый леший, Тимур. — Что? — переспросил Тим, будто ослышался. А Игнат не знал, что и думать. Он вспомнил, как ночью Тимур спрашивал его об имени Лесьяр, которое имело значение «охраняющий лес», и Игнат вольно интерпретировал его как «леший». От такого совпадения передернуло, и только потом Игнат сообразил, что это и не было совпадением. Если Тимур действительно услышал это имя в лесу, и если к нему так обратились, это подтверждало догадку Марьи Прокофьевны. — Ещё чего не хватало… Я же могу отказаться от этого, так? — рассуждал Тим, беспомощно глядя на отца. Тот вздохнул и покачал головой. — Можешь, — вдруг ответил дядя Александр, противореча жесту брата. — Но оно будет мучить тебя всю жизнь, не давать покоя. Оно уже в тебе, Тимур, оно твоё по праву рождения. А пробуждается твоя сила только сейчас, потому что твой отец совершил ошибку, — он ожёг двоюродного брата злым взглядом. — Хотел оградить тебя от твоего наследия, да только все равно вернул на родину, когда у самого острая надобность возникла. Всегда был эгоистом, эгоистом и подохнет. Тимур вздрогнул от злобной фразы. Сергей не отреагировал на грубость родственника. — Я думаю, оно почуяло тебя, как только ты сел на поезд до Самары. Возможно даже, когда решил ехать сам, а не поручить кому-то ещё доставить мой прах. — Хватит чушь городить, ты всегда знал, что он это сделает сам, — Александр продолжал свои нападки, и Тимура разобрало любопытство, почему он так яростно осуждает отца. — Жанна могла отговорить, — пожал плечами отец. Дядя фыркнул. — Посмотрел бы я… — но он не договорил, а только махнул рукой. — И что мне теперь делать? — поинтересовался растерянный Тимур. — Если тебя зовёт лес, как ты говоришь, то логично, чтобы ты к нему пришёл, — с улыбкой объяснила Анка. Тимуру не понравилось, что она втолковывает ему эту истину, как идиоту какому-то, и он мрачно на нее посмотрел. — Что, прямо сейчас? — Когда будешь готов, — на этот раз туманно ответил отец, не уточняя при этом, чем эта готовность должна определяться. — Какой дикий бред! — взвыл вконец обескураженный Тимур, налил себе полную рюмку самогона и лихо опрокинул ее в рот, поморщившись и закашлявшись после глотка. — Кто-нибудь, скажите мне, что я сплю, — сипло из-за алкоголя попросил он и в отчаянии повернулся к Игнату, но тот только плечами пожал, мол: вот он я, тоже сижу тут и вроде не сплю. — Ты всё делаешь неправильно, — с досадой заявил отец. У Тимура забрезжило воспоминание о том, что где-то он такое уже слышал. — Реагируешь неправильно. Лучше смирись. Сопротивляясь этому, ты делаешь себе хуже. Тиму сразу вспомнился приснившийся в машине сон, в котором отец замогильным голосом изрёк: «Ты всё делаешь неправильно, лучше смирись», и он содрогнулся. Сейчас природа его вещих ночных видений хотя бы прояснилась. Он не сходит с ума, а превращается в сверхъестественное существо, фольклорную выдумку, оказавшуюся пугающей реальностью в его перевернувшемся мире, который еще утром представлялся полностью нормальным. Тимур скорбно шмыгнул носом и налил следующую рюмку. День его затянувшегося кошмара обещал быть долгим.