Скажи мне, кто твой друг

Он должен быть счастлив. Именно этой встречи Одхан ждал так долго. Его драгоценный, добрый, прекрасный мастер был с ним, был в безопасности. Им даже не пришлось спать в лесу: хозяйка дома, где жил Квинт, позволила ему ночевать бесплатно, и устроила Одхана у огня. Следующий день они неспешно брели по дороге, и химера слушал голос своего мастера, наблюдал, как ветер ласкает его русые волосы, стянутые в конский хвост. Он должен был быть счастлив, но не мог. Мешочек с “ценной” хамомиллей жег карман, безжалостные слова ведьмы и ледяной взгляд сидхе не шли из головы. Этим вечером они остановились на ночлег в поле. Одхан в задумчивости вынул мешочек из кармана и вертел в руках. - Что это? - полюбопытствовал мастер. Одхан не сумел скрыть обиду. - Это ваша драгоценная ромашка, - процедил он. - Я купил ее у вервольфов, хотя мог бы набрать целую корзину прямо позади дома. - Ромашка не цветет так рано весной, - задумчиво пробормотал Квинт. - Друг мой, откуда ты узнал, что значит camomilla? - Вы солгали, чтобы избавиться от меня? - с болью спросил Одхан. Мастер вздохнул, провел ладонями по лицу. - Я получил послание, что меня собираются арестовать, - объяснил он. - Путешествовать в моей компании небезопасно. Я понимал, что не сумею тебя в этом убедить, и схитрил. Прошу, не сердись на меня за это. Квинт обезоруживающе улыбнулся. - Я мог бы вас защитить! - Я бы предпочел, чтобы никто не пострадал. Кроме того, я надеялся, что на севере найдется для тебя дом. Там, среди вервольфов, ты мог бы чувствовать себя свободнее, чем на территории империи. - Как же я мог не вернуться к вам? - с жаром воскликнул Одхан. - Это оборотень просветил тебя насчет ромашки? - предположил друид. Одхан хмуро кивнул. Мастер подошел к нему, обнял за плечи, заглянул в глаза. - Не лги, Одхан, прошу, это может быть важно. Химера долго молчал, а потом его прорвало. - Как вы могли связаться с ведьмой? Это из-за нее вы меня отослали? Она околдовала вас? Во взгляде мастера промелькнуло какое-то новое выражение. - Иргиль? Что насчет нее? - Надеюсь, она сдохла, - огрызнулся Одхан. Квинт нахмурился. - Я не могу ждать от тебя любви к ведунам, но эта женщина ничего тебе не сделала. - Не сделала? - взорвался рыжий. - Да она мне житья не давала! Ни спать, ни есть, ни поговорить нормально нельзя. Она всех против меня настроила! Да если бы не… Одхан осекся. Мастер поднял брови. - Когда ты успел с ней так сблизиться? И кто такие “все”? Друид поудобнее устроился у огня, сцепил руки в замок, поднял на химеру свои серые глаза. - Прошу, расскажи мне все. Одхан рассказал. Он рассказал, как пробирался по северным землям, искал шамана, как спешил назад, как почуял запах гари, нашел чужаков, как шел вместе с ними, думая, что спасает мастера. Рассказал, как ведьма в конце-концов добилась, чтобы его прогнали, как он блуждал, пытаясь разыскать короткий путь к Южной башне. Мастер внимательно выслушал рассказ, кивнул, молча встал и, расстелив плащ, вытряхнул на него содержимое всех своих сумок. - Что вы делаете? - удивился Одхан. - Раз уж ты говоришь, что они пошли спасать меня, я несу ответственность и за то, что они натворят, и за то, что случится с ними. Поэтому я ищу одну важную вещицу, без которой бессмысленно идти в башню. - Вы пойдете за ними?! Друид рассеянно кивнул, выудил, наконец, из кучи вещей какую-то невзрачную табличку и победно воздел ее над головой. Отложив находку в сторону, он начал спешно упаковывать вещи обратно. - Я все хотел уточнить, - спросил мастер, - кто такой, ты говоришь, Зяблик? - Какой-то дух, менестрель. - Зачем он пошел с вами? - Ведь вы спасли его. Квинт покачал головой. - Я никогда не спасал духов, а уж тем более духов-менестрелей.

***

Гуннар боялся. Страх примерял десятки лиц. Стоило зарубить одного, как появлялся новый. Повороты, коридоры. Вервольфу казалось, что он глотает страх с каждым вдохом. Гобелены дымились, ведьма швырялась во все стороны молниями. Гуннар почти инстинктивно избегал ведуньи с того вечера. Он был уверен, стерва только и ждет случая прикончить его. Впрочем, сейчас эта беда казалась далекой, гораздо дальше солдат в зеленом. Сидхе взялся командовать и даже рванул вперед. Только Гуннар никому не позволит отнять у него славу. Вервольф сглотнул, заталкивая страх поглубже в живот, перехватил меч поудобнее и ринулся на толпу рыцарей в другом конце коридора. Враги быстро поняли, кто перед ними. Вот уже в руках солдат появились цепи и склянки с жидким серебром. Если бы вервольфов было так легко одолеть, они не правили бы всем севером. Он - ярость клана, его мощь, его гордость. Гуннар резким взмахом отрубил руку, готовую накинуть серебряную цепь. Страх бился в ребра в такт сердцу. Лица врагов расплывались, превращаясь в то самое лицо. Агнар Сакс. Его испытание при становлении вождем. Гуннар победил. Он видел, как упал его враг. Агнар Сакс умер, но отравил его страхом. Вервольф увернулся от вынырнувшего из дыма солдата, подсечкой отправил его на пол, ударом меча помешал подняться. Гуннар рыком забивал ужас назад в глотку. Он убил уже стольких! Казалось, врагам не будет конца. Рукоять меча стала скользкой от крови и потных ладоней. Это был бой, как в сказаниях прошлого, во имя доблести. Во имя победы. Разве что герои легенд не обмирали от ужаса. Гуннар услышал, как ведьма зовет по имени певуна и сидхе. Он понял, что уже довольно давно не видел никого из спутников, и только ведунья давала о себе знать сполохами заклятий. Сидхе, конечно, сбежал, а вот где певун? Если его убили, кто откроет замки в темнице? Гуннар прислонился к стене, тяжело дыша, и постарался рассмотреть коридор сквозь горький серый дым. Он увидел фигуру ведуньи, медленно бредущей ему навсречу. Видел, как она пошатнулась, вскрикнув от боли и неожиданности. Видел стрелу, засевшую у нее в предплечье. Вервольф с силой отолкнулся от стены и побежал туда, откуда стреляли. Страх излился из горла яростным рыком. Пусть черви сожрут этих героев древности! Сидхе был прав. Чего стоит почтительно возведенное надгробие, когда ты уже в земле? Гуннар крепко сжал меч. Ему страшно! Он, пропади все пропадом, просто в ужасе. И он будет биться, потому что очень, просто очень боится умереть. К червям доблесть. К червям племя. Он будет биться за то, что есть у него здесь и сейчас, за свою шкуру. Вервольф с разгона врезался в рыцаря, сломив его защиту, пробив насквозь железный нагрудник. Человек зашатался, начал падать, утягивая за собой крепко засевший меч. Гуннар отпустил его и подхватил оружие, которое выронил рыцарь. Перед вервольфом стоял отряд из десяти человек и за спиной он слышал тяжелый топот множества ног. Словно через завесу вервольф услышал дикий, полный боли крик ведуньи. Одно из лиц в отряде заставило Гуннара замереть. Агнар Сакс. Враг тоже узнал его. Гуннар с криком ринулся к своему кошмару, не замечая прочих. На долю секунды, на короткое мгновение ему показалось, что он видел в глазах Сакса то же чувство, что выедало его изнутри все это время. Тот же ужас. Он должен был убедиться, должен был еще раз увидеть эти глаза. Должен был закрыть их навечно. - Ты окружен, твои союзники мертвы, сдавайся! - донеслось откуда-то. Гуннар оскалил клыки. Агнар Сакс умрет! Сейчас. Тогда. Навечно. Серебряные цепи оплели его, парализуя, лишая сил. - Брать живым! - услышал он приказ. Рука больше не держала меч. Оружие упало на плиты пола с жалобным звоном.