Супруг по контракту

Реналь лан Эккель - Дорогой кузен, вы уже видели наш главный военный трофей? - радостно поднялся мне навстречу Наследник. - Как долго я мечтал заполучить этого чонгунского красавчика, и вот, наконец, он мой, на веки вечные! Кстати, мне рассказали, что его ранил стрелой подросток из ополчения, совсем молоденький, невысокий и хрупкий! Настоящий виртуоз, стрелу положил идеально, не повредив принцу ни одного важного органа! - Подросток из ополчения? - рассеянно повторил я. - Наши дела на границе сложились настолько плохо, что даже дети воевали, рискуя жизнью? - Мне тоже стыдно осознавать это, дорогой Реналь, - печально кивнул Наследник. - Тем более, что мальчика этого ранило, и сейчас он находится в гарнизонном лазарете. Вы, я слышал, собираетесь туда, чтобы помочь с легкими ранениями, не сочтите за труд, посмотрите, в каком он состоянии? - Непременно, Ваше Высочество. Правда, я не слишком опытный лекарь, хотя и изучал медицину в академии, но практики у меня совсем немного. - У вас легкая рука, Реналь. Вы и мне помогли, помните? После нашего недавнего путешествия в соседнее графство мое здоровье полностью поправилось, а уж теперь, после нашей победы, да с моим дорогим трофеем я горы сверну! - Вы действительно собираетесь сделать чонгунского принца своим наложником, Ваше Высочество? А не боитесь, что этот дикарь ночью задушит Вас или проколет острой шпилькой? - Вэйр не дикарь, кузен, он вполне цивилизован, а что стал воином, так это не его вина. А кроме того, я (только вам признаюсь, как близкому другу!)...я давно влюблен в него, еще с тех самых пор, когда они с отцом приезжали к нам в столицу на Праздник урожая, два года назад. Отец не разрешил мне на нем жениться, хотя я очень просил об этом, но он выбрал мне в супруги сына вождя племени Тахыр, оказавшего нам действенную помощь в войне против Чонгуна, но как вы знаете, наш брак до сих пор бесплоден, и уж теперь-то Государь не станет противиться, если я привезу Вэйра в качестве своего наложника. Возможно совместный ребенок сгладит отношения между нашими странами, я очень на это надеюсь. - Я впечатлен, мой Принц! - совершенно искренне воскликнул я. - Вы влюблены, Вам знакома любовь! Должно быть, вы счастливы, испытывая столь редкостное в нашей стране чувство! - Простые люди чаще нас испытывают любовь! - философски заметил Наследник. - Мы же, рожденные во дворцах, имея все блага, лишены главного, - возможности взять в спутники жизни любимого человека. Для нас "глупые" чувства недопустимы, и потому они приносят нам больше грусти, нежели радости, так что избегайте любви, Реналь, иначе иссушите душу и истерзаете сердце, тоскуя по недоступному далекому счастью. Мой Вэйр пока не отвечает мне взаимностью, и я не знаю, как мне добиться его расположения... Кстати, а как у вас дела с супругом? Еще не забеременел? - Надеюсь, что да, Ваше Высочество. Тогда мне не нужно будет делить с ним постель почти год, а за это время я надеюсь привыкнуть к своему статусу женатого человека... - У всех одно и то же, - грустно вздохнул Принц. - Хоть кому-то из наших знатных господ было бы хорошо и приятно в супружеской спальне, ан нет, все только и мечтают, как бы пореже в нее заходить! Ну, я пойду к моему милому дикарю, как вы изволили выразиться, дорогой кузен, а вы не забудьте навестить героя! Вот, передайте ему от меня в знак благодарности! Правда, не представляю размера его пальчика, так что выбрал самый маленький перстенек, со своего мизинца. *** В лечебнице я с изумлением узнал, что герой, снявший меткой стрелой чонгунского принца, оказался омегой, к тому же еще и замужним! Возле его постели каменной глыбой торчал высокий мужественный альфа, одетый в простую крестьянскую одежду, спокойно и с достоинством попросивший нас осмотреть рану его маленького отважного снайпера. Беспокойство парня выдавали лишь отчаянные молящие глаза, которыми он смотрел на нас, приезжих лекарей, могущих избавить от боли и страданий любимого им человека. Принц-наследник оказался прав, простым людям были известны такие радости, как искренние чувства и брак по любви, - в каждом движении альфы угадывались забота и переживание за мужа, желание помочь ему и защитить от всех бед нашего страшного большого мира. Я даже невольно позавидовал ему, в хорошем смысле слова, - этот человек, несмотря на бедность, делил жизнь с дорогим ему существом, был ему предан и не ждал от него никаких пакостей. Мой же супруг... Я горестно вздохнул, отгоняя неприятные мысли, и обратил все свое внимание на раненого. Мне ни разу не доводилось лечить раненых в сражениях омег, и потому я отнесся к неожиданному пациенту с особой чуткостью. Очень хотелось увидеть лицо юного героя, но оно было целиком замотано белыми мягкими лентами, видимо, захваченными из дома, потому что в лазарете такого перевязочного материала не водилось, оставляя открытыми только изумительно красивые голубые глаза, а также нежную длинную лебединую шейку... Повязки на лице были подозрительно белыми, без намека на кровь, как должно было быть при любом ранении. Тонкий слой лент почти не скрывал изящных очертаний, и я подумал, что этот мальчик должен быть очень красивым, а еще подумал, что муж завязал омеге лицо скорее для маскировки, нежели по необходимости, но это было его право, ибо даже здесь в лазарете, вокруг были одни альфы, и подобная предосторожность была отнюдь не лишней. Откинув одеяло с верхней части тела юного омеги, я на несколько мгновений выпал из реальности, забыв как дышать, - настолько прекрасной оказалась открывшаяся моему взору картина. Стройное, но не хрупкое, изумительной красоты тело, достойное любви и восхищения Короля, - нежные длинные ключицы, восхитительно изящные плечи и тонкая осиная талия, - крестьянин не зря скрывал ото всех внешность супруга, ибо ему досталось изысканное, драгоценное сокровище, равного которому не было в целом мире! Как в глуши приграничных районов вдруг родилось такое чудо, неповторимое и прелестное, как оно смогло сохранить дивную красоту и изящество в черной тяжелой работе, как не сломалось, не испачкалось, не повредилось под непосильной ношей?! Я как мог бережно разматывал с раны повязки, бормоча какие-то глупости, чутко ощущая, как вздрагивает гибкое тело под моими пальцами. Опытный любовник, я с изумлением понимал, что дрожь эта вызвана не столько болезненными ощущениями раненого омеги, сколько тайным ответом его тела на мои прикосновения. Он сдерживал волнение, но грудь его вздымалась, и сердце билось часто и неровно, особенно когда я нежно и ласково гладил его, не в силах отнять рук, уже после того, как закончил перевязку. Опушенные длинными ресницами голубые глаза не отрываясь смотрели на меня, пронзая насквозь щемящей чувственностью, и больше всего мне хотелось сейчас стащить с его щек ненужные ленты и увидеть истинную неподдельную красоту, которую я угадывал под повязкой наметанным глазом... Спросил разрешения осмотреть раны на лице, заранее зная ответ ревнивого мужа. Да, дорогой, ты прав, такой подарок судьбы надо тщательно скрывать от всего мира, и удивительно, как ты вообще допустил его на эту жестокую кровопролитную войну, туда, где смерть и грязь, и где... в близком соседстве десятки, а то и сотни грубых простолюдинов-альф? Неужели действительно все дело в крайней нужде, и вы решились на это, чтобы подзаработать денег? С трудом оторвавшись от так поразивших меня чистых голубых глаз, я вытащил из кармана подарок Принца и аккуратно надел перстень на пальчик омеги, не сумев отказаться от удовольствия задержать в своей руке его нежную маленькую ладошку. Ручка трогательно вздрогнула и застыла, не пытаясь освободиться, ресницы затрепетали, и прерывистый долгий выдох вырвался из-под белых лент, но он так и не произнес ни слова, не подарив мне удовольствия услышать наверняка нежный и милый свой голосок... *** - Вейр, я не хочу связывать тебя! Если бы ты не противился мне, как было бы все намного проще! Послушай, давай договоримся! Знаю, сейчас ты видишь во мне лишь врага, но это не так, поверь мне! Я хочу любить тебя, быть с тобой нежным... - Лучше убей меня! - прервал монолог Наследника сдавленный горестный шепот. - Я достаточно опозорил свою Родину, потерпев поражение, а ты еще и захватил меня в плен, чтобы сделать наложником. Знай, что я предпочту смерть, чем постель с тобой! - Вейр, как ты можешь так говорить! Я люблю тебя и хочу сделать счастливым! Я мечтал о тебе два долгих года, и теперь, когда ты со мной, нас ждет великое будущее! Наш сын объединит королевства в одно целое, и наши народы будут сыты и обеспечены, забыв о прежних распрях! - Если ты обрюхатишь меня против моей воли, я проткну себе живот длинной спицей, или повешусь, тем самым уничтожив твоего ублюдка в своем теле! Не приближайся ко мне, враг, предупреждаю по-хорошему! У меня не было мысли подслушивать разговор Наследного принца с его пленником, но и прерывать "приватную" беседу оказалось не слишком удобно. Воспользовавшись паузой, стукнул по дверке кареты, и был допущен внутрь, с изумлением обозревая ее изменившиеся до неузнаваемости внутренности. Принц приказал перегородить половину салона, превратив переднюю часть в некое подобие тюрьмы, где сидел сейчас связанный по рукам и ногам чонгунский принц. Я впервые видел его так близко и без парадных свободных балахонов, в которых они с отцом прибыли тогда к нам на праздник, и был поражен его своеобразной дикарской красотой. Узкие раскосые глаза, прямой длинный нос, хищное худощавое лицо, - он был совсем не в моем вкусе, но провести ночь с таким роскошным омегой я бы не отказался. Тело изумительно, - подтянутый живот, сильные грудные мышцы, жилистая, но изящная шея, - от него невозможно отвести взгляд! Пленник сидел, глядя на нас сердито и высокомерно, и шикарный хвост черных волос, забранных на затылке лентой, змеей свернулся позади него на кожаной лавке, настолько он был длинен и пышен. - Могу я сегодня поехать с вами в карете, Ваше Высочество? - не сводя глаз с чонгунца, спросил я. - Если не помешаю, разумеется. - Не помешаете, Реналь, ничуть, - горестно усмехнулся Наследник, - более того, вы как нельзя кстати. Мой возлюбленный не желает идти мне навстречу, отвергая все мои добрые намерения. Вы опытный сердцеед, кузен мой, не подскажете, как мне расположить к себе его сердце? - Есть только один способ, мой Принц, - с тайной усмешкой отмечая, как сильно напрягся пленник при моих словах, ответил я. - Он в вашей полной власти, так что ничто не мешает вам сделать его своим. Изучите чувствительные места его тела, приласкайте, потрогайте, и вы победите. Несмотря на всю кажущуюся воинственность, он всего лишь омега, и природа предаст его, пусть не в первый раз, и не во второй, но в двадцатый обязательно. Он потянется к вашим рукам, пожелает вас и будет сам умолять о близости! У нас сегодня ночевка в поместье графа Ланталля, так что не теряйте зря времени! Прикажите вымыть его, причесать и подготовить, а потом привести в вашу спальню. Пусть ему свяжут руки и заклеят рот, а ноги разведут пошире и притянут каждую по отдельности к спинке кровати, это идеальная поза для соблазнения, вам не составит труда возбудить его, и тогда вы возьмете его, стонущего и дрожащего от безудержной страсти... - Будь ты проклят, похотливый самец! - выплюнул слова Вейр. - Я никогда не сдамся! - Уверен, Ваше высочество? - я взял руку Наследника, откинул тунику на груди чонгунца и нежно провел кончиками пальцев по темным бугоркам сосков. - Смотри, ты уже отвечаешь, несмотря на то, что отчаянно сопротивляешься. Это и называется предательством тела, и против него не устоял еще ни один омега! - Спасибо, кузен! - весело усмехнулся Наследник. - Твои советы, как всегда, полезны и кратки. - Всегда к вашим услугам, мой Принц! - откидываясь на мягкое сиденье, я закрыл глаза и сделал вид, что хочу спать. - Будьте уверены, этот дикий красавчик непременно родит вам здорового альфу, будущего повелителя двух объединенных братских народов! Через некоторое время я действительно задремал, и в чутком полусне-полуяви тут же увидел прекрасные голубые глаза юного крестьянина, терзавшие мне душу и сердце неясной тоской... Два дня назад, перед отъездом в столицу, я решился зайти в лазарет, чтобы попрощаться с ним и узнать о самочувствии, но дежурный лекарь ответил, что накануне вечером супруг забрал раненого, и они покинули гарнизон, направляясь к дому...