destroyed consciousness

Предельно похоже на правду, но – Нет. Спустя неопределенное количество времени спустя последних событий. Сейчас я работаю на Терри, фактически мы друг другу Боссы. Смешно звучит, не так ли? Я – Босс Терри, Терри - Мой Босс. Да и между нами ничего нет, прошу примять в пристальное внимание. Меня долго не было, чрезмерно долго, потому, что ПОТОМУ. Эта часть истории даст понять, что меня никто не помнит, и не узнает. Ибо внешность обманчива не так ли? Она всегда спасает, губит и мешает. И вот я прогуливалась по Лос-Анджелесу, пока мой Босс, на какой-то съемке, и мне можно жить чуть более спокойно. Не много даже позабыв о своем аномальном влечении к голубоглазому, и всякой хрени с ним связанной. Я его не видела сколько времени? Наверное наш виски был последней нашей историей. Сейчас у меня свое любимое дело, наконец-то я фотограф, делаю что хочу, где хочу и как. Иногда конечно выполняя приказы Босса, теперь он не Терри, а Босс. Но у всех возникает вопрос, почему мне сходит с рук то, что не сходит другим? Я позволяю себе вольности в его адрес, за которые другого он бы уволил не раздумывая. Могу не отвечать на звонки и при этом послать его к чертям, и быть при работе. Может он помнит еще что-то? Вероятнее всего. Только, что сняла кадр - беззаботная собака, которая трется спиной о зеленую траву, а вот уже и читающая девушка на лавочке. Да, я хочу сделать, наконец выставку, но еще все не то, еще много нужно фотографий, чтобы выбрать именно те - "особенные". Спустя часа три, моих хождений по городу, не мешало бы поесть или перекусить. С этой мыслью я и отправилась в ближайшее кафе. Знаете на фотографа я и не похожа, хожу снимаю всякую чушь. Пришла, в довольно милую кофейню, все в коричневых, бежевых тонах, и пропитано ароматом кофе – мечта каждого кофейного маньяка. Села за свободный столик почти у окна, передо мной какой то парень с девушкой, ее лица я не вижу, хоть и сидит она ко мне лицом. Мне принесли кофе и какое то на вид чересчур вкусное пирожное, и пока меня не видно решил сделать пару снимков, в тихую, ведь так кадры лучше, когда люди ведут себя не принужденно, «не на камеру». Но вдруг она меня заметила, ЧЕРТ. Ну теперь давай Амели, включи актрису. - Ой, а Вы нас сфотографировали? – Я насторожилась, мне показалось ее лицо жутко знакомым и голос. И эта наигранная вежливость, взгляд. Не ужели? Катерина? - Да, простите, что я так, просто когда люди не знают, что их фотографирую, получается естественнее. – Стоит быть как можно милее, ведь я не узнана. Что не может не радовать. Правда тенью проскочила мысль, о том кто с ней. Но я ее резко отогнала прочь, в длинный, черный ящик. - Опять чертовы журналисты, и пообедать спокойно нельзя. – Мужчина повернулся резко, но мне казалось как в замедленной съемке, и пронзил меня своими почти синими глазами. Мне показалось, что я задохнулась, но по взгляду я поняла – я неузнана. Что это? Радость? Огорчение? Или равные части обоих этих чувств? - Простите, я просто сделала пару кадров, и я не журналист, это все чисто любительское. – Бежать, бежать, убегать - снова. Он недоверчиво посмотрел, и отвернулся к Катерине. - Простите, а можно будет попросить Вас, прислать мне фотографии? – Она поспешно достала из сумки карточку и написала быстро свой адрес. – А как Вас зовут? - Да черт, за, что? Я встала с места, забрав камеру подошла к их столику. - Да, буду рада, если они Вам еще и понравятся. – Взяла эту карточку в руки и положила в карман сумки. – Ах, и да, на всякий случай я –Амели. Была рада с Вами, познакомится. – Быстро окинув их взглядом, встретив невинный взгляд ее цвета шоколада глаз, и парой его, на мгновение изменившихся, как будто заприметив призрак, резко потемневших – синих. – Прошу простить, но я пойду, еще у меня есть дела. Я так и не перекусила, потому по пути купила стакан кофе, и направилась домой, тут не далеко уже было. Но все равно успела погрузиться в мысли. Меня радовал тот факт, что я не узнана, почти не узнана. Надеюсь, у кого-то хватит ума, никому ничего не рассказать? Нужно сказать Терри, чтобы если что не говорил ничего. По поводу того видел ли он меня когда после или нет. Если он даже и узнал. Мне даже неизвестно, что я ощущаю. Это какое-то состояние потерявшейся собачки, мечущейся между улицами, домами в поиске хозяина или знакомого запаха. Что если да? Я немедленно поспешила домой, хватит приключений на свою пятую точку. Она мне дорога еще пока, что. А то ввалят мне пиздюлей по первое декабря. Ввалившись в смертельно тихую квартиру, смертельно белого цвета, со смертельно огромными окнами, со смертельно малым количеством мебели, чтобы не мешало, чтобы не было ничего лишнего. Я сразу проследовала к компьютеру, подключив камеру начала скидывать фотографии, и пересылать их по заданному адресу. Ей – Катерине. Даже не пересматривая, у меня нет этого желания. Не возникает, что это? Я – черствая тварь, у меня нет тех чувств которые были к ней, к нему? Не ужели? А как это назвать? Безразличие. Но изменились ли мои предпочтения и привычки подчинятся? Подчинятся – ему. Спустя некоторое время. Неделя? Две? Или на следующий вечер? Когда? Спокойное тихое время провождения в офисе самого «Terrywood’a». Да, никогда я бы не могла подумать, что после всего, мы сможем разговаривать, меня не может это не радовать, с ним я бы предпочла не доводить все до греха. В том смысле, что я его достаю как и прежде, меня это забавляет, забавляет вся сложившаяся ситуация. И вот вытаращившись в большой экран, я скидываю нужные фотографии нужным людям, попутно изредка отвечая на звонки. Не могу ничего сказать, но я люблю эту работу, сама бы я решилась на что то подобное. Наверное за это предложение, я ему благодарна больше всего. Ну прочь сентиментальность, речь совсем не об этом. В ход уже пошел третий стакан кофе, очки на глазах. Спасибо жаркому ЛА за жару, и спасибо здешнему кондиционеру, что я этого не ощущаю. На момент я отвлеклась от работы, раскинувшись на кресле, задрав ноги в кедах выше головы. На мне черные джинсы, черная майка и волосы собраны в высокий конский хвост – идеально. Но мне резко пере хотелось работать, мне необходима доза алкоголя, не лошадиная, а нормальная доза. Потому быстрым нажатием одной магической кнопки, я выключила компьютер, одела свои нормальные «тонированные» очки и отправилась к ближайшему приличному бару. Намереваясь выпить, а может и еще что употребить, если мне сильно повезет. Идти пришлось всего 13 кварталов, я ощущаю себя чемпионом по ходьбе. Но уже на улице порядком и темно, только все это безумие освещают высокие фонари. И вот она заветная вывеска бара, находящегося в импровизированном тупике. Доносится какая то музыка, заставляющая мои уши скрутится в трубочку, но чем же пожертвовать, ради алкоголя можно и по терпеть – потом то будет уже все равно. Толкнув массивные, черные, деревянные двери, меня окутало запахом потных танцующих тел, запахом алкоголя, разврата и прочих сопутствующих. Направившись к бару, села на один из высоких стульев, рядом с каким-то подозрительным лысым человеком. Заказала себе свой любимый Ирландский, для начала самое оно, и развернулась на стуле спиной к бармену, оглядывая зал, высматривая человека, который может мне предложить что по интереснее алкоголя. Знаете, это одна из самых эпичных картин за всю мою жизнь. Вы представляете на сколько большой ЛА? Сколько баров, ночных клубов и подобного рода различных заведений? Скажу Вам, их тут на каждом шагу по 3 штуки. Но нужно было идти именно сюда, в этот чертов бар, и наткнутся на весьма забавную картину: Джаред, развалившийся на диване в окружении 2х особей определенного пола и нрава. Что я вижу, забавное зрелище, весьма и весьма впечатляющее. Но даже в очках, я осталась замечена. А знаете сейчас мне даже смешно, и сняв и, повесила на майку, они не много оттянули ее вниз, открывая чуть больше чем было открыто, чем того требовало мое внутреннее Я. Отвернулась к бару, взяв бокал, и повернулась снова, впечатавшись взглядом в чью-то на половину расстегнутую рубашку. До чего все предсказуемо? Меня это даже, не много, смутило. Подняв глаза, наткнулась на пристальный взгляд, но уже видно что пьяный, пристальный взгляд. - Эм, Здравствуйте? – Да, дурочка - Амели. Как это мило, с моей стороны. - Привет. – Изучает, я знаю этот взгляд, потому просто не смотря на него пью. Почти все, не успевая, ибо он выхватил стакан и подвел его к своему носу и изучает запах. Победно улыбнувшись, отставляет и смотрит. – Ирландский? Без лимона? – Берет стоящий на барном столе из блюдца лимон и ест, не отводя глаз. - А, что здесь такого? Собственно? – Смотрю, стараясь вести свою Амели – дурочку, до победного конца. - Собственно? Ничего, это одно из воспоминаний. Слишком много совпадений. – Делаем самый не понимающий взгляд и смотрим. - Вы о чем? И простите, но вот вы себя повели, не слишком уж культурно. – Я забрала свой стакан, и допила, благо он не выпил его. – Простите, но я Вас даже не знаю, так что позвольте. – Встать и уйти, встать и уйти, встать и уйти. Что я собственно и сделала. Встала и не ушла. - Вы можете довезти меня до аэропорта? Мне нужно улететь, а я в таком состоянии не могу как бы сам. - А такси? - Я им не доверяю, а Вас я вижу не первый раз. – Бежать, бежать, бежать. Только не соглашайся. Он постарался опереться на стол, но промазал и чуть не упал, я же почти дернулась в его сторону. - Если вы знали что вам лететь, зачем было пить? - Ну зачем, зачем – затем. –Он достал ключи, и отдал мне. - Значит это не просьба? - Нет, потому что ты согласилась уже. - Потрясающе. Я не хочу говорить о том, как вообще мы добрались до аэропорта, если мы вообще чудом добрались. Но знаете, сейчас констатация факта, я в самолете. С одним только телефоном и фотоаппаратом за которым мы умудрились успеть заехать и пьяным в дрызг Джаредом. Не самая прелестная компания я вам скажу. И эта стальная птица летит в Японию. Просто, какая-то чушь. Он спит, и бормочет что-то не разборчивое. Одно я поняла только – «Слишком много, слишком их много – совпадений». Это похоже на бред больного. Что меня пугает. Прости, но их Именно слишком много. Что сподвигло меня лететь с ним? Эта чертова податливость всем его словам. Я ненавижу себя за это, и потому любезно попросив выпить чего по крепче, я сижу смотрю в иллюминатор и пью. Пью Ирландский - без лимона. Матеря себя о том, что одна привычка не измена. Та привычка которую я бы предпочла зарыть, и никогда не встречать. И эта привычка, сейчас, что-то бормочет, уронив голову на мое плече. И так Япония. Страна, где я всегда мечтала по бывать, та страна, где я бы еще и предпочла умереть. Символично ли это? Что может быть более нереальным чем это?