destroyed consciousness

Кровать покрыта черным шелком. Таким черным, под цвет волос Амели. Она темная лошадка этой истории. Противоречия, принципы, алогичность. Как ее еще можно охарактеризовать? Она из клуба "породистых", хотя и не относит себя ни к какой категории населения. Она склонна считать себя одной их демографических единиц Соединенных Штатов Америки больше, чем говорить, что она относится к какой-то социальной прослойке. За свои столь не большие года, она видела многое. Она пробиралась от отсутствия средств существования - до квартиры, практически в центре Лос-Анджелеса, и любимого дела. Она не принимала подачки, горбатилась, работала и наконец, она может чувствовать себя свободной, властной. Она приняла одну единственную "подачку". Это работа на Терри. Условием работы стало то, что от от нее отстанет раз и навсегда. Если они будут общаться, и она будет работать с ним, практически в равных правах. Она согласилась, только на это. Но после того, как заработала квартиру, некую "славу", приобрела друзей. Все вокруг считают ее "породистой" но, не она. Странно то, что среди ее друзей нет женщин. Ее сущность их не переносит. Сейчас ее спутанные волосы раскиданы по такой же шелковой подушке, как и все постельное белье. Ее тело выдает только светлая кожа, и силуэт, та часть ткани, которая обертывает ее тело. На которое многие заглядывают, многие хотят это тело. Но она на них не заглядывает, она не хочет иметь каждого. Она спит только с теми кто ее цепляет. Тогда это кажется более значимым, чем просто секс. Она - самодостаточная особь. Самодостаточная ли? Если позволила Джареду вести с ней такую игру. Какая же она, эта Амели? Пока она спит, ее грудь медленно приподымается со вдохом, и на выдохе опускается. На этой кровати спит только она. Лежит на спине, держа Джареда за руку. Он не спит. Он хотел уснуть, но не смог. Потому включил прикроватный ночник, чтобы было не совсем темно. Хотя не поэтому, включил его для того, чтобы видеть ее. Он лежал на боку, проделав маленькую шалость, чуть сдвинув простынь оголив ее грудь, он хотел наслаждаться ею. Он хотел - он наслаждался. Только ее дыхание. Сейчас она спокойная, на утро она будет бурей. Он любил в ней эту бурю, желал эту бурю. Он рассматривал ее лицо: длинные реснички, иногда подрагивают; аккуратный носик, слегка вздернут; вишневого цвета губы, для него их линия показалась идеальной. Он боролся с желанием ее поцеловать, обнять, прижать, прошептать что-то ужасно милое, увидеть ее улыбку и держать в своих руках. Но не смел, она так сладко спит. Уставшая от ожидания, довольная и удовлетворенная. Смотрит на ее шею, на выступающие ключицы, та то как аппетитно ее грудь была на виду. Сейчас он подумал о сливках. Еще одна маленькая прихоть созрела в его безумной голове. На его лице красовалась непроизвольная улыбка. Он не думал о Катерине, с Амели он о ней - не думал. Он понимал, что они связаны. Он сделал много для нее, она стала ему дорога. Но то, что сейчас "их" - нет. Толком он и не понимал, кто они друг другу. Наверное он ее любил, и она ему дорога. Но факт - сейчас он, в постели с другой. Та, которая сводит его с ума, та которая заставляет его кровь гонять по организму быстрее. Та которая сводила мышцы до судорог от злости, и та которая заставляет его улыбаться как дурачку. Она не давала ему спокойно дышать в ее присутствии. Джаред, лежит, моргает через раз, наблюдая за ее телом, то как она спокойна. Этот водопад спокоен, только во время сна. Это спокойствие передалось ему, ощущение как будто дома. Единственное, о чем он жалел, это о том, что все так сложно. Что не может закричать о ней на весь мир. Он хочет, чтобы все знали, что она - его. Он нашел тропинку понимания к этой пантере. Он хотел - но не мог этого сделать. Зачем думать? Ему хорошо, эта пантера его вдохновляет. Мужчине захотелось пить, высвободив аккуратно руку, погладил большим пальцем ее ладошку и встал. Аккуратно ступая на прохладный пол пошел на кухню, не удосужившись прикрыться. Кого тут стесняться? Взял воду, отпил. Богу одному известно о чем он думает. О словах новой песни или о той, которая лежит в постели? Или о том, чувстве которое его охватило? Он считал ее породистой. Она его заводила. Он знал, что говорить ей этого нельзя, она еще тот огонь. Возьмет в плен, поглотит и не отпустит. Его устраивает этот плен. Его устраивает эта клетка, клетка из ее мягких ручек, которые гладят его спину. Он тает, когда она его обнимает. Он хотел забрать ее душу. А в замен он уже отдал свою. Он вернулся в кровать, лег рядом, обнял ее, а она повернулась к нему и прижалась. Промурлыкав, то, что он не смог понять. И уснул он только тогда когда циферблат в его телефоне, которые были все еще в джинсах, там на полу в кухне, перешел далеко за полночь. Эта ее ночная красота, навсегда останется в его памяти. .... Первое брачное утро? Или что это было? На утро я проснулась от того, что мне было адски жарко, и было трудно дышать. Разлепив кое как глаза, поморщившись от света, я увидела тушку Джареда. Он как плющ оплел мое тело, лежа головой на груди, обнимая за талию, и закинув ногу сверху моих. Я где-то читала, что сон без одежды улучшает здоровье, и секс с утра лучше, если пара спит без одежды. Созрела мысль проверить, так ли это? Решив, что гуманность это не моя стихия, откинула руку Джареда с талии, переваливаясь сверху. - Мммм, ну 5 минут. Отпуск же. - Он сморщился, накрывая простыню глаза, чтобы свет не так слепил. Э, нет! Так не пойдет, я дико хочу его сейчас. Знаете, а в 43-и года, не все мужчины с утра, ощущают то, что сейчас ощущает Джаред. Поддавшись, села сверху, накинув на нас простынь, и начала медленно целовать его. Висок, глаза, нос, подбородок, уголок губ, шея. Чуть кусаю, спускаюсь к ключицам, все еще держа простынку над его головой. - Мммм, Люцифер, прекрати! - Я знала о том, что у него давным давно была собака, эта фраза вызвала у меня улыбку. Он что, не спал пол ночи? Я не стала выдавать себя раньше времени,но не сдержавшись провела губами по щеке к уху, лизнула его и одновременно рукой взяла практически полностью готовый к действию член. - А Люцифер так может? - Провела рукой к основанию, оттягивая кожу с головки. Что вызвало у него громкий вздох, и он опустил свои руки мне на бедра, открыв глаза. Я скинула мешающую ткань, и посмотрела игриво в его глаза. - Нет, не может. А Амели может, может даже и лучше! - Руками сделал поступающие движение моими бедрами. - Хорошее утро! - Тебе тоже нравится? - Уже без его рук, мое тело само делало фрикционные движения. - Безумно, нравится! - Руками уперлась о кровать возле его головы, опустилась касаясь его грудью. - Это хорошо - Облизнулась, посмотрела на его губы, снова в глаза и прильнула к его нежным губам, и колючей щетине. Утро. Я люблю утро, особенно утренний секс. Видимо он тоже, потому что, взяв Лео, медленно ввел его в меня, а мое тело скользнуло навстречу. Ладошкой хлестнул по ягодице, что вызвало вскрик из горла, после, аккуратно положил руки на бедра. - Не спеши. - Какая это пошлость с его стороны. Ощущая его внутри, ощущая эту заполненность телом, я медленно начала двигаться на нем. Ощущая его внутренностями, она привыкла к нему быстро. Она не отрывалась от его глаз, медленно двигалась, но не отрывалась. Она видела в них то, что ее не заставляло идти в ванную и рвать. Это было настолько пошло, и неприкрыто. Так извращенно, что им это нравилось. Его руки скользнули к ее груди сжимая, что заставило ее чуть ускориться. Они жаждут этой разрядки. Они хотят насытиться друг другом, полностью. Они совершают греховное деяние, но для них, грех и есть - праведность. Для их мировоззрения, они были святыми. Они собрались как головоломка. Ее груди в его руках смотрелись идеально, его член, который плавно исчезал в ее теле и появлялся, был похож на идеал кинематографа. Ее волосы которые слегка касались его лица, от того, что она возвышалась над ним, казались идеальными. Ее нежные вскрики, вдохи, выдохи. Он ощущал это руками, он видел ее насквозь. Она ему принадлежит телом, но душой ли? Она правила сейчас этим балом у дьявола, но она не была королевой. Она была падшей, греховной королевой. Она пала перед дьяволом, она шагнула в его тьму, уволакивая его от света. От ее света, от того света к которому он почти пробрался. Его руки резко обняли ее и прижали к его телу, так, что любой девушке бы понравилась как ее грудь впечаталась в его. Громкий, возбуждающий шлепок, саднящая ладонь, покрасневшая попка. Они как актеры порно. Различие лишь в том, что это все записывается на память их ощущений и чувств, а не на камеру. Он приподнял ее, и стал быстро вдалбливаться в нее. Резкими, рваными движениями. Согнув ноги в коленях. Он как водитель, на гонках "Формулы F1". Одно неправильное движение в сторону и крах. Катастрофа и смерть. Но им нужен финиш, их конец придет позже. Не так скоро. Громкие пошлые вскрики, его рычание в ее ухо. - Боже, давай, я хочу!!! - Она стонала, кричала, умоляла его, сделать это. Довести ее до оргазма, до ее опустошающего конца. До их общей тайны, до их окрашенного рая. Толчок за толчком, крик за криком. Ее тело бьется в судороге, обессиленно упав на него. Его тело снизу, на секунду напряженное и после полностью расслабленное, руки упали на кровать. Он все еще внутри ее, ощущает ее жар, ощущая, что она - его. Довольные улыбки. Она скатилась с него, упав на шелк, нежно улыбается. - Ты безумна. Моя, безумная Амели. - Он как будто говорил в пустоту. Прекрасно знает, что она слышит, но в пустоту. Пространство вокруг заполнилось их шумным дыханием и запахом секса. Довольные смотрят в зеркальный потолок, смотрят друг на друга, не скрывая того, что рассматривают тело партнера. Они не говорят ничего, не скажут что любят друг друга. Не скажут, ничего того, что могут чувствовать. Но в этот момент в их головах всплыло только одно, то, что они сказали в унисон. - Родной - Родная Два светящихся лица, улыбаются только глаза. Его синие, и ее черные. Холодное сочетание, но достаточное горячее для них лично.