Поющие в шиповнике.

Телефон звонил битых пять минут, пробиваясь сквозь сон, который так не хотелось отпускать. Фред Эванс заворочался с боку на бок, проклиная того настойчивого идиота, что звонил в первом часу ночи. Завтра Фреда ждал не самый легкий день, перед которым неплохо было бы выспаться, поэтому вставать и брести к телефону не хотелось. Когда же звонок смолк, Фред понадеялся, что звонивший просто отстал от него. Мужчина повернулся на правый бок и снова попытался отдаться в объятья Морфея, и ему это почти удалось, но телефон, словно того и дожидаясь, разразился новой истеричной трелью, звучавшей, кажется, в каждом углу небольшой квартиры альфы. Чертыхнувшись, Фред кое-как заставил себя слезть с кровати и пройти в кухню, где на стене висела старенькая пластиковая трубка. - Эванс слушает, - недовольно буркнул в трубку альфа, опираясь плечом о косяк. - Мистер Эванс, здравствуйте. Извините, что в такой поздний час, но дело срочное. «Да, так всегда начинается», - раздраженно подумал Фред, приготовившись слушать долгую заунывную речь о том, что в час ночи ему жизненно необходим какой-нибудь супер-навороченный пылесос. - Еще раз извините, - продолжил голос в трубке, - Вас беспокоит Терренс Микаэлиз, отец Флоренса. - Друга Конни? – уточнил альфа - Да-да, именно, - судя по всему, с Фредом разговаривал альфа семьи Микаэлиз, голос его был четким, даже телефонные помехи не могли этого скрыть,- Не могли бы сейчас приехать к нам? Это очень срочно. - Что-то случилось? - Случилось, но это не совсем телефонный разговор, - подтвердил другой альфа, после недолгого молчания. Фред напрягся, всю сонливость как рукой сняло. Мужчина взъерошил жесткие светлые волосы и тяжело вздохнул: - Диктуйте адрес. Буду минут через пятнадцать-двадцать. Гадать, что же было нужно отцу лучшего друга Конни в такой час, было бессмысленно. Вряд ли бы тот стал звонить, по какой-то плевой причине. Однако что-то нарочито сильно кольнуло альфу в сердце, заставив поторопиться. В ночном городе радовало одно – отсутствие пробок, поэтому добраться до Микаэлизов практически в самый центр города, не составило труда. Фред и без того гнал машину, выжимая из нее все возможное, подгоняемый смутным предчувствием беды. Остановившись возле уютного дюплекса старой застройки, альфа с удивлением обнаружил мигающую проблесковыми маячками карету скорой помощи рядом, возле которой суетились врачи, и полицейскую машину. Семейство Микаэлиз, в полном составе стояло неподалеку. Грузный немолодой офицер расспрашивал главу семейства, и дома выходил Флоренс с покрасневшими глазами и носом, держа на руках притихшего Ленни, следом шел,как две капли воды похожего на него, омега постарше. Фред, ничего не понимая, выбрался из машины, неловко шарахнув дверью, и… сорвался с места, когда на каталке, укутанного в термо-одеяло и обвитого капельницами, из дома вывезли Конни. - Что случилось?! - взревел он, словно раненный зверь, расталкивая медиков и пробиваясь к пасынку. От его голоса вздрогнули все. Ленни встрепенувшись, повернул голову и с громким воплем: «Папа!» - едва не шлепнулся на землю. Едва Фред сгреб мальчика в охапку, как тот заревел в голос, сотрясаясь всем худеньким тельцем. Мистер Эванс же не мог оторвать взгляда от бледного лица Конрада, покрытого синяками и ссадинами. Ошеломленный взгляд скользил от рассеченных губ юноши, к опухшей скуле и чуть распухшему носу, под глазами залегли темные круги. Торчащая из-под одеяла рука была перебинтована в запястье, на белой ткани нечеткий, багряный развод. - Вы отец мальчиков? – третий раз повторившийся вопрос, наконец, достиг понимания Фреда. Мужчина лишь кивнул, переводя глаза на чету Микаэлиз. Терренс и его муж-омега, Клайв, смотрели на него сочувственно, Фло – растеряно и убито. - Что с ним? – севшим голосом, обратился Фред к одному из медиков, касаясь ладонью бледного лба пасынка. - Жить будет. Надеемся. *** - Так что все-таки произошло? Сумрачный Фред вышел из палаты, где под наблюдением различной умной аппаратуры, накачанный успокоительными, спал Конни. Ленса положили в палате по соседству, уговорив Фреда оставить и второго мальчика под наблюдением врачей на сутки. Семья Микаэлиз, до того ожидавшая в коридоре, несколько оживилась, когда Эванс закончив общение с врачом, с выражением крайней усталости и облегчения на лице, опустился на кушетку. Значит, жизнь Конрада была вне опасности. Фред переводил взгляд с одного Микаэлиза на другого, ожидая, по крайней мере, внятного ответа. Кроме обнаруженных внешних травм, осмотр Конни показал сильное истощение, как психическое, так и физическое, трещины на нескольких ребрах и небольшие гематомы внутренних органов; несколько выбитых зубов и серьезное воспаление прямой кишки, вызванное явно неоднократными насильственным, действиями. Полицейские обещали зайти как только Конни придет в себя и получили разрешение опросить пятилетнего Ленни, кроме прочего, утром должны были прийти работники социальной службы, а Фред даже толком не знал, что произошло и кого винить. - Мы толком не знаем, что произошло, - начал было Клайв, но, взглянув на мужа, вздохнул и продолжил, - Мальчики пришли к нам около аса назад. Конни выглядел просто ужасно, едва стоял на ногах, держа на весу Ленса. Маленький альфа был забрызган кровью, а на Конраде живого места не было. Удивительно, что они по такому холоду, почти неодетые добрались до нас и с ними ничего не случилось, к тому же… - он осекся, видимо последняя часть никак не хотела слетать с языка. То ли все было так страшно, как предположил Фре, то ли… -От Конни пахло альфой, - нахмурившись, закончил за мужа Терренс, - Давний въевшийся запах, такое сразу чувствуется, даже если пытаешься скрыть. Конечно, мы пустили их в дом. Уложили Ленни спать, а Конрада оставили с Флором. Именно тогда я решил вам позвонить. Пока мы с Клайвом, решали, что делать до Вашего приезда, Конрад попросился в ванную, якобы привести себя в порядок. В общем… Нашел его Флоренс, совершенно случайно. - Там вода не лилась, и было так тихо, - едва слышно прошелестел юный омега, бездумно разглядывая пол, - Дверь там можно и спицей открыть. Да я так и сделал, когда Конни не ответил мне. Открыл, а там он… в ванне лежит, и вода багровая уже…. Клайв ласково погладил сына по волосам, присаживаясь рядом с ним. Все трое, даже стоически выглядящий Терренс, находились в состоянии шока. Фред же метался по коридору , сжимая и разжимая кулаки. - И он до этого ничего тебе не говорил? – наконец замер Эванс, разглядывая темноволосого мальчишку. - Нн, - замотал тот головой, - Он в последние месяцы стал таким скрытным, что слова вытянуть было нельзя, хотя я видел, что на нем появляются синяки. Огрызался постоянно, стоило начать расспрашивать. Несколько раз я видел ожоги у него на руках, и кровоподтек на шее. Он отшучивался, придумывал нелепые оправдания. А потом… Потом случился этот скандал с его парнем. - У него парень был? - округлил глаза Фред. - Угу, они с прошлого года встречались. Дэмьен даже предложение Конни сделать хотел. А потом в него словно бес вселился. Он накричал на Конни прямо в школе, на глазах у всех, назвал его… В общем, гадостей ему наговорил, мол Конни спит с кем попало и от него другим альфой за милю несет. И дал ему пощечину, сказав, что не желает его видеть. После этого Конни даже в школе больше не появлялся, с работы ушел… Фред схватился за голову и осел на кушетку, раскачиваясь словно маятник. - А это не мог быть его парень? – задумчиво предположил Терренс, глядя на сына. - Не думаю. Дэмьен после того скандала, делал вид, что Конни вообще не существует в природе. И вообще, у них договоренность была, что они не будут заниматься сексом до выпускного. И еще, мистер Эванс, - тихо добавил Фло, размышляя, стоит ли делиться самым главным своим наблюдением. Потом все же решил, что стоит, и осторожно продолжил, - Вы знаете, у Конни больше не было течек после той в августе. Полгода уже как нет. - Дьявол, - тихо выругался Фред, - Мне нужно покурить. *** Глупо было задаваться вопросом, чем думал Райан и куда смотрел. Думал он, как обычно, задницей, впрочем, это и не менялось с тех самых пор, как Фред ушел из семьи. Наверное, это было самой большой глупостью, а с другой стороны… Нет, все это тщета – искать самому себе оправдания, объяснения того, почему не забрал мальчишек у бывшего еще тогда, почему вообще допустил, чтобы дети оставались с этим недалеким, зацикленном лишь на себе человеке. И к чему это привело? Эванс, вздохнув, посмотрел на пасынка, который все так же спал. Конни вообще теперь много спал, большей частью так на него действовали лекарства, а когда не спал – плакал и никак не желал идти на контакт. Фред даже стал серьезно беспокоиться за его душевное здоровье, только врачи утверждали, что это ненадолго и вскоре мальчик снова станет самим собой. Ну, почти. Ленс выглядел, конечно, бодрее, чем его старший брат, хотя и ходил мрачный, повторяя, что отныне будет защищать Конрада. Он с особым тщание следил за врачами, входящими в палату старшего брата, а вскоре и вовсе обосновался там в кресле, не смотря на все уговоры медперсонала. Маленький альфа был непреклонен. Фред не стал настаивать, оставив сына бдеть возле постели брата. Несколько раз приходил Флоренс в сопровождении Клайва, и альфа не решался мешать, предпочитая пережидать в коридоре, пока юноша сидит у кровати друга, поглаживая вялую ладонь, рассказывая ему мелкие будничные происшествия. Да и пока Конни был под присмотром, ему сподручнее было уладить возникшие вопросы со стороны органов попечительства, переговорить с полицией и врачами. Последние говорили, что юному омеге потребуются курсы реабилитации для жертв насилия. Фред соглашался, готовый оплатить какое угодно лечение для пасынка, лишь бы снова вернуть его к жизни. Его, саму его сущность, а не только физическую оболочку. На работе пришлось взят две недели отпуска за свой счет. Шеф, конечно, поорал, но услышав в ответ отстраненный, словно бы замогильный голос Эванс, утих, даже предложил помощь. Он ведь тоже не без понятия, у самого дети чуть помладше Конрада. Мальчик и девочка. Все это время, Эванс опасался отходить слишком далеко от палаты, справедливо опасаясь у пасынка рецидива и новой попытки покончить с собой, но на третьи сутки, видимо, устав спать, Конрад тихо попросил принести ему книгу. Любую. Просто чтобы время убить. А Фред, не сведущий в литературных вкусах нынешней молодежи, приволок ему какой-то модный романчик, про юного волшебника, которых в последнее время расплодилось на полках книжных магазинов. - Пап, - Конни, наконец, оторвался от книги, устав подслеповато вглядываться в строчки и посмотрел на альфу, - Привези мне очки, а? Фред облегченно вздохнул и кивнул в ответ. - И вообще, ты бы поехал домой, вымылся и поспал бы, - продолжал пасынок, смотря на него огромными глазами, еще больше обозначившимися на исхудавшем осунувшемся лице, - Ничего со мной не случится, - и попытался улыбнуться, вымученно так, натужно. Фред, уставший за эти дни лаяться с врачами, копами и прочими гос служащими, молча, поцеловал пасынка в висок и вышел из палаты, предупредив медсестер на посту, чтобы приглядывали за мальчишками. *** Вернулся Эванс только к вечеру, порядком посвежевший, избавившийся от колючей щетины и переодетый в чистое. Правда, настроение у него было не ахти какое. Чтобы забрать очки и кое-какие другие вещи, а так же любимого плюшевого кролика Ленни, пришлось заехать к Райану. Он даже не удивился, когда услыхал, орущую через плотно закрытую дверь, музыку, которую пытался перекрыть гул пьяных голосов. Альфа скрипнул зубами и забарабанил в дверь. На секунду все смолкло, а после продолжилось, казалось бы, с новой силой. Между тем дверь отворилась, на пороге показался раскрасневшийся, явно нетрезвый бывший. - Фред? – он удивленно вытаращился на альфу, кажется, моментально протрезвев до приемлемого состояния, а Эванс отметил про себя, что Райан больше не такой умопомрачительно красивый, каким он его встретил почти семь лет назад. Что лицо выглядит опухшим, а глаза погасшими; тело, некогда идеально, стало тощим, а кожа дряблой, особенно на лице, где четкими линиями обозначились морщины. И даже запах, который его когда-то привлек, теперь не отличался чистотой и вызывал отвращение. - Ну, здравствуй. Альфа оттеснил бывшего плечом и прошел в квартиру, мельком заглянув в гостиную, где извивались и шумели пьяные тела, обтираясь друг о друга, хохоча, стоная, обтираясь или вовсе сношаясь прямо на небогатой, заляпанной и старой мебели, которую когда-то выбирал еще сам Эванс. Да уж… - Выпьешь с нами? Мужчина перевел взгляд на омегу и не увидел в нем даже намека на стыд, неудобство или же смущение. - Нет, я тороплюсь. Комнаты мальчиков наверху? - Ну да… А что? - Мне нужны кое-какие и вещи. - А. Ну, ладно, - пожал плечами Райан, - Как закончишь, закрой за собой дверь. Фреда передернуло от такого равнодушия омеги, он замер на ступенях и бросил через плечо: - И тебе не интересно где находятся Конрад и Ленс, и для чего мне понадобились их вещи? Райан пожал плечами и облокотился о перила. - А что тут знать? Ленни, наверняка, у тебя, а эта маленькая шлюха, наверное, трахается где-нибудь с ублюдком Джонасом, который кинул меня несколько дней назад. Впрочем, даже если его и прибили, мне только лучше. От этой твари никакого толка, только жопой перед моими мужиками крутит. И ни один, ни второй не поняли, как получилось так, что Эванс, вскипев, отвесил хорошую затрещину отцу своих детей, - да, даже Конрада, неродного ему по крови, Фред считал своим сыном. Альфа громоподобно зарычал, а перед глазами так и вспыхнули еще свежие воспоминания о бледном, измученном и избитом пасынке, лежащем на больничной каталке в карете скорой помощи. Он, вне себя от злости, схватил бывшего за горло, приподнимая над полом, и лишь когда опомнился, стряхнул его, задыхающегося, панически хватающего воздух, с руки, словно прилипшую грязь. - Какой же надо быть тварью, Райан, чтобы так наплевательски относиться к собственным детям, а? У тебя под носом твой сожитель насиловал сына-подростка, а другой, пятилетний, на это смотрел. И тебе все равно? Все равно, что твой первый сын еще выкарабкался после того, как его жестоко избили, после того, как он пытался покончить с собой, а у младшего, может, на всю жизнь будет психологическая травма? - Ну, так и забирай их,- прохрипел Райан, потирая саднящее горло, - Обоих. Делай с ними что хочешь. Они мне всю жизнь испортили. Думаешь, кто-то позарится на не молодого омегу с двумя здоровыми детьми? Кому я такой нужен, а? - Мне был нужен, - горько усмехнулся альфа, - Вот только ты всегда думал лишь тем, что у тебя в штанах, - он снова было продолжил подъем по лестнице, но вновь остановился, - И еще, ты сам напишешь отказ от опекунства в мою пользу и тогда, может быть, я отзову заявление из полиции, - холодно произнес Фред и скрылся на втором этаже, желая поскорее покончить со всем эти. Давно надо было забрать мальчишек к себе, но, как известно, ничего не делается, пока жареный петух не клюнет в известное место. *** Впрочем, несмотря на все свои настроении, у Эванса было чем обрадовать детей - он напряг своих старых знакомых и кое-кому приплатил, чтобы ускорить дело, так что через неделю-две, оба, Конрад и Ленс, переходили под его единоличную опеку, без долгих слушаний и бессмысленных прений адвокатов. С этой новостью, а так же с пакетом вещей, он и вернулся в больницу, застав в палате Конни немую сцену, участниками, которой были насупленный маленький Ленс, бледный Флоренс, стоящий у постели друга, сам Конни, в глазах которого плескались ртутные озерца слез, и не знакомый Фреду молодой альфа в куртке цветов школьной футбольной команды, столь задумчивый и серьезный, сколь и растерянный. Эванс замер в дверях, переводя взгляд с одного присутствующего на другого, задержался глазами на пасынке, и тот нервно вздрогнул, сминая тонкими дрожащими пальцами край одеяла. - Пап, - пошевелил губами Конрад, с мольбой во взгляде смотря на отца, - Это Дэмьен Кросс. Молодой альфа опустил голову, замялся и выдохнул: - Здравствуйте, сэр. Фред нахмурился, кивнул, перевел взгляд на Флоренса, безмолвно вопрошая, а не тот ли это мальчишка, что бросил Конрада, когда тому было тяжело. Юный Микаэлиз отвел глаза и едва уловимо кивнул. - Тебе лучше уйти, парень,- перестав стоять столбом, Фред вошел в палату и опустил пакет на стол, позволяя раздражению на бывшего ухажера сына, проявиться во всем своем виде - альфа скрестил руки на груди, с прищуром смотря на мальчишку. Тот, очевидно, все поняв, поспешил на выход, бросив на Конни просительный взгляд. Фред и без слов знал, зачем тот появился в больнице. - Ты подумай, ладно? – напоследок тихо проговорил он, неловко клюнул светловолосого омежку в щеку и поспешил на выход. Когда же Дэмьен поравнялся с Фредом, тот негромко, но твердо произнес, наблюдая, как по бледной щеке пасынка катятся крупные, обжигающе-соленые слезы: - Чтобы больше и близко тебя не было рядом с ним. Ясно? И Эванс не сомневался, что сопляк все понял, ведь для таких, как он, собственная шкура, собственная репутация и положение будут всегда дороже, чем чувства тех, кто находится рядом. А у его мальчика и без того изранены душа и тело, чтобы позволять какому-то юному недоноску снова играть с хрупким сердечком. Пока Фред жив, этого больше не случится.