Поющие в шиповнике.

Зябкий апрельский день во всю шалил на улицах, то играя солнечными бликами на окнах квартир, то нагоняя серые тучи на вроде бы хрустально-чистое небо, от него мгновенно становилось холодно и неуютно, когда эти самые тучи прорывало мелким, словно манная крупка, снегом. Все вещи давно были упакованы и рассованы в багажник, лишь мелкие игрушки Ленни захламляли заднее сиденье машины, а мой младший брат сосредоточенно копошился в бардачке, с твердым намерением сводить и меня, и отца с ума своей любимой музыкой. Неподалеку мялся Флоренс, с грустью в глазах наблюдая, как мы грузим последние пакеты, как Фред передает ключи от квартиры новым жильцам, которым успел продать жилье. - Вот и все, да? – со вздохом проговорил друг, зябко поглаживая свои плечи через куртку. Я кивнул. Так и стояли, в гробовом молчании, друг напротив друга, опустив глаза долу. Не хотелось его покидать. Но Фреда переводили в другой город, да и я радостно воспринял перспективу уехать отсюда, чтобы быть подальше от сплетен и Дэмьена. - Обещай, что будешь звонить. - Обещаю, - снова кивнул, а Фло, видимо, не сдержавшись, порывисто обнял меня, тихо со всхлипом вздохнув. - Я буду скучать, Конни. - И я, ты же знаешь. Ты приезжай ко мне, ладно? Летом, как разберешься с поступлением. - Приеду. Обязательно приеду. Снова помолчали. И чем дольше стояли, тем меньше хотелось уезжать. Только из-за него одного, прекрасно зная, что у Флоренса не так уж много друзей. Но у него хотя бы есть Рене… - Не забудь на свадьбу пригласить, - улыбнулся я, и от этой мысли стало так легко и спокойно, что губы сами, непроизвольно, растянулись еще шире. За Флора я могу быть спокоен, он не пропадет. А он смеется, но так, сквозь невидимые мне слезы. - Обязательно. - Готовы? Рядом, словно из ниоткуда, возник Фред, натянуто улыбаясь. Ему было неловко прерывать наши прощания, но время поджимало, и мы должны были выйти из города не позднее обеда, чтобы не ночевать на дороге. Я кивнул, отвечая за себя и за брата. Ленни уже что-то распевал, сидя в машине, а мне стоило больших трудов оторваться от Флоренса, понимая, что на новом месте без его поддержки и почти братской любви мне придется туго. - Тогда в машину, - скомандовал Фред, и мне пришлось выпустить друга из объятий. Между тем, отец пожал руку Фло, - Приезжай в гости. И я, и мальчишки будем рады тебе в любое время. - Обязательно, мистер Эванс. - Не грусти, Фло. - Постараюсь, Конни. - Пока, Фло!!! – прокричал из машины Ленни, размахивая руками. Мой друг натянуто улыбнулся, махая в ответ. Я забрался в машину, стараясь спрятать подальше непрошеные слезы, но они, не слушая никого, катились по щекам. И все то время, что мы отъезжали, я смотрел на друга в окно, испытывая к нему острый приступ нежности и жалости, так одиноко выглядел нахохлившийся Флоренс, оставшийся в промозглом апрельском дне. И где-то за углом дома, словно не желая быть увиденной, пряталась одинокая фигура. Еще более одинока, чем оставленный у тротуара омега. Сгорбленная, виноватая, не сводящая тоскливого взгляда с удаляющейся машины. Когда прежнее жилище и даже район скрылись из виду, я, наконец, развернулся лицом к дороге, с непонятной мне тоской взирая на пробегающий мимо город. Я уезжал, он – оставался, а вместе с ним оставались старые неприятности, разочарования и боль. Нет, конечно, все это будет жить во мне, до поры, пока не забудется, пока не затрется, уступив натиску новых впечатлений, но это будет потом, а пока… В кармане тонко затренькал старенький мобильник, и я нажал вызов, прикладывая его к уху. - Конни. Конни послушай. Пожалуйста, - торопливый, словно безумный голос Дэмьена резанул слух, заставил сердце болезненно сжаться, - Конни, я люблю тебя. Слышишь?! Люблю! - Вы ошиблись номером, - бесцветно произношу в ответ и отключаюсь. Совсем, вынимаю батарею и откидываюсь на сиденье, ловя через зеркало заднего вида вопросительный взгляд Фреда. - Все хорошо. Все будет хорошо.