Запах Вереска

Нас родила непонятная звезда В нас оставил след, холодный свет Ночь и Луна потаенная война Запрещенная мечта Наша красота подлая судьба Нас еще погубит навсегда Это не беда не твоя вина Ты веди нас за собой позорная звезда Да мы рабы непонятной красоты Одинокие войны Наши мечты это розы и шипы Это пленники Луны... Агата Кристи - "Позорная звезда"

715 год. Драгмирия. Северные границы Сознание медленно плывет в зыбком мареве. Оно то возвращается вспышками боли по всему телу, то угасает, словно кто-то закрывает мир тьмой. Каждый мускул, каждый нерв и даже волосы словно горят от невыносимой боли. В нос бьет тошнотворный запах крови и сырой земли. Кайрену настолько плохо, что он не то, что говорить, дышать не может. Сознание улавливает все лишь обрывками. Рядом кто-то стонет и шипит... Запах горелой плоти, и косые лучи солнца, светящие прямо в глаза... Тревожные голоса и людской дух... Чьи-то руки бережно поднимающие и несущие куда-то. Все это сопровождается дикой тошнотой и головокружением. Приходит конец всему этому лишь, когда сознание милостиво покидает его. В следующий раз он приходит в себя в незнакомой комнате. И, судя по ощущениям, это дом людей. Крепкие стены из толстых бревен. Огонь весело трещит в большом очаге. Рядом стоит стул и стол. Воздух насквозь пропитан терпким ароматом целебных трав, а на тумбочке рядом с постелью стоит целая батарея из склянок с мазями, лежит куча окровавленных тряпок. Не нужно быть гением, чтобы понять, чья именно это кровь. Это объясняет перевязанную руку, горло и туго обмотанную грудь. О последнем можно больше не думать. Крепкое тело восстанавливается быстро. Все еще трудно дышать, но и это скоро пройдет. Однако он реагирует мгновенно, когда слышит тихие шаги за дверью. Дверь тихонько открывается и впускает в комнату высокого мужчину с завязанными в хвост темными волосами. - О, как погляжу, вам уже лучше, почтенный? - голос его глубокий и мягкий. Он улыбается и садится на стул рядом с постелью. Одет он в кремовые штаны. Кожаная жилетка поверх зеленой рубахи расстегнута. Серо-зеленые глаза спокойны, и в них искренняя забота. Несмотря на тонкие черты лица, время уже тронуло его лицо сетью морщин и сединой в волосах. Мужчину зовут Балин, и он староста деревни, около которой его вынесла река. А стоит только услышать название деревни, как вожак вольных волков окончательно расслабился. Лунар - дар Небесных. Это колыбель истории оборотней и вампиров. Ведь, по преданию, отсюда и вышли эти создания. Именно здесь Небесные создали их. Чистая и невинная земля, где никогда не проливалась кровь, и где никогда не было распрей. Парадокс в том, что в Лунаре жили только люди. И они одинаково хорошо относились как к волчьему племени, так и к хладным. Поэтому они так и не приняли в этой войне ничью сторону. Однако это совершенно не повлияло на любовь и уважение к этим людям... После того, как знахарь чуть ли не в рот ему заглянул пока осматривал, Кайрена наконец отпустили. С чистой совестью плюнув на постельный режим, вожак отправился знакомиться с местным населением. В воздухе стоял аромат цветов и фруктов. Он разбавлялся дымом костров и запахом свежескошенной травы. Всюду был слышен возбужденный гул голосов и смех. Небольшая деревня, лежащая на берегу реки, была освещена миллионом огней и бурлила жизнью. Мужчины катили бочонки с вином, женщины накрывали пышные столы на улице. Вокруг них бегали непоседливые дети, так и норовя стащить сладости из корзин, пока никто не мог их заметить. Дома, украшенные гирляндами цветов и лент, улыбки и шутки. Лунар готовился к праздникам. Кай медленно шел мимо этих беззаботных людей и понимал, что где-то в сердце он даже завидует им. Ведь здесь жили другой жизнью. Не зная ни о страхе, ни о ненависти. Не ведая о том ужасе войны, в котором увяз мир. Он бы многое отдал, чтобы видеть этот смех и веселье в глазах своего клана. Но сейчас это было всего лишь мечтой. Еще больше омрачали мысли об одном конкретном вампире, о котором староста не обмолвился ни словом. Когда же он напрямую спросил его об этом, то Балин как-то подозрительно притих. Последовавшая за этим просьба еще больше уверила его в собственных догадках. Это заставило Кайрена подобраться, словно хищнику, почуявшему свою добычу. Он был железно уверен в том, что Мечник где-то поблизости. Но где конкретно? Он даже его запаха не чувствовал! Одна простая просьба. Одна лишь клятва, которая связала по рукам и ногам. Однако он не мог не дать ее. В чем подвох? А все просто - не убивать. Даже если встретишь самого заклятого врага. Пока он на этой земле, ни одна капля его крови не должна быть пролита. Был зверский соблазн отказаться, но оскорбить тех, кто спас его, оборотень не мог. Он подозревал, что в дальнейшем будет очень жалеть, но все же поклялся... Для Ивона пробуждение было более болезненным. Кроме многочисленных глубоких ран и переломов, самыми тяжелыми были отвратительный ожог на плече и сломанное крыло. Да, если бы его вовремя не закрыли умные люди, мечник давно уже превратился бы в жаркое на утреннем солнцепеке. От него не отходили ни на шаг. Поили отвратительными на вкус отварами и вправляли кости, чтобы те, не дай бог, неправильно не срослись. И, когда он, наконец, пришел в себя, то молоденькая женщина, жена старосты, привела к нему двух девушек. На его недоумевающий взгляд женщина улыбнулась и произнесла: - Мы знаем, кто ты, господин. И Дом рад тебе... Этого было достаточно, чтобы все понять. Видимо, Боги решили еще немного поиграть с ним. Ухмыльнувшись своим мыслям, вампир облизал пересохшие губы и на дне его глаз замаячили алые искры. Голод давал о себе знать. А с такими ранами, крови нужно было много. Он пил ее жадно, смакуя каждый глоток и чувствуя, как жжет все нутро от живительной влаги. Но этого было недостаточно, чтобы затуманить его разум. С трудом оторвавшись от руки одной, он припал губами к запястью второй девушки и, коротко лизнув мягкую и нежную кожу, прокусил бьющуюся вену. Шести глотков оказалось достаточно. Напоследок зализав укус и поцеловав руку смущенно покрасневшей и ошалело смотрящей на него девушки, вампир откинулся на подушки. - Спасибо, - прошептал он и провалился в сон. В следующий раз белокурый мечник пришел в себя уже после заката. За окном горели огни, и слышался смех людей. А около кровати сидела в кресле уже знакомая женщина с рыжими волосами и вышивала. Она то и дело отвлекалась от работы и легонько поглаживала округлый живот. Тихо напевая колыбельную и улыбаясь. Малора была красивой женщиной. С мягкими чертами лица и задорными огоньками в голубых глазах. Ее голос напоминал звон хрустальных колокольчиков, а в улыбке была безграничная теплота. Такая же светлая, как и те, кто жили здесь. Подвох он почувствовал лишь тогда, когда она, нервно теребя край своего белого фартука, попросила его дать клятву на крови. «Он здесь», - пронеслось в мыслях, а вслух прозвучали слова клятвы. Ивон никогда в жизни не хотел так ошибиться, как в тот момент, когда под руку с Малорой шел к огромному костру, вокруг которого полукругом стояли накрытые столы. Люди громко пели и смеялись, они приветствовали новых гостей и совершенно не замечали того, как эти самые «гости» сейчас прожигали друг друга взглядами. Ивон глядел на мужчину перед собой и с каждой минутой не верил собственным глазам. Он бы не узнал его, если бы не блеск золотых глаз. И неудивительно. Ведь Мечник до этой минуты еще никогда не видел черного альфу в человеческом облике. Высокий и широкоплечий. Грубая простая одежда еще больше подчеркивала крепкое и натренированное тело. Черная грива волос доходила до шеи. Его губы были сжаты в тонкую полоску. На острых скулах от еле сдерживаемого гнева желваки задвигались. Он был красив. Настолько, что невозможно было оторвать взгляд. Как опасный зверь и как человек. Прямой нос, чуть грубые черты лица и крепкий подбородок. Его взгляд пронизывал насквозь и с каждой минутой еще больше темнел. - Да, а ты тварь живучая. А я-то думал, уже подох где-нибудь в грязи. - Видимо, мало я тебе накостылял, - зарычал взбешенный оборотень и рывком поднялся на ноги, - ничего, это поправимо. - И кто будет поправлять? - моментально встав в боевую стойку, усмехнулся Ивон, - ты, шавка блохастая? Если бы не вовремя вмешавшийся Балин, они бы набросились друг на друга, плюнув на все. Но стоило напомнить о клятве, как оба, злобно сверля друг друга, отступили... Всего лишь два дня. Надо потерпеть два дня и не сорваться, и все это время белокурое чудовище будет маячить перед глазами. А все почему? Да, потому что он кретин безмозглый и, соглашаясь остаться погостить, совсем не думал о последствиях. И совсем не обязательно признаваться, что где-то глубоко в душе он желал этого. Вино горчит на языке. Оно теплом разливается по венам и туманит разум. Праздник набирает обороты, и люди уже навеселе. Музыка звучит все громче, и танцы становятся все жарче. Веселье дурманит всех вокруг и не оставляет равнодушным никого. Он тоже одурманен. Как же иначе объяснить то, что он делает? Зачем он смотрит? Зачем ловит каждое движение? Это игра на острие ножа. На протяжении всего вечера напряжение не покидает Ивона. Он незаметно наблюдает за своим врагом. Это нездоровая привычка. Мечник знает, но он слишком привык держать альфу в поле своего зрения. Но сегодня ему мешают. Деревенским девушкам он слишком сильно приглянулся. Они мило краснеют и бросают на него кокетливые взгляды. Вампир улыбается им и думает, что своим возрастом годится им в прадеды. Однако это не мешает самой смелой из них подойти и пригласить его на танец. А что? Сегодня он может позволить себе расслабиться. Так что, через несколько минут он уже кружится у костра со своей молоденькой партнершей. Совершенно не видя взгляд своего врага. Тот смотрит неотрывно, и все отчетливей слышен скрежет его зубов. Огонь сотнями искр играет в серебристо-белых волосах. На чувственных губах широкая улыбка. Лихорадочный блеск глаз с лихвой выдает веселье вампира. И даже в этих простых темно-синих штанах и расстегнутой до груди рубахе он прекрасен. Лицо, покрытое румянцем, сейчас совершенно не напоминает ту холодную маску, которую привык видеть Кайрен. Он смотрит и понимает, что еще на один шаг приблизился к Бездне... * * * Праздник урожая длится четыре дня, но Ивон не может остаться на столько. О чем он и говорит Балину на следующее утро. Тот понимающе кивает и выходит из наглухо зашторенной темной комнаты, чтобы заняться очередными насущными делами. Больше всего сейчас Ивон хочет оказаться рядом с сестрой. Он чувствует, что с ней все хорошо, но он скучает. Диана его ищет, вампир готов поспорить на что угодно, что очень скоро она будет здесь. Ивон ненавидит день. Он тянется долго и всегда во тьме. Такова судьба всех хладных. Жить вдали от солнца, никогда не видя рассветы и закаты. Но так хочется хоть одним глазком увидеть мир под дневным светом. Ведь для этого хватит и узенькой щели между плотных тканей, которые закрывают окно его спальни. Интерес подогревают детский визг и смех. Не удержавшись, вампир лишь на миллиметр отодвигает ткань и в следующую минуту замирает. Это Кайрен играет с целой оравой детей у реки. Он мокрый с ног до головы, волосы взъерошены, но в желтых глазах пляшут демоны. Он смеется и, в шутку рыча, пытается поймать негодников, посмевших «топить его». Его смех обволакивает, а лицо просто преображается. Сейчас альфа просто наслаждается. На него смотрят. Кай отчетливо чувствует на себе этот взгляд. Альфа знает, чей он. Ведь с ним он встречался слишком часто. Оборотень резко поднимает голову и в упор смотрит на глухо зашторенные окна высокого дома. Ему даже на мгновение кажется, что еще минута, и удастся даже разглядеть напряженную фигуру мечника... Они не разговаривают и вообще делают вид, что не видят друг друга. Так проще и надежней. Потому что каждое слово острее штыков. А им и нужен повод, чтобы перегрызть друг другу глотки. Вскоре им, наконец, удастся это сделать. Сегодня их последний вечер в Лунаре, и значит, что завтра война между ними начнется по новой. Этой ночью люди не покидают их ни на шаг. Ведь когда еще удастся увидеться снова? Сладкая медовуха течет рекой. Столы ломятся от изобилия, и костры становятся все ярче. Люди празднуют на славу. Они настолько веселы, что не сразу реагируют на истошный женский крик. А через минуту перед толпой появляется взъерошенный и бледный до синевы Балин. - Там... Малора... Кажется, рожает... * * * Маркус на взводе. Они ищут брата целый день, но не могут найти и следа. Одно радует, что в пропасти не находят его тело. Так что до истерики еще далеко. Ни в соседних деревнях, ни в самой Заране нет никаких новостей. Шпионы передают, что вампиры тоже ищут их, а точнее - своего командира. Это еще повезло, что весть о том, что произошло, еще не дошла до Валентина. Между тем оборотень не находит себе места. Кровь говорит, что старший жив. Раз сто помянув взрывного братца, Маркус решает довериться инстинктам. Те еще никогда его не подводили. Не подвели и сейчас. К закату второго дня стая выходит к небольшой деревне, лежащей на нижних берегах реки. Только оборотень не учел одного - не только его может привести сюда кровная связь. Однако он это понимает, когда встречает на берегу самую красивую женщину в мире. Но стоит им взглянуть друг другу в глаза, как у обоих вырывается глухое рычание из груди. - Какого черта приперся, щенок?! - шипит Диана, и глаза ее наливаются красным. - Тебя забыл спросить, клыкастая блядь, - скалится Маркус и готовится к атаке... В самой же деревне трезвая половина стоит на ушах. Малоре плохо, и женщины уже не справляются. Есть вероятность того, что либо она, либо ребенок не выживут. Услышавший это Балин сейчас немногим отличается от трупа. И пока нервного папашу откачивают в стороне, дело, а точнее, роды берут в свои руки вампир и оборотень. Женщину с узкой постели переносят на большой дубовый стол. Она кричит и стонет от боли. Длинные волосы мокрые от пота, губы искусаны в кровь, а в глазах - страх. Ивон подворачивает рукава до самих локтей и, омочив водой кусок ткани, бережно вытирает пот с ее лба. - Тихо, девочка, - его голос спокойный и теплый, - все будет хорошо. Просто твоему ребенку нужна помощь, чтобы появиться на свет. Если ему не помочь, он этого не сможет. Только не бойся. Женщина всхлипывает и судорожно кивает. Но новый приступ острой боли заставляет ее распахнуть мокрые глаза и судорожно дышать, пытаясь не заорать в голос. К этому времени в небольшую комнату входит раздраженный Кайрен. Ему с трудом удалось выгнать всех этих бесполезных куриц, которые только и лезут со своими глупыми советами и ересью о том, что это якобы кара Богов. - Ты делал такое раньше? - напряженно спрашивает он и не отрывает глаз от резких движений белокурого вампира, который, собрав длинные волосы в хвост, рвет чистые куски ткани. Услышав его вопрос, Ивон нервно смеется. - О да, в горах. Среди нескольких десятков мужчин каждый день только этому и учат, - язвительно произнес вампир. - Ты можешь убить ее, - зло зашипел Кай. - У тебя есть другие варианты? Поделись, я охотно их выслушаю, - оскалился мечник, - повитуха нажралась до хрена и сейчас лижется с кузнецом. Знахарь вообще в другом мире на пару с трактирщиком. Я еще молчу о тех идиотках, которые принялись хоронить ее раньше времени! Новый вопль заставил их прекратить уже намечающуюся ссору. - Демоны побери, - зашипел вздрогнувший вампир, - помоги мне! Оборотню не пришлось повторять дважды. Он обошел стол и, встав над головой женщины, положил свою ладонь на ее лоб. Несколько слов, произнесенных едва различимым шепотом, и боль уже не выворачивала жилы. И вот уже к голосу альфы присоединяется еще один. Мягкий, похожий на прикосновение ветра. Но в то же время напряженный и твердый. Язык, на котором он говорит, совершенно не знаком Кайрену, но каждое слово музыкой льется в сознание тех, кто его слышит. Они держат ее своими силами и пытаются помочь ребенку. Схватки продолжают мучить женщину, но теперь они не грозят убить ее или ее ребенка. Это закон мироздания. Каждый должен биться за право жить. Так и сейчас борется это маленькое существо. Они не могут помочь ему по другому, только - дать силы. И вампир, и оборотень сейчас напряжены до предела. Им не привыкать держать в своих руках чужую жизнь. Они делали это миллион раз, но никогда еще не боялись навредить. Напряжение так и витает в воздухе. Вся мебель в комнате скрипит и начинает ходить ходуном. Ставни бьются о рамы окон, внутрь пробирается холодный ветер, от которого волоски на всем теле становятся дыбом. И когда напряжение достигает своего апогея, а от крика Малоры закладывает уши, снаружи раздается оглушительный волчий вой и крики людей. Ничего не понимающие Ивон и Кайрен смотрят друг на друга. - Какого демона?! - озвучивает за обоих Ивон. - Кто бы это ни был, я его порву, - рявкает Кайрен и дергается в сторону, но, опомнившись, бросает тревожный взгляд на женщину. - И без тебя справлюсь, - поняв его опасения, напряженно произносит вампир. Кайрен бросает на него быстрый взгляд. Хладный бледен, и от напряжения лицо покрыто потом. Глаза лихорадочно блестят и смотрят в упор. - Не загнешься? - ехидно спрашивает оборотень. - И не мечтай, - скалится в ответ Ивон. Когда же раздраженный до предела Кайрен вылетает из дома старосты, то его глазам предстает просто сногсшибательная картина. Посередине огромного двора его брат дерется с какой-то хладной. Причем они не просто дерутся, а натурально рвут друг другу мясо. От них ничуть не отстают остальные оборотни и вампиры. И посреди этого хаоса совсем потерявшие страх люди пытаются вмешаться и помешать кровопролитию. Просто великолепно, ничего не скажешь! Злой рев альфы разносится по всей деревне, и он, за несколько секунд оказавшись между дерущимися, раскидывает их в сторону мощными ударами сильных когтистых лап. Сейчас перед ними стоит не темноволосый мужчина, а огромный, злой черный волк. На котором из одежды относительно целой остались порванные штаны. - КАКОГО ЛЕШЕГО ВЫ, МАТЬ ВАШУ, ЗДЕСЬ ТВОРИТЕ?! - очередной рев заставил не только волков испуганно поджать хвосты и заскулить, но и вампиров зашипеть и чуть ли не на деревья взлететь с перепугу. - Кай, - потирая морду после крепкого поцелуя с лапищей брата, проскулил Маркус, - Бездна, мы уже с лап сбились, разыскивая тебя. Но ответить Кай не успел, потому что на него чуть ли не с кулаками набросилась озверевшая Диана. - Ах ты, грязный сукин сын! - заорала она и, опять схватившись за свои мечи, двинулась теперь уже на него, - где мой брат?! - Роды принимает, - отрезал оборотень, - и убери железки. Мы в Лунаре, дура! Первая часть его слов настолько сбила ее с толку, что удивленная девушка замерла, не занеся меч. Какие еще к черту роды? У кого? Ответом ей стал пронзительный вскрик женщины, который очень скоро прекратился. Уши Кайрена дернулись, и он резко повернулся в сторону уже хорошо знакомого дома. А через несколько минут дверь открылась, и на деревянное крыльцо вышел Ивон. Он держал в руках небольшой сверток и устало улыбался. Но эта улыбка очень быстро сползла с его лица, когда он услышал гневное рычание. Вампир еле успел увернуться от кинувшегося на него волка и, перемахнув через деревянные перила, встать в боевую стойку. Крепче прижав к груди свою ношу, он мгновенно раскрыл огромные крылья и, прикрыв ими себя, зло зашипел. Однако никто больше не успел напасть. Потому что очередной волк получил оглушительный удар по морде и, полетев прямо в праздничный стол, взвыл от боли. Остальные стояли в полном шоке и глядели на вожака вольных волков, который сейчас закрывал своей спиной командира Мечников и зло скалился, смотря на них. Сейчас он готов был порвать любого, кто посмел бы подойти к ним даже на шаг. - Кай? - непонимающе произнес Маркус. - Иви, какого демона? - прошептала ошеломленная Диана. - Я дал клятву на крови, что на этой земле не пролью ни капли его крови, - скрипя зубами, недовольно произнес Кайрен, - то же касается и его. Так что, будьте хорошими детками и постарайтесь не поубивать друг друга, по крайней мере, пока мы здесь. И, оставив переваривать эту новость двум горе-спасателям, альфа, наконец, обернулся к до сих пор тихо стоящему за его спиной вампиру. А тот долгим нечитаемым взглядом смотрел на него, но, наткнувшись на внимательные желтые глаза, быстро перевел взгляд. - Что с женщиной? - подойдя ближе, спросил Кай. - С ней все хорошо, спит сейчас, - тихо произнес вампир и, опустив одно крыло, усмехнулся, - тут взрослые чуть не бойню начали, а ему хоть бы хны. Малыш на его руках и вправду тихо посапывал, зажав свои маленькие кулачки и выпятив пухлую нижнюю губу. Оборотень криво оскалился и осторожно погладил пальцем по маленькой головке с темным пушком волос. Ребенок завозился, но не проснулся. Между тем оборотень даже и не заметил того, как, стоя рядом с вампиром, начал вдыхать его запах. От мечника пахло медом, вересковыми цветами и совсем немного чистым потом. Этот запах кружил голову. Он заполнял легкие и словно впитывался в него самого. Такой вкусный и сладкий. А перед глазами стояли белоснежные крылья. У хладных не бывают такие крылья. У них они черные, кожистые и больше напоминают уродливое нечто. Но эти были другие. Кайрен до сих пор чувствовал мягкость перьев и тепло, исходящее от них. И тот отвратительный хруст, когда он хладнокровно ломал их. Такие нежные и хрупкие, словно тростинка. Чуть сильней нажать, и эти невозможные глаза наполнятся тьмой. У Кая аж лапы зачесались от невыносимой жажды снова потрогать их. Зарыться в них и гладить до тех пор, пока с покрасневших губ не сорвется постыдный стон. О, желание было велико, и, видимо, белокурый вампир почувствовал это, потому что сразу помрачнел и, пробурчав что-то, направился к нервно дрожащему Балину. Тот прижал ребенка к груди и с искренней благодарностью глядел то на Мечника, то на альфу... Так продолжаться больше не может. Скоро каждая собака начнет понимать, что между ними что-то не так, что-то происходит. Стоит только вспомнить пристальный и недоверчивый взгляд сестры. С каждой минутой Ивон все больше убеждается в том, что его затягивает, как в болото. Он не хочет этого и всеми силами противится. Но этого так мало, чтобы держать себя и свои инстинкты под контролем. Что их ждет впереди? А есть ли что-то впереди? Совсем скоро они покинут гостеприимный Лунар, и в ту же минуту опять станут смертельными врагами. Мысли упорно уводят мечника за собой, и он только в последнюю минуту чувствует того, кто стоит прямо за его спиной. Оборотень стоит безмолвно и не отрывает глаз от него. Ивон ощущает его взгляд всей кожей. Сейчас они одни на крыльце дома. Вся деревня погрузилась в глубокий сон и даже не вспоминает о двух непримиримых врагах. Диана и ее воины ушли еще три часа назад. И, по-хорошему, Ивон тоже должен был быть среди них, но он здесь. Как обычно одетый в свои черные одежды и капюшоном скрывающий сплетенные в боевую косу волосы. Его клинки крест-накрест висят за спиной. - Ты ведь понимаешь, что ничего не изменилось, - не отрывая взгляд от звездного неба, тихо произнес он. - Было бы странно, если бы ты заговорил по другому, - сухо ответил оборотень. - Уезжай, - голос стал жестче. - Я не брошу все только из-за тебя, - зло бросил черный волк, - уходи сам. - Тогда я просто убью тебя, - холодно произнес Ивон и, спустившись по скрипящим ступенькам, направился прочь. Постепенно его силуэт растаял в темноте. Но Кай продолжал стоять, вцепившись в перила и совсем не замечая, как когти оставляют глубокие борозды на темном дереве. Сейчас он в последний раз провожал взглядом свою истинную пару. Постыдную страсть и вечное проклятие...