Запах Вереска

Постоянно задаешься вопросом: «Что он делает сейчас?» И как же все докатилось до лжи?! Порой мне кажется, что лучше вообще никогда Не искать ответа на вопрос «почему». Там, где есть желание, Будет и пламя. Там, где есть пламя, Кто-нибудь обязательно обожжется. Но ведь, получив ожог, Ты не умрешь от этого. Ты должен подняться и попытаться, Должен подняться и попытаться снова, Ты должен подняться и попытаться! Да, да, да! Забавно, каким обманчивым может быть сердце! И далеко не пару раз... И почему мы так легко влюбляемся? Даже тогда, когда это неправильно. Там, где есть желание, Будет и пламя. Там, где есть пламя, Кто-нибудь обязательно обожжется... Pink - "Try"

Весной Урал красив так, как, пожалуй, не красивы даже альпийские луга и леса. С каждым днем все меньше снега и солнце ласковее греет. Воды Велса беснуются, как проклятые, и воздуха так много, что им можно захлебнуться. Урал красив и тих. Его леса тянутся на многие мили и скрывают под густыми шапками деревьев дикие тропы. Земля пахнет первой травой и где-то далеко слышна кукушка. Ветер свистит среди каменных гротов и тянет с собой аромат цветущего боярышника. И неважно, что, кроме этой природы, этот край еще и один из важных регионов России. Что здесь, как и везде, есть города и много людей. Что улицы полны шумных машин, что где-то гремят заводы и идет в гору чей-то бизнес. Кафе блестят своими вывесками, и модные дамочки демонстрируют своим милым (умрите жалкие сучки! Вадик мне таааакое колье подарил!) подружкам дизайнерские украшения от богатых папиков. Это не Москва и даже не Петербург, но и здесь, как и везде, каждый день люди встречаются, влюбляются, строят жизнь, а может, и начинают все с чистого листа. Россия огромна, и каждый ее край не похож на другой. Родина поэтов и художников, королей бизнеса и обыкновенных людей. Люди здесь разные, разные и мысли. Умом Россию не понять. Ее надо понимать душой. Урал - частица ее души. Наверное, одна из самых прекрасных. С ней может сравниться только Тайга. Дикая, не тронутая людьми, живая и дышащая. Увидеть ее однажды - и невозможно не влюбиться в ее изумрудные леса и туманы, плывущие над рекой. Только поселок Василек стоит далеко от Тайги. Он находится далеко за Уралом. Тихий, спокойный, со старыми домами с выцветшими крышами. Люди здесь живут уже которое поколение и знают друг друга в лицо. Здесь никогда не происходит ничего примечательного, ну, кроме пропавшей коровы или незаконного самогонного аппарата. За хозяином которого бабы полдня бегали, чтобы как следует «отлюбить». Мол, незачем совращать мужиков всякими непотребствами. Мужики дружно кивали, клялись, что ни капли в рот не возьмут и бегали тайком в сарай Трофимовича за тепленьким. Собственно, на этом и спалился дражайший бизнесмен Трофимович. Сразу прилетело скалкой от собственной жены. А еще здесь есть кордон, куда летом приезжают поохотиться богатеи. Модно сейчас отдыхать в стране. Мол, Лондон и Париж уже приелись и стали скучнее. А русскому человеку подавай что-то новое. Экстрима мало, видите ли. Угу, в русской глубинке этого «экстрима» так много, аж девать некуда! А впрочем, каждому свое. Хотят почувствовать себя в объятиях дикой природы, поиграть в крутых рейнджеров, умеющих выживать везде (неделя без интернета и телефона - это просто нечеловеческие условия)? Так областная администрация не против. Особенно, если платят хорошо. Вот и посылают преспокойно к Лешему. Есть в Васильке и такой кадр. Единственный егерь на кордоне. Лешего здесь знают все, и одновременно не знает никто. Откуда он пришел, как на самом деле зовут? Просто однажды встретил его участковый, когда поехал на кордон Васильевича проведать. А тот и представил, как свою замену, и сказал, что едет в Москву к дочке. С того дня Леший и поселился в старой добротной избе в глубине леса. Молчаливый, нелюдимый и одинокий. Сколько лет - можно лишь гадать. Волосы серебристо-белые, как и борода. Возможно, сорок или больше. Мрачное лицо и заострившиеся черты лица. Упрямая складка у губ и глаза такие, аж мороз по коже. Серо-голубые, красивые и бесконечно мертвые. Высокий, плечистый. С прямой спиной и таким телом, что половина баб слюни пускают каждый раз, когда он выходит из своего леса. А выходит он раз в месяц. Пополнить припасы и позвонить. Света в магазине локти всякий раз кусает, пытаясь подслушать, но у нее ничего не получается. У Лешего, словно глаза на затылке или нюх, как у зверя. Он ловит ее, и одного пристального взгляда хватает, чтобы ее смело ледяным морозом. Их новый егерь - мужик видный и цепляет взгляд. Но каждую девицу, полезшую к нему с желанием приголубить и приласкать такого глубоко несчастного его, выставляют молча, не обращая внимания на истерические вопли. Леший ни на кого не смотрит. Ни на первых красавиц, ни на тех парней, которые даже не пытаются скрыть своих заинтересованных взглядов. Он говорит редко и только по делу. Не водит ни с кем дружбу. Отказывается «культурно посидеть» с мужиками. Часто помогает Митрофановне с огородом. Рубит дрова для деда Клима и собирает лечебные травы для бабы Зины. Деревенские кумушки перемывают ему кости каждый раз, когда видят. Каждое их предположение одно другого фантастичнее. Осаждает их всегда баба Зина. Она умная женщина, прожившая на этом свете немало лет. Она видит и знает много чего. Недаром деревенская знахарка. Она слушает этих глупых старых куриц и качает головой. Одна божится, что видела, как к Лешему по ночам сын кузнеца Яра бегал. Другая возмущается и рассказывает о потаскушке жене, которая сбежала от мужа, и теперь Леший горюет. Третья уже готова открыть рот, когда на нее голубыми глазами сверкает мрачная баба Зина. Сухими пальцами она стряхивает пепел своей самокрутки и щурится совсем по-лисьи. - Нет у него души для других, - тихо говорит она. - Почему это? - боязливо спрашивает четвертая и, видно, что с трудом сдерживается, чтобы не перекреститься, дура старая. - Лесное чудище украло, - отрезает старая знахарка и захлопывает свою калитку перед белыми испуганными лицами. Год... Он здесь уже целый год. Обжился, получил работу и, можно сказать, настоящий курорт. У него здесь нет ни имени, ни фамилии. Его история пуста, и нет никаких связей. Далеко, почти на краю света, как любят называть эту страну в Европе и Америке. Здесь нет ни одного знакомого лица и даже шанса повстречать таких. О, он хорошо позаботился о том, чтобы его никто не нашел. А в том, что его будут искать, не было никаких сомнений. Джулиан надежный источник сведений. Алан звонит только ему и то только раз в месяц, чтобы узнать последние новости. Его и ищут по всему миру. Кайрен уже перетряхнул больше ста стран, но они не могут найти его следов. Его волки следят за родителями Алана и, возможно, даже за Джи-Джи, но пока что их ничто не выдало. Отслеживают все звонки и бесятся, потому что не могут ни отследить, ни прослушать только Джулиана. Никто не знает почему, а Алан подозревает, что в этом замешан крестный. Они говорят о работе, о семье, погоде и еще о многом, но никогда о Кайрене Валгири. Только лишь раз Джулиан осмеливается заикнуться о его возвращении, но Алан еще не готов. И, возможно, что никогда и не будет. Потому что ему до сих пор плохо. Года должно было хватить, чтобы он забыл, наконец, чтобы продолжил жить, как и до встречи с Кайреном. Вместо этого Алан чувствует, как умирает с каждым днем. И он не может понять, почему так. Почему до сих пор в голове вертятся жесткие, полные ненависти слова альфы! Почему он видит этого проклятого мужчину в своих снах. Почему каждую минуту ждет черного волка, что выйдет из глухой зеленой чащи. Этого не будет, он знает. Ничего больше не будет. А сердце все равно в ошметках. Салливан и вправду старается. Он ладит с местными, сторожит лес, ловит браконьеров. Иногда выбирается в город. Почти не спит ночами и воротит взгляд от пытающихся заинтересовать его мужчин и женщин. Он много молчит и все больше уходит в себя. Сам скоро одичает в своих лесах, но это хоть немного помогает. Алан старается, ведь, в конце концов, свет клином на Кайрене Валгири не сошелся. Он искренне верит в то, что ему становится лучше, когда очередной звонок Джулиану рушит все. - Он сделал мне предложение! - орет в трубку до неприличия счастливый Джи-Джи. - Что? - Алан в таком ступоре, что чуть не садится мимо деревянной лавочки. - Господи, Алан, ты в своей глуши совсем родной язык забыл?! - смеется друг, - Уоли сделал мне предложение! Свадьба через неделю, и ты должен прийти на нее! Ты мне обещал, черт возьми! Джулиан тараторит без остановки и смеется громко. Он счастлив, как никогда прежде, и да, он любит Уоли, как сумасшедший. Но мозг Алана уже лихорадочно думает совсем в другом направлении. Неужели Уолтер наконец рассказал ему? Судя по тому, что самого Алана даже через телефон не обматерили за ложь и не устроили истерики на тему «о Боже, я трахался, как кролик, с настоящим волком, а ты мне даже не сказал!», Джулиан все еще в полном неведении насчет мохнатого секретика своего будущего мужа. - Джулзи, - подбирая слова, мягко произносит Алан, - а скажи мне, Джулзи. Твой Уоли в последнее время тебе ничего такого не говорил? - А должен был? - удивленно интересуется Джулзи, - если ты имеешь в виду о его бывших, то это уже пройденный этап, и меня совершенно не интересует, кто у него был до меня. Так что, да, я все знаю. - Блядь! - Что? Что ты там говоришь? Ни черта не слышно! - Говорю, что просто охуенно счастлив! - по-зверскому выражению лица видно, НАСКОЛЬКО он счастлив, - так, когда свадьба? - Через неделю и... Ал, ты - вся моя семья. Приезжай, пожалуйста. Я знаю, что ты не хочешь видеть его, но... - Я буду, Джулзи, - мягко ответил Алан, - напьюсь до поросячьего визга, опрокину свадебный торт и дам в морду твоему жениху, как и подобает старшему братику невесты. Будешь в белой фате? - Алан! - А чулочки с кружевами будут? - Умолкни ты, грязный извращенец! - возмущенно взвизгнул Джулиан и бросил трубку. А вот Алану было не до смеха. Он вылетел из магазина, не обратив внимания на вопли Светы о позабытых пакетах с едой и нырнув в салон своего старого Виллиса, ударил по газам. Мотор громко заворчал, и машина сорвалась с места. Подпрыгивая на ухабах и несясь в сторону кордона... **** Год... За этот проклятый год он успевает превратить в Ад жизни всех, кто окружает его. И вместе с ними Кайрен все глубже топит себя в крови и ненависти. Потому что он ужасно устал и отчаялся. С каждым новым днем надежда найти и вернуть себе своего человека тает. Он перестает надеяться. Они не прекращают поиски все это время. Плевать на Ватикан с его новыми нападениями и на Мечников. Все дела, связанные с ними, он давно сбросил на плечи Маркуса и Дианы. А сам он вместе с Гором и своей стаей ищет Алана. Позади сто шестьдесят стран, и впереди почти столько же. Но нет никаких следов, никаких свидетелей. Молчат информаторы, ни одна камера не фиксирует лицо, даже отдельно похожее на Алана Салливана. Счета, зарегистрированные на его имя, остаются нетронутыми. Прослушка не дает результатов. Кайрен срывается из одной страны в другую. Пытается отыскать по следу, по запаху. Он слушает миллионы сердцебиений и ловит столько же эмоций, но в этом хаосе нет той одной красной нити, что смогла бы привести его к Алану. На его зов отзывается одна пустота и холод. Ледяной мороз, который проникает под кожу и по венам добирается до самого сердца. От него так больно. Последней остается только надежда на Джи-Джи. Но стоит Кайрену заговорить, как Джулиан сухо выдает, что не знает, где его шеф. Взбешенный до предела, он пытается надавить и тогда получает полный ненависти взгляд и слова, которые словно раскаленная плеть сдирают шкуру его волка. - Это вы! - орет доведенный до ручки Джулиан, - вы сделали это с ним! Разбили его сердце и теперь играете мне тут невинную овечку?! Впервые в жизни, впервые, я видел его таким и только рядом с вами! А вы взяли и уничтожили его! Алан не вернется! Можете искать хоть всю жизнь, но он не вернется! - Он бросил меня, ничего не объяснив! - гаркает Кайрен, - обещал, что поговорит с родителями и вернется ко мне! Но вместо этого вернулся, чтобы сказать, что все это было игрой! Он кричал на злого Джулиана так громко, что прибежавший Уолтер готов был уже кинуться на него, чтобы защитить свою пару. Кричал и уже в глубине души знал ответы на все свои вопросы. Видят Боги, он уже догадывался, но до самой последней минуты не желал верить. Не принимал и продолжал искать. Но и сам скоро все же поверил, что это конец. Что Алан и вправду не вернется никогда. Зная все их секреты, он с легкостью мог скрываться до конца жизни, и они бы его не смогли найти. И идти за помощью больше не к кому. Никто не знает, где его человек. Кайрен смотрит в иллюминатор и провожает взглядом огни Гонконга. Очередная бесполезная попытка и очередное разочарование. Он настолько на взводе, что никто из его волков не смеет сейчас заговорить. Гор смотрит на него со своего места и пристыженно опускает глаза. Это не его вина, но всю злость и беспомощность альфы они чувствуют, как собственную. Кайрен не спит уже давно. Просто не может сомкнуть глаз, потому что кошмары снова вернулись. Только теперь на его руках пеплом осыпается тело Алана. У него нет ни покоя, ни желаний. Его эмоции гаснут с каждым днем, и то, что в нем только-только начало жить, теперь медленно умирает. Его волк скулит и сворачивается клубком под самым сердцем. Он мерзнет и гаснет вместе с Кайреном. Впереди Нью-Йорк, где его ждет Уолтер и очередная бессмысленная встреча с информаторами. Лететь туда нет никакого желания. У него нет на это времени. Осталось еще так много мест, где может оказаться его лио. А вместо этого он на борту долбанного частного самолета под присмотром Гора летит в Америку. Просто потому что, кроме него, никто не смеет подойти к нему. Особенно после их разрушенного подчистую особняка. Его собственная стая скоро начнет шугаться, но Кайрену все равно. Теперь уже все равно... Нью-Йорк как всегда очень шумный. Со своими пробками, рвано бьющимся пульсом кипящей в центре жизни. Тысячей людей и проблем. Нью-Йорк не спит никогда. Что для него часы, когда он живет минутами? Вечно бодрый в запахах Старбакса, нарядный под сотнями тысяч огней вывесок и плазменных экранов. Нью-Йорк - город мечтателей и больших надежд, сотни из которых безжалостно разбиваются о бетонные стены небоскребов. Но, несмотря на это, Джулиан любит этот город. Он смотрит на кипящие жизнью улицы с высоты тридцатого этажа офиса Валгири и думает о том, что, несмотря на свою любовь к этому городу, он точно переедет в Блодхарт. Там им с Уолтером намного спокойней и лучше. Он медленно потягивает свой мокко в мягком кресле в кабинете своего жениха и ждет задержавшегося на совещании Уоли. Он не знает, что черный Yamaha VMAX, визжа шинами, резко останавливается перед парадными дверями здания. Не видит того, кто, зло сверкая серо-голубыми глазами, примораживает к месту пытающуюся возмутиться охрану и, чеканя шаг, скрывается за дверями. Зато его очень даже вблизи видит Уолтер. Когда сперва в коридоре слышится вопль секретарши, а через минуту дверь конференц-зала от мощного пинка встречается со стеной. Из-за чего стекло осыпается осколками, но Уоли слова даже вымолвить не может, шокировано таращась на злого, словно дьявол, Алана Салливана. У него глаза молнии метают, и несет таким бешенством, что чувствуют даже зависшие сотрудники. - Пошли вон, - очень тихо, но четко произносит Алан и не отрывает глаз от Уолтера. Явно потерявшие всякий инстинкт самосохранения люди смотрят на своего шефа, но тот молчит и пытается совладать с лицом, которое словно сводит судорогой. - Я сказал, пошли вон! - гаркает Алан, и всех сметает буквально за несколько секунд. А дальше из конференц-зала очень хорошо слышен его ор вперемешку с матами. Все это время сотрудники шокировано вздрагивают на особенно крутых оборотах и чувствуют, что растет желание забиться в какую-нибудь щель. Что удивительно, потому что обычно такое желание появляется, когда в офис входит Кайрен Валгири. - Ты вообще понимаешь, что творишь?! - зло цедит Алан и мерит комнату нервными шагами. - Я не мог поступить по-другому, - тихо отвечает Уолтер и сидит в кресле перед ним, опустив голову. - Нет, ну просто отмазка года! - голос Салливана сочится язвительностью, - и именно из-за этого ты решил женить на себе Джи-Джи, ничего не сказав. Очень удобно! И когда мой дорогой друг должен узнать о том, что его муженек любит покрываться шерстью и подвывать под луной?! Решил не оставить ему выбора! Это низко, Уоли! - Я не могу его потерять! - заорал в ответ Уолтер, - как ты не можешь понять?! Я просто умру без него! - Думаешь, что после он тебя простит и примет с распростертыми объятиями?! Мы же говорили тебе, чтобы ты, наконец, вытащил голову из задницы и поговорил с ним! - Я поговорю, - отведя глаза, тихо произнес Уолтер. - Когда, после ритуала, чтобы у него не было выбора?! - Алан, он покинет меня. Джулиан никогда не полюбит чудовище. - Он уже любит тебя, козел безмозглый! И если ты, Уолтер Валгири, думаешь, что я дам тебе просрать все, то глубоко ошибаешься! Я знаю, что он здесь, так что поднимай свой зад и пошли! Двери конференц-зала снова распахнулись, являя мрачного и бледного Уолтера и следующего за ним злого Алана. Под таким конвоем Уоли и прошел по коридору. Уже через минуту весь офис гудел, обсуждая скандального блондинчика, под чьим тяжелым взглядом плейбой и наглый игривец Уолтер Валгири стал словно шелковый. А «шелковый» оборотень с каждым новым шагом все отчетливей слышал стук забиваемых в крышку его гроба гвоздей. Финальные грохнули, когда открылась дверь его кабинета, где перед сплошной стеклянной стеной стоял и счастливо улыбался Джулиан. При виде своего жениха его глаза наполнились нежностью, а улыбка стала мягче. У Уолтера сердце, словно через мясорубку пустили. Джулиан уже хотел кинуться к нему, когда из-за спины вышел Алан. При виде него у Джулиана широко распахнулись глаза. - Ах ты блондинистая сволочуга! - засмеялся парень, - наконец решил вернуться? - И я рад тебе, Джулзи, - смягчился Алан, - только думаю, что сейчас у нас будет несколько необнимашный разговор. - Что случилось? - нахмурился Джулиан и перевел взгляд с напряженного лица друга на бледного Уолтера, - Уоли? - Лучше присядь, - мрачно хмыкнул Алан и направился прямиком к бару, - а ты, идиот этакий, расскажи, наконец, ему правду! Судя по раздраженному громыханию за спиной и напряженному жениху, стоило сесть. Алан продолжал сверкать где-то глазами, а Уолтер на деревянных ногах подошел к нему и, рухнув на колени, прижал к губам пальцы ничего не понимающего Джулиана. От его тоскливого и обреченного взгляда того пробрало до самого нутра. Сердце забилось быстрей от нехорошего предчувствия. - Парни, что происходит? - нервно спросил Джулиан и опустил взгляд на своего парня, - только не говори мне, что собираешься бросить прямо перед свадьбой. - Я люблю тебя, - жадно рассматривая его, хрипло произнес Уолтер и обреченно прикрыл глаза, - что бы ни случилось, я буду вечно любить тебя. - Уоли? - Я не человек. - Чего? - ошарашенно завис Джи-Джи, - милый, я еще могу понять Алана с его гадским чувством юмора, но мне его хватит. - Это не шутка. Я не человек. - Тогда кто? - иронично вздернул бровь Джулиан, - моя русалка или бурундучок? - Оборотень, - спокойно произнес до этого молчавший Алан, - технически, наполовину оборотень, наполовину вампир. - Ага, как же, - закатив глаза, произнес Джулиан, - а ты так вообще ангел небесный. Парни, я все понимаю, но шутка уже затянулась. - Это не шутка, - сухо ответил Алан. - Ал, ты на полном серьезе думаешь, что я поверю во всю эту вашу придурь? Какие, к черту, оборотни и вампиры?! Это всего лишь сказки! - Они не сказки, Джи-Джи, - глухо произнес Уоли. - Уолтер, это уже не смешно! - Они не сказки, - повторил мужчина и открыл изменившиеся глаза, - мы не сказки. Он на глазах Джулиана медленно перекинулся. Разрывая одежду и распуская свои огромные кожистые крылья. Уже видя свой приговор в полных ужаса глазах своей пары. Джулиан не смог сдержать крика, с ужасом отшатываясь и во все глаза смотря на то чудовище, которое теперь стояло на месте его жениха. - Джулиан, - позабыв о своем облике, потянулся к нему Уолтер. Но тот в полном шоке уставился на длинные черные когти и, нервно пискнув, начал сползать в кресле. - Бля! - закричал Алан и вместе со стаканом виски подтлетел к потерявшему сознание другу. - Любимый! - закричал с ним в голос Уолтер и, вернув человеческое обличие, кинулся к жениху. В две пары рук они кое-как привели его в сознание, но стоило тому открыть глаза, как Уолтер резко отскочил назад. Прижавшись спиной к шкафу и затравленно смотря на бледное испуганное лицо Джи-Джи. И, пока замерший над ним Алан ждал грандиозной истерики, его друг все так же продолжал сидеть, вцепившись в подлокотник кресла и смотреть широко распахнутыми глазами. - Я сошел с ума? - очень тихо и подозрительно спокойно поинтересовался он. - С точки зрения современной науки - да, - ляпнул Алан, - а так, ты очень даже в своем уме. - И что это было? - Смешение вампирской крови с кровью оборотня. - Ага... И сколько вас таких, смешанных? - Много, - все еще напряженно следя за заторможенным другом, ответил Алан, - почти весь Волчий Двор. Валгири - оборотни, Диана - вампир, а Эрика - человек. - И давно ты знаешь? - о, вот и первые признаки надвигающейся истерики. - Очень давно? - невинно поинтересовался Алан. - Ты знал и ничего мне не сказал! - гаркнул Джи-Джи, и у него затряслись руки. - Вообще-то тебе должен был сказать Уоли, так как он у нас твоя пара. - Моя кто?! - Пара. Ну, любовь до гроба и после нее, взаимные сопли, слюни и розовые попискивания под луной. - Салливан! - Да что я?! - Мой парень оказался неизвестным науке существом, его семейка примаков из хоррор фильмов, а у меня подозрения на нервный срыв! Может, хоть на минуту дашь собрать мозги в кучку?! - А я разве мешаю? - Да! Джулиан не шутил, у него, и вправду, намечалась нешуточная истерика. Он смотрел на виноватое, полное тоски лицо Уолтера и пытался уложить в голове увиденное. Получалось, откровенно говоря, хреново. Стоило только отпустить подлокотник кресла, как пальцы задрожали еще сильней. Алан только молча сунул ему в руку стакан с виски и направился к бару за всей бутылкой. - Ты ушел от него поэтому? - не отрывая глаз от сгорбленной фигуры жениха, тихо спросил он. - Нет, - мрачно ответил Алан, - я знал об этом до всего случившегося. Джулиан нервно рассмеялся и произнес, обращаясь к Уолтеру: - Это ведь был ты, в моих снах. Это был ты. - Да, - не смея смотреть ему в глаза, глухо ответил Уоли. - Почему ты не сказал мне? - Ты бы никогда не согласился разделить свою жизнь с монстром. Джулиан вздрогнул. О, такое о своем благоверном он точно не мог даже представить. В голове творилась настоящая каша, а перед глазами всплывали все те мелкие моменты, которые так тревожили его с самой первой встречи. Все эти ночные отлучки, тайны, недоговоренности и вечно виноватый взгляд. Словно Уолтер все время порывался что-то сказать, но не смел. Те минуты, когда он обнимал так крепко и смотрел с грустью, словно его собирались бросить, а он знал и продолжал через силу улыбаться. Сейчас он смотрел на поникшие плечи Уоли и пытался связать его с тем монстром, которого минуту назад видел. Кровожадным, бессердечным, готовым лишь за одно неправильное слово разорвать своими когтями. И это Уоли, который кидался звать Эбота каждый раз, когда Джи-Джи умудрялся оцарапать себе палец. Лезущий с букетами, ухаживающий, словно долбанный рыцарь на белом коне. Жарко краснеющий, когда лезли с комплементами к его трусам с принтом сосисок. Да, в конце концов, тот, кто урчал, как кот, когда удавалось утащить на кухне пирожные. Это был, черт возьми, его Уоли, который закутывал его в себя и тепло дышал над ухом, когда ему снились кошмары о родителях. Уоли, Уоли, Уоли... Он был везде и проник под кожу так глубоко, что смог по-настоящему достучаться до него. Вся его семья, которая приняла такого его без крутых связей и по статусу неподходящего их сыну. Никто из Валгири никогда и слово ему плохого не сказал. Наоборот, они относились к нему, как к своему. Диана стала для него матерью, а Маркус поддерживал в трудную минуту, когда рядом не было Алана. Даже их дядя, который мог разорвать его на куски за откровенно хамское поведение и в последний раз, когда они орали друг на друга. Уоли тогда жутко испугался, а Кайрен в конце выглядел так, словно Джи-Джи воткнул ему в сердце нож и с наслаждением повернул его. Никто никогда ни в Блодхарте, ни в Волчьем Дворе не обижал его. Все они всегда относились к нему с уважением и с какой-то щемящей сердце заботой. Они стали семьей для него. - Господи, я не могу, - всхлипнул Джулиан и прижал дрожащие пальцы к искусанным губам, - я просто не могу! Уолтер дернулся, словно от звонкой пощечины. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув. Он ведь и не ждал, что его примут таким. Он знал и все равно глупо надеялся. Оставалось только навсегда исчезнуть из жизни своей пары, которую он так подвел и не смог удержать. - Куда намылился?! - возмущенно рявкнул Джи-Джи в спину уходящему мужчине. Тот замер и, ничего не понимая, обернулся к всё еще дрожащему парню. - Я уйду, не волнуйся. Никто из стаи никогда не побеспокоит тебя. А я больше не попадусь тебе на глаза, - хрипло ответил оборотень. - Восхитительно! У меня тут истерика, голова раскалывается и хочется психовать, как идиотке, а он мне тут драму устраивает! - уже переходя к этим самим истерическим нотам в голосе, закричал Джи-Джи. - Любимый? - Что любимый?! Мне нужно выпить, какие-нибудь дыхательные упражнения и ты под боком! - всхлипнул Джулзи и уже через минуту оказался в объятиях своего жениха. - Милый, я сейчас, - пытаясь кинуться к телефону, нервно произнес Уоли, но его не пустили. Джулиан вцепился в его рубашку и, зажмурив глаза, уткнулся носом в его шею. Его продолжали целовать, гладить по спине, ласково урчать под ухом и шептать успокаивающие слова. Обещали больше не пугать и ничего не скрывать. Защищать и не подводить никогда. И под всем этим Джи-Джи почувствовал, как, наконец, расслабляется. - А ты покажешь мне свои ушки? Я их не успел толком рассмотреть, - обвив шею Уоли, тихо спросил Джулиан. - Покажу, - расплываясь в мягкой улыбке, так же тихо ответил Уолтер. - И хвост? Он ведь у тебя есть? - И хвост, - проурчал оборотень, - все покажу. Алан только хмыкнул и тихими шагами вышел из кабинета. Закрыв перед любопытной секретаршей дверь и, все еще слыша воркование чертовых голубков, направился к выходу. Насвистывая свадебный марш Мендельсона... О произошедшем Кайрен узнал только на следующий день, когда, приехав в офис, не нашел своего племянника. Вместо этого охрана живо рассказала о скандальном блондине, который заявился к молодому Валгири и около часа орал на него. А о том, что следовало за этим, уже рассказала секретарша. Бледная, попеременно заикаясь, когда встречалась с взглядом альфы. Гор за это время уже успел просмотреть запись с камер и, ввалившись в кабинет Кая, хрипло выдать: - Это он. Алан вернулся. Потерявшегося наследничка и его жениха нашли через пять минут, а уже через двадцать старший Валгири был в их спальне и орал на обоих. Совершенно не смущаясь красного, словно вареный рак, Джулиана, которого Уолтер только успел укрыть одеялом. Собственнически прижав к груди и рыча на всех, кто смел смотреть на них. Не действовало только на дядю. Тот зыркнул так, что Уолтер вздрогнул и опустил глаза. - Он был здесь, а ты отпустил его! Как ты мог?! - рявкнул белый от бешенства старший Валгири, - целый год, мать твою! И что в итоге?! Ты его вот так просто отпустил! - И что я мог сделать? - пробубнил Уолтер, - связать и сесть сверху, чтобы не рыпался? Ты же сам его отлично знаешь. Никто из наших не смог бы остановить Алана. - Да хоть вырубить и цепями обмотать! - Он будет на свадьбе! - успел выпалить Джулиан. Кайрен шумно захлопнул рот и, сузив глаза, посмотрел на него. От этого пронзительного, почти звериного взгляда, Джулиан вздрогнул. Теперь этот мужчина представал в другом свете. И все то хищное, что иногда проступало в Кайрене Валгири, теперь нашло свое объяснение. - Ты уверен? - как-то совсем тихо и хрипло спросил альфа. - Да, - кивнул Джулиан, - у меня нет никого, кроме него и его семьи. Алан знает это и обязательно придет на свадьбу. - Но ты не знаешь, где он сейчас, - прозвучало скорее утвердительно. - Нет. - У родителей его нет, - войдя в комнату, покачал головой Гор, - никаких звонков и сообщений. Мы проверили все въезды и выезды страны, но Алана нигде не фиксировали. Мы не знаем, когда он вернулся и где был до этого. Кайрен мрачнел с каждым новым словом. Потерев переносицу, он рухнул в ближайшее кресло и мрачно уставился на узоры ковра. Знать, что его лио так близко и не иметь возможности дотронуться до него. Знать, что он ходит где-то рядом, но не видеть его и не чувствовать. Это было хуже любой пытки. Намного изощренней и безжалостней. - Дядя, ну не горюй ты так, - не выдержав, проскулил Уолтер, - он здесь, и через два-три дня вы встретитесь. Вот тогда обмотаешь его цепью, и поговорите, наконец. - Вижу, с твоим мальчиком тоже этот метод опробовал, - подняв на них глаза, криво ухмыльнулся Кайрен. - Неа, - довольно произнес Уолтер и заурчал прямо в шею еще более красного Джи-Джи, - это Ал взял меня за яйца. - Да, это так похоже на него, - глухо произнес альфа и поднялся с места. А Джулиан смотрел на сгорбленную спину альфы, прикусив губу, и думал, что, видимо, Алан впервые в жизни допустил огромную ошибку, о которой даже не догадывался. Кайрен Валгири не был похож на счастливца. Похудевший, словно постаревший на десяток лет, и с потухшими глазами. Глубокими морщинками, залегшими в уголке губ и между бровей. Словно потерявший что-то бесценное, он снова стал похож на мрачную тень себя прежнего. Но на этот раз, грозясь сломаться окончательно... * * * Самая долгожданная свадьба случилась в начале осени. В самый свой сочный период, когда луга в этом году зеленели в последний раз и ветра только-только начинали плести свою студеную песнь среди снежных вершин. Вереск зацвел в этом году еще прекраснее и дурманил запахом. Роняя нежные лепестки в стенах Блодхарта и на его землях. Под громкий звон колоколов и смех молодоженов. Волчий Двор праздновал и веселился еще сильней, ведь поводом был не только этот союз, благословенный Небесными, но и весть о том, что рыжая Эрика носит под сердцем не одного волчонка, а сразу двойню. Красивая и безгранично счастливая, она светилась рядом с таким же сумасшедше счастливым мужем. Обнимая жену и поглаживая ее округлый живот, он ласково смотрел на счастливые лица брата и его уже супруга. Вокруг были бесконечно дорогие и любимые, а за их спинами возвышался Кайрен. Он улыбался им своей тихой спокойной улыбкой, обещая покой и надежную опору. Над Блодхартом гремело счастье. Гости шли со всех концов Британии и приносили с собой дорогие подарки. Дети в нарядных одеждах бегали у ног взрослых и осыпали всех рисом и лепестками цветов. И не было в эту минуту ни надвигающейся войны, которая уже была неизбежна. Не было мрачных лиц глав кланов, готовящихся проститься со своими семьями, не зная, когда снова выпадет шанс увидеться. Не было людей, снова разделяющихся на враждующие стороны. И не было разбитого сердца черного альфы, который сегодня вконец потерял всякую надежду найти своего ушедшего лио. Был только долгожданный праздник и улыбки. Бесконечная любовь в родных глазах и шепот на ярких зацелованных губах. Обещание долгой жизни и полных надежд объятий. А потом был закат, разделивших людей от тех, кто никогда не принадлежал их миру. Для них расступился древний лес и повел своими дикими тропами. Между столетних дубов, под шепот старого ясеня и шелест терновника. Туда, где на огромной поляне, окруженной валунами, покрытыми письменами Небесных, под золотыми лучами солнца раскинуло свои кроны белое древо. Мощными корнями своими вцепившееся в землю, с толстыми стволом, покрытым узорами, и ветвями, густыми и белыми, как первый снег. Прекрасное и дышащее древней, первой магией этих земель. Они шли сюда. В своих истинных обличиях, напевая молитвы старым богам. И, если посмотреть со стороны, то и не понять, из какого они времени. Потому что они сошли со страниц прошлого. В одеяниях старинных историй и легенд. Прекрасных и ужасных. Джулиан смотрел на них и понимал, что очень скоро станет частью этого мира. Он смотрел в глаза своего любимого зверя и без страха ждал той минуты, когда должен был начаться ритуал. В эту минуту он был, как никогда, уверен в своем решении. Ведь какая разница, зверь или обыкновенный человек? Уолтер любил его, в каком бы обличии ни был. Он любил и заставлял сердце Джулиана трепетать. Да, все было идеально, но он по-прежнему продолжал искать взглядом того, кого не было на первой церемонии. И, видимо, не только он искал. Кайрен тоже не отрывал глаз от густой чащи и напряженно ждал. На первой церемонии были только родители Алана. Они обцеловали Джулиана, и Роберт даже пообещал выпотрошить кишки Уоли, если тот обидит их милашку. Уолтер проникся и смотрел с таким благоговением, что чета Салливанов осталась довольна. Но их сын так и не появился, а они даже словом не обмолвились о нем. Говорить с ними Кайрен даже не стал, хватило и напряженных взглядов издали. И, как назло, надо был именно сейчас появиться главам Волчьего Совета во всем своем составе. С благожелательным оскалом на мордах и пожеланиями счастья молодоженам. Особенно, усердием выделялся дражайший лорд Редмар, снова притащивший с собой своего драгоценного племянника. В последнее время этот «племянничек» заколебал таскаться за Кайреном. Путаясь под ногами, заявляясь с дружескими визитами и нервируя своими томными взглядами на каждом совете, которые Кайрен иногда посещал. В последнее время это иногда приходилось делать. И этот сопляк каждый раз был там! Кайрен не был глупцом и отлично знал, что Совет в очередной раз пытается подсунуть под него очередную свою подстилку. Словно этим они могли получить власть над ним. В другой раз это вызвало бы смех, но сейчас, когда не было Алана, рыжий сопляк доводил до бешенства. Если же судить объективно, то Кайрен был несправедлив. Илин Редмар был весьма красивым рыжим волком. Грациозным, сильным и разбил не одно сердце. С теплыми ореховыми глазами, чувственной улыбкой чуть полных губ и ямочками на щеках. Гибкий, с изящным телом и острыми коготками. Даже его животная ипостась не могла оставить равнодушной. Гладкий шелковый мех и пушистый хвост. Золотая сережка насмешливо блестела на кончике острого уха, а в глазах поселилась лукавая смешинка. На него заглядывались многие, можно сказать, что очень многие. Кроме Кайрена Валгири, и это раздражало Седрика Редмара. Его идеальный план шел коту под хвост из-за какого-то человеческого мальчишки, которому, Небесные знают как, удалось вскружить голову непокорного альфы. А ведь совету был нужен весь клан Валгири вместе с их властью и тайнами. Брак с их вожаком был бы прекрасным выходом, но этот чертов упертый волк потерял голову от своей странной страсти. Именно сейчас это было большой проблемой. - Он не заметит твоего щенка, сколько бы ты не вертел его задом перед этим ублюдком, - о, еще одна проблема. Рядом с Редмаром остановился молодой мужчина в темных одеждах и в длинном плаще. Капюшон, надвинутый до самих глаз, скрывал их кроваво-алый блеск. Обыкновенный смертный, если не знать, что в теле сидит не душа его законного хозяина, а Владыка. - Он нужен нам, - недовольно поморщился бурый волк и скрестил на покрытой серебристой туникой груди когтистые лапы, - и перед Илином он не сможет устоять. - Ты уверен? - насмешливо произнес Валентин, - твой племянник уже месяц за ним таскается и чуть ли не ноги разводит, а Валгири морду воротит. - Все из-за этого человека, - рыкнул лорд Редмар, - не представляю просто, каким он должен быть, что этот оборотень так потерял голову. - Хм, я тоже бы хотел знать, - задумчиво произнес вампир, - интересно, что за смертный заставил его позабыть о своей паре? О, Валентин отдал бы все, чтобы узнать ответ на этот вопрос. Неплохой рычаг давления на этого монстра появился бы. Особенно сейчас, когда вампиры и оборотни объединились, и им нужна была сила, которой обладали Валгири. Он нужен был им, но, даже зная это, плевал на всех и отказался помочь. Собственно, Валентин был сегодня здесь именно из-за последних событий. Но сам появиться перед своим врагом не решился. Кайрен не стал бы даже слушать их, а просто убил бы его. Владыка вампиров поморщился от собственных мыслей и уже открыл рот, чтобы заговорить, когда совсем рядом полыхнуло необузданной магией и заставило его и Редмара отскочить. Земля превратилась в пепел в том месте, где они минуту назад стояли. - Что ты здесь делаешь, ублюдочная тварь?! - тихое опасное рычание пронеслось по всей поляне и заставило всех замолчать. В следующую минуту Валентин только успел укрыть себя щитом и уйти с линии нового удара. Черный альфа медленно шел на него. Продолжая напирать на него своей магией и скалясь, как бешеный. Через секунду поляну окружили волки Валгири и угрожающе оскалились на глав совета. - Ты смеешь угрожать нам?! - взвизгнула леди Ингрем, - в этом священном месте?! - А как смели вы притаскивать в мой дом этого выродка?! - рыкнул Кай. - Альфа Валгири, не горячись, - примирительно произнес Редмар, - он здесь как мирный гость и союзник. Думаю, нам стоит обговорить все это после церемонии и в более спокойной обстановке. - Несомненно, когда я вырву его глотку, - оскалился черный волк. - Годы идут, а ты не меняешься, - оскалился Валентин, - тебе ни закон не писан, ни священные обычаи. Ты не можешь убить меня на земле Небесных. Забыл? Не обращая внимания на вопли гостей и стаи, он кинулся к своей добыче, когда дорогу ему перегородил Маркус. Тот вцепился в плечи брата и рыкнул в морду: - Только не здесь и не сейчас. - Уйди! - Кай, я прошу тебя. Небесные не простят. - Твои Небесные давно уже не авторитет для меня! - Подумай о Уоли и Джи-Джи! Ты не можешь убить на их свадьбе! Я понимаю твой гнев, но не сейчас, пожалуйста. - Лучше послушайся своего брата, - ухмыльнулся Валентин, - я тоже не в восторге, но нам пора уже оставить эту войну и объединиться. Сейчас ни мне, ни тебе не выгодно то, что творят люди. - Они не моя забота, - оскалился альфа, - как и Совет. А войну с тобой я закончу, только когда сдеру твою вшивую шкуру. - И чего ждешь? - раскинув руки, самодовольно засмеялся вампир, - вот он я. Можешь хоть на кусочки порвать это тело, мне ничего не будет. Кайрен зло оскалился и был уже готов сорваться с места, откинув держащего его Маркуса, когда со стороны неожиданно раздался чей-то хмык и сразу за ним холодный ровный голос. - Не думаю, что твоя душевно-телесная неприкосновенность распространяется и на твою шлюшку. Как думаешь, сколько ему нужно времени, чтобы выследить и выпотрошить ее кишки? Валентин зло зарычал и, резко обернувшись к самоубийце, посмевшему заговорить с ним в таком тоне, моментально побелел. Выпучив глаза на восставший с того света призрак. Шепот, пронесшийся над всей стаей, начал нарастать и превратился в неверящий гул, в котором можно было расслышать только одно имя. Оно сорвалось с пересохших губ Кайрена Валгири и забилось под ребрами у самого сердца. - Алан... - выдохнул он. Салливан стоял, небрежно прислонившись к толстому белому стволу древа, и с холодным прищуром смотрел на чужаков. Особое внимание уделяя бледному вампиру. Мазнув по нему презрительным взглядом, он поморщился и, даже не моргнув глазом, продолжил: - Эта смазливая блондиночка и есть тот самый Владыка? Признаться, я ожидал чего-то более... более. А вот в голове этого самого Владыки билась лишь мысль о том, что Ивон Анарсвиль обернулся горсткой пепла много веков назад. Он не мог вернуться к жизни! Просто не мог! И, тем не менее, Валентин сейчас смотрел в удивительно знакомые серо-голубые глаза и всем нутром чувствовал пробивающий до самых костей холод. Те же черты лица, тот же холодный надменный взгляд. Та же кривая усмешка и полный ноль в эмоциях. Который с недоумением ловила вся стая. Ведь их Алан никогда не прятал от них свои чувства. Порой захлопывался, смущаясь, но никогда не стирал их. А сейчас человек, стоящий перед ними, был пустым сосудом. От этого становилось страшно и больно. Ведь стая не понимала, почему их человек отворачивался сейчас от них. А Редмар теперь понимал, почему Валгири так потерял голову. О, здесь было из-за чего сойти с ума. Этот пронзительный гордый взгляд. Этот изгиб чувственных губ. Шелк распущенных серебристо-белых волос, в которых отливал блеском простой серебряный обруч. В черных штанах, заправленных в высокие кожаные сапоги. Белой рубашке с широким рукавом, и поверх нее темно-синий жилет в пол. Со стоячим воротником и расшитый серебром. Он был похож на сказочного духа, вышедшего к ним. Смотря на него, Седрик окончательно убедился, что такое совершенство затмит не только его племянника, но и очень многих первых красавцев и красавиц, что волков, что вампиров. - Ты пришел! - тишину нарушил радостный вопль Джулиана, который уже через минуту кинулся обнимать друга. - Аланусик! - завизжала Эрика, и по ее дрожащим губам Алан понял, что его скоро смоет потоп. Джереми, робко улыбающаяся Диана, виновато смотрящий Маркус, возмущенный Гор, матом орущий на него Эбот, отец Солмерс, миссис Макмиллан. Стая окружает его и наперебой рассказывает о последних событиях, обижено требует ответить, почему он их бросил. Неужели они перестали ему нравиться? От их взглядов, их блестящих глаз и теплых голосов, у Алана в горле встает ком. Он с трудом сглатывает его и улыбается им одеревеневшими губами. Он говорит, что они по-прежнему дороги ему, что он их любит и что дело не в них. А когда натыкается на напряженный, испытующий взгляд Дианы, то отводит взгляд и тихо шепчет: - Так надо, - а после он снова шутит и просит прощения за свое отсутствие. Но в его взгляде ясно видно, что после сегодняшней ночи он не останется. Гор остро ловит это в его глазах и готов уже сорваться окружать лес, готовить группу захвата и пуленепробиваемые двери с титановыми наручниками, когда на его плечо опускается рука отца. На вопросительный взгляд Джер качает головой и тихо произносит: - Не вмешивайся. Не маленькие уже, сами разберутся. Только Гор видит, как смотрит его альфа и как беснуется внутри. Видит это и Алан, только он отводит взгляд и на протяжении всей церемонии он не смотрит на Кайрена. А тот не отрывает глаз от него все то время, пока проводит ритуал для Джулиана и Уолтера. Он поит их своей кровью из серебреной чаши и скрепляет свое благословение, даря легкий поцелуй смущенному Джи-Джи. Все это время он не отрывает глаз от поджатых губ своего человека. Оглаживает взглядом крепкие плечи и сжимает в кулаки когтистые лапы, чтобы не дотронуться до отросших мягких волос. Потому что со страстью внутри бушует ледяное бешенство. А Алан словно и не замечает, как еще больше распаляет его злость. Пока танцует с волчицами стаи, смеется шуткам слуг и по очереди крепко обнимает Джи-Джи и Уолтера. Молодой волк на мгновение опускает взгляд, и его уши прижимаются к голове. Он выглядит виновато, и Алан только хмыкает. Он мягко чешет за ухом зверя и тихо говорит: - Ты давно уже не ребенок, Уоли. За свои поступки нужно нести ответственность, всегда. Ха! А за свои он явно и не думает нести эту ответственность. Только знает, что улыбаться Эрике и, прижав руку к ее животу, с восторгом ловить тепло маленьких волчат. Он ласково шепчет им что-то и подмигивает обалденно улыбающемуся Эдди. Свадьба гремит всю ночь. Бесконечными танцами дрожит в высоких тенях костров и льется звонкими песнями. Взрывается яркими фейерверками над крышами старого Блодхарта и дрожит в счастливых влюбленных глазах. Она продолжается до самого рассвета и росой опускается на лепестках вересковых цветов в венках женихов. Кайрен смотрит на своих счастливых племянников с их парами и думает, что эта свадьба не может закончиться так просто. В этом весь Волчий Двор и замок убеждаются с самого утра. Когда Кайрен находит Алана, невозмутимо собирающего вещи и собирающегося снова уехать. Сумка летит в угол комнаты, а они орут друг на друга так громко, что слышит вся притихшая стая. Скандал плавно переходит во взаимные оскорбления и выливается в горячую драку. Где о голову альфы ломают стул, а Алана швыряют в шкаф. Они громят всю спальню и плавно переходят в холл, где визжат служанки и разбиваются еще несколько дорогих ваз. Когда они, наконец, добираются до столовой, где в шоке сидит вся семья, у обоих уже изрядно помятый вид. Но никто из них не желает сдаваться, и потому в Кайрена веером летят столовые ножи, два из которых вонзаются в плечо и бедро. А Алан, не успев вовремя перемахнуть обеденный стол, пойманный за щиколотку, падает прямо на него. Порезавшись об осколки разбитого фарфора, и гневно осыпая матами рычащего Валгири. И пока Эдди, Маркус и Уоли пытаются оттащить взбешенного до предела альфу, Алану удается улизнуть. Он вылетает во двор и, рванув из рук испуганного конюха поводья коня, лихо запрыгивает в седло. К этому времени Кайрен отшвыривает от себя остальных и вылетает следом во двор. - Сколько можно?! - зло рявкает он, - ты убегаешь от меня, неся несусветную чушь, в которую сам даже не веришь, и ничего не объяснишь мне! Я искал тебя целый год, мать твою! Целый год! И когда ты снова возвращаешься, то снова воротишь нос и пытаешься сбежать! Что, так нравится издеваться надо мной?! Объясни, наконец, за что ты так меня ненавидишь?! Что, черт возьми, происходит?! Здесь уже сдают нервы у Алана. Словно этот год был таким медовым для него. Словно это так легко находиться рядом и чуть ли не выть, зная, что сам ты не нужен. Что ценно лишь твое гребанное лицо, которое так похоже на труп. Алан бесконечно устал, у него больше нет ни сил, ни новых ее резервов, чтобы держать себя в руках. Эмоции душат его и дерут глотку. - Я - не он! - с этим злым криком сносит последние барьеры, и всех вокруг него затапливает всей той болью, которая пожирает его изнутри. Она сгибает под своим весом и заставляет задыхаться. Его эмоции, словно ураган, сметают все на своем пути и давят собой. Алан зло смотрит на побелевшее лицо альфы и не может остановиться. Он не чувствует, как мокро щекам, и не слышит своего тонущего голоса. - Слышишь?! Я - не он и никогда не стану им! Чего молчишь?! Язык проглотил, Валгири?! Весьма удивительно, ведь год назад был таким красноречивым. Как ты сказал? Доступная подстилка и никудышная замена, но что поделать! Ведь выбор же не такой большой! Что, было весело тащить в постель игрушку для траха?! Чего молчишь?! Скажи, что чист, как младенец, и ты не ты, и слова не твои! Поздравляю тебя, детка! Веселье было просто шикарным! Он пришпоривает коня настолько сильно, что животное встает на дыбы и несет его прочь. Оставляя за собой шокированных слуг и семью. У Кайрена подкашиваются ноги, и он падает на ступени замка. Бледный, словно саван, держась за собственное сердце, которое рвется на куски. И винить в этом некого, кроме себя. Он знал, он догадывался с самого начала, но не желал верить до самого конца. А теперь уже слишком поздно что-то менять. Потому что ни в одно его слово не поверят. Чтобы он сейчас не сделал, Алан не вернется к нему. Волк отчаянно воет в груди и скулит от тоски. - Прости меня, - Маркус стоит совсем рядом и смотрит с тоской и болью. - Что? - Кай хмурится, силясь понять, что ему говорят, но слова не доходят до развороченного сознания. - Прости меня, - опускается на колени брат, - если бы я только знал... Я никогда бы не сделал тебе больно... Прости меня, Кай... - Видимо, я недостаточно сильно любил, чтобы развеять его сомнения, - опустив голову, глухо произнес альфа. - Кай... - Лучше не надо, Марк. Ты уже достаточно помог... Кайрен одним плавным броском перекинулся в огромного черного волка и, выпутавшись из одежды, потрусил в сторону ворот... ***** Бежать... Бежать так далеко, чтобы больше никогда не видеть, не слышать... Ненавидя себя за бесповоротную тупость и больную любовь, сжигающую дотла. Стегать коня еще сильней и нестись по лесу очертя голову. Не чувствовать соленых слез на губах и презирать собственную слабость. Единственную, но ту, которая смогла сгубить его. Отрава, от которой ему больше не избавиться. Бежать... Бежать быстрей и уйти в себя так сильно, чтобы ничего больше не чувствовать. Он и ушел... Совсем не разбирая дороги, только бы подальше от проклятого замка и его хозяина. Бродя по густому лесу, потеряв все ориентиры и даже не желая их найти. Злясь за собственную слабость и глупые слезы, которых не видел никто и никогда. Он даже не привязал коня, бросив того пастись под деревом, а сам продолжал упорно продвигаться вперед. Продираясь сквозь густые кусты и выйдя к небольшому озеру. Царапая ствол дерева, бессильно сползти на землю и зажмуриться, стараясь успокоить дрожь в руках. И постепенно на него навалилась апатия. Холодная и спокойная. Одна из тех, что вымораживала все внутри, помогая держать себя в руках. Алан смотрел на прозрачную водную гладь перед собой и холодно размышлял о том, что нужно вернуться в замок и собрать вещи. Купить билет до Портленда, оттуда до Далласа и через Сидней по воде до Индии. Там его следы снова потеряются. Всплывут они только в Кракове, где на самом деле его не будет. В это время он будет в двухстах километрах от Василька. Его никогда не найдут, а сам он больше не вернется. Это все будет через несколько часов, а сейчас надо встать. Надо вернуться и забрать сумку с вещами. Отдать, наконец, документы на «Арабеллу» Джулиану и пожелать им с Уоли счастья. Джи-Джи будет прыгать от счастья, когда узнает о паруснике, который он выкупил именно для него. Он научит Уоли выходить в море, и они, наверняка, в свой медовый месяц поплывут в кругосветку, а ему пора уже вставать... Алан погладил морду всхрапнувшего коня и взялся за поводья. Он уже поставил одну ногу в стремя, когда неожиданно за спиной послышался надвигающийся шелест листьев и тихий предвкушающий смешок. Конь испуганно заржал и вырвался бы, если бы он не потянул его в сторону и остановил. А вот собственной спине стало холодно от пробежавших по позвоночнику мурашек. Он и дернуться не успел, когда его неожиданно резко подняло над землей и отшвырнуло к противоположному дереву. - Куда-то спешим, малыш? - раздался над головой насмешливый голос, за которым последовали короткие смешки. Алан резко перекатился в сторону и, вскочив на ноги, перешел в боевую стойку. Оценив ситуацию, он пришел к выводу, что ее определенно можно назвать пиздецкой. Пятеро вампиров, скалившихся на него с энтузиазмом живодеров, и он сам без оружия. - Чего приперлись, господа? Мы вас не ждали, - напряженно спросил он. - Наш хозяин желает говорить с тобой, - медленно надвигаясь на него, произнес один из них, - пойдешь сам или нам отнести тебя? - У меня более интересное предложение. Пусть ваш хозяин сам придет и поговорит здесь со мной. Мы люди простые, к этикету не приучены, - готовясь к атаке, ответил Алан. - Будет так жаль испортить такое красивое личико, да, Селис? - вздохнул другой. - Очень, - пропел еще один и пошел в обход. Они медленно окружали его, все затягивая кольцо, пока не оказались слишком близко. Последним, что подумал Алан перед тем, как в миллиметре от его артерии просвистели когти, был тот кирдык, который наступит, если они поймают его. А дальше была весьма экстремальная драка с участием клыков и когтей, под лихорадочные мысли о том, кому он все-таки успел так крупно нагадить. Кусты гремели и трещали под аккомпанемент криков и матов, потому что блондинистая зараза оказалась верткой и не желающий попадаться. Один из вампиров уже лежал и захлебывался собственной кровью, порезанный собственными ножами. Второй, избитый и с разными степенями тяжести переломами, пытался уползти. А двое других изо всех сил пытались вымотать его. Быстрые и настолько сильные, что смогли бы переломать его, как тростиночку, если бы не приказ брать его живым и собственная ловкость вкупе с утренними происшествиями, вылившимися в ледяное бешенство. Они постепенно вымотали его и, наконец, дважды смогли достать, но это словно придало еще больше сил. Алан скалился, рычал и дрался, пока мог. Уходя от резких ударов когтей, отрезав одному всю кисть и слыша его вопли. Они явно спешили, потому что в лесу были уже не одни. Судя по всему, этот кто-то унюхал их запах и теперь несся к ним. Салливан ударил с еще большей силой и, отшвырнув от себя клацнувшего пастью прямо перед глазами хладного, закричал: - Сюда! Его услышали, и в ответ весь лес вздрогнул под ревом взбешенного волка. Но этой минутной заминки хватило, чтобы Алан попался. Его сковали магией и, приложив о дерево, по земле поволокли прочь. Он отбивался до тех пор, пока его не подняли и, вцепившись когтями в горло, силой не заставили открыть шею. Липкий язык прошелся по коже, вызывая тошноту и холодное осознание того, что с ним сейчас произойдет. Он еще сильней задергался в руках вампира, но тот надавил когтями настолько сильно, что от боли перед глазами заплясали цветные круги. - Будет грехом отдать такую красоту какому-то молокососу, не попробовав самому твою сладость. - Нет! - вскрикнул Алан, когда в артерию вонзились длинные острые клыки. А в следующую минуту тело взорвала адская боль. Выворачивая жилы и раскаленными клещами вытягивая вены. Мышцы свело от холода и ударило в самое сердце. Сминая его в железном кулаке и заживо сдирая кожу. Алан кричал, срывая голос. Содрогаясь всем телом и изгибаясь от стирающего кости в порошок яда. Перед глазами взорвалась адская бомба и потянула во тьму. Он уже не видел лежащего и корчащегося на земле укусившего его вампира. Он не видел ужас в глазах второго, который с шоком смотрел, как заживо разлагается его напарник. Крича и воя от невыносимой боли. Алан не видел огромного черного волка, ворвавшегося к берегу озера, и не слышал его животного крика. Он захлебывался собственной кровью и не чувствовал ничего. Тьма поглотила его, окружая со всех сторон и все больше наполняясь шепотами миллионов голосов.