***
Мрачные тёмные коридоры и отсутствие какого-либо источника света, занавешенные плотной тёмной тканью окна. Пугающая обстановка, не так ли? Но для даэвов, состоящих в Эспаде, это привычное место — Резиденция их легата — Айзена Соске. Если было что-то срочное, то он просил своего самого верного помощника собрать всех у себя. Улькиорру Шифера не любили. Не все, конечно, но даже они относились к нему с какой-то неприязнью. Но уважал его каждый знающий его способности. Его маскировке и скорости позавидовал бы любой убийца, а гладиаторы нервно грызли ногти, поражаясь его физической защитой. Но отличительной чертой Шифера являлась его постоянная и абсолютная хладнокровность и спокойствие. Даже Айзен порой удивлялся, насколько хорошо тот контролировал свои эмоции. — Проходи, Улькиорра, — пропел Соске как всегда спокойным голосом. Он сидел на своём широком мраморном «троне» и подпирал правой рукой подбородок. На лице его повисла лёгкая улыбка. – Ты принёс то, о чём я тебя просил? — Конечно, Господин Айзен, — абсолютно равнодушно ответил тот, подошёл ближе к «трону» и передал Айзену небольшой свёрток. — И что ты думаешь по этому поводу? — поинтересовался Соске, аккуратно разворачивая свёрток. — Я не предполагал, что эта девчонка окажется такой слабой, — с закрытыми глазами ответил Шиффер — одна из его странных привычек, — и она сестра великого Кучики Бьякуи? — не хотелось признавать, но Кучики действительно был силён, они ведь когда-то работали вместе... — Ну, ну, Улькиорра! — добродушно отозвался Айзен, наконец-таки развернув свёрток и подняв его на уровень глаз. — Не стоит сравнивать себя с Рукией — она ребёнок. Именно, что ребёнок. Да ещё и глупый ребёнок, который совершенно не смотрит по сторонам. И почему-то это очень раздражало Улькиорру. «Раз она из Готея, значит, можно и страх потерять?» — мелькнула в голове странная и совершенно не свойственная ему мысль. Но Улькиорра всё же соизволил открыть глаза и посмотреть на камень, находящийся в руках Айзена. Это был даже не камень, а сфера. Прозрачная гранёная сфера, в которой находился сгусток энергии сапфирового оттенка. Айзен восхищённо рассматривал принесённый предмет. «Хм, довольно стабильная и сильная энергия эфира», – подумал Шиффер, равнодушно рассматривая сферу. — Правда, красиво? Улькиорра? — в голосе Айзена слышалась неприкрытая удовлетворённость. То, чего он так долго ждал, наконец-таки в его руках. Осталась всего пара пунктов и... — Не вижу ничего привлекательного, — Улькиорра перебил ход его мыслей. — Огранённые драгоценные камни выглядят куда лучше. «И это говоришь ты? — с усмешкой подумал Соске. — Тот, кто не признаёт ни красоты души, ни красоты внешнего мира? Интересно...» — Ну, ладно. — Айзен поднялся со своего «трона» и прошёл немного вперёд, обогнув Шифера, внимательно следящего за его действиями. Он занёс руку над полом в центре комнаты и прочитал известное только ему одному заклинание. Из углов к центру комнаты по полу поползли тонкие светящиеся линии, а в центре появился круг. Из него начало исходить яркое свечение, да такой силы, что даже Улькиорре пришлось прищуриться, чтобы разглядеть, что делает Айзен. А в следующую же секунду в комнате опять стало так же темно, только небольшой столб в центре комнаты и сама сфера издавали слабое свечение. Айзен аккуратно положил её на столб, вновь прочитал заклинание и вернулся на место. — Улькиорра, что ты решил? — Если все легионеры такие же слабые, как эта девчонка, — он перевёл внимательный взгляд со сферы на Айзена, – то нам нужен центурион, иначе... — Ты слышал о Куросаки Ичиго? — с улыбкой на лице перебил Айзен. — Хм? «Рыжий гладиатор»? Но он легионер. — Улькиорра не любил, когда его перебивают, но Айзен был единственный, кому это позволялось. — Именно, — с лёгким смешком выдохнул Соске — он тоже наслышан о прозвище этого паренька. — Я только слышал, как даэвы говорили о его способностях. Я не могу судить о нём, не вступив с ним в бой или хотя бы самому не увидев его в деле. — Тогда это твоё новое задание, — более серьёзно проговорил Айзен, но улыбка всё ещё оставалась на его лице. — Я могу приступить? — с небольшим поклоном поинтересовался Шифер. — Нет, дай им немного поволноваться. Не суйся к элийцам, пока я не скажу, — Айзен перевёл взгляд на дверной косяк, — и тебя, Гриммджоу, это тоже касается. Из-за двери послышалось фырканье, а потом быстрый топот удаляющихся ног. Улькиорра косо поглядел на дверь. Ну что за глупое создание. Просто мусор. С маленькой буквы. — Не ссорься с ним, — с некой насмешкой проговорил Соске и прикрыл глаза. — Можешь идти. — Да, господин Айзен.***
Над Элианом ещё висел предрассветный туман. Торговцы потихоньку открывали свои лавочки. Слышалось тихое щебетание птиц. Рядом с готеевской резиденцией как обычно тихо. Нормальные даэвы, уставшие от вечерних сражений и ночных пьянок, видели десятый сон подряд, а вот один син уже проснулся. Привычка. Бьякуя нехотя открыл глаза. После такой бурной ночи ныло всё тело, а навалившийся сверху Ренджи никоим образом ситуацию не улучшал. Мало того, что он был довольно тяжёлый, так ещё горячий до ужаса. — Ренджи, слезь с меня, — вяло потребовал Бьякуя. А вяло, потому что жутко хотелось спать. Но нужно вставать! Нельзя бездельничать! Он же Кучики! С самого детства твердят... Но тот, похоже, двигаться и не собирался. Он что-то невнятно пробурчал и уткнулся лицом в шею Бьякуи, крепче его обняв. Ну, уж нет, Кучики такой расклад не нравился. Он кое-как отцепил от себя Ренджи и встал с кровати. Ну, как встал... Если эту шатающуюся походку можно назвать нормальной ходьбой, тогда встал... Четыре раза подряд! Четыре! Наверное, если бы Бьякуя на последний раз не пребывал в сонно-измотанном состоянии, Ренджи бы мог продолжить... Бьякуя ужаснулся при мысли, что такое могло происходить каждую ночь. Тогда он бы уже повесился. Но он ни за что не отдаст кому-либо это... кхм, «сокровище». Ренджи только ЕГО. Только ОН имеет право прикасаться к Ренджи. Только Бьякуя может его целовать и миллионы раз за ночь шептать его имя. Да, Бьякуя, ты эгоист, но что поделать, все в роду Кучики собственники. Нацепив на себя первый попавшийся под руку халат (потом он заметил, что это халат Ренджи), Бьякуя направился на первый этаж позавтракать. Проходя мимо зеркала, Кучики краем глаза заметил на шее пару красных засосов. «Слава Байзелу, что я ношу броню, которая закрывает всё тело», — с облегчением подумал Бьякуя и, вспомнив как он «случайно» поцарапал Ренджи грудь, хитро улыбнулся. Спустившись на кухню, Бьякуя взял себе сок из мюты. Гадость редкостная, но полезная и, главное, питательная, на весь день хватает. Сев на высокий барный стул, он стал просматривать пришедшие письма и давиться этим «чудом кулинарии». «Вестник Элизиума... Какой-то бред об осадах... Да! Мне очень интересно, когда сезон миграции ос!.. Нет, я не хочу покупать балаура... Да, даже по суперцене... — с усмешкой скандировал про себя Бьякуя, но, заметив жёлтый конверт с печатью в виде серебряного месяца, он напрягся. — Неужели три года прошло?» Раскрыв конверт и быстро пробежав глазами по строчкам, он отложил остальные письма, выкинул коробку из-под сока, не забыв напоследок презрительно на неё посмотреть, и направился в гардеробную.***
Бертрон – именно сюда направляют только-только получивших крылья даэвов. Мобы здесь не такие опасные, как, скажем, в Элтенене, но наподдавать всё же могут. Но самое главное для новичков – это отсутствие возможности асмодианским даэвам попасть сюда. Крепость Бертрон была окружена высокими каменными стенами, а над площадью возвышалась небольшая круглая плита, поддерживаемая косыми, исходящими из вершин стен, каменными сваями. При входе в крепость в глаза сразу бросался небольшой фонтан в центре и стоящий за ним Храм. По левую сторону от Храма находилось здание начальника крепости – Ваталоса. С правого бока от входа в крепость разместился склад. В Готее-13 было правило — каждый центурион, хотя бывали случаи допуска легионеров, должен был взять себе на обучение пару-другую даэвов низкого уровня. Но даэвов брали не просто с улицы, а из другого легиона, где их готовили именно для Готея. Академия Даэвов. Именно такое название носил этот легион. Его основателем был Ямамото Генрюсай. Ещё задолго до создания Готея Ямамото предложил своим друзьям, а именно Унохане, Кёраку и Укитаке создать легион, в котором новички могли бы найти себе друзей, а бывалые воины весело бы проводили время, собираясь где-нибудь вместе и ходя на осады. Но этим планам не суждено было сбыться. Сначала даэвы не отнеслись серьёзно к этому делу. Оно и понятно: только-только открыли бездну, а тут к тебе лезут с какими-то странными предложениями насчёт принятия в неизвестно куда. Конечно, это никому не было нужно. Поняв, что это была глупая затея, Генрюсай уже хотел распустить легион, но, посовещавшись с легионерами, решил передать свой пост легата другому даэву. Комамура Саджин — Страж 65-ого уровня. Таинственная личность — ведь никто и никогда не видел его без шлема, а латы закрывают всё его тело. Он добрый и отзывчивый. Саджин помогает своим ученикам и заботится о них. — Центурион Кучики, — над самым ухом Бьякуи раздался низкий, отдающий рычанием, приглушённый голос, — рад вас видеть. — Доброе утро, — сдержанно ответил тот, — надеюсь, мои ожидания будут оправданы? — Не сомневайтесь, центурион Кучики, — в голосе Комамуры послышался смешок. Саджин подошел к фонтану, где собрались только встающие на свой путь и познающие свой клинок убийцы. Перед ними стояли шесть новеньких: две девушки и четыре парня. Бьякуя скептически оглядел их: «На двадцатом-то уровне можно и нормальную броню найти, хотя навыки, несомненно, важнее». — Только двое из вас, — неожиданно начал он, — попадут в Готей-13, и то не факт. Готей — серьёзный легион, поддерживаемый правительством. Не надейтесь на халяву. «Хотя некоторые только и делают, что отдыхают», — заметил про себя Бьякуя. — А как вы будете выбирать? — несмело поинтересовалась девушка с ядовито-розовыми волосами, опустив глаза в пол. — Убийца, — то ли продолжая, то ли отвечая на вопрос девушки, начал Кучики, — должен обладать некоторыми, присущими только ему, качествами. Это хладнокровность, расчётливость и собранность. — Он оглядел молодых даэвов оценивающим взглядом, замечая, как те напряглись. — Но если в вас этого нет, я даже смотреть на ваши способности не буду. Итак, кто чувствует, что справится? Даэвы неуверенно переглянулись и ещё больше напряглись, оценивая свои способности. Бьякуе это даже показалось забавным, ведь когда-то и он сам был таким. Он не думал, что сможет, не моргнув глазом, убить противника. Не думал, что сможет выбрать правильный момент для атаки, ведь часто отвлекался и не следил за сражением. Не думал, что станет убийцей. Волшебником, как его отец и дед — да. Но убийца — совершенно другой уровень. Он любил веселье, шумные драки, большие компании. А убийца должен быть мастером маскировки, тенью, бесшумно подкрадывающейся к спине противника. Главное — он одиночка. Но когда Бьякуе нужно было решать, будет он даэвом или нет, он, конечно, хотел взять в руки орб и идти убивать монстров. Но не тут-то было. Даэв предсказаний сказала ему, что из него вырастет превосходный убийца. Не верить в предсказания в этом мире было глупо, но он не верил. И зря. Около десяти лет он пытался научиться управляться с орбами, но все попытки были тщетны. То он не мог удержать энергию эфира, то сам орб выпадал из рук, а эти тряпки были и вовсе неудобными. Ещё раз посетив даэва предсказаний, Бьякуя всё же решился стать Убийцей. Дед, конечно же, не одобрил этот выбор, но раз так распорядилась судьба, противиться не стал. Вскоре Бьякуя и сам понял, что быть Убийцей не так уж сложно, и уже через некоторое время имя наследника великого клана гремело по всему Элиосу. Но вот увидеть Кучики мало кому удавалось — очень уж сильно он вошёл в эту роль. — И всё же, — голос легата Комамуры вывел Бьякую из воспоминаний, — вы слишком требовательны, центурион Кучики. — Я поступаю так, как считаю нужным. — Бьякуя своим ответом дал понять, что продолжать разговор он не намерен. Что-то он сегодня не настроен на общение. Хотя, он всегда не настроен на общение, но обычно парой слов перекинуться может. Но самого Бьякую что-то тревожило, но что именно, он понять не мог. Ещё немного постояв и подождав, пока даэвы решат, что способны пройти его испытания, Бьякуя решил, что пора уже закругляться, и хотел объявить о своём решении, ибо он уже давно понял, кого возьмёт себе в ученики, но громкий возглас с площади заставил его немедленно обернуться. Возле площади собирались люди, испуганно глядящие наверх. Кучики поднял голову. И действительно — есть место панике. Из врат Бездны виднелась тонкая женская рука. Бьякуя пригляделся. Ему кажется, или эти перчатки он где-то уже видел? И ведь точно... «Рукия!» — пронеслось в голове Кучики. Он незамедлительно раскрыл крылья — чёрные, подобно тени, полупрозрачные, от перьев вились дымовые дорожки — и вмиг оказался у врат Бездны. Как раз в тот момент из них выпало тонкое бледное тело. Тело его сестры. Он подхватил её на руки, замечая глубокую рану, проходившую вглубь спины. Рукия безвольно обвисла у него на руках, словно сломанная кукла. Приоткрытые синие губы, закрытые глаза, ледяная кожа. Как?! Как он мог это допустить?! Почему не досмотрел за ней?! Почему никого не было рядом, когда на неё напали?! В голове Бьякуи вертелось много вопросов. Он смотрел на сестру, не замечая, что его перчатки пропитались кровью. Смотрел и не понимал, кто с ней так поступил. Или, быть может, не хотел понимать. «Я виноват. Я не уследил», — только эти мысли были в голове. Бьякуя уже не слышал ни голосов стражи, ни разговоров жителей, ничего. Сейчас всё, что его заботило, — была его сестра. Кажется, она не дышит. У неё нет пульса. Быстро совладав с собой, Бьякуя использовал свиток телепорта и оказался в Элиане.***
Дом центуриона Уноханы находился довольно близко к главной площади, так как она обычно принимала у себя раненых бойцов, которые либо не находили помощи раньше, либо забывали использовать банки на HP. А ещё она прекрасно готовила, поэтому готеевцы частенько у неё обедали. Самой Унохане очень нравилось готовить для своего легиона. Это была уже традиция – каждый день собирать у себя почти всех (некоторые выполняли задания) легионеров и обсуждать что-нибудь за длинным, широким столом. Сейчас же в её доме сидели Ичиго и Ренджи и о чём-то перешёптывались. — Эй, партизаны, завтрак готов. — Унохана мягко улыбнулась, входя в гостиную. — Что бы вы без меня делали? — Да я умею готовить, — отмахнулся Ренджи, вставая с широкого бежевого дивана. — Просто сегодня я так не хотел этим заниматься. — Он потянулся, вспоминая, почему именно не хотел. За эту ночь Ренджи хорошо вымотался, а скоро осада Серного Дерева. Он поморщился. Из всего легиона он единственный снайпер. Что за невезение? Хотя можно предоставить своё место Рангику, но Ренджи же не хочет перекладывать всё на хрупкие плечи своей подруги. Или совесть не позволяет... — Хех, — усмехнулся Ичиго, — а мне некому. Так что вам со мной мучиться придётся. Унохана ласково улыбнулась, и ребята уже хотели пойти к столу, как: — Лишнее долой, — всё с той же милой улыбкой и тем же мягким голосом предупредила Унохана, а потом открыла глаза... Уже через минуту парни сидели за столом. Ренджи пришлось снять плащ, перчатки и пояс с пистолетами, с которыми он обычно не расставался. А Ичиго повезло меньше. Он сидел в какой-то потрёпанной рубахе и в трусах. Все латы пришлось снять. — А в броньке тепло, — с досадой сказал Ичиго, отковыривая вилкой кусок яичницы. Конечно, зачем ему нож? — Хах, — усмехнулся Абарай. — Как вы вообще ходите в этих латах? Кожа мне кажется самой удобной и практичной. — А мне вот кожа кажется неудобной, — парировал Ичиго. — Ну, каждому классу своё. — Слушай, Ичиго, — обратился Ренджи. — Вот скажи мне... — он помедлил. — Я уже сколько лет живу на этом свете и всё не могу понять, – он подождал, пока Куросаки обратит на него внимание, и продолжил, – откуда пошли эти слова? — Какие именно? — не понял Ичиго. — Ну, танк, класс, HP и прочие, прочие, — пояснил Ренджи. Ичиго вопросительно посмотрел на Ренджи, а потом опустил взор на свою тарелку. А правда, откуда? Они просто слышали, как эти слова говорят опытные даэвы, и стали использовать их в своей жизни. Но как эти слова появились и почему все стали их использовать? Этим вопросом парни не задавались. Впрочем, как и остальные даэвы. Ну, есть, и что с того? Но всё же это вогнало их на пару минут в ступор. Унохана, которая отходила по делам, вернулась и увидела такую картину: Ренджи и Ичиго сидели в абсолютном молчании и с озадаченными лицами. — Ребята, — немного взволнованно поинтересовалась она, — всё нормально? — А? — дёрнулся Ичиго. — Да, в порядке. — Он взял, наконец-таки, нож и стал резать яичницу, но не удержался и обратился к Рецу. — А можно вопрос? Унохана кивнула и выслушала его. Теперь на этой кухне залипли трое... Даже Унохана, которая жила с самого Катаклизма, не могла дать ответа на этот вопрос. Нет, некоторые слова, конечно, понятны. Например, син — ассасин. Или HP — хит-пойнты, то есть очки жизни. Это, кстати, было заимствованно у асмодиан. А вот такие слова, как, например, танк, баф, сорк. Они откуда взялись? В общем, стоит сходить в библиотеку и почитать старые записи. Вот только разрешит ли им правительство? Ведь обстановка сейчас довольно странная, хотя... Правительству нет дела до обстановки на планете, впрочем, как всегда. — Так, ребята, — обратилась Унохана к ним, — этот вопрос даже меня поставил в тупик. Но! — она сделала небольшую паузу, привлекая внимание парней. — Сейчас у вас осада. Быстро собираемся, — она взглянула на часы, висевшие на стене, — осталось всего полтора часа. — Твою ж, мы опоздаем! — вскинулся Ренджи. Парни быстро уплели яичницу и направились в гостиную. Ичиго в трусах в клубничку смотрелся очень смешно, и Ренджи не забыл ему об этом напомнить, тем самым обрекая себя на прямое попадание латного шлема в голову. Застегнув пояс и надев плащ, Ренджи присел на кресло, дожидаясь, пока Куросаки справится со своей бронёй. Наконец, рыжему удалось нацепить щитки, и они, попрощавшись с Уноханой, направились к выходу. Но не успели парни и прикоснуться к ручке двери, как та распахнулась, и на пороге возник Бьякуя с сестрой на руках. — Центуриона Унохану, быстро! — это было сказано леденящим больше обычного голосом. Обманчиво спокойным. — Что слу... — Унохана смолкла, увидев окровавленную грудь Рукии. — Исане! Готовь капсулу! — как можно ровнее прокричала Рецу. Исане, которая до этого была на кухне, выбежала в зал и, поняв всю серьёзность ситуации, быстро направилась в соседнюю комнату, где стояли кушетки для особо тяжёлых ранений. Бьякуя быстрым шагом направился за Исане, не желая отвечать ни на какие вопросы. А вопросов было много. И у Ичиго, и у Ренджи. — Бьякуя! — тревожно окликнул Куросаки, выходя из оцепенения. — Почему Рукия в таком состоянии?! Ичиго не мог понять, как эта мелкая и хрупкая на вид девчонка, которая может дать по самое не хочу любому офицеру, сейчас безвольно висит на руках своего брата. Как Рукия, которая всегда побеждала его на дуэли, могла кому-то проиграть? Легко уворачиваясь от ударов монстров и асмодианских убийц, она всегда выходила победителем, но сейчас... — Отвечай! — выкрикнул что было мочи Куросаки и зажмурился от ядовито зелёного света, исходящего из открытой капсулы. — Если бы я знал, — холодно бросил Бьякуя через плечо, — я бы сказал. — Он погрузил тело сестры в повисшую в воздухе капсулу. Ичиго замер. С каким спокойствием и отчуждённостью это было сказано. Нет, Ичиго прекрасно знал, какой это человек, Кучики Бьякуя, но чтобы так... — Да как ты!.. — Куросаки хотел было на него броситься, как его остановила лёгкая рука центуриона Уноханы. — Ичиго, не стоит, — серьёзно потребовала она и обратилась уже к Бьякуе. — Центурион Кучики, расскажите всё, что знаете. Бьякуя даже не повернулся к ней, продолжая наблюдать за действиями Исане. Помедлив, он всё же рассказал, что случилось на площади. Пока Ичиго и центурион Унохана задавали Кучики вопросы, Ренджи сосредоточенно вспоминал, когда и где он чувствовал подобное излучение эфира. Когда Кучики пронёсся мимо него, Абарай вдруг ощутил, что течение эфира в комнате хоть и немного, но изменилось. И, кажется, виной тому была рана Рукии, а если быть точнее, оружие, которое оставило эту рану. А пока Ренджи размышлял, Кучики уже успел ответить на все поставленные ему вопросы и быстро, даже очень, уйти. — Идите на осаду, — мягко потребовала Унохана. — И не стоит говорить про Рукию, это может сломить воинский дух наших легионеров. — Она поправится? — с надеждой в голосе спросил Ичиго. — Я не могу утверждать, с таким я ещё не сталкивалась. — Рецу тяжко взглянула на Рукию, лежавшую в капсуле, возле которой судорожно металась Исане. — Идите, вам пора.***
В этот раз на захват крепости готеевцам понадобилась всего пара-тройка десятков минут. Обычно для этого требуется час, а то и больше, но в этот раз настрой у них был куда серьёзнее. Особенно у троих из них. Кучики, как только они долетели до архипелага, мигом разобрал всех мешавших драконидов. Многие удивились — обычно он не сражался за пределами крепости, а тут... Зараки, как обычно, ворвался в крепость и сагрил на себя всех балауров, которых успел заметить. Иккаку вился возле него, постепенно убавляя количество балауров вокруг Кенпачи, которому это, конечно же, не нравилось. Ренджи и Рангику моментально сносили врагов, те не успевали даже глазом моргнуть, как пропадали все HP. Ичиго нёсся впереди остальных, даже не замечая, что его здоровье постепенно улетучивалось. Впрочем, как обычно, а ведь он даже не поставил кибелиск. И если кто-то наслаждался битвой, а кто-то только и следил за количеством оставшихся врагов, то Юмичика и Изуру нервно пытались восстановить всем HP и MP. Кире всё же было проще: у Зараки и Иккаку здоровья было хоть отбавляй, а у Ренджи и Рангику оно почти не убавлялось, но с Ичиго приходилось попотеть — он гнал очень быстро, и тот только успевал применить очередное умение. А вот Юмичика, когда, наконец, дошли до Лорда-заступника, вконец вымотался. — Да чтоб вас балауры поимели! — нервно выкрикнул тот, восстанавливая себе MP. — Куда так несётесь, сумасшедшие! Ренджи! Рангику! Вы чо, а? — А что мы, Юми? — наигранно удивилась блондинка. — Ты ведь не сражаешься, вот и хиль, ну или что ты там делаешь. — Она прыснула в кулак. — Да ну тебя! — Так! — огрызнулся Зараки, которому уже было невтерпёж почувствовать запах крови. – На счёт три надираем этому засранцу задницу! — Все кивнули. — Раз, два... Эээ... А Кучики где? — Он осмотрелся вокруг себя, благо Лорд-Заступник их ещё не заметил. — Ты разве забыл, — ровным, спокойным голосом донеслось из другого конца зала, прямо из-за спины хранителя, — что убийцы — мастера маскировки? — Твою через Астерию, Кучики! — прошипел Зараки. — Не боишься сдохнуть? Такую заразу, как ты, трудно не заметить. — Он нагло улыбнулся. Если этот оскал вообще можно назвать улыбкой. — Мне расценить это как личное оскорбление? — в голосе Кучики послышались первые гневные нотки. — Расценивай, как хочешь, мне нас... — Хорош! — внезапно выкрикнул Ичиго. И тут до Лорда наконец-таки дошло, что он тут как бы не один и надо бы выпроводить непрошенных гостей. Ну, он и вдарил. Массовым. Но готеевцы не так просты. Успев подняться на крылья, они разом атаковали его. Зараки всё с тем же оскалом понёсся на Заступника. Сагрив его на себя, он быстро применял одно умение за другим, успешно ставя блоки щитом и держа его на себе. Вскоре рядом образовались Иккаку и Ичиго. Но если первый с кровожадным взглядом бил куда попало, нанося достаточное количество урона, то второй с нахмуренной миной точно выискивал уязвимые места, скача вокруг Лорда, и наносил крит. Ренджи и Рангику с расстояния стреляли по боссу. Заступник только и успевал закрываться от острых стрел и быстрых пуль, впрочем, весьма неудачно. Бьякуя ждал подходящего момента, а потом стремительно, точно, почти незаметно, наносил огромный крит. А у Юми с Изуру опять пошаливали нервишки...***
— Неджакан вас поимей! Это было скучно, — вяло выплюнул Зараки, когда с осадой было покончено. — Хей, мелочь! Кому помочь? — от скуки предложил он. — Хах? — удивилась Рангику. — Мелочь? — А кто ещё? — из-за плеча Кенпачи появилась Ячиру. Когда она только успела? — Конечно мелочь! — Она довольно улыбнулась, заметив округлившиеся глаза легионеров. — Кенчик! Я хочу конфет! Которые в пингвина превращают! Полетели, купим? — Она начала тянуть его за волосы. — Хорошо, хорошо, только не вопи! — огрызнулся тот и, попрощавшись с остальными, раскрыл крылья — серые, с жёлтым отливом, тяжёлые на вид, будто из стали — и направился к цитадели Тэминона. За ними следом улетели Иккаку и Юмичика. А немного погодя и Рангику с Кирой и Ичиго. Последний хотел остаться, но угроза в виде стрелы в одном мягком месте заставила его передумать. — Бьякуя, — тяжело выдохнул Ренджи, — почему ты так себя ведёшь? — Что ты имеешь в виду, Ренджи? Это его «Ренджи» — будто выплюнул. Будто первый раз видит и видеть больше не хочет. Абарай уже знает, что так Кучики пытается оградиться от всего мира, когда у него что-то не получается. Но он всегда не понимал зачем? Зачем он это делает? Для чего? Как эта глупая привычка ему поможет? Так он проблему не решит. Бьякуя никогда не делился своими чувствами, переживаниями. Всё было сухо. Счастье, радость, горе. Нет, он не видел, чтобы Бьякуя улыбался или с досадой хватался за голову руками. Всегда одно выражение лица, одни и те же движения: ровные, плавные, чёткие. И один и тот же взгляд. И поэтому Ренджи поставил себе цель добиться от этого сухаря хоть каких-то эмоций. Заставить его улыбаться, смеяться. И ведь добился. И добился не только улыбок. Кажется, что только с ним Бьякуя был так открыт. Сейчас, в настоящем, открыт. Ренджи много слышал от Кёраку и Укитаке, какой был глава клана лет так пятьдесят назад. Сначала это ему казалось глупостью, но надежда на ответные эмоции со стороны Бьякуи теплилась где-то в глубине души. И тот не понимал, почему ему так этого хотелось. А потом понял, что просто-напросто полюбил этого, казалось, мёртвого человека. Он знал, что отношения между Рукией и Бьякуей были весьма... странными. Рукия любила его как брата, но в то же время ей хотелось накричать на него, высказать ему всё, что о нём думает. Нет, она действительно любила его, но брат ей многое запрещал. Не прямым, конечно, текстом. Нанимал людей, чтобы они следили за Рукией, незаметно для неё убивали мобов. Ведь он заботился о ней, пусть весьма своеобразно, но заботился. Со стороны казалось, что они совершенно чужие друг для друга люди. — Чёрт! Кучики! — Ренджи не выдержал затянувшейся паузы. — Не притворяйся! Ты прекрасно понимаешь, о чём я! — Он постепенно повышал голос и стал надвигаться на Бьякую. Тот невольно сделал шаг назад. — Почему ты не можешь нормально общаться с Рукией? К чему весь этот бред? Тебе легче от этого не станет! Зачем отдаляться от собственной сестры? Я понятия не имею, почему ты стал таким сухарём! Но не стоит отыгрываться на ней! Рукия ни в чём не виновата! И когда она придёт в себя! А она точно придёт в себя! Подойди и просто обними, просто поговори с ней! Как брат с сестрой! Достало уже всё! Какого хера ты так отреагировал? «Осталось мало времени, скоро осада», — Ренджи процитировал слова Бьякуи, когда тот выходил из дома Уноханы. — А то, что с твоей сестрой случилось такое, тебя не волнует?! — последние слова Ренджи уже выкрикнул, да так, что элийская стража нервно оглянулась. — Высказался? — полным равнодушия голосом спросил Бьякуя. И вот так вот спокойно этот человек сейчас говорит? Нет, это Абарая совершенно не устраивало. Ренджи закрыл глаза и сжал кулаки. Вмиг оказавшись рядом с Кучики (хотя они и так были близко), он вдавил его в стену крепости рукой, хватая за шею. — Хорош, а? Меня бесит твоё отношение к Рукии, к другим даэвам. Меня бесит твой характер, твои привычки. Да что там, ты меня бесишь, — с какой злостью и ненавистью это было сказано... — Тогда соизволь, — Бьякуя ловко вывернулся из захвата и оказался за спиной у Абарая, — больше не показываться мне на глаза. И всё... Кучики расправил крылья и взлетел вверх. Только лёгкие дорожки дыма напоминали о его присутствии. Вдох. Нахера он тут устроил этот спектакль? Выдох. Как психованная баба. Он сжал кулаки. Бьякуя же слов на ветер не бросает...***
Урахара, как обычно, копошился в своих бесчисленных сундуках и ящиках, иногда записывая что-то в тетрадь. Кажется, он уже совсем забыл о своём поручении для Рукии. Вдруг за его спиной пробежала тень, но Киске успел её заметить. Он развернулся и посмотрел в сторону входа: — Йоруичи, неужели ты... — Он запнулся, поняв, что ошибся. В тени стоял совершенно другой человек, чьего лица не было видно, но гость был знаком Урахаре. — Чем могу быть полезен, «незнакомец»? – Он подтащил к себе веер, закрывая улыбку. — Я сделал всё, как ты просил, — донёсся ехидный голос. — Девочка сейчас у центуриона Уноханы. — В каком она состоянии? — Урахара нахмурился. — Рецу сказала, что сделает всё возможное, чтобы Кучики Рукия выжила. — Будем надеяться на это. — Урахара опустил веер. — Если Рукия-сан умрёт, план может провалиться и... – он помедлил и тяжело выдохнул, – Атрее придёт конец. — Они всё равно не смогут его активировать. Сам же говорил, — в голосе «незнакомца» слышалось непонимание. — Это было всего лишь предположение, я не уверен на все сто. — Киске наклонил голову, ещё больше хмурясь. — Вы точно не сливаете информацию когтистым? — неожиданно выдал он, вглядываясь в тень. — Что ты? Что ты? — В тени скользнули руки. — Я всем телом и душой за элийцев, да я бы никогда... — Насчёт вас я тоже не уверен на все сто. Тогда как они узнали? — Течение эфира, — уверенно пояснил «незнакомец». — Его могут почувствовать только элийцы. — Им помогает элиец. — И этот элиец – вы, — заключил Киске. — Урахара, — «незнакомец» устало выдохнул, — мне нет смысла тебе врать. — Киске вопросительно на него посмотрел. — Ты знаешь, где находятся все мои тайники. — Ох, ох, ох, как я мог об этом забыть? — Он улыбнулся, но в следующую же секунду его взгляд стал более серьёзным. — Кто знает о состоянии Рукии-сан? — Её брат... — Центурион Кучики знает? — тревожно отозвался Урахара. Если Бьякуя узнает, что в этом виноват он... — Он её и нашёл. — Вопросительный взгляд из-под полосатой панамки. — Я, правда, не специально! — «Незнакомец» замахал руками. — Просто я не успел дойти до врат Элтенена —стража шныряла туда-сюда. — Ну и клоун же вы, — усмехнулся Урахара. — Эй! Это уже обидно! — пробубнил незнакомец, скрестив руки на груди. — Ну что же, — Урахара проигнорировал замечание. Вместо этого он подтянул к себе веер и развернулся, вновь выискивая что-то в ящиках, — сообщайте мне, пожалуйста, обо всём, что происходит на планете, — он повернул голову так, что было видно только один глаз, — и у асмодиан тоже. В тени свернули белоснежные зубы — он любил опасные приключения. Урахара нахмурился и снова развернулся к ящикам. «Незнакомец» скрылся под навесом, и вскоре о его присутствии напоминало только почти незаметное колыхание эфира у входа в помещение.***
С того инцидента с Рукией прошёл месяц. Готеевцы до сих пор не знали о состоянии Рукии. Все, кроме легата. Ямамото, кажется, знал обо всём, что происходило внутри легиона. После рассказа Бьякуи он не стал задавать лишних вопросов. Промолчал, а на собрании легиона сказал, что отправил Рукию на важное задание. У центурионов было, конечно, много вопросов. Главным был: «Неужели Бьякуя разрешил?!». Но сам Кучики не проронил ни слова. Впрочем, через пару дней об этом забыли, а Бьякуя незаметно перенёс сестру к себе в поместье. Ренджи и Бьякуя так и не разговаривали с того дня. Абарай бесился некоторое время, ведь даже к Рукии не заглянешь. Но благо Ичиго говорил ему о состоянии младшей Кучики. Которое, кстати, не изменялось. Рукия так и не приходила в сознание, но рана, слава Айону, затянулась.***
Сейчас Ичиго сидел напротив кровати Рукии. Он весь месяц расспрашивал бертронцев и даэвов-офицеров, служивших в Арэшурате, но ничего нового так и не узнал. Стража на восточном осколке нижнего уровня не видела, куда направилась Рукия. Ичиго даже обыскал весь осколок, но кроме каменного лабиринта ничего не нашёл. Хотя этот лабиринт показался ему странным, сколько бы раз он в него не заходил, сколько бы раз он не менял своё решение насчёт выбора поворота, выход был всегда один. Он сообщил об этом страже, но тем было наплевать. Им главное отстоять тут пару десятков часов и вернуться домой, на планету, дальше пропивать заработанные ими кинары. Неожиданно с кровати донёсся шум. Ичиго мгновенно подскочил к, кажется, пришедшей в себя девушке. В его взгляде не осталось ни следа печали и горя. Они сменились лёгким шоком, чуть позже удивлением, а потом и вовсе неприкрытая радость заиграла в его взгляде. — Р-рукия... — осторожно, волнуясь за самочувствие девушки, прошептал Ичиго. — Воды... — совсем тихо, будто шелест листвы за окном, ответила она. Сию же секунду Куросаки рванул к столу с графином. Послышался звонкий удар, и вода, плескаясь и разливаясь в непослушных руках, была налита в гранёный стакан. Ичиго резво развернулся и вернулся к постели Рукии. Немного приподняв её голову, он приложил стакан к губам девушки. Рукия пила маленькими глотками, не открывая глаз. — Где я? — громче и отчётливей спросила она. — В гостевой комнате у Бьякуи, — поспешно ответил Куросаки, ставя стакан на прикроватную тумбочку. Не дожидаясь следующего вопроса девушки, он продолжил. — Он нашёл тебя в Бертроне, ты выпала из врат Бездны, — заметив, как Рукия сдвинула брови, Ичиго пояснил, — скорее всего, кто-то напал на тебя в Бездне. Ты что-нибудь помнишь? Рукия не спешила с ответом. Она, тяжело дыша, села на кровати (не без помощи Ичиго) и попыталась открыть глаза, но не смогла — в комнате было слишком светло. Осознав это, Ичиго задёрнул занавески. — Я возвращалась к нашей цитадели, — неожиданно начала она, — через остров Рейбо. Я помню, как пролетела возле него, но... больше я ничего не помню... Рукия наконец-то открыла глаза. В комнате всё равно было довольно светло, но глаза резало уже не так сильно. Она с минуту просидела прямо, что-то в ней было не так. Будто... — Ичиго! — вдруг вскрикнула она, Куросаки аж подпрыгнул на месте. — Я не чувствую течение эфира! Я не чувствую связи со своими элементалями! Тяжело дыша, Рукия оглядела комнату и, найдя в ней свой гримуар, вскочила с кровати. — Рукия, стой! Не нужно так быстро вскакивать! — Ичиго постарался остановить подругу, но та лишь отдёрнула его руки от себя и направилась к книге, несмотря на довольно ощутимое головокружение. Ичиго направился за ней — если что, он поможет ей не упасть. Рукия взяла в руки книгу и... ничего не почувствовала. Будто этот гримуар ей вовсе и не принадлежал, будто она и не была даэвом. Она не чувствовала энергии эфира, исходящей из книги. Рукия развернулась к Ичиго. Сейчас он казался ей простым человеком, движения эфира в нём не чувствовалось. Да и в воздухе не было ни малейшего намёка на эфирные частицы. Она вновь посмотрела на книгу. Годы, что она потратила на изучение разных заклинаний, на приручение элементалей — её верных соратников, порой заменяющих ей друзей, на управление потоками эфира в своём теле... будто этих годов и не было. Будто не было этой девчонки, умело командующей элементалями, резво читающей заклинания. Будто это не от её имени враги разбегались кто куда, лишь бы не терпеть эти унизительные пытки. Вот так просто всё исчезло. Рукия прижала книгу к себе. — Уходи, — неожиданно тихо сказала она Ичиго. — Но, Рукия... — УХОДИ! — крикнула что было мочи Кучики. Ичиго лишь успел кивнуть и быстро вылетел из комнаты. С ней спорить бесполезно, а уж если она повышает голос, то пеняй на себя. Уже выходя из дома Бьякуи, Куросаки остановился и обернулся на окна. «Неужели всё так ужасно, что она не выдержала и заплакала?» — задался он себе таким вопросом, вспоминая, как по её щеке скатилась крупная слеза.***
— Хей! Ренджи! — весело воскликнула Рангику, шагая рядом со своим почему-то угрюмым другом снайпером. — Чего мы такие грустные? А поводов для плохого настроения у Ренджи было много. Мало того, что он целый месяц не видел Рукию («На гордость пробрало! Плевать на этого Кучики!» — надоедал ему внутренний голос), так ещё новичок, которого они с Рангику качали, слёг по своей глупости, а у ники не зарегенился. Сейчас им приходилось идти через всю пустыню, чтобы привести этого идиота обратно. — Да вся эта херня с Асмодеей меня уже доканала, — отчасти он сказал правду. И доканала она не только его. Все легионеры уже шарахались от новостей, которые, кстати, не меняли своего содержания. «Пространственные расколы пусты. Асмодиан на их же землях встречаем редко», — на протяжении всей недели слушать это от Сой Фонг порядком надоело. — Ооо, это да. — Рангику потянулась и приостановилась. — Ре~е~нджи, — умоляюще протянула она, — давай отдохнём? — Мацумото, — раздражённо выдохнул он, — ты ж сама хотела пешком идти, вот и получай! — Ну Ре~е~нджи! — Она обиженно надула губы и плюхнулась на песок, скрестив руки на груди. — Я устала! Не пойду никуда! Бе~е! — Ну и сиди тут! Всё равно асмо нет, — заворчал себе под нос Абарай, отворачиваясь от лучницы. — Смотри, чтоб куресы не убили, — напоследок съехидничал он и направился к крепости. — Смешно! Очень! — в том же тоне ответила ему Рангику. — Ну и где этот засранец?! — негодовал Ренджи, дойдя до крепости Элтенена. — А кого именно вы ищите? — обратился к нему стражник. — А? — встрепенулся тот. — Да парень один, мелкий такой. У него волосы чёрные, татуировка небольшая над бровью и какие-то верёвочки за ухом, — он наспех описал внешность своего «ученика». — А, так я его видел! — почему-то радостно ответил стражник. — Он возродился у кибелиска, его кто-то похилил, и он убежал по дороге, ведущей к крепости. — Ну, точно идиот! — сплюнул Ренджи и, поблагодарив стражника, хотел направиться за этим оболтусом, как его окликнул Ичиго, только что прибывший в крепость: — Эй! Ренджи! — Да что вам всем от меня сегодня нужно?! — не выдержал тот. — Я вообще-то хотел сказать, что Рукия... — Что Рукия? — перебил его Ренджи. — Я бы и сам понял, что ты хочешь спросить, — недовольно ответил Ичиго. — Ты и глагол «понял» — вещи несовместимые, — усмехнулся Абарай. — Чо ты щас сказал? — оскалился Куросаки и приготовился достать копьё. — Ты ещё и глухой, — похоже Ренджи действительно нарывался. — Ну, я тебе щас... Ичиго не успел договорить, как его опять перебили: — Ренджи! — раздался голос Рикичи — того паренька, которого качали Абарай и Мацумото. — Рангику, она... там... — задыхаясь от продолжительного бега, пытался сказать он, но не успел договорить, падая на землю без сознания. Ренджи и Ичиго переглянулись и, позабыв о несостоявшейся драке и о Рукии, кстати, тоже, рванули к Рангику. — Позаботьтесь о нём, — крикнул снайпер стражникам. Ичиго, ускорившись, через минуту уже был в лесу Мандри, возле болота. Увиденная картина его поразила: деревья, вырванные с корнем, лежали на земле; вараны, мюты и припайламы — словом, вся живность исчезла; а там, где раньше стояли древни, была огромная яма. Возле этой ямы стояли два даэва. Первый был очень худой, с бледной кожей, и от его глаз проходили линии, будто слёзы, этот даэв был абсолютно спокоен. Другой был полной противоположностью первого: довольно полный с тёмной кожей, а течение эфира в нём говорило о его возбуждённом состоянии. Но самое главное, что на них была белая броня и белые маски. Однозначно, это Эспада. — А это кто такой? — грубым голосом отозвался тот, что побольше. — Ич... иго... — тихий голос девушки раздался у него за спиной. — Рангику... — Он обернулся. Лучница лежала в метрах пяти от него. Она еле-еле дышала. Лук и броня были сломаны, а правая рука девушки уже мало походила на руку. Видимо, кости были раздроблены. Сейчас он не знал, что ему делать: либо напасть на Эспаду, либо помочь подруге. Но, увидев Ренджи, он крикнул: — Ренджи! Отнеси её в крепость! Там должны быть хилы! — Как бы мне твою задницу не пришлось спасать, — съехидничал тот, ловя на себе изучающий взгляд малахитовых глаз асмодианина. Ренджи аккуратно поднял девушку и направился обратно к крепости. Уж кто-кто, а Ичиго спокойно укладывал целую пачку врагов и в одиночку. «Такое течение эфира я уже где-то чувствовал, — подумал про себя Улькиорра, — странно...» — Уж теперь мне никто не помешает уделать вас. — Навряд ли асмодиане поняли его элийский, но Ичиго это не волновало. Он достал копьё из-за спины и приготовился атаковать. Сконцентрировавшись, невзрачное на вид оружие приобрело новую форму: острозаточенная коса чёрного цвета, на конце которой появился странный узор — крест с загнутыми под девяносто градусов концами. Но что самое странное – его латы тоже стали чёрными и казались легче. «Рыжие волосы; копьё и броня, меняющие свой цвет и размер, — а судя по изменению в течении эфира, меняются даже параметры... Куросаки Ичиго...» — Эй, Улькиорра! Это он? — обратился здоровяк к Шиферу. — Да. Кто бы мог подумать, что он так быстро появится? — с предельной спокойностью отвечал тот. — Рыжие волосы, переформирование брони и оружия. Ошибки быть не может. Это наша цель, Ямми. — Значит, нам не придётся его искать! Повезло! — с ненормальной радостью в глазах воскликнул Ямми и достал из-за пазухи пистолет. Выстрел оказался сильным, даже поднялся ветер, но Ичиго отразил удар, заблокировав его копьём. Ямми ошарашено смотрел на упавшую пулю. — Ты повредил правую руку Рангику? — спокойно спросил Ичиго на неожиданно хорошем асмодианском. — Ха, — ухмыльнулся тот, — и что с того? Ичиго, ничего не отвечая, перемахнул через этого громилу. Он приземлился на землю — и правая рука Ямми упала подле своего хозяина, а сам хозяин руки издал болезненный вопль. Он схватился за плечо, пытаясь хоть как-то унять боль. Улькиорра на пару мгновений широко распахнул глаза. «Это удивительно, что он смог пройти через защиту Ямми и так просто отрубить ему руку, — рассуждал Улькиорра, наблюдая за боем. — Я слышал, что его сила растёт очень быстро, и его копьё может разрезать всё, что угодно. Однако я не думаю, что с такими способностями именно он нужен господину Айзену». Но вдруг Куросаки перестал двигаться. И Ямми, воспользовавшись моментом, выстрелил пару раз со всей силы. Ичиго отбросило к скале. Похоже, он сильно приложился затылком. Радуясь такому исходу событий, Ямми приготовил самый сильный залп. «Странно, эфир то убывает из его тела, то наоборот, насыщает его тело так, что даже я не гожусь ему в соперники». Залп готов. Ямми нажал на курок, и пуля разрушительной силы полетела Куросаки прямо в голову, но не долетела. — Хей! Ичиго, чего разлёгся? — Из-за пыли поднявшейся на, теперь уже, поляне, не было видно, кто отразил пулю, но этот голос точно принадлежал женщине. — Эй! Ты ещё кто такая? — раздражённо спросил Ямми, вглядываясь в облако пыли. Сколько уже раз ему сегодня не дали попасть в цель... — Я — твоя смерть, — на манер самых отпетых бандитов Элиоса ответила девушка. На асмодианском. Где можно записаться на курсы изучения языка когтистых? Он усмехнулся этому громкому заявлению и, наконец, разглядел непрошеную гостью. У неё была смуглая кожа, фиолетовые волосы, завязанные в высокий хвост, и яркие жёлтые глаза. «Шихойн Йоруичи». — Пеняйте на себя, мальчики, — усмехнулась женщина и... исчезла. Даже Улькиорра не успел увидеть, как та оказалась возле Ямми и врезала ему пару раз, из-за чего тот и отлетел к Шиферу. — Довольно, Ямми, — неожиданно приказал он, — мы уходим. — Чего?! — встрепенулся тот. — Улькиорра, какого хера?! Я не оставлю эту шваль безнаказанной! — Я вообще не видел смысла тебя брать. Мы уходим, — парировал Шифер, доставая из кармана необычной формы камень. Кажется, ему не было дела до происходивших сейчас вещей, но... — Тебе не победить Шихойн Йоруичи. — О, малыш, так ты меня знаешь? — игриво ответила та и уже серьёзно добавила. — И именно поэтому пытаешься убежать? — Глупая женщина, — невозмутимо отозвался Улькиорра. — Я выполнил свою миссию. Господин Айзен скоро получит мой доклад. Я скажу ему, что гладиатор, о котором он говорил — просто мусор, и мне даже стало жалко его убивать, — с этими словами он активировал камень, и они с Ямми исчезли.***
— Мы вернулись, господин Айзен. В этой комнате редко зажигали свечи, и даже сейчас, ночью, не горело ни одной. В углах комнаты слышались перешёптывания и шелест одежды. В центре комнаты на своём троне, как всегда, восседал легат Эспады. — С возвращением, Улькиорра, Ямми, — снисходительно поприветствовал он их. — Теперь можете рассказать всё мне, а также вашим братьям и сёстрам.