Дивертисмент в восточных тонах

***

Из-за дождя я сидел, не высовываясь, в паланкине, закрепленном на верблюжьей спине. Дождь лил, верблюд шел, и я заснул, проснулся оттого, что тошнило неимоверно - даже сглатывать слюну было мерзко. Я едва слышно позвал Нурмана, и тут же караван встал. Дождь внезапно прекратился, в воздухе повисла дымка, я глотал воздух полной грудью - назад, в промокшее насквозь сооружение, возвращаться совсем не хотелось. - Кобылу мою подведи и подай чалму. - Господин, вы еще слишком слабы, чтобы ехать верхом! Мне хозяин голову оторвет за вас! - Шейх далеко, а я рядом, сказал - значит, исполняй! - бедный мой Нурман, как он меня терпит? Но это выше моих сил киснуть в насквозь промокших коврах! Уж лучше на коне, чем в д...ме! Я надел поданую мне белую, с легким пером цапли чалму и сверху нацепил полупрозрачную вуаль - лица наложников должны быть скрыты. Я не пренебрегал этим правилом - кожа не переносила солнца - если поначалу ее покрывал румянец, то потом красные ожоги сходили неделями, да еще веснушки усеивали лоб и нос. Селиму, правда, это нравилось, и он в те дни называл меня солнышком и целовал с особой нежностью. Спустя несколько часов пути показалось солнце, и отряд конных всадников окружил наш караван. - Шейх Ферхад приветствует путешественников и желает здоровья и благоденствия! - Он выслал вас встретить нас? - Да, тут неспокойно, есть сведения о разбойниках, они нападают на караваны, грабят, захватывают красивых юношей... Фра Амир, если не ошибаюсь? - обратился ко мне, по-видимому, старший отряда, немолодой воин склонился к самой шее скакуна в почтительном поклоне. - Не утомила ли вас поездка? Мы наслышаны о вашей болезни и... - Благодарю вас, мне значительно лучше, и я готов продолжать путь. Долго нам еще? - Полдня пути. Но наши кони устали, как, впрочем, и ваши верблюды, так что предлагаю остановиться на привал. Я, конечно, понял, что эта была уловка, но ночевать посреди пустыни или уже степи как-то не хотелось. - Я понимаю ваше желание уберечь нас от тягот пути, но меня не вдохновляет ночлег на открытом пространстве. Особенно, если, как вы говорите, здесь шныряют шайки грабителей! Да вашим воинам, думаю, также несложно преодолеть небольшое расстояние в полдня пути, и ночлег в теплой постели им желаннее, нежели в карауле или, еще хуже, в сырой земле? Командуйте, мы поедем дальше. К вечеру в закатном солнце мы увидели горы. Я устал, болели ноги и спина, хотелось упасть и лежать день или два, я лишь сцепил зубы, чтобы не выдать своего состояния. Да, я омега, мне положено быть слабым, но я не мог себе позволить расслабиться сейчас, когда на меня смотрели столько глаз. Ведь, в принципе, командовал этим маленьким подразделением я, и мне как номинальному, но все же командиру, проявлять слабость не положено. Игра? Пусть! А иначе жизнь скучна и обыденна! Как только село солнце, сразу все погрузилось в темноту, но тут же на дороге показались всадники с факелами, и гулкое: "Стой, кто идет?!" - прорезало тишину. - Господин, это фра Амир и сопровождающие его люди! - Так быстро? Ширази, это ты? - Да, мой повелитель! - В такой час?! Вы же должны были остановиться на привал? Кто позволил продолжать движение?! - раздался грозный окрик, от которого похолодело все внутри. - Шейх Ферхад, покорнейше прошу простить мою самонадеянность, но я думал... - Если вас не заботит собственное здоровье, то мои воины должны были выполнять данный им приказ! Его белый конь виднелся в темноте светлым пятном, моя кобылка оскалила зубы и дернулась, если б я был чуть послабее, то наверняка свалился бы, но крепкая рука осадила испуганную лошадку. Вдруг я почувствовал, как та же рука отбросила вуаль, прикрывавшую мое лицо, и свет факела мазнул по глазам, пальцы обвели контур скул и губ: - Вот ты какой, фра Амир, любимый наложник... - и тут же голос из нежного стал отрывистым и командным: - Фра в кольцо! Кругом волки! - дав шпоры коню, шейх рванул вперед, и мы последовали за ним. Как я оказался в доме, кто меня раздевал и укладывал - ничего не помню. Очнулся с первыми лучами солнца, светившими сквозь разноцветные стекла высокого окна. Ферхад Брат подсуропил мне омежку! Черт! Вовремя-то как! Кругом шныряют шайки оборванцев - не то грабители, не то повстанцы из местных, что, впрочем, дела не меняет! Сколько времени в этом краю не было сильной власти? Одни наместники, которые собирали дань в свою пользу, не заботясь ни о народе, ни о престиже властителя! Да и я пока мало что успел - только на затыкание дыр уходит столько, что на решение глобальных проблем не остается ни сил, ни времени, ни, откровенно говоря, желания. С какими планами я ехал сюда! Собрал народ, объяснил им, что так, как они живут, жить нельзя, что каждой семье будет выделен надел, старые арыки будут обновлены, новые выкопаны, что под выпас будут выделены неплодородные, непахотные земли. Дехкане лишь покачали головами да разошлись, недоуменно переговариваясь и сетуя на плохие времена. Мне, выросшему в совершенно другой стране, было это непонятно: я обещал, что им станет хоть немного легче жить, а они переживают о трудных временах! Еще же мне предстояло разобраться с налогами и выплатами в казну - собиралось много, а на деле - крохи: даже на обмундирование и стол моим нукерам выходило до обидного мало! А тут еще этот явно капризный и вздорный омега! Уж я их повидал на западном побережье... Увиденное, поразило меня, даже в неверном свете факелов он, этот фра Амин, не выглядел изнеженным, скорее, измученным как болезнью, так и долгим путешествием. Дорогу в два перехода они одолели с одним ночлегом! Глаза, какие у него глаза - словно листва деревьев в солнечный день! А кожа... что там бархат и атлас! Боже, и такое сокровище теперь в моей власти?! Ну, братец! Я пришпорил коня, чтобы побыстрее доехать до поместья, да только фра примерно через стадию потерял сознание и, если б не мои нукеры, упал бы под копыта собственной кобылки. Я посадил его перед собой на луку седла, мой верный Ахан просел было под двойной ношей, но выдержал, огладив круп послал его легким касанием вперед. Подняв на руки изящное тело, я внес его в приготовленные для омеги апартаменты и, бережно уложив на узорчатый шелк покрывала, стал расстегивать мудреные застежки одежды. Снял с его головы тюрбан и откинул вуаль - совершенство! Что там статуи древности! Волосы цвета меди рассыпались по алебастровым плечам, чуть припухлые губы алого, нестерпимо алого цвета были полуоткрыты. Изящно сложенный юноша: едва обозначенный живот с манящей впадинкой пупка, лишенный каких-либо признаков растительности пах, утонченные ступни, икры были в меру нежны, в меру тонки, слегка округлые женственные бедра не портили его, придавая стройности. Тяжко вздымавшаяся грудь с чуть заостренными алыми сосками так и звала провести по ней! Какой бы альфа удержался? И я провел рукой, нащупав припухшую горошину, скользнул ниже, к пупочной ямке, обвел небольшой, поникший отросток члена, и он бессознательно раскинул ноги! Я, вздрогнув, перевел глаза на стоящего подле распростертого тела слугу и, приказав позаботится о нем хорошенько, вышел прочь. ______________________ Фра (у меня*) - обращение к омегам. Нукеры (здесь) - охрана или воины шейха