Дивертисмент в восточных тонах

Я полночи провел в раздумьях - что это было? Почему он не пошел дальше? Почувствовал что-то или просто решил помучить меня? Я ведь был уже готов отдаться ему - после источников мое тело стало таким чувствительным, будто натянутая струна - тронь, и я отзовусь. Заснул от раздумий только под утро, и то меня снова разбудили чьи-то крики, я проснулся и выглянул в окно, чуть приоткрыв тяжелую раму. Внизу снова были крестьяне, теперь они явно угрожали шейху, давешний молодой крестьянин посмел даже замахнуться на него, но его вовремя остановили, скрутили руки и куда-то поволокли. Остальных выгнали за стену и опустили решетку ворот. Я испугался, как же я испугался за Ферхада! Вынужден был сесть, потому что ноги от волнения отказывались меня держать, и, откинувшись на спинку кресла, я заплакал. От переживаний и от слабости. Почему все так запутанно в моей жизни? Жил не тужил, будучи наложником, отдавался бесстрастно - никогда не испытывая тех эмоций и чувств, которые сейчас буквально заполонили мою душу. Борясь с самим собой, я лишь сильнее распалялся сгорая от желания. И вот сейчас боюсь за совершенно чужого мне, но такого пылкого юношу, способного в порыве наломать дров, да так, что уже нельзя будет ничего исправить. Нет, я не дам совершиться непоправимому! Надо дать ему возможность победить себя. Сейчас, как никогда, кому-то требуется моя поддержка и, возможно, утешение. Я должен понять, что происходит в этой благословенной земле, ставшей мне временным пристанищем. Ведь все должны беспрекословно подчиняться доброму правителю? Он мог ошибиться в своих нововведениях? Он не здешний и не может знать местных обычаев, диалекта, он разговаривал с местными сверху вниз - они к такому привыкли и всегда знали, что от нового правителя хорошего ждать не приходится. - Нурман, приготовь мне одежду танцовщика и проверь струны своего тара и мой бубен. А впрочем, нет, разбери лучше ножные колокольчики. - Господин, но лекари еще не разрешили вам... - Ты слышал приказ? Исполняй! Не хотелось думать... Пусть все идет как идет. Я приказал приготовить мне ванну, смешав воду с молоком, слуга натер мою кожу особым составом из смеси мыльного корня, воска, меда и толченой скорлупы миндаля с маслом. Кожа стала чувствительной, соски напряглись, я еще слегка подкрасил ореолы. Последний штрих - подвел глаза и насурьмил брови, сделал затейливую прическу, чтобы в нужный момент волосы можно было распустить незаметным движением руки. Надевая и завязывая боковые завязки шитой золотом и россыпью камней верхней части прозрачных штанов, я "забыл" одеть одну из составляющих костюма. Просто накрылся несколькими прозрачными покрывалами, позволив застегнуть на своих щиколотках браслеты с бубенчиками из серебра. В откровенный вырез сам привесил пару колокольчиков. Все. Я решился. Если после этого он не овладеет мной... Вздохнув, я покусал чуть пересохшие от волнения губы. - Попроси слуг шейха доложить, что я хочу посетить его. Некоторое время ожидания, и нас уже ведут по коридорам. - Вы... Ты хотел видеть меня? - шейх удивленно взглянул на закутанную в покрывала, почти невидимую фигурку. - Да, господин. Только я прошу о приватной беседе. - Что ты задумал, говори! Или... - он сжал мои руки, и я охнул, он так сильно сжал, что я не смог удержаться от вскрика. - Вы же просили меня станцевать для вас? - Глупый, до танцев ли мне сейчас? - он отпустил меня и отошел к столу, на котором было разбросано множество бумаг. - Может быть, как раз сейчас и время? - ответил я с едва заметным придыханием. Он пожал плечами и приказал своим слугам и Ширази выйти. Жестом позвал Нурлана. - Приватная беседа при слуге? - Поверьте, когда нужно, он слеп и нем, и потом он умеет вовремя удалится. - Дело твое... - он пригласил меня присесть, но я сам усадил его на мягкие подушки. Сделав знак слуге, я дождался нужного мне аккорда и ступил на путь, с которого возврата не было. Мелодия тара подсказывала мне движения, бубенчики вызванивали мелодию тела, качая бедрами и кружась, я в танце стягивал с себя одно покрывало за другим. Когда осталось последнее, я приблизился к шейху, манящими движениями опустился перед ним не колени и он сам снял с меня последнюю завесу тайны. Выгнувшись особым образом, я заставил его обратить внимание на особо подвешенные бубенчики и, остановив его руку, снова ускользнул от него. Покачивая бедрами и мелко задрожав совершенно обнаженным животом, повернулся к нему спиной и, так же покачиваясь в такт и опустился на колени, выгнул спину и почти коснулся головой пола. Незаметным движением я освободил волосы, и они свободно упали мне на грудь, прямо на возбужденные соски, затем, двигая бедрами, я завершил пол-оборота и, снова выгнувшись, отпустил на волю свое желание, и оно зазвенело колокольчиками. Шейх кинулся ко мне и стал покрывать мое тело жадными поцелуями, закинул мою ногу себе на бедро и с силой сжал одно из полушарий. Звук тара стих, едва слышный шелест и наше уединение никто не нарушит. Я был целиком во власти распаленного юноши, он мял и тискал меня, разложив на подушках, терзал зубами мои соски, оглаживал восставший член и, впившись в губы, насиловал мой рот, а руки вовсю хозяйничали в ставших уже ненужными шароварах. Он одним рывком стянул их с меня и стал жадно сминать мои половинки, подбираясь пальцами к смазанной дырочке. Взяв в рот мой член, он стал растягивать меня пальцами, и я отдался бесстыдным ощущениям. В моем анусе уже вовсю хозяйничали подняв мои ноги, задрал он на себе рубашку и, освободив налитый желанием член, с маху вошел в меня. Он был огромен! Войдя в меня до тугих яичек, он вышел и тут же вошел снова, и так несколько раз, пока не сорвался на рваный ритм и не стал вбиваться в меня. Я только стонал, стараясь максимально расслабиться и дать ему насладиться. Я подмахивал и, колокольчики вместе с бубенчиками звенели в тон, скрестив ноги за его спиной, помог войти ему на всю длину. Да, мы быстро спустили в нашей первой схватке, он в меня, я - себе на живот. - Сам пришел, сам попросил, хороший мой! - проговорил он, обводя пальцем мой пупок с каплей моей спермы внутри. - Пойдем в спальню, мой сладкий, я так быстро не отпущу тебя сегодня. Мы вошли в его спальню с огромной кроватью, со множеством подушек и узорчатым покрывалом. По дороге он прижал меня к себе, обвивая руками и сминая мои половинки. Он сбросил с плеч халат, рубаху, штаны остались там, где он взял меня в первый раз. У юноши нависшего надо мной было великолепное тело и огромный член с половину моей руки с рубиновой головкой и капелькой смазки. - Возьми его... - приказал он, и я послушно исполнил это. Меня, как наложника, обучали этому, и если Селиму я это делал по обязанности и всего несколько раз, то тут я готов был зацеловать каждую частичку его мощного и такого все еще нежного в расцвете юности тела. Не было стыда лишь желание отдаться ему, принадлежать безраздельно, целиком и полностью. Потом он снова вошел в меня, теперь уже сзади и с удовольствием стал растягивать сладострастную пытку, медленно скользя внутрь и вжимаясь, насаживал меня на себя, а потом выходил и снова входил, с силой вбиваясь, нагнул меня и почти оседлав, вколачиваясь на всю длину. Слив в меня весь мощный заряд, крепко уснули, переплетясь телами. Мое утро началось с ощущения теплоты и покоя. Попу немного саднило от непривычно большого количества семени. Чуть двинувшись, я ощутил упирающийся в мои половинки неслабый стояк. - С добрым утром, сладкий! Продолжим начатое? Его пальцы нашарили мой сосок и, потянув, сдавили его, сорвав с моих губ стон. Приставив головку ко входу, он удовлетворенно хмыкнул - его собственная сперма была теперь вместо смазки, и, прорвав засохшую пленочку, он ввел головку в анус, и я увидел, как он зажмурился от удовольствия, прижал меня к себе, стал с наслаждением вторгаться в глубины тела. Я же не был возбужден - просто дал ему взять себя, такое пробуждение было более чем приятным, тем более, что я испытывал к нему чувства. Этот юноша был мне не безразличен. - Что у тебя за разборки с этими крестьянами? - вспомнив, спросил я - И как ты можешь думать о чем-то с членом в попе? - задыхаясь он притянул меня за живот, словно хотел почувствовать движение члена внутри меня. - Видишь - могу, - улыбнулся я. Он ускорился и, уперевшись в мою спину лбом, кончил. Тут уже я не выдержал и, двинувшись, слегка насадился на него и вдруг почувствовал, что его член проник куда-то еще глубже, он перевернул меня на живот, двинулся и застонал. Нас захлестнул совместный оргазм, и меня выкинуло из реальной жизни. Очнулся я уже в своей комнате, вернее, не так - в своем бассейне, наполненном теплой водой с молоком, запахом жасмина, а руки Ферхада мыли меня, ласкали и нежно гладили. - Как ты? - Неплохо для того, кого трахали всю ночь напролет. - Не обещаю не делать этого впредь, наоборот, теперь ты мой, и я вряд ли отпущу тебя от себя. Такой сладкий задик как раз для меня. - Так что там с крестьянами? - Опять ты за свое. Какое тебе дело до них? - Мне есть дело до тебя, не хочется, чтобы тебя когда-нибудь даже ранили столь неприглядным орудием, как заступ. - Да это все из-за старых арыков, которые я обещал почистить. - И? - Они не дают - говорят, что я только воду баламучу, и ничего хорошего из этого не получится. Вот как с тобой говорить о делах, когда в тебе так много моего семени? - он проник пальцем в мой анус, и тут же тонкая белесая струйка потекла из меня. - Не отвлекайся... - мне было приятно чувствовать себя объектом пусть не любви, но хотя бы вожделения. Его пальцы грубо хозяйничали во мне, почти насилуя, возбуждали, мяли, исследовали. Мне это нравилось. Наконец, он, шлепнув меня по заду, вынул пальцы и, выйдя из бассейна, вытащил меня. Я охнул - ноги совершенно не хотели меня держать, Ферхад поднял меня, как котенка, и отнес на ложе. Меня вытерли, намазали целебным бальзамом натруженное место и, мечтательно обведя пупок, завернули в меха. - Отдохни, а вечером я приду справиться о тебе. - Постой, а ты еще не начал искать новые источники воды? - Нет еще, а к чему, когда старые еще не иссякли, потом они близко расположены к поселениям. - И все-таки попробуй! - Хорошо, а теперь отдыхай. Мне принесли поесть, а потом напоили медом с молоком, и я заснул, чтобы проснуться заполночь и ощутить, как мое тело жаждет продолжения. Ферхад Трахать, его хотелось трахать до умопомрачения, до боли вбиваясь в жаркую податливую глубину, сливать, кончать, заполнять его нутро своим семенем и, вжавшись в его шелковое тело, в кудри цвета осенней листвы засыпать. Помечу его и будь, что будет, пусть не течный, пусть бесплодный, но такой сладкий, так бы и съел всего! Ночью снова зацелую, буду медленно нежить его, доведу до оргазма, а потом затрахаю, что снова не сможет встать, и так каждую ночь... Советы, он дает мне советы! Что ж, может, он не так уж и не прав? Надо посоветоваться с Ширазом, он хоть и не местный, но в крестьянских делах понимает. Только почему молчал? Не смеет противоречить молодому хозяину? А вот рыжая бестия может! Лисенок мой с перламутровой кожей, надо будет подарить ему что-нибудь из коллекции моей матушки, а эти бубенчики на члене и эти движения бедрами, от них просто саднило в паху! Мой сладкий малыш, мое диво дивное, чудо чудное. Напишу брату, пусть отдаст мне его, ему же он без надобности - у него вон два свеженьких наложника в залете, а двое родили. Вечно беременный гарем. Головная боль и только - трахать каждый раз разных - словно спать со шлюхами. Другое дело, когда он у тебя один, и ты имеешь его каждую ночь, владеешь им безраздельно. Можешь вытворять с ним все, что хочешь, потому что он хочет быть под тобой, вот так, раздвигает перед тобой ноги и сам соблазняет тебя, а ты валишь и трахаешь, насилуешь или нет. Только мне это решать. Надо использовать некоторые игрушки, которые подарили мне на прощанье мои веселые друзья. Они тоже будят желание, и мой похотливый котенок будет сам умолять о пощаде. Так сладко мечтать о нем... Конечно, было бы хорошо, если бы он понес, и желательно не одного, говорят, что если течки начинаются позже обычного, то многоплодная беременность не редкость. Надо будет свозить его к источнику богини еще раз и потом сразу там же трахнуть его, кто знает, может, и поможет. Он все-таки омега, а представить его с набухшим животом и с торчащими алыми сосками так соблазнительно! Дотянуть бы до вечера... Он призвал Шираза и нескольких воинов, и мужчины решили, что надо попробовать разобраться с арыками.