Дивертисмент в восточных тонах

Ферхад Мой милый фра не нашел в себе сил спуститься пред «грозные очи» моего старшего брата. Еще какую-то средневековую ерунду себе понасочинял. У кого рука поднимется на такую спинку, на жемчужную попку, с такой бархатной, нежной кожицей? Уж точно не у меня, да и Селим не в меньшей степени эстет, чтобы запугивать своего любимого наложника подобным образом. Селим въехал во двор как средневековый феодал к своему вассалу. С тех пор как я приехал, он второй раз навещает меня. В свой первый визит он ввел меня в управление теперь уже моими землями, уезжая, обещал прислать кого-нибудь в помощь, но я и представить себе не мог, что это будет омега! Умный, красивый, как бог, и невозможно желанный. Не зря людей, подобных ему, приносили в жертву кровавому идолу. Если моего возлюбленного действительно ждет жестокое наказание, то пусть лучше все это проделают со мной, Амира ему не отдам! После традиционных приветствий Ферхад почтительно ввел Селима в зал, служивший одновременно и гостиной, и столовой, и библиотекой. Тихо журчала струя невысокого фонтана, навевая прохладу и умиротворение. - Как твои дела, брат? Все ли наложники твоего гарема здоровы? Привезли ли обещанный товар купцы? Что творится в благословенной Создателем провинции? - Дела идут славно, богатство нашего рода прибывает в достаточной мере. Месяц назад меня осчастливили еще двумя славными крепышами, торговля идет неплохо, мир и согласие царят в нашем краю. Раз ты сам завел этот разговор, то как здоровье моего драгоценного Амира? Слышал, ты возил его к целебным источникам, надеюсь, у тебя хватило ума не подвергать больного мальчика еще большим испытаниям? Тут мое веселье и закончилось. Как я об этом не подумал? - Нет… - солгал я, пригубив напиток из бокала. - Врешь, вон, как руки дрожат! Что ты с ним сделал, что он на глаза мне боится показаться? Задурил голову бедному парню, щенок заморский? - Не надо так со мной, братец, просто мы недавно вернулись из поездки, и Амира немного утомил конный переход. - Ты чем думал, когда брал его в поездку? Он только-только выздоровел и наверняка еще не окреп, а ты его не бережёшь, я послал его к тебе лечиться и помочь с делами, но раз ты так себя ведешь с ним, я забираю его домой! - увидев мою опущенную голову, он протянул: - Та-ак! Чего я еще не знаю? – сердито вытаращился Селим на горе-братца. - У него первая течка началась, и я… Лучше б я этого не говорил, потому что Селим набросился на меня и начал душить: - Помог ему?! Ты окончательно рехнулся в своих Заморских землях! Будь проклят тот миг, когда я отправлял его к тебе! Лучше б у меня не было брата, чем брат-идиот! Мы боролись с ним с равным успехом и, повалившись на пол, продолжали мутузить друг друга. Пару раз я приложил его головой о ковер, и тогда, закатив глаза, он наконец-то разжал руки на моем горле. С трудом переведя дыхание сам, я похлопал его по щекам, сбрызнул водой из фонтана, и шейх пришел в себя. - Он хоть живой? – прохрипел, отдышавшись, Селим, я кивнул. - Жив, но кто-то напугал его вашими сказками с расправой над неверным наложником. Он теперь, наверное, дрожит, как овечий хвостик, пока мы тут, как два барана, лбами сшибаемся! - Но, но, поосторожнее в выражениях, братец, а то я накажу тебя, как соблазнителя невинного омеги из хорошего дома. - Невинного? Да он с тринадцати лет под тобой! - Придержи свой язык и не болтай, о чем не знаешь! Я замолчал, потому что даже в собственных глазах я падал все ниже и ниже. Оказаться подлецом по отношению к тому, кто дороже тебе всего на свете? Это ли не мука? - В сцепке были? – я снова кивнул. – Черт, ты хоть бы свою свиристелку на привязи подержал, дал парню поправиться как следует, а потом бы показывал ему чудеса! Ладно, выяснили отношения, веди меня к нему. Мы едва успели войти в душную комнату, как прямо под ноги Селиму упал бледный, словно его рубашка, Амир. В себя я пришел ночью – меня разбудили цикады, я даже попытался встать закрыть окно, но и пальцем пошевелить не смог. Хотел заговорить, позвать Нурмана, но вместо слов не то хрип, не то стон, еле слышный, слетел с моих губ. - Очнулся? Слава Создателю! Трое суток без памяти. Трое суток?! По моим ощущениям прошло несколько часов. Значит, меня не били, и я успею еще умереть, прежде чем меня опозорят… - Что ты там надумал себе, глупыш? Какие еще казни ты напридумывал своей хорошенькой головкой? – знакомый голос звучал до странности успокаивающе. Заботливые руки подняли мне голову, по губам потекла прохладная вода. Сделав пару глотков, я смог произнести имя: - Селим? - Да, мой любимый мальчик. Спи, все хорошо, тебе надо теперь много спать и набираться сил. Я заснул, убаюканный воспоминаниями о ночах любви с моим возлюбленным юным господином. Вспоминал, как качались звезды на небосклоне, как мы любили друг друга. Я буду помнить до самого конца, что именно он стал первым, кто провел меня через самую первую течку, и что благодаря ему я не мучился, как другие омеги и не принимал ядовитых лекарств, а только был наполнен его любовью, его желанием, его страстью. Ночь пролетела в мечтаниях, на границе между сном и памятью о несбывшемся. Я приготовил для себя кинжал. Он давно ждал своего часа, запрятанный под матрас. Солнечные лучи щекотали мне веки, заставляя сощуриться, едва я открыл глаза. Лучи прыгали мне на лицо с острого лезвия кинжала, который рассматривал Селим. Я быстро скатился с постели и сунул руку под матрас. - Не ищи, когда перестилали постель, нашли его. Для кого ты его приготовил? Для меня, для Ферхада или для себя? - Для себя… - сказал я тихо, обхватывая себя руками, чтобы сдержать нервную дрожь. Все было кончено. Мне предстояла долгая беспросветная жизнь. - А теперь рассказывай! – приказал мой господин, и я, захлебываясь слезами, стал рассказывать Селиму то, о чем меня предупреждал мой старый слуга. По мере того как я говорил, меня била нервная дрожь от осознания того, что я натворил, и какая расплата ждет меня. К концу своей речи я еле мог говорить – губы не слушались и дрожали так, что я невольно прикусил себе язык. - Убить мало… - Что?! - Убить мало того, кто так напугал тебя. Неужели ты, прожив в моем доме девятнадцать лет, видел что-либо подобное? - Нннет, госсспппподин… - я пытался совладать с собой, чтобы удержаться на ногах. - Иди ко мне, – позвал он ласково, но я не в силах был сделать и шага, а потому просто затряс головой. Тогда он встал и, подойдя, обнял меня, как когда-то прежде. - Глупый мой мальчик, как же тебя запугали, что ты весь дрожишь. Эту казнь отменил еще мой отец, а в наше время она действует только у полудиких кочевников, которые не знают, что такое цивилизация. Да ты замерз совсем, давай уложу тебя в постель, и выброси все из головы, хорошо? Забудь. Если б я знал, что так тревожит моего мальчика, то не стал бы разговаривать с братом, а сразу пришел успокоить тебя. Тебе нельзя нервничать, потому что ты ждешь ребенка. Мне следовало бы поздравить тебя и брата, лекари сказали что… Амир, Амир, малыш! Лекаря! Быстро! Сюда, кто там есть! Крепкие руки держали меня, не давая телу скрутиться в узел, я был непонятно где, наблюдая за собственным телом, бьющимся в нервном припадке. Видел прибежавшего вслед за лекарями Ферхада. «Жаль, если ребеночек погибнет...» - мелькнула на периферии моего сознания мысль, и все утонуло в темноте.