Служили два товарища

Виктору позволили встретиться с другом в специальной комнате для свиданий и, в виде исключения, без конвоя. Не зная, как начать разговор, они оба молчали. В конце концов, Алексей сказал: – Ты меня презираешь… Это был не вопрос, а утверждение. – Нет. Просто я не могу понять, зачем? – Я не знаю, что тебе ответить. Виктор поднял глаза и посмотрел на осунувшееся лицо друга. Было видно, что он плохо спит. – И все же? Ты же знал о приказе…. И потом, Леха, он же не угрожал тебе! – Да, я знал о приказе. Но в тот момент как будто что-то нашло на меня…. Не знаю… Витя почувствовал разочарование. Идя сюда, он думал, что Алексей сумеет объяснить ему свой поступок чем-то веским и разумным, чем-то таким, что заставит Виктора хотя бы в малейшей степени понять его! Но вместо этого он слышит невнятное, беспомощное: «не знаю»…. Неужели и самому себе он не в состоянии объяснить содеянное? – Но стрелять беспричинно ты тоже не мог! Климов невесело улыбнулся: – Всем вам нужны причины и следствия…. А если их нет, что тогда? – Кому это «вам»? А тебе? Тебе не они не нужны? – А смысл? – вопросом ответил Климов. – Леха, что с тобой?! Ты убил человека, понимаешь? Да, он бандит! Но его должны были судить! Судить!.. И дать срок! А теперь срок дадут тебе! – Как смешно, да? Я ловил преступников, и стал одним из них. Виктор вскочил на ноги: – Смешно?! Кому? Мне – не смешно, Леша! И никому не до смеха, уверяю тебя! Ты знаешь, как там, – он вытянул палец к окну, подразумевая место, куда отправят Климова, – относятся к бывшим «ментам»! Да еще убийцам! Климов вздрогнул: – Ты тоже считаешь меня убийцей? Вопрос повис в воздухе, как паук на паутине. Огромный и безобразный. Виктор пожалел о вырвавшемся слове. Но если задуматься, убийцы, которых они ловили, по крайней мере, имели мотив. И они, как ни крути, были абстрактны, с закрытием дела, о них почти не вспоминали. Но когда среди них оказывается кто-то, кого ты знаешь, кто не совсем безразличен тебе, и чья судьба тянется параллельно твоей собственной… Какой реальный мотив был у его друга, чтобы убить Сажина? Никакого. Личных счетов, или чего-то подобного, тоже. До того рокового дня они видели его лишь на фото! Выходит, немотивированное убийство? Никаких смягчающих обстоятельств? Наоборот, то, что Климов сотрудник полиции, отягчает вину. Борьба с «оборотнями в погонах» еще свежа в памяти…. Все эти мысли пронеслись в голове Виктора со скоростью курьерского поезда, и ему стало не по себе…. – Это не мне решать, – попробовал он отбиться от ответа. Но Алексей не дал ему такой возможности: – Нет, я хочу, чтобы ты ответил. Не бойся, в наших отношениях это ничего не изменит. Наоборот, внесет, так сказать, некоторую ясность, – при последних словах он усмехнулся. – Нет, ошибаешься, это многое изменит. Мы с тобой неплохо сработались, так? И то, что случилось…. Леш, чем бы это не закончилось, прежнего не будет… – голос Виктора едва заметно дрогнул. – Ты хочешь сказать, что не сможешь доверять мне по-прежнему? – спокойной спросил Климов. – Прости…. – Меня Наташка бросила… - внезапно сказал Климов. До Вити не сразу дошел смысл услышанного. - Наташка? Причем тут Наташка?! Тебя бросила баба, и на этом основании ты палишь в людей? Ты считаешь, это все объясняет? – В людей? Разве Сажин – человек? - Леш, ты это серьезно? Так я отвечу. Да, Леша, Сажин – это люди! Может… может… не самые хорошие…. Но он не заслужил быть зайцем… - Каким зайцем? - Не важно… – отмахнулся Виктор. – Ты, оказывается, неизлечимый идеалист, - усмехнулся Алексей. – Наверное, да, я – идеалист! Но…. Это как у Высоцкого, помнишь? «Бить человека по лицу я с детства не могу»…. На фронте, пока солдаты стреляли во врага, которого не видели, им казалось, что это очень просто: убить человека. Как же! Он же враг! Но когда этот враг оказывался близко…. Лицом к лицу…. Они не могли…. А когда все же стреляли, их выворачивало наизнанку… – Меня должно было вывернуть? - Когда я убил, своего первого… его фамилия Кривцов… Он мне снился, Леша… Я хотел уйти из милиции…. – Чего не ушел? – Отговорили. Сказали: «привыкнешь». - И что? Привык? - Нет, Леша, нет… Не привык…